Loe raamatut: «Оружие древних. Книга первая: Ричкон», lehekülg 13

–А тут не дарят, – ровно произнесла Фелиция.

–В смысле не дарят? – уже озадачился Фенлюнс.

–А не принято у них, считается, что молодым на первое время достаточно приданого, а остальное придет – место благодатное, все будет.

–Не, ну это, конечно, правильно. Но блин, прокорми такую толпу!

–Так не мы все готовили, да и продукты не наши были. Мы еще ничем тут не разжились, – напомнил брат.

–Домом, – подсказала мать.

–А ну да, и ремонтом, – опомнился Эг.

–И двумя хозяйками, – строго добавила Фелиция.

–И Зверем, – подхватил Фенлюнс.

–Что с тобой такое?! – всплеснула руками мать.

–А что? – смешно отвесил нижнюю губу сын, пытаясь снова всех развеселить.

–Ладно, Фенлюнс, хватит дурачиться, – одернул Эг.

–Я? А кто начал: «ну что за человек такой!» – передразнил брата Фенлюнс.

–Ладно, – улыбнулся младший.

–Я завтра в школу пойду, – сообщила Фелиция.

–Не хочу учиться! – тихо завопил Фенлюнс. – Хочу жениться!

–У них в школе хранятся записи с первых дней создания Ричкона, – не обращая внимания на старшего сына, продолжила Фелиция. – Я хочу узнать, когда именно была основана деревня.

–А зачем?

–Бисер на своих красавицах видали? – парни недоумевающе переглянулись и кивнули. – Это редкость. Это не какой-то дешевый бисер с рынка. Это очень качественный, изготавливаемый одним единственным домом при дворце. В те времена, конечно, люди могли позволить себе купить такую роскошь, но это в далеком прошлом. С тех пор, как пошли лозунги: «долой блеск и шелк», люди избавлялись от всего «опасного». Сейчас производство находится при дворе и изготавливает продукцию только для двора.

–Не понимаю… – признался Фенлюнс.

–Что дорогому бисеру делать в такой глуши? – с нетерпением бросила мать.

–Ну, привез кто-то когда-то, отдал, продал, поменял… Мало ли чего, – округлил глаза старший сын.

–Я тоже так подумала, подсела к Флоэнне, поболтать. И выяснила, что у многих есть запасы и бисера, и каких-то украшений, словно деревню основали аристократы белого двора, а не рабочий люд. И что люди не могут расстаться с вещами, передают из поколения в поколение, но бояться говорить о них, бояться, что кто-то увидит. Вот и лежат они по чуланам, по подвалам, дорогие и бесполезные. А бисер что, стекло. Все знают, что его в деревне полно, если бабушкины сундуки перерыть, как следует.

–Ого! – воскликнули парни.

–И я о том же. Ого! Вот и пойду выяснять, что да как. И, чувствуете, гроза опять приближается? Со дня на день будет, – сыновья кивнули. – Что будем делать?

–Ничего, – холодно ответил Эг.

–Опять? Опять ничего? – возмутился Фенлюнс.

–Мы говорили об этом! Местные сами должны дотумкать, что к чему. Мы своих беречь будем. Посмотрим, кого на этот раз Тварь утащит.

–Зверь, – поправил брат.

–Что? – не понял Эг.

–Зверь, так его местные прозвали.

–Да какая разница. Хоть Зверь, хоть Тварь, Громобес он и есть мерзость редчайшая.

–Да, а чего мы убить его не можем, мы же ему время даем, чтобы он силу набрал. – Фенлюнс цеплялся за любые возможности остановить зло.

–Убить можно, ты прав, сейчас он не очень силен. Но как кошмар окончится, люди все быстро забудут. Это, во-первых. А нам нужно, как бы омерзительно это не звучало, воспользоваться ситуацией, и обратить людей в нужную нам сторону. Во-вторых, эти твари просто так не являются. Их насаждают. Кто-то или что-то поставило его тут. Зачем? С этим тоже не помешало бы разобраться. В-третьих, мне интересно как он будет действовать. У них обычно несколько сценариев. В зависимости от того по которому он пойдет, возможно, будет понятна причина – зачем он тут. А в-четвертых, пожалуй, самое главное, мы не можем его убить пока не будет понятно, кто и зачем его тут поставил. Потому что хозяин его сразу об этом узнает. Простой человек, видишь ли, на это не способен, убив его, мы тем самым выдадим себя.

