Tsitaadid raamatust «Анна Снегина»
Далекие милые были!..
Тот образ во мне не угас.
Мы все в эти годы любили,
Но, значит,
Любили и нас.
Когда тебе грустно,
Казаться улыбчивым и простым -
Самое высшее в мире искусство.
Но люди — все грешные души.
У многих глаза — что клыки.
Скажите:
Что с вами случилось?"
"Не знаю."
"Кому же знать?"
"Наверно, в осеннюю сырость
Меня родила моя мать."
Мы все в эти годы любили,
Но мало любили нас.
Иду я разросшимся садом,
Лицо задевает сирень.
Так мил моим вспыхнувшим взглядам
Состарившийся плетень.
Когда-то у той вон калитки
Мне было шестнадцать лет,
И девушка в белой накидке
Сказала мне ласково: «Нет!»
Далекие, милые были.
Тот образ во мне не угас…
Мы все в эти годы любили,
Но мало любили нас.
Привет тебе, жизни денница!
Встаю, одеваюсь, иду.
ымком отдает росяница
На яблонях белых в саду.
Я думаю:
Как прекрасна
Земля
И на ней человек.
И сколько с войной несчастных
Уродов теперь и калек!
И сколько зарыто в ямах!
И сколько зароют еще!
И чувствую в скулах упрямых
Жестокую судоргу щек.
По воспоминаниям сестер поэта, прототипом Оглоблина Прона (и комиссара в «Сказке о пастушонке Пете» частично послужил Молчалин Петр Яковлевич, рабочий коломенского завода (Е.А. Есенина, Воспоминания); а прототипом Анны Снегиной была помещица Л.И.Кашина, «молодая, интересная и образованная женщина», ей же Есенин посвятил стихотворение «Зеленая прическа…» (А.А.Есенина, Воспоминания).
В апреле прозябнуть трудно,
Особенно так в конце.
Был вечер задумчиво чудный,
Как дружья улыбка в лице.
Объятья мельника круты,
От них заревет и медведь,
Но все же в плохие минуты
Приятно друзей иметь.
Но все же в плохие минуты
Приятно друзей иметь
