Loe raamatut: «Страна Есения. Стихи»

© Павел Еготинцев, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Страна Есения

 
Добрый день, страна Есения,
С занавесками зарниц!
Не подходишь ты в сравнения,
Ни с одной из заграниц:
Здесь березовые веники,
Здесь девчата – высший класс,
Со сметаною вареники,
Да ядрёный русский квас!
 
 
Здесь крутая баня русская
Ублажает молодца,
И тропинка, в поле, узкая,
Убегает от крыльца;
А калитки-то певучие,
У калиток – лопухи,
Здесь рассветы мои, лучшие,
Поднимают петухи!
 
 
Добрый день, страна Есения,
Песня звонкая моя!
Легкокрылая, весенняя,
С чистым соло соловья!
Здесь княжну, на веки вечные,
Я пленил, за нежный взгляд,
И дела мои сердечные
Синим пламенем горят!
 
 
Нет покоя мне, несчастному,
Хоть сто верст исколеси —
Улыбаюсь солнцу ясному,
Что родился на Руси!
 

Селянка Галя

 
Смотрю – коров домой погнали,
Приятна музыка сверчка.
А – что? Пойду-ка я до Гали,
Попью парного молочка!
 
 
Ведь не зловредную отраву,
Не бражку с хмелем пить до дна,
А молочка, да на халяву,
Ведь не откажет же она?
 
 
Иду – хромой, простоволосый,
Сорочка – бантом на пупке,
Кривой и рыжий, и курносый,
Зато – свободно, налегке!
 
 
Издалека увидел Галю,
(Идет по улице, с ведром),
А мужики – такую кралю
Осыпать можно серебром!
 
 
Такие груди и глазищи,
Что даже дед Иван привстал,
А мне не надо даже пищи —
Ее бы всю зацеловал!
 
 
И сразу в мыслях зашумело
И пошатнулась мать-земля,
А бес шептал – давай-ка, смело,
Греши, округу веселя!
 
 
Эх, сатана! – такое дело,
Да разве можно пропустить?..
А сердце екало и пело,
А совесть нюнила¹ – простить…
 

Иван Кузьмич

 
Шалунья-осень треплет клены,
И раздевает, догола,
Спешат куда-то люди-клоны,
Сердито шаркает метла, —
Иван Кузьмич «не вяжет лыка»,²
Но что поделаешь – метет,
Его беззубая улыбка,
Как сто рублей, на Новый год!
 
 
Пиджак, сапог один – без скрипа,
Второй – как новый – скрип, да скрип,
Колючий снег еще не выпал,
Кузьмич – в историю не влип:
Метет, и ладно: тихо, сухо,
В кустах – «пузырь», на опохмел,
А сбоку – пес, настроил ухо,
Как будто сорок дней не ел.
 
 
И что – не спится, не сидится,
В просторном доме, мужику?
Да эти листья – словно лица
Его знакомых, на веку:
Ведет он тихую беседу, —
С метлой, листвой, с бродячим псом,
И может, позже чуть, к обеду,
Устав, уснет, свободным сном…
 

Философия жизни

 
Вот и все. Директор умер.
Говорят, что – в два часа.
Не встревожит больше зуммер,
Дух – взошел на небеса.
 
 
В тот же час, без обходного,
Этот жалкий прах земли,
Спеленали, как родного,
И на дрожках увезли.
 
 
А сосед, храпевший в коме,
Словно выжег жизнь до дна,
Озорник-дедок – не помер,
Ведь к нему пришла жена!
 
 
Мне бы бабку молодую,
Всю в шелках и бигуди,
Смерть придет, а та ей – дулю:
– Место занято, уйди!
 
 
Пусть меня не гонят в шею —
В гроб, да в адскую жару:
Повзрослею, поумнею,
А потом уже помру.
 
 
Приготовлю свой кораблик,
Где придется мне уснуть,
Прихвачу метлу и грабли,
Подграбарить³ Млечный Путь.
 
 
Чтоб – ни ямок и ни кочек —
Говорили старики,
Чтобы мой светился почерк,
Синим пламенем строки!
 
 
* * *
 
 
Не спеши туда, философ,
В мир неведомый, во мгле,
Пусть еще твой белый посох
Погуляет по земле…