–Получается, жертв будет много… – Фенлюнс обхватил голову руками.

–Боюсь, что да, – Фелиция погладила сына по волосам. Она переживала так же, как и он. Что там творилось в Эге, было загадкой. Но чувства, которые испытывал ее старший, были ей близки. Эг говорил все правильно, но это отталкивало, холодность, расчетливость вызывали страх и не принятие.

–Что ж мы за волшебники то такие, если людям помочь не можем, – парень пребывал в полном расстройстве чувств.

–Потому что люди сами отказались от этой помощи. Потому что изгнали нас, уничтожили. Нас нет, поэтому и помочь мы не можем, – твердо сказала женщина.

Фенлюнс собрался, взяв в себя в руки. Что это с ним, в самом деле, он все прекрасно знает.

–Что это хоть за тварь-то такая, Громобес?

Глава 11. Дом Большой Мамочки

Впятером они спустились во двор училища и свернули к каретному двору. Рэй подошел к открытой повозке, переговорил с кучером, и рукой позвал остальных.

Вначале четвертого повозка выехала за пределы училища. Был выходной, и город в это время жил полной шума и красок жизнью. Улицы наполняли нарядно одетые дамы, прогуливаясь под яркими вывесками магазинов. Элегантно одетые джентльмены спешили куда-то.

Телега долго тащилась по городским улочкам, пока не выехала за город. Тут было хорошо. Свежий воздух, а не пыль городских улиц. Хотя телега и поднимала пыль с земляной дороги, но все же это была другая пыль. Скошенная трава, пение птиц в кустах.

Вскоре они въехали в небольшое поселение. Народу тут было поменьше. В таких местах пойти некуда, разве на базар, но то, только с утра. Поэтому чаще всего им встречались мальчишки, играющие в неведомые игры. Рей указал извозчику дорогу, и вскоре они остановились у небольшого дома, утопающего в цветах и зелени. Ажурная металлическая оградка придавала этому месту нечто волшебное и сказочное. Паугни подумал, что у его будущего дома обязательно будет такой же забор, столько же цветов и зелени. И в этом всем великолепии будет сидеть прекрасная зеленоглазая незнакомка с двумя младенцами на руках, а вокруг будут носиться малыши в белых рубашках. И тут его мечты словно ожили, откуда-то из-за кустов выскочили две миленькие девчухи в платьях в горошек, и шляпках. Одна, что постарше, была в красном платьишке в белый горох, из под шляпки выбивались коричневые кудряшки, а личико украшала россыпь веснушек. Младшая же была в голубом платье, а шляпка готова была слететь с нее в любую секунду. Она была просто копией Самар, уменьшенной и бесконечно веселой.

–Папа! Папа! – заголосили девочки. – Мама, Самар приехала!

Во двор вышла высокая женщина в платке, скрывавшем волосы, на старый манер. Так сейчас мало кто ходил. Она выглядела старше Рея и немного уставшей, но это было обычное дело для хозяек без помощников. Рей спрыгнул с повозки, помог спуститься Самар, и принялся обниматься с облепившими его дочерями. Жена поприветствовала мужа, помахала ребятам в повозке и обняла Самар.

–Знакомьтесь, – сказал Рей, – моя жена Сананта, и девочки: Ралли и Софи, – указал отец семейства на старшую и младшую.

–Они явно не равнодушны к первым буквам своих имен, – шепнул Энди Паугни, а вслух добавил – очень приятно!

–Может, хоть чаю с дороги? – спросила Сананта.

–Не, дорогая, у нас еще дела. Сегодня Самар побудет дома, а завтра с утра я пришлю за ней.

Если бы парни знали, какой отдых придумал для них начальник, они б с превеликим удовольствием остались в гостях, в сказочном домике, в тихом и благоухающем месте, с чаем и домашней едой.

