Loe raamatut: «Истории, рассказанные негромко…»

Антология

Font:

Предисловие

Есть Время собирать камни и Время их разбрасывать. Есть Время солнца и Время ночи. Время кричать во весь голос и говорить чуть слышно, заставляя прислушиваться к каждому слову. Перед вами – книга историй, рассказанных негромко…

I. Соединяя здешнее с ненынешним

Иван Чернышов

г. Санкт-Петербург

Автор двух книг рассказов – «Работа над ошибками» (2018) и «Здоровье и дисциплина» (2020). Двукратный победитель форума «Осиянное слово» в Переделкино.

Из интервью с автором:

По образованию филолог. Публиковался в «толстых» и интернет-журналах.

Встреча

На встречу одноклассников Философу сразу ехать не хотелось. И так не пересекались, даже не переписывались почти. И дата не круглая: 14 лет. 14 лет, как подумаешь! Им теперь по 32 года. Жизнь, можно сказать, у всех сложилась. Как-нибудь. Как-нибудь – но сложилась. И дальше бы шла, развивалась, текла – параллельно. Но, когда Мажор инициировал встречу, создал чатик в воцап, Философу было неудобно отказываться.

Потом оказалось, что Мажор один приехал с женой, потом оказалось, что у Мажора одного есть машина – и ряд других социально-экономических разочарований. Стоило бы просмотреть их профили в соцсетях (в соцсети).

Итак, на встречу в кафе их собралось четверо: Мажор с женой, Философ и еще один одноклассник, Админ. Админ админил не сети там разные, т. е. не компьютерщик, не айтишник, а различные паблики. Сейчас основу его дохода составлял паблик православных знакомств, и большую часть встречи он скроллил предложку.

Никита, 16 лет.

Не смотря на то что мне ещё только 16 лет, я уже чётко определил, что я верю в Бога и хочу создать крепкую семью. Желательно с не курящей доброй девушкой можно слегка полненькой. Я увлекаюсь различными хобби и планирую поступить на юридический. Здоровый образ жизни, занимаюсь спортом (футбол), не курю, не пью, с моей стороны обещаю верность.

– Ну, что ли… за встречу…

Николай, 33 года.

Не женат и никогда не был. Заинтересованн в создание семьи. Есть квартира, дача. Прихожанин. На даче много места, можно развести кур.

– …пацаны.

Кирилл, 32 года.

Ищу девушку для серьезных отношений (создания семьи), просьба не писать которые перебирают варианты, у которых несколько парней как карты в рукаве, пожалуйста, если вы уже пишите другим, не пишите мне!!! Мне нужна серьезная добрая девушка.

На столе – бутылочки испанского вина, брют. Каждая две с лишним тысячи, фиксировал Философ, почесывая ладонь – он вчера содрал кожу, пытаясь откупорить бутылку «Байкала»: закрутят же

Никита, 16 лет.

Ищу добрую не курящую девушку для будущего создания крепкой семьи. Я верный и буду рядом, поддержу успокою, не буду изменять ходить по саунам. Я не пью, не курю, увлекаюсь спортом-футбол, обещаю верность. Внешность не обязательно красивая.

Как это прозвучало теперь нелепо – «пацаны». Ведь не за гаражами.

Кирилл, 32 года.

Привет, меня зовут Кирилл, если ты это читаешь, ты ищешь парня, это я. Мне 32 года, рост 167, готов на серьезные отношения, брак, загс, свадьба, официальная регистрация. Возраст до 40, от 25. Если ты это читаешь и готова переехать в Камышин, дай о себе знать!

– Ну отвлекись хоть от телефона, расскажи, чего ты, как там?

Админ заблокировал телефон, и взглядом, полным непонимания, посмотрел на Мажора, после чего многозначительно моргнул.

– Понемногу.

Философ фиксировал: супчик – пятьсот руб лей, салатик – пятьсот рублей.

Админ разблокировал телефон.

– А ты как?

Кирилл, 32 года…

Непререкаемое спокойствие делало его в глазах публики флегматиком, как и меня, но оба мы в душе были гнусными меланхоликами, и это общее избавляло нас от соблазнов видеться чаще. Я видел, как рутина работы отнимала…

…Познакомлюсь с целью создания семьи, я Кирилл, ищу добрую девушку с будущими регистрациями отношений. 25–40 лет.

Философ рассказывает, а параллельно стыдится: не стоило б… и говорить… я говорю через большие паузы, паузы посреди предложений, мысль ворочается неохотно, здесь вся депрессивная триада, мне снова неловко, и я не могу себя побороть.

