Loe raamatut: «Что было – прошло. Стихи 2017 года»

Font:

ISBN 978-5-4485-7787-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ВЕСНА

Тоска по прошлому

Что было – то прошло,
Что будет – не настало.
Мне с жизнью повезло,
Но, видимо, устала
Моя жизнь от меня…
Ускорилась досрочно
И не осталось дня
И не осталось ночи,
Чтоб старость не пришла,
О прошлом не напомнила,
Видать во мне нашла
Приличного поклонника…
Теперь мы вместе с ней
Как голубки воркуем
И на исходе дней
По прошлому тоскуем…

Не скифы мы

Стихи пишу, конечно же, по-русски,
По-русски мыслю и по-русски говорю.
Сегодня спорят, может, мы этруски?
Но я живу по-русски и творю!

Я – русский! И другого мне не надо —
Ни языка, ни мира, ни идей.
Дымится в русских храмах русский ладан
И русские святые средь людей.

И как бы Русь сегодня не жила,
По-русски я рифмую свои рифмы
О том, что Русь всегда собой была,
А мы все – русские – не Блоковские скифы!

Сегодня снова мир против Руси
И от того вокруг и ложь и беды…
Кто победит? Так ты меня спроси
И я скажу: за русскими победы!

Долгожданная весна

Переливом птичьих разговоров
Утро нынче встретило меня.
На макушках лип исчезла свора
Чёрного как тучи воронья…

И на небе не единой тучки
Позолота солнечных лучей
На стволах деревьев. Так-то лучше —
Кончилась пора сплошных ночей!

Старый парк и я опять ожили,
И с себя стряхнув остатки сна,
Получили то, что заслужили.
Здравствуй, долгожданная весна!

День рождения вождя

Он жил. Он жив. Он дальше будет жить
В мятежной памяти великого народа,
Жаль только, что не может завершить
Переворот семнадцатого года.

А поддержать его мы не готовы,
Уж слишком много сказано вранья.
Ему сто сорок семь. Мы будем снова
Слетаться словно стая воронья

К убежищу его идей и тела,
А кто-то снова будет лить елей.
Но вновь страна, увы, не захотела
Убрать его. А с ним и мавзолей.

Расколота по-прежнему Россия
На «за» и «против». Терпеливо ждёт
Лишь только Бог, когда найдём мы силы
В душе своей свершить переворот.

И, наконец, по-человечески, на место
Вернуть его. Земле. В конце концов
И без него у мавзолея тесно,
Но от других генсеков и отцов…

Пикник в лесу

Пылает костёр с чёрным дымом
Все в красном машины ревут
И мчатся по улице мимо,
Где люди простые живут.
А тем невдомёк о пожаре —
О нём всё обсудят потом.
Пока всё в порядке – нет гари,
Огня нет и рядом их дом.

А где-то пожар полыхает
Вдали от мирской суеты,
Где, впрочем, никто не вздыхает,
Никто не приносит цветы
К погибшим в огне в одночасье,
А лес всё горит и горит.
Не с нами беда – уже счастье —
Народ про себя говорит…

…Мы ближних жалеем, сгоревших
До срока в кострах своих лет,
К природе же осиротевшей
У нас, увы, жалости нет.
Мы завтра опять в лес зелёный
Придём и костёр разведём,
И водки напившись палёной,
С больной головой вновь уйдём.

Оставив следы от пирушки
В костре вместе с лесом сгорать,
Ведь нам бы дойти до подушки —
Ему же в огне умирать.
Лишь утром опять посудачим
Кто трезв был вчера, а кто пьян,
Пикник с шашлыками назначим
В траве не сгоревших полян…

Любовь к жизни

У меня сегодня встреча с Богом
Сорвалась опять, в который раз.
А ведь оставалось так немного —
Метр всего, но тот свернул « Камаз».
Знать, судьба к нему была предвзятой,
Вновь его и в этот раз спасла.
Я, своей судьбой сто раз распятый,
Ни обиды не держу, ни зла.
Он себя, да и меня, похоже,
Спас, не зная, боль душевных ран.
Но ведь это я, ты, знаешь, Боже,
Шёл в тот поздний вечер на таран.
Ну, а может, просто лишь везение,
Или к смерти был он не готов —
Мальчик тот? В последнее мгновение
Спас не ты. Спасла – его Любовь…