–Но, Рей… Девочка вообще не бывает дома, – возмутилась Сананта, и, понизив голос, продолжила – и хорошо ли девушке в окружении молодых людей. Ты об ее будущем, вообще, думаешь? А если…

Рей не дал продолжить жене уже порядком надоевшую песню, сказал, что они все давно обсудили, поцеловал всех своих девочек и уехал.

Повозка, тарахтя, возвращалась по той же дороге, ребята озирались вокруг: красота!!! В скором времени въехали в город, и началась утомительная тряска по дорогам, выложенными, как на подбор, круглыми булыжниками. Они проехали несколько центральных нарядных улиц, свернули в спальный район, потом заехали в какую-то «тьму-тараканью» и, проехав несколько кварталов, свернули в довольно мрачный переулок. Тут люди встречались не часто, и в основном женщины, но явно рабочие, судя по серым бесформенным одеждам.

В конце переулка виднелось такое же мрачное серое здание, как и весь переулок. Окна были заколочены, несколько довольно приятных мужчин стояли у входа и о чем-то мирно беседовали. Из двери вышел парень под два метра ростом, с лицом, напоминавшим серый кирпич из которого было построено здание. Огромные руки, широкие плечи, наглое выражение «кирпича» выдавало в нем местного вышибалу. Ребята поежились. А Рей, деловито соскочив на землю, приказал возничему ждать его.

–Нам тоже выходить? – нервно спросил Энди.

–Конечно! Добро пожаловать в самое желанное место всех солдат – «Дом большой мамочки» – радостно сообщил Рей. Который явно был большим любителем обитательниц «большой мамочки». Вышибала, очевидно, частенько видевший Рея в гостях, расплылся в подобии улыбки. Удивительно, но все зубы вышибалы были на месте и сверкали белизной. Это не могло не ошарашить. То ли его настолько боялись, что даже не пытались «нарваться», то ли зубы составляли с ним одно целое, словно он был вырезан из камня, что, конечно, было бредом, походившим на правду.

Войдя внутрь заведения, на парней напал «столбняк». Не в том смысле, в котором подумал бы Рей и ему подобные, а в том, что парни не могли сдвинуться с места. Они застыли на проходе, каждый обдумывал побег из столь «прекрасного» места. Рей, заметив оцепенение парней, растолковал это по-своему: «Впечатляет, правда?»

Парни медленно повернули к нему бледные лица и слабо кивнули.

–Я сейчас обо всем договорюсь и приеду за вами завтра. Я, к сожалению, – и его сожаление было таким искренним, – не могу остаться. Дела, дела! – со вздохом молвил он.

–О, Рей! Давненько тебя видно не было! – подплыла красивая, что было видно даже под мощным слоем штукатурки, барышня.

–Снежок! – обрадовался Рей. Они обменялись поцелуями в щеку. – Как всегда бела и чиста!

Оба захихикали, видимо, слово «чиста» было шуткой.

–А это, надо полагать, молодняк на выгуле? – подмигнула Снежок парням, обольстительно улыбаясь.

–Ну да, надо парней перед важным заданием расслабить, взбодрить, так сказать. Смысл жизни в них влить! – раздухарился Рей. – Где Мамочка?

–Ох, Рей, к Мамочке Папочка пожаловал. Она просила не беспокоить. За нее сейчас Илана, я позову. А вы можете расположиться за третьим столиком. Принести чего-нибудь?

–Да, будь добра.

Снежок уплыла, а парни просеменили за Реем, как за папочкой, за третий столик. В этом чудно-семейном месте, где всем правит Мамочка, а к ней приходит Папочка, сложно не стать чьими-то детьми.

Снежок вернулась с большим разносом, полным пивных кружек и закусок на любой вкус. И, расставив все это на столе, устроилась на подлокотнике кресла Рея. Тот с тоской окинул Снежка похотливым взглядом и серьезно сказал, что сегодня он очень занят, и она может выбрать другого.

–Нравлюсь? – подмигнула Снежок Энди.

