Loe raamatut: «Библиотека современной литературы. Выпуск 1»

© Издательство «Четыре», 2024

* * *

Дорогие читатели!

Мы рады приветствовать вас на страницах альманаха «Библиотека современной литературы». Этот проект создан с целью объединить под одной обложкой творчество талантливых писателей и поэтов нашего времени, чьи произведения воплощают дух и многообразие текущей эпохи.

Каждый автор, представленный в этом сборнике, вносит свой уникальный вклад в развитие искусства слова. Их произведения не только обогащают нашу культуру, но и способствуют формированию думающей нации, пробуждая интерес к чтению и осмыслению. Мы гордимся тем, что под обложкой книги «Библиотека современной литературы» собраны строки выдающихся деятелей современной словесности. Их творчество вдохновляет, заставляет задуматься и открывает новые горизонты для читателей всех возрастов. Участники проекта, каждый со своим уникальным стилем и голосом, создают произведения, которые находят отклик в сердцах людей независимо от их жизненного опыта и интересов.

Мы уверены, что каждый найдёт здесь что-то близкое и важное для себя. На этих страницах вы откроете новые миры, познакомитесь с героями, чьи истории останутся с вами надолго, и найдёте ответы на вопросы, которые, возможно, давно вас волновали. Эти произведения не только развлекают, но и обогащают внутренний мир, побуждая к размышлениям и самопознанию. Они помогают нам увидеть мир с разных точек зрения, расширяя наше восприятие и углубляя понимание человеческой природы.

Каждое произведение в этом сборнике – результат кропотливого труда и безграничной любви к слову. Авторы, представленные здесь, не боятся экспериментировать, искать новые формы и выражать свои мысли смело и открыто. Их творчество – живое свидетельство того, что литература продолжает развиваться и находить новые пути для самовыражения.

Мы надеемся, что этот альманах станет для вас источником вдохновения и радости и вы будете возвращаться к его страницам снова и снова.

Благодарим всех участников этого проекта за их неоценимый вклад в развитие современной литературы, за уникальные произведения – не просто тексты, а живые голоса, которые звучат в сердцах читателей, обогащая их внутренний мир и расширяя границы восприятия.

Приятного чтения!

С уважением,

редакция «Библиотеки современной литературы»

Надежда Калинина (Минеева)

Родилась в маленьком посёлке Алексеевский Калужской области. Живёт в Санкт-Петербурге. Состояла в группе русских литераторов. С одиннадцати лет печаталась в районной газете «Искра». С 2022 года публикует стихи в сборниках издательства «Четыре» (Санкт-Петербург). Лауреат премии «Призвание – писатель» (2022).

О себе говорит неохотно: всё сказано в стихах. Любит поэзию Владимира Маяковского, Игоря Северянина, Михаила Лермонтова, а особенно – Марины Цветаевой.

В подборке произведений Надежды Калининой сохранена авторская пунктуация.

«Моя душа пришла в сей мир…»

 
Моя душа пришла в сей мир,
Чтоб жизнь свою прожить в анклаве.
К поэзии звана на пир,
То путь к признанию и славе,
Но только нет, не для меня,
В строке моей печали много.
Читатель ждёт, чтобы звеня
Летела рифма по дорогам
К заветной цели, там тепло,
Там птица синяя гнездится.
А кто не хочет под крыло?
В иллюзиях от яви скрыться,
Собраться в праздник за столом
И говорить, и даже слушать,
И думать – славно мы живём,
За это пить, а выпив, кушать.
Я с птицей синей не в ладах.
Ловить её – пустое дело.
Я побывала в тех садах,
Остаться там не захотела.
И познаю я эту жизнь,
С судьбою непростой в обнимку.
То вверх лечу, то камнем вниз,
Ищу соломинку-былинку,
Чтоб ухватиться за неё,
Когда призывно дышит бездна,
Но руки колет в кровь жнивьё
В моей попытке бесполезной.
Душа, что послана в анклав
И, наконец, своим признала,
Не предъявляет других прав:
Нет у неё на это права.
 

