Tsitaadid raamatust «Перси Джексон и море Чудовищ»
— Послушайте, повелитель Гермес, что касается Луки… — Бог поднял брови. — Ну, мы видели его, да, конечно, — бормотал я, — но…
— Тебе так и не удалось научить его уму-разуму?
— Ну, скорее, мы пытались убить друг друга во время поединка.
— Понятно. Ты проявил чудеса дипломатии.
Знания не всегда сила, иногда это бремя.
Аннабет тяжело дышала и кашляла. Ее била крупная дрожь, но, когда она взглянула на меня, я понял, что волшебство рассеялось.
Она разрыдалась, это были ужасные, душераздирающие рыдания. Потом Аннабет положила голову мне на плечо, и мы замерли.
Рыбы собрались, чтобы посмотреть на нас, — стая барракуд, несколько любопытных марлиней.
— Кыш! — сказал я им.
Они отплыли, но неохотно. Клянусь, я понимал их намерения. Они собирались распустить по всему морю слухи о том, как сын Посейдона обнимается с какой-то девушкой на дне залива Сирен.Рик Риордан "Перси Джексон и море чудовищ"
Тебе не нравится судьба — создай другую.
— У родственников всегда всё так перемешано, — пожал плечами Гермес. — А вечные семьи — это вечная путаница. Иногда лучшее, что мы можем сделать, это напоминать друг другу, что мы связаны, плохо это или хорошо… и стараться как можно меньше калечить и убивать друг друга.
— Вытащите нас отсюда! — взмолилась Талия.
Оба ангела посмотрели на неё сверху вниз.
— Ребёнок Зевса?
— Да!
— А волшебное слово «пожалуйста», мисс ребёнок Зевса? — вопросил один из ангелов.
— Пожалуйста!
Ангелы переглянулись и пожали плечами.
— Хорошо, что хоть ребёнок воспитанный, — заключил один.
— Многие знания умножают многие печали.
Мне приснился Гроувер в подвенечном платье. На его фигуре платье сидело так себе.
— Я – Никто и горжусь этим.
— Люди — другое дело! Гадкие, хитры, лживые!