– А я, пацаны, в принципе… не пожалуюсь.

Дмитрий, 43 года.

Ищу Православную женщину, телосложения миниатюрного без аллергий. Сейчас на Юге. Пасечник. Член Союза пасечников с 2015 г.

Философ стал думать об эссе о Марке Аврелии, которое заказал у него сайт достаточно престижный, чтобы поместить публикацию в портфолио, но недостаточно порядочный, чтобы предложить за эссе гонорар.

Андрей, 33 года.

Познакомлюсь с порядочной девушкой для серьезных отношений, перспективно для свадьбы, создания семьи, надежной. Не женат, не был женат, добрый, ласковый. Ищу в жизни уюта.

Жена Мажора все время молчала, хоть да куда чесала колено через дырку очень рваных джинсов, казалось, что, когда они приехали, она уже была хорошенечко пьяна.

Мы создали что-то, что умерло сразу.

Барахолка СПб отдам диски в хорошем состоянии: Александр Серов. Давай друг друга украдем. Лучшие песни. Включает такие хиты, как «Давай друг друга украдем», «Моя богиня», «Сеньорита», «Ты меня любишь», «Я влюблен» и другие.

Какой же он кретин все-таки. Связался с малолеткой так мало того что ссыкуха, еще и ростом метр в прыжке, Малышечкой себя называет, всё уменьшительное сюси-пуси хоть куда. Ручечку, ножечку, ключики, вилочечку, а это дебильное добавление «получается» в конец каждой фразы! Тебе вилочечку дать получается? Полотенчичек нет больше чистеньких получается. Всё у тебя получается лилипутка ты хренова.

Нужен, конечно, эпиграф, чтобы кто-то известный. Конечно, Бродский: «Если эта книга не сделала нас цивилизованными людьми, то что сделает?»

– А Юра, пацаны, че делает, не знаете?

Мертвенность и бесцветность.

Это он пернул, что ли?

Выбрал куда пойти конечно. Я ему говорила сегодня последний день выставки Колиной может он бы пришел на закрытие или на Рубинштейна могли пойти да Боже столько всего сегодня нет эти чертовы одноклассники я хоть на шведский гербарий пойду лишь бы тут не сидеть…

Но требуется пояснение, что за книга, это квадратные скобки: «Если эта книга [„Медитации”]…», однако…

Александр, 28 лет…

– Я слышал, он в Грузию уехал, – отрывается от экрана Админ.

Квадратные скобки – это уже некрасиво, это сразу же вторжение.

Вячеслав Малежик. Grand Collection. Включает такие хиты, как «Любовь-река», «Все-таки ты права», «Провинциалка», «Липонька», «Ты мне нравишься» и другие.

– В Грузию?! – недоумевает Мажор.

– Мы были в Грузии, – сообщает жена Мажора, и это, кажется, ее первая реплика в общем разговоре, если это можно назвать разговором.

Она это сказала, чтобы прикрыть, что шептуна пустила? Очень уж подозрительно.

…Я не красавец, но я высокий (200 см) но к тебе не требователен. Мне нужна простая девушка.

Ну конечно были – и они были с Малышечкой этой засранкой все потому что он мягкий мы говорит пойдем на мастер-класс по кастомизации шопперов, в такой момент еще подумала как хорошо что я ну все-таки не с ним была бы ему мамочкой или это Малышечка его в бейбифейса превращает он на лицо, лицом уже меняется, мягкий он стал эмпатичный ходят везде тусуются людей видят, но он стал рандомный и чуть ли не гомиковатый.

Если я приведу цитату Ренана, что Марк Аврелий – «как бы Христос, который сам пишет свое Евангелие», я рискую нарваться.

…понимающая. Особого ничего не выдвигаю, в плане условий. Не важно кто ты.

– Да, в Грузии мы быыыыыыли, – тянет Мажор.

– Когда я с ним последний раз виделся, еще до Грузии, – опять оторвался от экрана Админ и протараторил быстро-быстро. – Он был не совсем адекватный. Рассказывал, как в дурке лежал.

– Не может быть! – удивился Философ.

В Грузию уехал, изящная сопля.

– Да. Четыре месяца, говорит. Говорит, это больше чем Летов. Как будто он хвастается… Нет, я ничего не хочу сказать… я тоже хожу на КПТ. То помогает, то не помогает.

Откуда у него деньги? На этой удаленке он получает… ну сколько? Тысяч тринадцать поди. Не удивлюсь, если он все еще живет с бабушкой, сычует. И работы-то полно, не работает тот, кто не хочет.