«Родилась ворона белой…»

 
Родилась ворона белой.
Ну какой же в этом грех?
Да она и не хотела
В стае быть заметней всех.
Только стая ополчилась,
И клевали, как могли,
Помогала Божья милость:
Небеса всяк берегли
Своё белое созданье;
Там, где оные не в масть,
Облегчали ей страданья,
Не давая в грязь упасть.
Но однажды та бедняжка
Обратилась к облакам:
«На земле мне очень тяжко,
Я по масти ближе к вам,
Не готовы в чёрной стае
Видеть белое крыло,
Пусть не хуже их летаю,
Не присуще белым зло,
Но ужасно одиноко
Здесь посланнице небес,
Мне до вас лететь далёко,
Да меня не принял лес.
Помогите ветра силой,
Я готова, к вам стремлюсь,
Может, плакать некрасиво,
Но меня терзает грусть,
Не хватает мне участья,
Мои пёрышки в крови,
Как хочу я слышать “Здрасьте!”,
Зарождённое в любви».
Облака дождём всплакнули,
И туман окутал лес,
То ль в июне, то ль в июле
Белой птички след исчез.
Дождь грибной потом пролился
Как прощение обид,
Вот такой курьёз случился,
И о том душа болит.
 

«Натальная карта – нам звёздный привет…»

 
Натальная карта – нам звёздный привет,
Однако у многих понятия нет,
Что звёзды сложились в рождения час
Не как получилось, как надо для нас.
Мы дети Вселенной, скорей её часть,
Всевышний чрез звёзды явил свою власть.
Нам надо понять, для чего всё и как,
Но тут человек абсолютный чудак.
Он ходит кругами, он ищет врагов,
Он хочет от жизни больших пирогов.
Скажу, то непросто принять, что судьба
Довлеет над нами и зряшна борьба.
Расставлены вехи, борись не борись,
Чем выше залезешь – больней падать вниз,
Коль ты нарушаешь рожденья задачи,
По новой родишься, и это всё значит —
Сумей примириться, полно вариаций,
Почувствуй энергию высших вибраций,
Исправь то, что надо, поверь, что не поздно,
Помогут тебе, посоветуют звёзды.
Натальная карта даёт направленье
И нам открывает задачи рожденья.
 

«Как поздно засияли звёзды…»

 
Как поздно засияли звёзды
И душу вывели на свет.
Вдруг поняла – напрасно слёзы
Я проливала столько лет.
Как жаль, что вышла на закате,
Смотрю я солнышку вослед.
Жизнь пробудилась в анахате,
Да времени для жизни нет.
Зато нет больше и печали,
Коль звёзды прояснили путь,
И ждут меня иные дали.
От заблуждений отдохнуть
Пришла пора. Я б задержалась,
Чтоб ощутить рассвета вздох.
Но время… время не осталось,
Путь пройден, что отмерил Бог.
 

«Мы сиамские близнецы…»

 
Мы сиамские близнецы,
Так случилось, но ты без отчества.
У судьбы есть в активе птенцы
С грустным именем Одиночество.
 

Всадники апокалипсиса

 
Четыре всадника, один из них Чума,
И белый конь с поклажею страданий,
То ль праведник на нём, то ль Сатана
Отправился, похоже, в путь свой дальний,
И катаклизмы нашу землю рвут,
И люди озверели до предела,
Коронавирус мир обвил, как спрут,
Стрела Чумы вонзилась в жизни тело,
И от болезней стонет наша плоть,
То кара за грехи – велик Господь,
А за Чумой, в коней вгоняя плеть,
Война, и Голод, и конь бледный – Смерть.
 

«Добра не делай – не получишь зла…»

 
Добра не делай – не получишь зла,
Пословица уж точно о России,
Страна наша полмиру помогла,
А те нас проклинают. И забыли,
Кому они обязаны, как есть,
Своей свободой, своей сытой жизнью,
Без нас они б тащили тяжкий крест,
А мы б давно дошли до «коммунизма».
Разумными нам нужно быть, друзья,
А вывод прост – народы ценят силу.
Вот так, увы, устроена земля,
Добро, оно напоминает мину.
Зачем же нам минировать свой путь,
У каждого народа своя ноша.
Живи, страна! И самой сильной будь!
Коли не получилось быть хорошей.
Не призываю я людей к войне,
А сила духа, несомненно, в Боге.
Она в любви, что в сердце и в окне,
Для всех идущих по земной дороге.
 

