Битва братств. Сообщество авторов

Иллюстратор Осипова Олеся

Корректор Пантелеева Юлия

Редактор Валерий Осипов

© Осипова Олеся, иллюстрации, 2020

ISBN 978-5-0051-5979-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

БЛЕСК СТАЛИ
КОНСТАНТИН ПЕРЕЙРО

Так было. Истину говорю вам.

И был год, и был урожай невиданный, и зверя уродилось, и рыбы, и птицы. И было счастье по всем землям. Но пришла мгла, и пришёл ворог силой великой. Какие города наскоком брал, а какие измором, и всюду творил зло небывалое. А какие откуп платили, тех щадил.

И собрались мужи, и порешили – есть у нас и злато, и сребро, и каменья редкие, и меха, царей достойные. Заплатим дань вдвое против того, что попросят – так избежим горькой участи. Так было.

Посол вражий дерзок был, лучшие кушанья ногами попрал, мёды столетие плевком осквернил. Дань назначил огромадную, втрое супротив того, что предложили. На всё согласились мужи, смирили гордыню. Но то не вся беда была. Повелел ворог, окромя дани, отдать всех дев наших, и потом каждый год отдавать по десять, а каждый десятый – по сто отдавать. Гнев обуял мужей, но вновь сдержались они, испросили время обдумать.

– Думайте, – молвил посол, – токмо пущай воевода ваш дочь свою мне сейчас отдаст. Так пойму я, что мира хотите вы, а не войны.

Не стерпел такого воевода, сталь блеснула, а голова посла в жбан с брагою упала. После такого мир невозможен стал – ворог смертию карал государей, жён их, и детей, и челядь, и столицу жёг за убийство послов своих. Великий страх пришёл в земли наши. Так было.

О ту пору жил народ один рядом с нами, по прозванью ксары. То были сильные, издревле славные люди, и не было равных им в битве. Но были они грубы и заносчивы сверх меры, и хоть и не воевали с нами, но и дружбы меж нами не было. Пошли к ним на поклон. Просили – помогите ворога победить, вот злато и сребро, каменья и меха, царей достойные.

– Не нужны нам ваши меха, и злато, и сребро, и каменья, – отвечали ксары. – Дев ваших отдайте, а мы ворога вашего победим. Так будет честно.

Взъярились наши мужи на речи такие, за мечи схватились. И сказали тогда девы наши:

– Раз уж от нас одних зависит спасение земли нашей от беды великой, так тому и быть – пойдём к ним в жёны. Лучше так, чем к ворогу на поругание. Так было.

И была битва, и длилась она день, и второй, и третий. И полегло народу великое множество, но ворог был силён, а мужей у ксаров в половину меньше осталось. Стон и плач по земле стоял, и девы какие так девами и вернулись к отцам – не успели на брачное ложе возлечь. Так было.

И пришёл царь ксаров к царю нашему, и молвил:

– Вот я, царь ксаров, и я отдаю тебе свою жизнь. Ибо взяли мы от тебя плату, а выполнить уговор не можем, даже если погибнем все до единого. Есть у ворога войско ужасное, с каким мы отродясь не встречались, и отцы наши, и деды, и деды их дедов. Те воины, какие и мертвы уже, а какие и тленом пошли. Но все ходят, подобно живым. И не знают они устали, и бьются с неистовством невиданным. И не берёт их ни сталь, ни древо, ни камень из пращи. И пожирают они тела павших, а кого и живьём ещё, аки звери дикие. И смрад вокруг них стоит, и миазм великий. Таких врагов мы не знаем как победить, посему бери мою жизнь.

И молвил наш царь тогда:

– Ты самый великий воин, из всех кого знали наши земли. И слова твои вселили в меня скорбь и страх. И ежели ты не смог победить ворога нашего, то и никто не сможет. Надобно нам всем готовиться к смерти.

Так было.

Но был в нашей земле один муж, и звали его Кабар. И был он тщедушен и слаб, чтобы мечом махать, но луком искусно бил. И пришёл он в шатёр царей. И молвил Кабар:

– Знаю я, как извести ворога нашего, и за то прошу я лишь одно – отдайте за меня дочь воеводы. Ибо не смотрит она в мою сторону, а я лишь в её сторону смотрю.