А все же лучше в дурке полежать чтоб тебя подлечили чем как Андрей ведь никогда бы не подумал очень даже ясно почему о нем избегаем как будто все узнали плюс минус более-менее нет это ж надо самый тихоня обычно самые тихони тихий омут, но как родных бабушку с дедушкой!

Возраст 19–40. Я серьезный человек и ищу серьезную девушку, серьезные отношения.

Помню как он ручки грыз, но чтобы деда?

А мои-то одноклассницы чего девчули, одна без конца Я лесбиянка лесбиянка лесбиянка вокруг потные вонючие мужланы им не понять не понять не понять другая мой муж муж муж муж муж муж муж строитель богатый богатый богатый муж мой подкаст подкаст подкаст подкаст подкаст подкаст…

Что у нас в ленте, опять про кризы от нейролептиков. Эта уже на конечной; тому до конечной еще одну станцию кукухой ехать.

Кривлялся.

– Может, споем? Нашу? Давайте нашу, пацаны? Помните? О-па, о-па-па…

После паузы, неловко, нестройно, Админ и Философ: «Отдыхаем хорошо».

Наверное, он тоже опьянел: вдруг начал это развивать – КПТ, тревога. Город на него давит, это пространство, принципиально враждебное – стал бы на трезвую голову говорить?

Но ведь наследственность, помните. Не зря это ж бабушка с дедом, они ж его опекали. Мамка-то спилась.

До чего он дошел что приютил этого, беженцем он его называл. ИХ, говорил, там преследуют. Ну как из того ролика перед выборами чисто пародия, а не жизнь. В джинсах скинни по дому ходит, Цветаеву наизусть знает, патчи силиконовые на лбу у него. Хорошо хоть длилось это всего три дня.

Отец бросил.

– Жаль, караоке тут нет. А может, до караоке рванем? Где тут ближайшее?

Упрек Ренана в искусственности слога Марка Аврелия – типичный позитивистский упрек. Надо дать контекст, что он, Марк Аврелий, жил в интеллектуально нагруженное время, когда «вопили против всего, что не было заумно».

– Я не хочу, – отрезает жена Мажора.

…Рассматриваю создание семьи, детей. Но для начала 1 ребенка. Не курю, алкоголь умеренно.

Мажор назаказывал четыре шота и довольно быстро опьянел. До этого еще ведь вино, в пересчете на него, ну бутылку он точно выпил.

Ирина Круг. Первая осень разлуки… Включает такие хиты, как «Дорога от души к душе», «Первая осень разлуки…», «Вот и всё», «Осеннее кафе», «Любовь не обмануть» и другие.

В караоке он собрался. Выберет опять самое дешевое, куда хрен доедешь, в какой-нибудь жопе на Новочеркасской на Ладожской на Дыбенко на Большевиков на Елизаровской это все жопа жопа жопа да вообще щас в Питере всё что не Васька всё жопа на Невский выйдешь тоже жопа и Лиговский жопа и центр вообще помойка а все эти Кудровы Мурины для кого вообще строят такая жопа жопа жопа и Ломоносовская жопа, а какая жопа проспект Ветеранов а Девяткино жопища просто вот наверняка в Девяткино потащит в караоке Ирония судьбы какая-нибудь куда-то в Купчино в Автово Обухово или вообще в область ну прям совсем в область в Тосно какое-нибудь час трястись.

О коттеджах с ними, опять-таки не поговоришь.

…Нравится держаться за руку. Прошлые отношения значения не имеют. Если дети есть, то есть.

Воздух кто-то портит основательно. Ну да ничего.

А ты забыл, как в юности он мог стать писателем, но несправедливый разнос в газетенке убил в нем веру в себя, он оказался слишком чувствительным. Да, здесь между нами была значительная разница; он был весьма тонкокожим и тяжело все переживал; я же находился как будто в постоянной эмоциональной анестезии, что, впрочем, меня не волновало.

Довольно быстро опьянел и стал приставать к жене, та смеялась. «Не здесь же». «Нет, ну послушай. Не здесь же».

Дмитрий, 42 года.

Как-то к ней неловко потянулся, разлил вино на рубаху Философа.

– Это не страшно.

События не касаются души, как тела не касается картинка проектора.

– Я куплю тебе другую сорочку, пойдем! Пойдем! И покурим заодно! О-па, о-па-па?..

Философ не курил, но было неудобно отказаться.

– Отдыхаем хорошо.