«Дождь клевал подоконник, а потом разохотился…»

 
Дождь клевал подоконник, а потом разохотился,
Обнулил все желанья и набрасывал плед,
Мир наполнен дождём, он зонтами нахохлился —
Позарез, коли надо, то идёшь через нет.
Ну а я подожду, его песню послушаю,
Принимая как дань весь его беспредел.
Всё плохое пройдёт. Жаль, проходит и лучшее,
Всё когда-то кончается. Так дерзай, коли смел!
Милый друг, не из той ты десятки, где храбрые
Разберутся с судьбой, ей поставят на вид.
Мир забыл про дуэль и не машет он саблями,
Но отважное сердце так же громко стучит.
Дождь поёт свою песнь то тревожно, то весело,
Зонтик твой не раскроет сегодняшний дождь.
А судьба, да, судьба – интриганка известная,
Я не плачу, родная, меня не проймёшь.
Это дождь слёзы льёт, это дождь убивается
Тем, что зонтик сухой твой на кресле лежит,
Дождь поёт свою песнь – всё бывает, случается,
Вопреки злой судьбе, через сердце, навзрыд.
 

«В ванне неба голубой…»

 
В ванне неба голубой
Облака, что пена.
Солнышко смывает зной
С золотого тела.
Красотища! Радость глаз!
Насмотреться сложно.
Мне б нырнуть туда хоть раз,
Жалко – невозможно.
 

«А завтра может и не быть…»

 
А завтра может и не быть.
Наш шарик, он в руках Фемиды.
И что ей стоить отпустить,
Пока не лопнул от обиды
На нас, живущих, шар земной.
За наши странные деянья,
Где мир кончается войной,
А добродетель – злодеяньем.
Где кровь течёт, словно вода.
А значит, хлеб насыщен кровью.
И ходит по земле беда
Под ручку с нестерпимой болью.
Глазам нет веры и словам.
Везде смертельная засада,
Повсюду фейки, мерзкий спам.
Короче, то, что нам не надо.
Гудит уставшая земля,
И катаклизмы как расплата
За обожжённые поля,
За души, где хозяин – злато.
Фемида держит меч в руке.
Повязка с глаз давно упала
И утонула в слёз реке.
Лиха беда – беды начало.
 

«Меняется лицо России…»

 
Меняется лицо России
(Подтяжка сделана к Москве),
Грусть появилось в её сини,
Споткнувшись на пустой избе.
Будило утро петухами,
Зари румянцем крася жизнь.
Но жизнь – хирург, шуткует с нами,
И мы в столицу подались.
Краса России – перелески,
Полянки земляничной рот,
Его целует ветер дерзкий,
Но губки поднадул народ.
И бриллианты из рассветов,
И перламутровый закат
Остались кладом в дебрях лета.
Найти, надеюсь, захотят.
Вернутся зрелые потомки,
Вернёт Россия славный лик,
И снова небо засмеётся,
Где нынче колокольчик сник,
Рукою девичьей не троган,
В букет не собран иль в венок.
Пойдёт Россия по дорогам
С лицом, что даровал ей Бог.
 

«Живёт земля по Божьему закону…»

 
Живёт земля по Божьему закону,
Без суеты, в гармонии величья,
Деревья обновляют свою крону
И без неё обходятся отлично,
И солнце не соперник лунной неге,
Земля плывёт то в зелени, то в снеге,
То пьёт дожди, то буйствует ветрами,
То разойдётся и тряхнёт горами,
Вот только суетится человек
Негармонично и из века в век.
Бежит, спешит, влезает! Боже мой!
Зачем планете нужен он такой?
 

Люди как птицы

 
Весна отметилась грачами,
А поле брани – вороньём.
Сова, как я, не спит ночами.
Я, как она, сплю белым днём.
Кукушка разбросает племя,
Потом кукует – в сердце дрожь,
То ли считает жизни время,
То ли тоскует – не поймёшь.
А соловьи врачуют душу
Волшебной песней о любви,
Влюблённым сладко её слушать,
Когда встречают блеск зари.
Мы, как взъерошенные пташки,
Как воробьи, прижавшись в дождь,
Они пером, а мы – рубашкой,
Ребром к ребру – одно и то ж.
К нам верность лебедем прекрасным
Плывёт надеждой, что любовь
Придёт вдруг чувством настоящим,
И ревность не отравит кровь.
Свободу чайки обещают,
А ласточки, снижаясь, дождь,
Печаль курлычет журавлями.
Их крик на крик людей похож.
А голубь – это символ мира,
Других дороже птиц он нам.
Пусть взмоет ввысь легко, красиво,
Покой даруя небесам.
Ведь птицам всем доступно небо.
Мы, как они, хотим летать.
Порой их угощаем хлебом,
Порой готовы в них стрелять.
 