Опосля чего поведал, как победить ворога страшного. Так было.

И вышло войско, и бились плечом к плечу наши народы. И было вёдро, и была хмарь, и был дождь великий. И дождь тот из стрел был, и снега, и каменьев, и воды, и огня. И полегло немало мужей, а врагов много полегло.

И забили тогда барабаны, и затрубили трубы, и от стона их трескались скалы. И пошло вперёд войско ужасное, что не брала ни сталь, ни древо, ни камень из пращи. И содрогнулись мужи, как услышали вонь и миазм великий. Но тут вышли цари народов наших, и воеводы, и дружина их. И был клич яростный, и наполнил он сердца мужеством. И была сеча превеликая. Уж снег водою стал, а вода – грязью болотною, уж солнце село, а всё не умолкал звон мечей, и брань неслась, и крик, и стон. И тут пал последний воин из войска ужасного, и тогда дрогнул враг. И хоть сил уже не было в дланях, а ноги нести отказывались, все как один в бой ринулись. И кто ранен был – тот пошёл, и кто убит не до смерти – тот пополз, ибо ворог дрогнул и сдал. Так было.

И была резня страшная, и не знали мужи милосердия, а ворог – пощады. И царя вражьего пленили, а с ним воевод, но каких и убили сразу. И перед смертию лютою, лишь одно спросил он, царь чужеземный:

– Как?! Как вы могли одолеть войско моё непобедимое? Ведь ни сталь, ни древо, ни камень из пращи не брали его!

И вышел вперёд Кабар и сказал:

– Хоть и смог ты сотворить войско, что ни древом, ни камнем, ни сталью не победить, но про бронзу ничего не подумал. И супротив неё колдовство твоё бессильно было. Так мы тебя одолели – одною лишь бронзою и силою своего духа.

Издал тогда вопль громогласный царь вражеский, и тут же издох в муках.

И был пир величайший, и длился он год и один день. И было кушаний и браги вволю, и было веселье, и наши народы тогда породнились. А от дочери воеводы и Кабара пошёл благородный род, и трудами его земли наши богатеют и приумножаются по сей день.

Истину говорю вам. Так было.

БЛЕСК СТАЛИ
ТАНИ МИРТАНИ

Тонкие длинные ножки оленя легко коснулись края небольшой ямы, наполненной дождевой водой. Он остановился лишь на мгновение, чтобы затем вновь умчаться в дремучий лес. Стоило ему исчезнуть, как из кустов вышел Ларс, только что наблюдавший за животным. Вот уже несколько месяцев юноша приходит на это место, чтобы полюбоваться на прекрасного оленя.

Ларсу всегда хотелось стать таким же свободным и сильным как старший брат. Лишь одного ему не хватает для завершенности образа – нового настоящего меча. На левом боку, в ножнах висит жалкая копия, исцарапанная временем, подаренная старшим братом.

Интерес к лесному обитателю был вызван не только праздным любопытством. Лесные олени, согласно легенде, знают тайну затерянной пещеры, где спрятано сокровище – идеальный меч. Говорят, блеск его стали ослепляет врагов, сам меч легко разрубает металл, и при этом легкий как пушинка.

Юнец скрывался от посторонних глаз, родные не разрешают ему далеко отлучаться от родных мест. Он живет в замке величиной с небольшой домик.

Отец его был обыкновенным лесорубом, но дома он называет себя королем, жену королевой, а детей принцами. На ответы сыновей, где же их королевские мантии, отец семейства полушутя отвечал, что это они смогут узнать у лесного оленя. Старший сын давно перестал верить в отцовские рассказы и просто продолжал его дела. А младший Ларс мечтает стать настоящим воином.

Никто из жителей не знал, что олень, часто появляющийся близ жилищ, был на самом деле кровожадным волшебником, заманивающим наивных молодых людей в свою пещеру. Пещера являлась своеобразным местом арены, в котором выступали в смертельных схватках пленники.

