Но я вдруг понял, что мне действительно интересно происходящее. Мир стоит на краю пропасти и скоро сделает шаг вперед.
взял пару пирожных. На мой взгляд – излишних для него, но это не моя забота. Спросил: – Ты здесь с мамой или папой? – Нет, они подписали бумаги, что могу один.
– Не врет, – уверенно сказала Лена
пулемет Ferfrans HVLAR. Такая темно-серая хреновина, вся какая-то решетчатая, будто из конструктора
он смотрел на меня как… как на досадную помеху.
год все наши нейросети настроены на поиск людей, переживающих форсайты. Далее – обычная работа. Отслеживается реакция на зеркальные поверхности, взгляды на небо… – Ясно, – мрачно сказал я. – Большой брат следит за тобой. Даже не сомневался. А почему точки цветные? – Зеленые точки – это подтвержденные с высокой вероятностью случаи форсайтов, – сказал Григорян. – Желтые – вероятные на восемьдесят процентов. – А красные? – заинтересовался я. – Те, у кого форсайты были, но прекратились. Я смотрел. Р
Может быть, правы все одновременно? Конец света случится через год, а потом выжившие станут блуждать под тусклым красным небом, уже не заботясь о времени?
показатели и дают свои прогнозы, но все давно уже убедились, что без участия человека результат получается средний. Так что моя работа оставалась востребованной. Венчурный аналитик в крепком, но не слишком уж большом венчурном фонде – не лучшая профессия, если впереди конец света. Верно? Впрочем, если судить по финансовому рынку, никакого конца света не предвиделось. Большие деньги игнорировали сны, даже массовые и кошмарные. В половине первого компьютер засбоил и ушел
компаний, дорожало продовольствие – это понятно