Гимн весне

Чудеса бывают лишь весной —
Утром просыпаюсь – солнце снова
И ещё не скоро летний зной.
Жизни всей весна – первооснова!
Оживает парк и дальний лес
И трава опять зазеленела
И из почки первый лист пролез,
А за ним другие лезут смело.
Вот уже берёзки шелестят
Новыми нарядами своими.
Соловьи всю ночь почти не спят
И не сплю я тоже вместе с ними.
Март промчался, а за ним апрель,
Вот уж май, почти что, на подходе.
Соловьёв неугомонных трель
Словно гимн проснувшейся природе!

Не беда что праздники проходят

Какая же ты выросла большая!
Тебе уже давно не десять лет,
А жизнь, свои кульбиты совершая —
Она – большая! Мне смеётся вслед…

А я и не заметил лет прошедших,
Ты выросла, лишь я всё где-то там
Такой же молодой и сумасшедший
И на двоих всего-то сорок нам…

Но сорок, оказалось, тебе тоже
Сегодня, а не десять, как тогда…
Мы все растём. И не расти – не можем
И в детство не вернёмся никогда…

Так позабудем, сколько нам сегодня,
Отметим день рождения без дат.
И не беда, что праздник вновь уходит,
Ведь через год вернётся он назад…

Спаси всех нас

Осталось мне совсем немного
До дня того, когда с креста,
Свою, сняв душу, тоже к Богу,
Прожив два возраста Христа,
Отправиться во след за Сыном
Его любимым в тот же путь
Дорогой бесконечно длинной,
Чтобы придти когда-нибудь
На Страшный Суд. И повиниться
Во всех своих земных грехах…

Пока же рай мне только снится,
Пока же жизнь и смерть в руках
Того, кому молюсь не часто
В ему ненужной суете
С надеждой тайной: не напрасно
За нас страдали на Кресте
И Божий сын, и с ним Варавва,
И многие ещё не раз.
Спаси всех нас, о, Боже правый!
Меня потом. Других – сейчас…

Ангел-хранитель

Молюсь тайно каждому дню,
Но в царстве людей по закону
Мирскому живу. И икону
У самого сердца храню.

На ней же мой ангел-хранитель —
Ведёт меня в мыслях, в делах
Всю жизнь по дороге в обитель,
Ту самую, что в облаках…

Там я окажусь ближе к Богу,
Хотя толк какой от меня
С моею душонкой убогой
И пьющей? За раз по три дня…

Ему я такой вряд ли нужен,
Но, видимо, Богу видней…
И мне без него было б хуже
Остаток моих трезвых дней.

Поэтому каждое утро
Иконку ложу в свой карман
И рядом со мной он как будто,
А жизнь, что вокруг, лишь обман…

Моя дорога

Вся жизнь моя – моя Голгофа
Свой крест невидимый несу
Я через годы и сквозь строфы
Стихов своих. Но не спасут
Меня мои молитвы к Богу —
Уж больно много на душе
Грехов и прочего. И много
Порочных мыслей в ней уже.
Стихов для Бога неугодных,
Но в них я весь – такой как есть.
Похоже, что моя дорога
Прервётся раньше. Где-то здесь…

И будет вечностью любовь

У нас у всех одна дорога
У нас у всех один конец —
Пожить, как люди, хоть немного,
Потом хоть с чёртом под венец.
Пожить, порадоваться жизни,
Оставить след после себя.
Поплакаться на чьей-то тризне
И помолиться за тебя,
За ту, что скрасила мне вечность,
Которая зовётся жизнь.
За нашу юную беспечность
И за меня ты помолись.
Когда закончится дорога,
Позволит Бог, мы будем вновь
С тобой, моя ты, недотрога.
И будет вечностью любовь…

Сожалею

Сожалею. Всю жизнь сожалею
Не о прошлом и не о себе.
Лет прошедших давно не жалею,
Покорившись проклятой судьбе.