Однажды ясным утром юноша вновь пришел на свое любимое место. В этот раз олень резко прервал щипать зеленую траву и даже не шелохнулся, когда тот стал приближаться. Животное позволило юноше подойти к себе и погладить по голове. Затем стрелой помчался в лес, а Ларс побежал за ним сквозь кусты. Лес сгущался, по неведомым дорожкам животное добралось до таинственной пещеры, и впрыгнул внутрь, увлекая за собой юношу. Тот, охваченный погоней, не разбирал куда бежит и вскоре потерялся в темных лабиринтах пещеры.

Олень исчез где-то далеко, вокруг него оказалась непроглядная тьма, а дороги назад он не помнил. Любой бы на его месте начал бы поддаваться чувству панике. Любой, но только не Ларс.

Из темного коридора навстречу ему вышел незнакомец, державший в одной руке масляный светильник. Одетый в серый балахон, а лицо его скрывалось под маской оленя.

– Идем со мной, – обратился он к юноше.

– Я знаю, что тебе нужно и научу быть воином.

Юноша невольно поддался его мягкому голосу и пошел вслед за ним.

Ларс старался сохранять внутреннее спокойствие, несмотря на расспросы. Он понимал, что попал в ловушку и ему придется играть по чужим правилам, чтобы выжить. В кармане его тканой куртки лежал засушенный букет первоцвета, придававший ему сил.

Незнакомец свободно ориентировался в темных коридорах.

Внезапно он остановился и дернул что – то в стене. Сразу каменная стена раздвинулась сама собой, и они оказались в уютной комнате.

Пол подземной каморки, устланный звериными шкурами, кроватка и стол – сразу определили, что юноша тут надолго застрял. Почти что навсегда. Лишь рассказы незнакомца о мече придавали ему сил.

Ларс, совершенно забыл счет времени. Дни пролетали быстро за освоением техники ведения боя с холодным оружием.

– Скоро будет твой день, и возможно ты выиграешь свой драгоценный меч.

– Здесь все равны, – неизвестный криво усмехнулся и покинул камеру юноши.

Однажды незнакомец принес пленнику новую одежду и повел за собой, завязав глаза. Когда пелена с глаз упала, то Ларс обнаружил себя стоящим возле клетки со спящим драконом.

Под ногами оказались опилки, а на него через высокую сетку взирала шумная толпа всевозможных монстров.

– Борись или проиграешь, – зашумела толпа.

Юнец озирался по сторонам, ища своего учителя. Тот быстро вернулся к нему, чтобы ободрить.

– Мальчик, сегодня твой великий день. Твоя мечта может сбыться. Тебе всего-то нужно победить дракона. Это очень легко, он больной.

Затем закончив с напутствием, мужчина в маске оленя, обратился к толпе:

– Да начнется великое зрелище! Да начнется битва! Да прольется море крови!

– Слуга! – закричал он куда-то вверх, – открывай Дракошу.

Не успел юноша глазом моргнуть, как учитель покинул арену, а зверь в клетке стал просыпаться от скрежета поднимаемой дверцы.

«Не поддавайся страху, ты сильнее». Ларс приготовился к обороне. Его жалкий поцарапанный меч сложно было назвать оружием, скорее детской игрушкой.

Серое тело огромного ящера обезображивали небольшие борозды от плохо заживших ран. Он тяжело переступал своими лапами, стуча по арене массивным хвостом. Возможно, это был еще молодой дракон, потому что гребни на его спине совсем крошечные, а уж в биологии драконов Ларс хорошо разбирался.

Внезапно юноша вспомнил старую легенду, где рассказывалось о том, как храбрый воин победил огромного дракона желтеньким цветочком и получил в награду сияющий меч.

Наощупь достал из кармана тканой куртки букетик сухого первоцвета. В бою старый меч был безделушкой, но стоило попробовать использовать в качестве отвлекающего маневра.

Кружа по арене от разъяренного дракона, юноша закинул в открытую пасть зверя букет.

Машинально разжевав и проглотив добычу, дракон завалился на бок, испустив белую пену.

В этот раз все получилось. Как в сказке.

Толпа взревела от восторга, хотя и нашлись отдельные монстры, недовольные внезапной победой. Их гнев был, вполне объяснив, ведь они делали ставки на дракона.

На арену вбежали человечки в звериных масках, утащив поверженного соперника. Затем возвратился учитель, державший в руках сверкавший меч.

– Мой мальчик, ты заслужил награду.