Можно купить любую рубаху, тебе все подойдет. А посмотри на Админа, одетого безукоризненно прилично, с большим вкусом: в подборе одежды чувствуется тонкий стиль, и при этом отсутствует броскость; вещи недешевые все, его темно-зеленая куртка под милитари, добротный черный ранец на плечах, джинсы фасона skinny – все говорило о продуманности образа и о разумной экономии. У него всегда был свой стиль. А вот Мажор уже начал лысеть, а он моложе нас, он в шесть лет в первый класс пошел.

Ищу женщину до 35. Без детей строго. Также будет желательно, чтобы был источник.

Они курили у входа, Мажор курил активно, Философ – пассивно. Мажор раздумал покупать рубаху и просто дал Философу две тысячи, достаточно мятых. Тот принял. Пятно от вина украшало его рубашку.

Мажор докурил, и они вернулись, жена уже целовалась с Админом, началась ругань, едва не дошло до драки, вмешался охранник.

Админ успел получить по шее у входа и вроде как ретировался, но Мажор не хотел мириться с женой, он пьяный сел за руль и позвал Философа ехать с ним в другой бар, и Философу было неудобно отказываться.

Они, петляя, ехали, Философ глядел на надпись AIRBAG перед собой.

– Ты представляешь… представляешь? А… все они такие!

Что отвечал Философ?

Что-то отвечал утешительное, но про себя думал, что фраза «Конная статуя Марка Аврелия – эпицентр Римской империи» еще менее годится для эпиграфа. Сферы разума и веры не пересекаются, говорит Оккам.

– К Юрке поехали! – резко разворачивается Мажор.

– Он же в Грузии.

Поэтому Марк Аврелий не верил и не надеялся.

– Ну… поехали в Грузию.

Но потом затормаживает.

– Нет, хню сказал.

Сзади бибикают. Мажор нажимает на газ.

Философ открыл паблик Админа.

…дохода, по преимуществу работать на удаленке, чтобы оставалась дома. Важно чтобы была домашняя. Важно чтобы не было проблем по медицинской части. Я состоятельный мужчина, подкачанный, ухоженный. Свой дом в Тверской обл., 150 км до Москвы по трассе Е105.

– А где этот бар?

– Какой бар?

– Куда мы едем.

– А.

Мажор снова затормозил.

Сзади бибикают. Мажор снова нажимает на газ.

– Может, все-таки купим тебе сорочку? – смотрит он на уже порядком сухое пятно на рубашке Философа.

Философу было неудобно отказываться, но и соглашаться было неудобно.

Мажору зазвонила жена, он припарковался на остановке и включил аварийку.

В трубке послышалось всхлипывание, Мажор сбросил звонок и закурил. Казалось, он стремительно трезвеет.

– Вот смотри, – рассуждал Мажор. – И стоило нам встречаться?

«А я о чем думал?» – мысленно соглашался Философ.

Что у меня, что у него мужественность понималась как сила, явленная через долг. Долг неведомый, непонятный, однако обязывающий во что бы то ни стало оставаться хорошим; у него чувство долга порой было слабее моего, а в чем-то сильнее; в конце концов он женился, не я.

Иногда хочется чего-то извращенного, а потом понимаешь, что не хочется ничего.

– Я имею в виду… и нам сейчас, и нам… с ней… тогда. У тебя бывает, что болит голова, когда кофе много выпьешь?

– Бывает, – ответил Философ.

(Сообщение – акт познания).

Да, а в чем тогда дело, не любишь ее?

Нет, и этого сказать нельзя; но все, что я ощущаю – это вес на моих плечах.

Ты не до конца честен с ней в таком случае.

Верно. Но, впрочем, я говорил ей не раз, что несчастлив с ней.

И она?

Переводила стрелки

– Давай позвоним ему! – неожиданно предлагает Мажор.

– Кому? – не понимает Философ.

Написать о круге – прорвать круг, подумать о круге – зашить круг.

– Да к Юрке же! В Грузию! – Мажор ищет в социальной сети телефон Юрки в его профиле, но телефон скрыт. – А нет, скрыт номер. В боулинг поедем!

Они едут в боулинг и играют две партии, обе Философ проигрывает. Они набирают пива и гренков, потом Мажор предлагает смотаться в сауну, и Философ наконец-то находит в себе силы отказаться. Мажор уезжает один.

Админ оставил Философу сообщение в мессенджере: «Ну как там».

