Tsitaadid raamatust «Маленькая опера»
В 2002-м я ушёл из директоров в сантехники. И сразу обратил внимание, насколько лживы немецкие фильмы об этой профессии. В кино промокшая клиентка срывает с мастера комбинезон чтобы овладеть им (мастером) на мокром кафеле. Я 15 лет ждал, когда с меня сорвут хоть что-нибудь. Зря. Если не считать планёрок по понедельникам, никакой страсти в работе сантехника нет. В 2002-м я много ныл. Не знал ещё, что через шесть лет явятся разом кризис, развод, дети в школу и бедность. Я думал – вот и хорошо. Потому что хуже куда же. Дальше будет лучше. Не знал ещё, что впереди 2014-й, в котором я останусь без жилья. Теперь, с вершины удивительного 2020-го
Один мужчина заметил, что жена использует секс как снотворное. И страшно оскорбился. Он думал, их связь держится на неземных наслаждениях, разработанных им лично. Он считал себя орудием любви, от которого нет спасения. Сначала он тыкался носом в различные её суставы, называл жену лисёнком и рыжиком. Потом развивал сюжет. Поглаживал там и сям и вдруг – колючий поцелуй в южный полюс. Жена иногда хохотала, иногда взвизгивала. Не знала, как реагировать на счастье. Потом кульминация. Четыре минуты ярости, рык! Фестиваль силы и выносливости! Кто не понимает, четыре минуты – это два раза по две или восемь раз по полминуты. И вдруг всё оказалось ложью! Пятнадцать лет эгоизма и двуличия! И эти её слова – «ты мой сладкий!..» Столько лет она недоговаривала главное: «…а теперь иди, побегай с ребятами, мама хочет отдохнуть». Мир взорвался после слов «согрей меня, а то не спится».
А у тебя есть водка? Я замёрзла страшно! Хозяин задумался. – Водка ускоряет кровоток, но это мнимое тепло. Разве что мы её вскипятим. Хочешь горячую водку? – Не обязательно горячую. Также сгодится бренди или коньяк. – Послушай, Светлана. Сколь бы ни был жалок твой мозг, им стоит дорожить. Ты представляешь, сколько нейронов убивает каждая рюмка? – Если рюмка такая опасная, тащи стакан. Я в этом смысле настоящий демократ.
годы 02, 08 и 14 вызывают ироническую улыбку. Как молоды мы были! Как верили, что у сюрпризов есть дно! Сегодня только пессимист живёт на всю катушку. Потому что, когда переедем на Марс, из еды останутся только камни. Оптимист заматывается в маску с головой. Он верит, что климат, экономика, политика и микробы образумятся. Будто им заняться больше нечем, только как в норму приходить. Я за этот год написал два фильма. Один будет снят в России, другой в Голландии. Так сказал один весёлый продюсер. Другой продюсер грустный, посоветовал сделать из двух фильмов книгу. Чтобы однажды, сидя под землёй в бронированном бункере, было что почитать о наивных 20-х годах, когда люди ходили просто в масках, ещё не в скафандрах. И магазин посещали часто, каждую неделю, не выжигая перед собой километровую карантинную зону. Нет сомнений в том, что всё будет хорошо. Но книгу лучше купите. Она будет вам как зонт в погожий день, гарантией что дождь не соберётся. Всех люблю.
Все хвалят мои щи не потому, что я занимался греко-римской борьбой и склонен к ярости. Там много вкусного. 11 ингредиентов, 70 % мяса. Каждая вторая кастрюля успешна. У ракеты «Протон» удачных пусков больше, но она сама проще. В ней всего три части – железо, топливо и космонавты
Как молоды мы были! Как верили, что у сюрпризов есть дно! Сегодня только пессимист живёт на всю катушку. Потому что, когда переедем на Марс, из еды останутся только камни.
– Благодарю! У меня свои методы. Когда мне трудно, я напеваю: Berlin! Hör’ ich den Namen bloß, Da muss vergnügt ich lachen!»1
