Ведьма подняла руку. Всё замерло.
– То-то же. Мал ещё со старшими тягаться.
Она взмахнула рукой, и все твари попятились в свои дома.
– А теперь подойди же ко мне, мой ненаглядный.
Баба Маня, всё это время беспомощно наблюдавшая за всем происходящим, стала вырываться, что-то мычать, крутить головой.
– Манька, падаль сушеная, захлопнись, – прокричала Агнеса, обернувшись к ней.
Антон, воспользовавшись моментом, быстро достал телефон, включил камеру, подошёл ближе.
– Агнеса! Сейчас вылетит птичка!
Вспышка камеры, чудище отпрянуло назад, закрыв лицо руками.
– Я памятник себе воздвиг нерукотворный! К нему не зарастёт народная тропа, баб Маню, силушки лишённой, я наделяю мощностью быка!
Айда, Пушкин, айда…!
Яркая вспышка света. Антона отбросило в кусты. Чудесная женщина в белых одеяниях с крыльями позади, словно ангел, вернула былой свет. Все дома в округе стали серыми и невзрачными, как и прежде, но в них не было больше зловещих горящих глаз.
Агнесу отбросило неподалёку от нашего героя. Вскочив, она как-то вся съёжилась, ссохлась. Потом стала размахивать когтистыми лапами, создавая что-то наподобие защитной сферы вокруг себя.
– Манька, падла, уймись, дрянь паршивая, – хрипела она из последних сил, – чужая кровь меня не погубит!
Чужая кровь? Что это значит?
– Я тебя изведу, уничтожу, раздавлю, как клопа!!! А-а-а-х… Суча…
Антон всадил нож в спину Агнессе. Рукоятка с символами начала нагреваться. Агнеса, одной рукой сдерживая натиск бабы Мани, другой схватив Антона за горло, хрипела.
– Уууничтоооожуу…
Рукоятка ножа треснула, символы выросли в человеческий рост и окружили Агнесу.
Бах. Вспышка. Всё исчезло. Антон лежал земле.
– Вот так тебе, старая сука. Учи классику…
В глазах потемнело. Антон отключился.