Сожалею о днях не минувших,
Тех, в которых мне, знаю, не жить
И однажды от сна не проснувшись,
Я пойму: что-то поздно вершить…

Поздно всё переделать, как надо,
Как когда-то хотел изменить
Жизнь свою. Превратить её в радость,
Чтобы некого было винить…

Чтобы не было ссор и обиды
За прошедшие мимо года,
Но душа не согласная, видно,
Сожалеет о Вас лишь всегда…..

Сожалеет о том, как в тот вечер,
В той единственной встрече со мной
Вы сказали мне нежно: до встречи
И умчались на небо домой…

Я с тех пор ничего не жалею,
Ни себя не жалею, ни лет.
Об одном только лишь сожалею,
Что со мной, ангел мой, Вас всё нет…

Там правит всем Надежда

Там где-то далеко есть самый лучший край,
Где царствует Любовь, а правит всем Надежда
И праведники там в стране с названьем Рай
Вновь молодые вечно и в белых все одеждах…

А Вера на Земле средь грешников живёт,
Чтоб каждый знал и верил,
Что кем бы, где бы, не был,
Он Веру в час последний на помощь призовёт
И чистым, словно ангел, он с ней уйдёт на небо…

А я не Бог, не грешник – я сын своей Судьбы
И с Верой не знаком я, Надежду не встречал,
С Любовью сам расстался. Остались лишь гробы,
Осталась только память и о любви печаль…

И сколько суждено – я столько проживу,
И не минутой раньше уйти я не готов
Туда, в тот райский город, где ангелы живут,
Где Вера и Надежда. Где царствует Любовь…

Пусть душа веселится

Я с последней лозы собираю последние гроздья
И горит янтарём спелый в солнца лучах виноград,
Как последний от лета привет
Этой осенью поздней
И я всех пригласить на осенний свой пир
Буду рад…

Посидим и вина виноградного вместе все выпьем,
Дней своих проведённых в работе
Нисколько не жаль,
Ну, а то, что зима, снегом белым
Нас скоро засыпит —
Это разве беда, если выдался нынче такой урожай!

Виноградный янтарь через год
Будет радовать душу
Настоящим молдавским вином
Вновь за нашим столом,
Если гость захмелел, много выпил и мало покушал,
Но его не прогоним и не скажем ему: по – делом!

Он же гость и ему позволительно
Выпить сегодня уж столько,
Сколько просит душа. Да и гость он для нас —
Молдован.
Если встретит любовь – за неё выпьем с ним,
Крикнем: горько!
Ну, а будет не дюж, то уложим поспать на диван…

Этой осенью поздней
Этот праздник последний – запойный.
Пусть душа веселится, а потом до весны на покой,
А пока будем пить. Как сказал бы
Наш классик покойный:
И я там тоже был и никто не спросил: кто такой?

Молдова

Благословенная земля —
Моя Молдавия – Молдова.
Благословенные края —
Я их увижу, вряд ли снова.
И как там зреет виноград,
Теперь, увы, я не увижу —
Полвека не вернуть назад
И я всё дальше, а не ближе
От встречи той давным-давно…

И запах перезрелых вишен
И виноградное вино —
Теперь всё это лишь излишек
Для лет сегодняшних моих…
И ты лишь в памяти осталась,
И золото полей твоих
И твоя томная усталость
И аромат твоих садов
И ты сама – другим досталась.

…Благословенная земля —
Моя Молдавия – Молдова
Лишь только в снах с тобою я,
Но эти сны – такая малость…

Не пишет друг

Давно не пишет что-то друг из Праги —
Большой души хороший человек.
Видать, не в моде письма на бумаге
В наш электронный двадцать первый век.

Да и писать нет времени, похоже,
И я напрасно писем этих жду.
Но лишь душа моя без них не может,
А память – стариковская, к стыду.

И адрес где-то в прошлом затерялся,
А пенсии не хватит на билет.
Я дома, как всегда, опять остался,
Ну, а для встречи есть и Интернет.

Но нет, увы, ни знаний, ни умений,
А в интернете – нет живой души.
Я писем жду от друга, тем не менее.
Но он с ответом что-то не спешит…

Непрошенные гостьи

Ко мне давно не ходят гости – старый.
Со мной им скучно за одним столом
С таким же старым медным самоваром,
Но с водочкой давно уже облом.