Смиренно приняв награду, Ларс с позволения учителя отправился взглянуть еще раз на дракона, чтобы оторвать с его лапы коготь.

Лишь только он потянул за коготок на мизинце задней лапы, как тот очнулся и сжег языком пламени рядом стоящих человечков.

Затем обернувшись и увидев юношу, улыбнулся ему звериным оскалом. Чуть лизнул его, будто пробуя на вкус языком, словно домашний пес. Затем схватил Ларса осторожно зубами за шиворот, чтобы усадить себе на спину.

– Так у тебя живот болел? – Ларс осторожно обратился к дракону.

Тот радостно зашумел хвостом, подтверждая его слова. Лишь цепь на шее нового друга могла помешать их спасению. Пора применить новый меч в деле. Вытащил его из ножен. Взмахнул им, легко разрубая массивную цепь. Теперь его друг свободен, пора убираться. Незнакомец в маске оленя не обещал ему свободы, лишь меч. Легкость победы обманчива.

– Вперед, – скомандовал дракону Ларс. Новый питомец послушно выполнял его просьбы, ведь ему самому надоело это подземелье.

Путь свободен, почти все монстры осаждали кассы, получая выигрыш за битву. Остальные испуганно вжались в стенку, давая проход дракону.

Опираясь лишь на свое чутье, дракон проползал арки темных коридоров, как длинная ящерица, прижав плотно крылья к телу. Его глаза горели, подобно огромным желтым фонарям, а горячее дыхание согревало каменные своды как огромная печка. Нужно торопиться, стены осыпаются, проход может завалить камнями.

По мере приближения к выходу, дракон становился смелее. Чуть показавшийся еле видный луч солнечного света придал им сил.

Стремительно в величественном молчании они вылетели из ловушки. Далеко – далеко навстречу новой жизни. В небесной вышине ярко вспыхнули драконьи глаза и блеск стали.

БЛЕСК СТАЛИ
ТАТЬЯНА ФИЛЬЧЕНКОВА

Усталое светило катилось к краю земли, когда в колышущемся знойном мареве возник обоз. Колояр с родичами, возвращаясь с капища, увидали на дороге поднятое телегами облако рыжей пыли.

«Неужто таков ответ Велеса на жертву?» – Колояр бросил быстрый взгляд на жену. Вирилада без слов побежала к лесу. За ней устремились остальные женщины.

Мужчины, затаившись за чахлыми кустами жимолости, ждали появления незваных гостей. С обозом шли дюжины три крепких мужей в заморских одёжах. Их обветренные лица были темны, а бороды и бровы выбелены солнцем.

Колояр коснулся рукояти меча и пожалел, что в руках не привычный ему кузнечный молот.

Селяне преградили дорогу:

– Куда, люди добрые, путь держите?

– Друже, с миром идём. Кривичи мы, купеческая дружина кагана Улича.

– Далече вас занесло. А чего пешие?

– Из Константинополя возвращаемся. Год, почитай, дома не были. На ладьях шли, да реки обмелели, со Славутича выйти не смогли. Пришлось суда бросить, да товар вывозить. Негоже у хазар воды ждать. Нонче у них мир с тобой, а завтра – как знать…

И правда, с середины яры небо ни дождинки не уронило. Земля растрескалась, посевы горели, скот отощал и падал.

– Дозволите остановиться на ночлег у реки?

– Коли с добром пришли, так ночуйте. Но сперва досмотрим. Сами ведаете, времена неспокойные.

Посреди обоза четверо коричневых молодцов, одетых в шаровары, держали на плечах крытые носилки. Колояр отродясь таких людей не видывал.

– Кто ж такие? – полюбопытствовал кузнец.

– Невольники. Несут подарок турецкого паши кагану Уличу, – один из купцов откинул полог носилок.

В глубине, точно чёрные звёзды в лучах-ресницах, блеснули глаза. Колояр всмотрелся: на подушках лежала девица. Кожа цвета дикого мёда, тёмные волосы завязаны в тяжёлый узел на шее, а уста… Ох… На груди, в ушах, на плечах и запястьях, даже в маленькой ноздре сверкали украшения. У кузнеца аж дух перехватило.

– Что за диковина?

– Нидхи, дочь раджи, индеянского кагана.