Энди нервно сглотнул, потом кивнул, но парни были уверены, что делал он это только потому, что не хотел обидеть даму. Паугни не сомневался, что у Энди сейчас рушится весь его прекрасный литературный внутренний мир. Конечно, он читал о разном и слышал о разном. Но здесь и сейчас все его идеалы женской красоты, чистоты, верности летели в тартарары. Снежок была на удивление похожа на героинь повестей: высокая, грациозная, с длинной шеей и аристократическими руками, тонкими чертами лица; плыла, а не шла. Но не в длинном скромном платье цвета незабудки, так подходящему к ее волшебным глазам, а в пестром корсете едва прикрывающим грудь и рюше, которая, видимо, заменяла юбку. Сзади рюша была короче, чем спереди, из-за чего было видно, что нижнее белье девушка не носила.

Снежок быстро переметнулась на край кресла к Энди. Рей явно остался доволен, похлопав Энди по плечу.

–Она чудо, – улыбнулся он парню.

–Не сомневаюсь, сэр, – выдавил Энди.

В это время к Рею подошла пышная дама в красном. По сравнению со Снежком она была монахиней в своем длинном декольтированном платье. Женщине явно не повезло с внешностью. Тяжелый двойной подбородок, опущенные брови и глаза, широкий нос и…щетина! Парни пришли в ужас еще больше, но Рея она не смущала. Они о чем-то негромко переговаривались, когда Ферид потянулся к кружке.

–Ты будешь пить? – удивился Паугни.

–Я не просто буду пить, я буду пить так, чтобы завтра ничего не вспомнить.

Паугни подумал, что это не такая уж плохая идея, и тоже потянулся к кружке. Энди не слышал умного решения друга, но, видимо, его интеллект подсказал ему верный выход из сложившейся ситуации.

Когда Рей повернулся к компании, ребята уже слегка расслабились.

–Я обо всем договорился. Сейчас придут девочки, выберете себе. Выпивка, закуски, все принесут. Номера тоже оплачены. Стандартный заказ, так что без глупостей.

О каких глупостях говорил Рей, молодые люди понятия не имели. Единственной глупостью они видели свое присутствие тут.

Рей попрощался со всеми и ушел.

–Интересно, – уже заплетающимся языком сказал Энди, хотя не выпил и пол кружки, – как бы Самар отнеслась к тому, что мы тут, и ее батя частый гость в этом заведении.

–Она б его убила, а нас – покалечила, а место это взорвала вместе со всеми его домочадцами.

И Энди с Паугни захихикали непонятно чему. Ферид оставался, как всегда, спокоен и невозмутим.

Вскоре вернулась Илана с пятью барышнями. В целом, они все были похожи на Снежка: все яркие и полуголые. Какие-то личные особенности будь то рост, цвет волос или глаз, цвет кожи, терялись в этом сплошном ярком пятне и выпитом пиве.

–Вот, наши красавицы! – отрапортовала заместительница Большой Мамочки. – Как на подбор, если не понравятся, приведу других. У нас для лучших молодых бойцов – всегда только самое лучшее.

Парни тупо уставались на пришедших красавиц. Те же медленно вертелись, показывая себя со всех сторон. Подмигивали, томно отводили взгляд.

В какой-то момент за спиной девушек раздался шум и ругань! Все обернулись и уставились на сцену какой-то разборки. Такая же яркая барышня стояла рядом с валявшимся на полу подносом, вся посуда была побита, огромный толстый мужик что-то на нее орал. Илана извинилась и умчалась на разборки. Девочки тут же облепили парней с двух сторон кресел, а пятая пристроилась на свободный подлокотник кресла Энди. Снежку это явно не понравилось, но всем было куда интереснее наблюдать за происходящим, чем скучно сидеть в креслах.

Илана с размаху залепила по щеке перепуганной девушке, которая только попыталась открыть рот. Та отлетела в сторону и неуклюже шлепнулась на попу. Толстый мужик стал что-то выговаривать Илане, но уже гораздо тише. Та слушала спокойно, потом сделала жест скучающим на сцене девочкам, и те подплыли к жирдяю. Ярость толстого мужика совсем испарилась, когда на нем повисли две полуголые девицы. Конфликт был исчерпан. Илана направилась обратно.