«Осушило время слёзы…»

 
Осушило время слёзы,
В дверь звонят – не подхожу,
В вазе той, где рдели розы,
Пыль примерно содержу.
Солнца лучик удивлялся,
Заглянув с утра в окно,
Раньше в ней блистал, купался…
Ну а мне… мне всё равно.
Он по-прежнему глазеет
И меня целует в нос,
Ну а этим душу греет.
В ней ведь минус после слёз.
А у солнышка задача —
Согревать весь мир теплом,
Я – частичка мира, значит,
Пыль, как есть, переживём.
 

«Ты не будешь моим счастьем…»

 
Ты не будешь моим счастьем,
Я давно в него не верю.
Не везёт мне в жизни с мастью.
Что играть? Считать потери
Сердце мудрое не хочет,
Хоть азарт страдает в жилах,
Но над ним судьба хохочет,
Ну, конечно, победила.
Все надежды, все попытки
Обуздать её напрасны,
Признаю свои ошибки,
Признавая тебя классным.
 

Горькая память

 
Кричала истошно птица,
Вздыхали и лес, и поле:
Чего же, мол, ей и спится?
Чего не поёт на воле?
Была та птица чудно́ю,
Ни ворон, ни голубица,
Для леса была не родною,
Другой такой не случится.
Сдвигались грозные тучи,
Нахмурив синее небо,
И дождь проливался жгучий —
Земля не родит там хлеба,
А красное солнце вовсе
На небо не выходило,
А эта чудна́я гостья
Кричала, как голосила.
И, голос сорвав, упала,
Её поглотила бездна.
И всем вдруг понятно стало,
Что это печали песня.
Извечная песня горя,
Чтоб память в сердцах не стихла.
Бездонная, словно море,
И пело ту песню Лихо.
 

«Похоронка рвёт сердце в клочья…»

 
Похоронка рвёт сердце в клочья,
Под гранитом уснут надежды.
День грядущий темнее ночи
Без руки твоей крепкой, нежной.
А малыш наш тебя не знает,
У гранита он шепчет: «Папа».
Знать, без этого слова скучает,
Несмышлёныш, сынок солдата.
Эх, война, что б такое сделать,
Чтоб земля тебя не носила?
Где живёт самый главный нелюдь?
Где гнездится тёмная сила,
Что войну по планете носит
Век из века, от горя к горю?
Моё сердце у Бога просит:
– Утопи эту нечисть в море
Или в жерло засунь вулкана
И залей беспощадной лавой,
Ведь земля от войны устала,
От большой и от самой малой.
 

Письмо на фронт

 
Ожиданье сердце измучило
И порою на «вы» с надеждой.
Весть приходит от случая к случаю,
Как проталинка в месяц снежный.
У войны, я ведь знаю, нет жалости,
Современная – беспредел.
Возвращайся живым, пожалуйста,
Столько планов у нас и дел.
Ой, прости, не о том я, кажется,
Песню грустную завела,
Вам разбить нужно силы вражие,
Ведь у вас за спиной страна.
По пятам ходит смерть проклятая,
А удача – не всякий раз.
Я икону в рюкзак запрятала,
Пусть Господь не оставит вас.
Будь отважным, не опрометчивым,
Ты не лезь на рожон, сынок,
Знай, живу в ожидании встречи я,
Истомился в печи пирог.
И Дружок наш виляет хвостиком,
Коль скажу, что тебе пишу,
Убежит, ждёт тебя под мостиком,
Вот на пару с ним и грущу.
А весна у нас нынче ранняя,
От черёмухи дух окрест,
У меня появилась мания:
Беспокойство за ваших невест.
Так что, милый, желаю доблести,
Возвращайся – медали в ряд.
Ох, письмо, уж длиннее повести,
Но, надеюсь, ему ты рад.
 