В остальных телегах дружина везла ткани, ковры, мечи без рукоятей да мешки с зерном. Налегке вели с полдюжины тонконогих лошадей.

Селяне свистом дали женщинам знак, что опасности нет, и повели гостей к реке.

– Не поделитесь ли снедью?

Колояр с родичами тяжёло переглянулись. С такой сушью на урожай рассчитывать не приходилось. Самим бы зиму пережить. Дружинники понимающе закивали и достали мешочки с орехами и восточные сладости, завёрнутые в прозрачный от жира пергамент. Добрый обмен: орехи за зиму от голода не передохнут, в отличие от скота. Гостям привели две худых овцы.

Сумерки не принесли прохлады. Даже у воды воздух был спёрт. Воняло тиной. Дружина развела костры. Вскоре над котлами заклубился пар от варева. Для индеянки раскинули шатёр.

Кузнец остался с купцами на трапезу, чтобы расспросить тех о заморских странах. Вирилада разливала брагу. Путники не сводили с неё глаз: статная, синеокая, волос – что пшеница под солнцем.

– Ступай домой, – сердито буркнул Колояр жене.

Старший из дружины молвил:

– По осени собрали полюдье пушниной, да двинули в путь, пока реки не встали. Везли ещё полсотни пленённых полонянок, дюже охотно их в гаремы турки берут…

Вдруг из темноты донесся звук, будто легонько встряхивали бубен. Кузнец оглянулся. Нидхи в окружении рабынь и невольников шла к реке. При каждом шаге браслеты на её щиколотках и запястьях издавали переливчатый звон. У кромки воды невольники натянули полотно, точно занавесь. Дочь раджи укрылась за ней и приступила к омовению. Одна из рабынь держала факел, который отбрасывал на ткань тень девушки.

У Колояра зашумело в ушах и сдавило виски. Говор кривичей превратился в гул, уже и слов не разобрать. Не стоило пить брагу в духоте.

Глухо забряцали мокрые браслеты, возвещая, что Нидхи возвращается в шатёр. На миг свет факела выхватил из темноты тело идеянки, обтянутое влажной тканью. Кузнец успел заметить холмики грудей с крупными, точно вишни, сосками.

Дневной зной и ночью не покинул избу. Колояр долго метался, не в силах уснуть. Разбуженная Вирилада обняла мужа. Но перед глазами кузнеца стояли груди Нидхи. Грубо оттолкнув жену, он выбежал вон из избы. Тело горело. Вылил на себя ушат воды, но легче не стало. Бросившись на землю, сгрёб перстами ломкие стебли травы и зарычал:

– Увезут навсегда. Не видать её боле!..

«А если выкрасть? Куда ж с ней потом? А хоть куда… В лес, в землянку… Иль на север податься. Но лишь моя она будет. С дружиной только не сдюжить одному…» – засела в горячечном сознании отчаянная мысль.

Солнце ещё не взошло, а чёрный замысел уж был готов. Далее на пути купцов лежало селение, у люда которого с кузнецом имелся общий пращур. Оседлав коня, к полудню Колояр был на месте. Но, до встречи с родичами, нанёс себе неглубокие раны и разбил голову камнем.

– Друже, беда! Вороги, прикинувшись купцами, попросились к нам на ночлег. А ночью убили мужей и пленили женщин, – кричал кузнец, въехав в село.

– Уж мы-то их приветим, – был ответ родичей.

Устроив засаду в лесу, ждали появления гостей.

Колояра трясло в ознобе. Солёный пот выедал глаза. Стуча зубами, бормотал:

– Моя, моя лишь будет…

– Ты хворый совсем. Укройся, мы сами разберёмся, – шептал в ухо родич.

– Не-е, то моё дело более, чем ваше.

Обоз показался на закате. Едва он поравнялся с укрытием, как селяне напали на дружину. Багровым блеском сверкнула сталь.

Колояр бросился к носилкам, проткнув на бегу одного невольника и сбив ударом кулака второго. Откинув полог, вытащил кричащую Нидхи и, закинув на плечо добычу, устремился в лес.