Чайком побаловать гостей, конечно, можно,
И что-нибудь из прозы почитать…
Но жду напрасно их приход в прихожей,
Ведь кто-то может снова опоздать.

А их всё нет. Зато пришли другие —
Непрошенные гостьи. Видно, жаль
Меня им стало. В белом – ностальгия
И в чёрном вся – из прошлого печаль.

Мы с ними засиделись долго-долго,
Чайку попили. Знать и честь пора,
А то с утра начнутся кривотолки,
Что я весь вечер с кем-то был вчера.

Ну, а кому такой я нынче нужен
И до рассвета, ох, как далеко…
Я на прощанье им растерзанную душу
Отдал свою. И стало вдруг легко…

Праздник

Какие праздники теперь у стариков?
Какие шумные балы? Какие гости?
Даже ходить не можем далеко,
Лишь до крыльца – погреть на солнце кости…

На праздниках чужих и так без нас
Другие – молодые обойдутся,
А мы вернёмся в дом, чайку сейчас
Попьём с тобой. Конфеты ведь найдутся?

Тогда закатим пир. Поговорим
За чашкой в тишине о днях прошедших,
И по второй, конечно, повторим,
Вдали от музыкантов сумасшедших…

И весь наш праздник. День – очередной.
И после ночи старческой, холодной
С утра начнём свой новый выходной,
И новый праздник, но не всенародный…

Второе мая

Тот день стал самым страшным
Для Одессы,
Когда в кострище будущей войны
Сгорали люди и плясали бесы
Вокруг костра – отродье сатаны…

Но это было только лишь начало
И бесовства, и новых страшных бед,
А смерть уже во все дома стучалась
И на соседа шёл войной сосед,
И брат на брата с ненавистью лютой…
Ещё не скоро, видимо, поймём,
Что тем одесским чёрным майским утром,
Мы прошлое своё перечеркнём.

Уже не будет так, как раньше было,
Не быть Одессе – мамой, как была,
Страна убила, всех кого-любила,
Когда на царство бесов призвала…

Донецк

Я давно в Донецке не бывал,
С самых тех далёких лет, советских,
Я б его сегодня не узнал
И не потому, что был в Донецке
Только лишь проездом и всего,
И красот его совсем не видел,
Лишь вокзал и больше ничего,
Но теперь и он не в лучшем виде.

Будь я помоложе, я б рванул,
Может быть, с друзьями в город этот
И в СССР его вернул,
И себя туда вернул при этом,
Чтобы снова пели соловьи
В его парке старом привокзальном,
Чтоб друзья увидели мои,
От чего я третий год печальный…

Мы всё им вспомним

Был Бабий Яр. Потом – Дом профсоюзов.
Потом Донецк под шквалом артогня.
Кому-то память стала тяжким грузом,
Но память от народа не отнять…

Разрушенные, павшим, обелиски,
Историю, повёрнутую вспять,
И марши их, и лозунги нацистские
Мы всё им вспомним. Память не отнять…

Когда-нибудь и, даст Бог, очень скоро
Вернём себе достоинство и честь,
Пока же память нам немым укором,
И вместо справедливости лишь месть.

За тех, кто ради нас сгорел в Одессе,
Кто погибал в Донбассе ради нас.
Мы победим! И память нашу вместе
Вернём себе. Грядёт Победы час!

Мученикам Куликова поля

Пришла орда из западных земель,
Страшнее, чем все орды Чингиз-хана,
И пронеслась, как злобная метель,
В душах людских оставив только раны.

Им долго ещё будет не зажить,
Ведь никуда, увы, орда не делась,
Она ещё готова положить
Чужие жизни за бандеровское дело.

Пока вдруг не найдётся новый Князь
И бой не даст на поле Куликовом…
Народ молчит. И, значит, эта власть
Ещё не раз врагам продастся снова.

Но в этот день вновь Куликово поле
Наполнится убитыми сполна,
Сожжёнными дотла. И станет горе
Молчащему народу, как вина.

И никому от крови не отмыться,
От подлости, что в душах прижилась,
Но будет поздно каяться. В столице,
Как и народ, ничуть не лучше власть…