Крокус Сити

 
О Боже, как было страшно
Под пулями и огнём,
Но наши спасали наших
Тем мартовским чёрным днём.
«Там выход! – кричал мальчишка.
– Бегите скорей туда!»
Сгрудились кто мог на крыше.
Да вот загорелась она,
Но лестницы поднимались
Надёжной рукой с земли.
Без помощи вы не остались,
Своих мы не подвели:
Спешили кареты скорой,
Сражались за жизнь врачи.
Делились теплом и кровью
И гости, и москвичи.
Несём вам цветы живые,
Глаза нам слезою жжёт.
И нет такой силы в мире,
Чтоб русский сломила народ!
 

«Из зоны комфорта выводит октябрь…»

 
Из зоны комфорта выводит октябрь
Посредством коварного ветра.
И луж неприглядна дрожащая рябь,
Вдруг шляпку из красного фетра
Срывает ветрюга с моей головы
И гонит, как мяч, под машины.
Смешная картина, с другой стороны,
Заплакать от злости – причина.
Любимая шляпка лежит, словно блин,
А может, того ещё хуже,
Прочувствовав тяжесть спешащих машин,
А я утоплюсь рядом в луже.
 

«Усталость тела и души…»

 
Усталость тела и души
В одном букете.
Мне совесть шепчет: «Не греши,
Ведь солнце светит,
Лучом шныряет по углам,
А там и пыль, и старый хлам,
А на паркете —
Следы от туфелек твоих
С весны остались,
А ты как дура пишешь стих,
Дела заждались!»
А я читаю и пишу,
Задёрнув шторы.
Я третий год уже грешу,
Боюсь, что скоро
До пылесоса не дойду,
Впадаю в хаос,
А он растёт мне на беду,
Да вот усталость…
Усталость тела и души —
Букет увядший.
Укор по делу – не греши! —
Приму как зряшный.
 

«Весна – мастак по акварели…»

 
Весна – мастак по акварели —
Привычно вышла на пленэр,
Чтоб воссоздать свои апрели.
Март, несомненно, пионер:
Гуаши белые метели
Он свежим ветром удалит.
Лазурью осинит капели,
А небо солнцем восхитит,
И оживится анахата
Зелёным трепетом листвы.
Палитра у весны богата:
Нам розовые снятся сны,
Надежда радугой по сердцу
Предъявит чувств весенних спектр,
И смотрим мы – не насмотреться,
На это чудо тыщу лет.
 

Платьице для Пятницы

 
На необитаемом острове моей любви
Жду. Жду Пятницу.
Бух, к надежде в ноги – гори!
Я, я в платьице…
Мне кричала чайкой судьба:
Понедельники
В твоей жизни будут всегда.
Пофиг веники!
Коли я кричу и ношусь —
Крылья всполохом.
Свет гаси и платье снимай!
Тётка с порохом.
На необитаемом острове твоей любви
Я владычица!
Хочешь – плачь,
А лучше прими.
Ты – привычная.
На необитаемом острове моей любви
Нет, нет пятницы,
Но бывают разные дни,
Где я в платьице.
 

«А королева Снежная…»

 
А королева Снежная
Была когда-то нежною:
Не похищала мальчиков,
Не обижала девочек,
Спасала в стужу зайчиков,
С руки кормила белочек,
Была душою тёплая.
Но тролль швырялся стёклами,
И зеркало чудесное
В руках злодея треснуло,
Осколки душу нежную
Вмиг превратили в снежную.
И в жизни будешь маяться:
Злодей-дружок объявится,
И из девчонки трепетной
Такую бабу лепит он,
Что берегитесь, белочки,
Спасайте шкуру, зайчики,
Нет той прекрасной девочки.
Эх, мальчики, вы, мальчики…
 

«Рвануло солнце из ветвей жар-птицей…»

 
Рвануло солнце из ветвей жар-птицей,
Последний луч остался, что перо,
И надо же такому вдруг случиться,
Что ветер подхватил – и мне в окно.
Горит, сияет тысячью желаний
К заветной тайне драгоценный ключ,
Перехватило радостью дыханье —
Держу в ладонях, обмирая, луч,
В пылу мечты забыла я про время,
И незаметно вечер наступил,
Искусным вором в дом прокралась темень,
И луч исчез в казне ночных светил.
 