Вскоре стихли звуки битвы. Сейчас родичи поймут, что к чему, и снарядят погоню. Но опускающаяся темень укроет лиходея. Сзади раздался треск рвущейся ткани. Колояр обернулся. Но то край одёжи девицы зацепился за ветку. Не медля дальше, глубже в чащу.

Пора бы и рассвету быть, но тьма всё гуще. Ни луны, ни звёзд на небе. Безумец остановился перевести дух. Глядь – перед ним лоскут на ветке.

«Неужто Леший водит кругом?» – ознобом прошибла догадка. Рядом ухнул филин:

– Ух-убил, ух-убил…

И вдруг словно спала пелена.

– Что ж сотворил я? Сколько ж люда на смерть обрёк? – простонал Колояр, выпуская Нидхи. Та бросилась бежать, звеня браслетами.

Нагнав её на поляне, повалил на землю.

– Ты!.. Ты, гадина, заморочила…

Лиходей срывал одежды с пленницы. Больно ударил в лицо град рассыпавшихся бусин. В этот момент молния озарила лес и древнее капище, посреди которого они лежали. Крик Колояра слился с громом:

– Я понял: вы хотите жертву.

Он занёс уже нож над дочерью раджи, как услышал, что та произносит мольбу на чужом языке и смотрит в сторону Мокоши.

– Она тебя не спасёт, – хрипло захохотал душегуб.

Холодные кольца стиснули руку с оружием: вокруг запястья обвился змеиный хвост. Глаза девицы полыхнули жёлтым огнём, из уст метнулся раздвоенный язык. Колояр отпрянул от жертвы. Стремительный бросок змеи – и горло обожгла нестерпимая боль.

Хватая в агонии воздух и раздирая в удушье грудь, кузнец не почувствовал, как на лицо упали первые капли дождя.

И В ОГОНЬ, И В ВОДУ
ЮЛИЯ ПАНТЕЛЕЕВА

Старый якут Тимир наблюдал за тем, как его старший сын Уруй разделывал тушу только что застреленного им на охоте оленя. Как только начало смеркаться, они устроились на берегу реки Амга, неподалеку от горы Харама.

Тимир грелся у костра, ночная температура в этих местах уже к концу июля доходила до минусовых отметок. Морщинистое лицо старика озорилось улыбкой, когда он услышал голоса своих внуков-четырнадцатилетнего Айхана и двенадцатилетнего Эргиса.

– Что ты говоришь? Просто тебе показалось! Не может быть на горе лица! – раздался голос Айхана.

– Может! Спроси у отца! Он знает этот хэпсээн*.– раздражённо ответил Эргис.

– Отец, отец! – Айхан подбежал к отцу и быстро что-то затараторил, Тимир не расслышал.

Отец одним лишь своим суровым взглядом угомонил мальчишек. И они перестали донимать занятого мужчину. Молча уселись у костра.

Старик, с чуть заметной улыбкой на лице, рассматривал их молодые лица. После он достал из мешка с припасами свой варган, и над рекой полились звуки музыки.

– Давным-давно.– раздался голос старого якута, и мальчишки навострили свои уши.– Жил молодой шаман Мичил и прекрасная шаманка Удаган. Они полюбили друг друга, но их племена враждовали. Бессмысленная многовековая вражда погубила влюбленных.

Тимир снова поднес варган ко рту, мальчишки терпеливо ждали продолжения истории.

– Чтобы показать, чей род сильнее, старейшины племени заставили молодых людей сойтись в астральной битве. Мичил тогда погиб. Не смог он убить свою возлюбленную и сам предпочел смерть, спрыгнув с горы Харама в воды Амги. В память о своем возлюбленном, юная Удаган огненными стрелами погубленной любви выжгла на каменной горе образ любимого. А после смерти шаманки, её лик появился на горе рядом с образом возлюбленного.

Тимир повернул голову в ту сторону, где над рекой возвышалась та самая гора. Внуки, раскрыв рты, тоже вглядывались в темноту, но темная ночь скрывала всё. Только очертания высокой горы были видны под небом, усыпанным миллиардами ярких звезд.

Снова зазвучал варган.

Перед сном мальчишки договорились, что завтра утром, когда сойдёт речной туман, они обязательно попытаются лучше рассмотреть лицо хозяйки горы, юной Удаган.

*Хэпсээн-рассказ, миф, легенда.