–А что с ней будет? – быстро спросил Паугни, наблюдая, как девочки провожают взглядом, плачущую девушку.

–Накажут, – печально сказала та, что была темнее остальных.

Илану кто-то отвлек из посетителей. И она задержалась еще на некоторое время.

–А как у вас наказывают? – не унимался Паугни.

–Ну.., она уже не молодая, и лицо ей испортили, скорей всего ее на улицу отправят работать за копейки со всяким сбродом.

–Какой кошмар! – опешил Энди.

–Не, это не кошмар. Кошмар – это рекламу делать.

–А что это значит?

–Это когда ты накосячила по полной, а лицо не пострадало, и тебя ставят на входе, где с тобой могут делать все что угодно и кто угодно. И абсолютно бесплатно. Потом мало кто возвращается нормальной. Так в основном на улице и остаются.

–Меня сейчас стошнит, – проныл Энди, которого могло тошнить уже и от выпитого и от услышанного. Дьявольский микс.

–Ты сейчас сама на улицу отправишься, если не замолчишь, – зашипела Снежок.

–Ну что, выбрали? – вернулась Илана.

–Да, – уверено сказал Паугни.

Ферид и Энди удивленно посмотрели на друга.

–Я хочу ту, заплаканную.

–Мадлен? – теперь удивилась Илана и с отвращением посмотрела в сторону, куда ушла девица: Но она не первой свежести… Она, конечно, хорошая работница. Да и лицо у нее сейчас, ну, опухшее.

–А что мне ее лицо! – без стеснения проговорил парень. – Она рыжая и кудрявая. Люблю таких.

–Ну хорошо, – не долго переубеждала клиента Илана, – у всех свои предпочтения. Про себя Илана решила, что Мадлен – чертовски везучая. И что парень – будущий садист, увидел сцену насилия и возбудился, предпочтя жертву соблазнительным молодухам.

Девочки, облепившие Паугни, отвесили губы и жадно уставились на Ферида.

–А я хочу скромную! – заявил Ферид, почувствовал умоляющий взгляд пяти пар глаз.

–Впервые таких новобранцев встречаю! – изумилась Илана, – обязательно надо Мамочке рассказать. Это что у вас за отряд такой?

–Военно-исторический факультет, – подал бодрый голос хорошо окосевший Энди.

–Аааа, ученые, – все поняв для себя, протянула заместительница Мамочки, – но, милый мой, у нас особое заведение… Скромные тут не живут. А если и бывают, то не долго.

Девочки захихали.

–У нас, конечно, разные клиенты, разные запросы, девочки тоже разные, и даже невинные встречаются, но у вас оплачено по стандартной программе. А с особыми пожеланиями – это за отдельную плату. Вот, послужите немного, начнете зарабатывать, тогда милости просим – любую прихоть уважаемых господ уважим.

–Что же делать? – притворно озадачился Ферид.

Энди и Паугни переглянулись, не совсем понимая, что происходит. Но оба решили, что алкоголь так меняет людей. Но алкоголь был не при чем. Ферид выпил уже полторы кружки и ничего, кроме бульканья в животе не ощутил. Он никогда не пил. И не мог понять, почему его друзья охмелели от пары глотков, а он – как воду пил.

–Ну, я могу позвать всех девочек, а ты выберешь, – предложила Илана.

–Хорошо, – быстро согласился Ферид.

–Ты что хочешь? – шепотом спросил Паунги.

–Скромную, – так же шепотом ответил Ферид.

–Ты много скромных проституток видел?

–Я до сегодняшнего дня их вообще не видел. Но очень интересно.

–Аааа, – протянул Паугни, делая вид, что понимает, хотя, разумеется, ничего не понимал. – Ты же напиться хотел, какая разница с кем рядом храпеть?

–А ты зачем рыжую захотел?

–Жалко, – чистосердечно признался спаситель.

–Ну, вот и мне жалко, если нормальную увижу. Хоть поспит девчонка нормально, а ей за это еще и заплатят.

На сцену вывалила толпа барышень разных боевых расцветок, размеров, и этнических групп. Были даже одетые в одни чулки и бусы, две были с мокрыми волосами и в полотенцах. Одна лысая. Одна размером с хорошую бочку.