«Недосказанность и неопределённость…»

 
Недосказанность и неопределённость,
Как любовь и ненависть, – коктейльно
Предъявили иск – к терзаньям склонность,
И режим предписан мне – постельно!
Я лежу придавлен и потушен,
Время мучит брошенную душу,
Я травлюсь гаванскою сигарой,
Я слежу за дымом. Рядом с баром
Громоздятся рюмки и бокалы.
И мои терзанья, как шакалы,
Рвут меня, трясут меня, как грушу,
Шепчут что-то, я устал их слушать.
А в душе надеюсь – скрипнет дверь:
«Я решилась! Я пришла! Не пей!»
 

Клава и королева

 
В ливрее кучер подаст карету,
И едет дама по белу свету.
Поклоны справа, букеты слева.
О, как прекрасна ты, королева!
Народ трепещет: почёт и слава.
Вздыхает тяжко соседка Клава.
Живёт та Клава в квартире нашей,
Живёт не тужит три года с Сашей.
Бранятся редко: коль денег мало,
Коль не хватает семье на сало,
А так смеются, чаёк смакуют,
А к ночи ближе почти воркуют,
На даче пашут, а в праздник – гости.
Пьют, но немного; и моют кости.
Без злобы моют: друзьям, подружкам
Для разговора на тех пирушках.
А королева одна скучает,
Но, коли надо, гостей встречает
По этикету, с улыбкой, чинно,
И шлейф у платья змеёю длинной,
Холодным шёлком да по паркету
Ползёт за нею навстречу «свету».
В уютной спальне скучает дева.
Служанка шепчет: «Спи, королева».
Сказать «Мне плохо!» девчонка хочет,
Но губы шепчут: «Спокойной ночи».
Ей надоели почёт и слава,
Ей захотелось пожить, как Клава.
Бывает дело такое, скажем,
Кому тут лучше, не знаю даже.
Но хочет Клава побольше сала.
А королева? Не наше дело…
 

«Жить совсем не можется, умирать не хочется…»

 
Жить совсем не можется, умирать не хочется.
Эта ситуация по судьбе волочится.
В мире, Богом созданном, много есть прекрасного:
Это небо синее, это солнце красное,
Каждая травиночка и цветочек маленький
Совершенством созданы, как цветочек аленький,
Тот, что охраняемый, рос в саду чудовища,
Красотою радовал – цветника сокровище.
И ветра упругие, и морозы красные —
Всё неповторимое. Современно-классное!
Как луна-волшебница, что во тьме купается,
Многими воспетая, сердцу очень нравится.
И вода хрустальная – жизни возрождение,
И весна зелёная, и дожди осенние…
В мире, Богом созданном, много есть прекрасного.
Чем же я измучена? Отчего несчастная?
Жить совсем не можется, умирать не хочется,
Эта ситуация по судьбе волочится.
 

«Я не пойму, за что она любила вас…»

 
Я не пойму, за что она любила вас,
Всю ночь в её окне тревожный свет не гас,
И билось о стекло беспомощное «SOS»,
Когда с друзьями пил, когда сказал ей: «Брось!»
Когда сказал ей: «Брось обиды в ранг вводить
Железом по стеклу, я пил и буду пить!
Ведь проще жизнь прожить под вечною “балдой”,
И не тебе судить, такой я иль сякой!
Всем обещаньям грош, и даже тот взаймы!
Предпочитаю “Я” навязчивому “Мы”!»
Хотелось ей понять, а главное – простить,
А может быть, обнять или навек забыть…
И билось о стекло беспомощное «SOS»,
И плакала душа, лишившись мира грёз.
 

«Не скисает молоко в стакане…»

 
Не скисает молоко в стакане,
То, скажу, сомнительный прогресс,
Химия в картошке и банане
Телу придаёт излишний вес.
Организм старается как может
Этот вред смягчить, переварить,
Но не получается, похоже,
Мы в болезнях начинаем жить.
Вас водить не стану по больнице,
Ведь смущает рифма к слову «так».
Верим, с нами это не случится,
Организм наш умница, мастак.
Может быть, пройдёт немного время —
Пластик есть мы будем на обед.
Но людское сохранится племя?
Я не знаю, то ли да, то ль нет.
Нам заменят органы, возможно,
Или в мозг внедрят охранный чип.
Молоко глотну я осторожно,
Да, оно не скисло, а горчит.