«Что же он хочет узнать?» – думает Философ, набирая ответ «Он пьяным сел за руль и уехал» – и в ответ стикер с Лапенко «Ну я вам оставляю желать лучшего».

…Не хочу идти на ее день рождения. Что там может случиться плохого? Да ничего, однако идти тяжело. В свой день рождения мне даже более неловко.

«Оставляй, мне-то что», – думает Философ, листая в телефоне Ренана. Марк Аврелий, при изумительнейшем чистосердечии.

Раздается звонок, это Мажор, и он просит «побыть с ним», ибо он совсем недалеко врезался в столб.

«Не кончились еще приключения на сегодня», – думает Философ и бредет к указанному углу, листая в телефоне Ренана, был философом рассудочным.

Бампер помялся порядочно, Мажор ударился лбом и приложил ко лбу платочек, но крови Философ не видел. Мама гуглит его статьи и наверняка многое осуждает.

– Менты если приедут, я ж пьяный. Давай будто ты за рулем сидел?

Да все он мог, он из тех, кто жен заливает перцовкой.

– Да, без прав.

…Я не помню, чтобы (или когда?) я кого-то слушал, читал или вообще что-то делал для удовольствия.

– У тебя еще и прав нет?

Конечно, он думает, что у всех права есть. Раз у него права есть.

– Припаркуйся где-нибудь во дворе – и пошли на метро, – предлагает Философ.

– А столб же помят, – указывает Мажор.

– Да мало ли помятых столбов, – неуверенно отвечает Философ, листая Ренана: Марка Аврелия мучил внутренний недуг – тревожное изучение самого себя.

Мажор соглашается и отгоняет машину во двор / дух болезненной добросовестности…

Ее внимание привлек шиповник: цветы, омытые дождем, выделялись на фоне зелени особенно контрастно.

Потом они направляются к метро, Мажор в третий раз начинает напевать «О-па, о-па-па», Философ в третий раз нехотя подхватывает «Отдыхаем хорошо», Мажор что-то шутит про жетоны, но Философ занят Ренаном: лихорадочное стремление к совершенству. К слову, это перекликается с Апологией Сократа: я беседую, исследуя самого себя и других, жизнь же без такого исследования не стоит и называть жизнью.

Мажор не владеет картой «Подорожник» (или «Тройка», сейчас можно и «Тройкой»: два города – одна карта), и промахивается мимо турникета, где можно рассчитаться банковской; Философ стоит позади и думает, стоит ли назвать жизнь Мажора жизнью; жизнь Админа; жены Мажора; его собственную.

Нет, ни в коем случае, ни даже не существованием; чем же, однако? Выживанием? Снова нет. Врожденной способностью к выживанию обладает не человек, но текст (Беньямин), человек этой способности научается (если научается).

Они спускаются на эскалаторе, спускаться две минуты. Два эскалатора запускать экономически нецелесообразно, женщина усталым голосом призывает не бегать и не облокачиваться, Мажор заплетающимся голосом доносит истину, что ступеньки и поручень движутся с разной скоростью, а потом пытается рассказать, как к нему на работе пожаловал коллектор, но был очень вежлив.

Это все легко объяснимо: такой характер был у моего отца, и она все ждала от меня чего-то подобного; ее вряд ли устроило бы объяснение, что я никогда не имел тяги к алкоголю, или что наличие депрессии меня б остановило: она все как-то верила, что найдется какое-то лечение, что у меня на самом деле нет депрессии, что мне не придется пить таблетки пожизненно, etc., etc.

Голос женщины запрещает также сидеть на ступеньках, Философ мысленно вспоминает каламбуры про стоикон, что там было так много людей, что не было мест, ну и правильно, стоики должны стоять, Андрей Белый (поздний) разродился, подобно беременной дождем туче, остротой, что он не стоик, а перипатетик, любит думать, не стоя на месте, а гуляя.

Женская красота, как я понимаю ее, она действительно спасает, она даже пусть безнадежно: скажем, муж у нее. Дети. Как же так получилось. За одной партой сидели, и у нее дети. А как она спасает? Ну, ты смотришь и думаешь: да, она женщина. Я люблю женщин. У нее прекрасная фигура, это, наверное, золотое сечение, это не 90–60–90, там не золотое сечение, а должно тогда быть 100–75–100. Попробуем представить такую женщину. Хотя, конечно, проще представить себе такой стол.

Мажору ехать в противоположную сторону, и они наконец-то прощаются.

Философ в вагоне допрашивает себя: хорошо ли прошла эта встреча? Сохранил здравый смысл («самое несчастное свой ство его натуры»)? Добрым, наконец, он был, или не очень?