–А что, таких тоже берут, – заикаясь спросил Энди у Снежка.

–Оооо, еще как! Но, как правило, одиночки. Если компания – никогда не закажут толстуху. А если один зашел, то почти сто процентов. Я так думаю, что тайно мужчины больше любят больших женщин, – сделала заключение Снежок.

Энди это почти отрезвило. Снежок, которая делала выводы, основываясь на наблюдениях. Это не могло не расположить такого умника, как Энди.

Ферид же оглядев с ног до головы каждую, кажется, нашел, что искал. Среди всех расфуфыренных полуголых девиц на высоких каблуках, была одна невысокого роста с длинными русыми волосами, без макияжа, в юбке, короткой, но все прикрывающей, майке, обтягивающей пышную грудь, и она не смотрела в глаза, уставившись в пол.

–Вот эта! – радостно выкрикнул Ферид.

–Может, спаивать его чаще будем, – предложил Энди Паугни, – глянь, какой веселый.

Девушки скучающе разошлись, выбранная стояла ни живая, ни мертвая. Илана близко приблизилась губами к уху девушки: «еще б сарафан напялила! Глаза подними и улыбайся. Хороший клиент, молодой, симпатичный, не противный, неопытный, как и ты. Быстро сделает свое дело и ляжет спать. А ты и выспишься, да еще и заработаешь», – толкнув в спину в сторону Ферида, а в слух добавила: Стараешься, учишь их, все бестолку! Им счастья желаешь, а они! Повезло тебе, что Мамочка сильно занята, она бы быстро из тебя эту дурь выбила.

Девушка подняла глаза и слабо улыбнулась.

Компания из трех парней и трех барышень легкого поведения посидела еще какое-то время за третьим столиком. Энди отчаянно напивался. Так что Снежок уже начинала беспокоиться, как ворчливая женушка. В конце – концов, девушке надоело полное безразличие юноши, что ей ничего не оставалось, как попросить охрану дотащить клиента до комнаты, ибо клиент уже ноги не волок. По пути ей встретилась Илана, та с ухмылкой оглядела Энди, похлопав по плечу Снежка: «Будет сильно храпеть, приходи, я тебе какого-нибудь клиента на пару часов найду. Что время зря терять!» Снежок изобразила самую счастливую искрению улыбку, а как только начальница скрылась из вида, скорчила гримасу отвращения и надула губы.

Ферид выпил больше своих друзей, но все еще был трезв, как стеклышко. Покрутив очередную кружку в руках, понюхав его содержимое, он понял, что нечего травиться понапрасну, раз от этого никакого толка нет. Паугни хорошо захмелел, но держался молодцом. Даже в таком месте, как это, он вел себя до нельзя сдержанно и порядочно. Это радовало Ферида. Как говорится, что у трезвого на уме… А у этого все одно – хорошего попутчика им случай подкинул. А может, и не случай.

–Ладно, так и до утра досидеть можно. Пошли мы, – поднялся Ферид. – Хорошей вам ночи.

–И вам не скучать, – растерялся Паугни.

Ферид и скромная проститутка скрылись в коридорах заведения.

–Ну, может, и мы уже пойдем, – заерзала заплаканная барышня.

–А.., ну.., да. Пошли, конечно. Выспаться ж надо.

–Выспаться? – улыбнулась рыжая, – Выспаться, поди, тоже успеешь.

Столик опустел.

****

–Не, ну нормальный? В коем-то веке появился хороший клиент: молодой, симпатичный, умный, а не это армейское быдло, и на тебе! Надрался, как… Блин, как в первый раз! А может и в первый, а может, и девушки у него никогда еще не было. И спит! А я не хочу к Илане идти и работать, пока ты дрыхнешь! А ну просыпайся давай!!! А то Снежок сейчас с горя растает! – причитала барышня, всячески теребя Энди. Но безрезультатно. Тот еле перевернулся на бок, поджал ноги, и засопел с новой силой. Снежок посидела рядом, подула губы, потом прилегла рядом и стала смотреть на спящего Энди, и сама не заметила, как уснула.

Вскоре ее разбудил стук в дверь. Она подскочила, пытаясь сообразить, что происходит, потом успокоилась, и пошла в сторону двери.

–Чего тарабанишь? – устало упрекнула Снежок охранника.

–Тебя Илана зовет, ты ж все равно без дела сидишь.

–Я не сижу без дела, я сплю. Отдыхаю я! – заворчала девушка, подходя к зеркалу. – Сейчас, макияж поправлю, и приду.

–Давай, – развернулся охранник.

Снежок еще раз потормошила Энди, вздохнула и тихо ушла из комнаты.

***

–Как тебя зовут? – спросил Ферид, придя с девушкой в комнату.

–Какая тебе разница? – явно не по «уставу» ответила та.

–Ну, надо ж мне тебя как-то называть, – растерялся парень.

–Зачем меня называть? «эй ты, крошка, детка, сладенькая, сделай так и эдак», разве не так?

–Слушай, ты можешь ответить на обычный человеческий вопрос. Имя у тебя есть?

–Конечно! Разве есть люди без имени!

–Да ну тебя,– махнул Ферид рукой и завалился на кровать. На сегодня он исчерпал свой суточный лимит слов. – Я сплю крепко, можешь не переживать, что разбудишь. Хотя, это не про тебя.

–Ты что, спать? – девушка была сбита с толку.

–Ты против?

–Неет.., но… Прости. Меня Бэллой зовут. Я недавно тут. Мне… Меня. Не спи, пожалуйста, – всхлипывая от страха и отчаянья, застонала Бэлла.

–Ты чего? То дерзишь, то рыдаешь.

–Если Илана узнает, что я нахамила и не обслужила клиенты, меня накажут, а я больше не хочу.

–Тебя уже наказывали? – сел на кровати Ферид.

–Нет… Посвящали. А девочки сказали, что это похоже на наказание, только наказание страшней и на улице, где за тобой никто не смотрит. Тут все-таки не дадут чему-то случиться.

–Посвящали в проститутки? – опешил Ферид.

–Да. Когда приходит новенькая, ее посвящают. Предлагают большой компании. В тот день пришли солдаты, десять человек с командиром. А я еще девочкой была. Ну, большая мамочка переговорила с ним о двойной плате, о не порче товара, то есть моей внешности, большой комнате для бойцов. Ну, капитан, конечно, не мог отказаться. Сначала меня к нему в комнату отвели. Я и орала, и умоляла, и царапалась, а ему, твари, казалось только этого и не хватало для полного счастья. Сделав свое дело, он пожаловался Большой Мамочке на укусы и царапины, и то, как к этому отнесется его жена. Мамочка самолично меня проучила, рука у нее тяжелая, месяц лицо заживало. А поскольку внешний вид был испорчен, то меня просто пристегнули к батарее лицом вниз в той самой большой комнате, и все остальное я помню плохо. Иногда только девочки, которые так же обслуживали ту компанию, приносили нюхательную соль и воды.

–Но, как ты тут оказалась?

–Мама привела.

–ЧТО? Как такое может быть? – парень не верил своим ушам.

–Отец выгнал ее много лет назад. А мамина родня – это только ее мама. Все братья и сестра то померли в младенчестве, то разъехались, и больше мы о них не слышали…

–Как выгнал? А закон?

–А что закон? Папа судьей работает. Сюда иногда заглядывает. Маму заказывает. Мама потом долго плачет. Говорит, лежат рядом, а он ей: «всегда знал, что ты у меня шалава, не зря выгнал тебя и шалав твоих мелких». Она ему, когда впервые услышала это, сказала, что и верна была, и если и шалавы, то только твои. Он ее тогда сильно избил. По голове много раз крепко ударил. Ну, у мамы после этого что-то случилось. Отец сделал так, что мы больше не были закреплены ни за кем. То есть замужества нам ожидать не приходилось с сестрами. А мать с того момента стала называть нас его дочерями. И как сестре четырнадцать исполнилось, она притащила ее сюда. А теперь и меня. А Микки только семь. Но мне очень страшно за нее. Она еще ничего не знает. Чувствует, конечно, что-то плохое, но не знает. Хотя мать совсем с катушек слетела, мы стараемся, чтоб Микки ей на глаза не попадалась. А мать, чтоб отца больше не видеть стала работать с клиентами с особыми запросами. У нас мало кто таким занимается. Вот и мама среди их числа. Отец, когда узнал, посмеялся: 2о, на повышение пошла» и взял Илону, мою сестру. Ее потом два дня тошнило. Мне кажется, даже Большая Мамочка, на что черствая женщина всякого навидавшаяся, была немного не в себе. Она потом один на один с Илонкой пила. Ну, как ту тошнить перестало.