Он успокаивается (как, в общем, часто) словами Сократа: «Добрый человек то зол, то добр… доброму человеку невозможно постоянно быть добрым». Меня любят дразнить чужими успехами; как правило, мне безразлично.

Сосед по вагону осведомляется, кровь ли засохла на рубашке Философа.

– Это вино, – отвечает тот честно.

Практический разум (Кант) отвечает на вопрос: что я должен делать?

Сосед язвительно оскорбляет Философа, что вином обливаются только представили известных меньшинств. Зреет конфликт (назревает), ведь гопник, как и Марк Аврелий, не знает слова «милосердие», но, к всеобщему счастью, поезд прибывает на станцию, и Философ, под смех Соседа, спешно пересаживается в другой вагон, радуясь, что сегодня он избежал всякой напасти, что ничто из человеческих дел не заслуживает особых страданий, и что не стоит слишком уж забывать, что этот вот «глубинный народ» – не просто глубинный, он илистый.

У нее у самой парень – она к тебе клеилась – ты ему пишешь: че она ко мне клеится / общий знакомый говорит: она шиз / парень говорит: она идеалист и романтик.

В вагон метро вслед за Философом заскакивают лабухи и играют Бритни Спирс. Метробабка с тележкой и палкой подает им монетки, они принимают. Социальный контракт исполнен.

Нет, ну как вот теперь жить дальше? Как вот теперь жить? Нет, ну раз она с первым, который попался, ну и что, что одноклассник. Так она с кем угодно и когда угодно могла. И уж наверное. И уж наверняка. Это, значит, точно раньше уже подобное было, иначе бы так… с места в карьер не бывает. Но это что теперь, это разрушено все теперь, да?

Когда профессор говорит, что у Марка Аврелия «нет структуры текста», это звучит как аргумент в пользу его художественности.

А этого не было. Ничего не было. А это не считается. Да он сам. Да это сам, и это не считается. Как он после этого может. Как он может? М? Свинья (как он может?)! Свинья! И он свинья, и тот свинья, а я-то что? Сам-то он что? А я что? Я вообще не хотела ехать туда. Он теперь, он. Он еще будет извиняться. Он мне еще будет за это прощения просить.

Восьмилетний пацан на эскалаторе яростно требует, чтобы мать заправила ему футболку. Мать заправляет. Из него вырастет. О, из него вырастет, да.

Если есть два пути, надо идти по третьему.

А раньше все проще было, и игры были простые. Я со двора не вылезал. Казаки-разбойники, выше ноги от земли, квадрат, семья, фишки, ножички, в дурака, в очко, просто в доги или футбольчик, зимой в снежки – просто и как оборона крепости, царь горы, кто родился в (некрасивое) (неполиткорректное), кто последний, тот и лох, пиковая дама – но это просто шариться по заброшкам и стройкам, по подвалам в поисках пиковой дамы, сколько игр было, и все было игрой, а теперь что? Он же был такой всегда как слюнтяй чисто, как же он изменился. И голос грубее стал, как если бы начал курить. Возможно, он и курит, не знаю, я не заметил.

И вообще: психолог говорила: лучше осуществить, чем подавлять.

Умереть в России так же дорого и безблагодатно, как жить.

Может быть, добро вообще нельзя изобразить.

Встречи не состоялось. Нет. Но одно дело, когда грязно нарочно, а другое, когда это не подразумевалось. Это не считается, этого не было, это не считается.

Разочарован Мажор – распадается брак, разочарован Философ – потеряно время, разочарована жена Мажора, разочарован Админ – не перепало.

Вот мы и видим: Философ постарался в стоицизм, Админ – в скептицизм, Мажор остался несчастен. Гармония!

Очень интересная модальность: умереть м о ж н о. Наше поколение, ничтожное и ненужное, – мысль сбивается. А иногда – иногда наступает очень ясное понимание. В такие моменты жалеешь, что не повесился.

Отклонить, отклонить, в отложку. Отклонить – повтор. Отклонить, в отложку, отклонить (не оплачено)? Или пусть полежит пока? Здравствуйте, Никита, не вижу ваш платеж, можете скинуть чек или скрин, пожалуйста? Отклонить. В отложку. Этот какой-то мутный, впрочем, в отложку. Отклонить. В отложку. Отклонить. Отклонить. Отклонить. Этот с мемчиком вместо фотки, эти все мемчики, это как о крики о помощи. Отклонить. Отклонить. Отклонить. Отклонить.