Ферид тяжело вздохнул. Что тут скажешь! Он, конечно, сам прошел через адскую боль потери близких, несправедливость, видел этот мир таким, каков он есть, а не таким, каким его навязывают видеть. И он, конечно, мечтал, что наступит момент, и всему этому «порядку» придет конец. Что его изменит – не известно. Но ведь всегда хочется надеяться на лучшее.

–Если хочешь, можешь спать, – сказал он Бэлле.

–А.., а работа? Я ведь должна, – промямлила девушка.

–Не должна, – успокоил Ферид, – ну, не сегодня, – мрачно добавил и повернулся на бок. Спать ему совсем не хотелось, но нужно было что-то решить для себя.

–Спасибо.., большое, – прошептала девушка и через несколько минут уже сладко сопела в свою подушку.

Ферид прислушался, ухмыльнулся и закрыл глаза. Со стороны могло показаться, что он спит, но он глубоко погрузившись в себя, вел тяжелый диалог со своими я на тему: «должен или нет, стоит-то, каковыми могут быть последствия…» и прочее.

***

Паугни тоже выспросил у своей рыжей мадам о ее жизни, но та была много раз ученая, в меру напуганная и просто так трепаться не хотела. Она давно не верила ни людям, какими бы они хорошими не казались. Она, конечно, была благодарна парню за спасение от наказания, и готова была отработать это честно и от чистого сердца, а не только за деньги. Паугни неуклюже сопротивлялся. Он, в общем-то, не мог решить можно ему или нет. С одной стороны он был за чистоту отношений. Его так воспитали. С другой – у него не было официальной невесты. Да, ему там что-то приснилось, но в живую-то он ее не видел, и как бы неприятно это признавать, сны есть сны, мало ли чего привидится. Конечно, в то, что это запретная ересь больше верить не хотелось, но ведь это имело место быть. В общем, Паугни ломался как девчонка. Помелла, рыжая проститутка средних лет, даже оторопела немного от такого. А потом ее стало это веселить. Парень был хорошим, скромным, умным. Прям как ее сын, который знать не хочет своей матери, но деньги, переданные ему, еще ни разу не возвращал. Конечно, он уже сержант, мальчик у него недавно родился. Жена его из очень порядочной семьи. Зачем ему проблемы, слухи, если кто узнает, кто его настоящая мать. Помелла вздохнула, то ли от грустных мыслей, то ли устав гоняться за Паугни.

–Ты откуда такой дикий?

–Из далекой, прекрасной деревни.

–А тут-то, что делаешь, если из «прекрасной»?

Паугни кратко рассказал обо всем произошедшем.

–То есть, ты поступил на службу, чтобы однажды помочь своей деревне, а потом, вдруг, решил отправиться в непонятный поход? Это как-то странно…

–Ну, если поход удастся, я надеюсь быстрее решить проблемы с родным местом. Мне кажется, помощи просить будет проще.

–А если не удастся?

–Ну, продолжу службу, а там видно будет.

–Ох, парень, много я слышала и видела, никто вам не поможет. Нет дела государственным до народу и наших бед. Они чем-то своим заняты, высшим, а ты иди и живи своей жизнью, а то глазом не успеешь моргнуть, как пролетит.

–Дааа, мне тоже кажется, что ни в чем смысла нет. Нас сотнями рождается, умирает, государи сменяются, как дни, но ничего не меняется. Как когда-то поменялось, давным-давно, так и все на этом.

–И об этих мыслях своих забудь, ты ведь знаешь, что за такое бывает, если услышит кто…

–Да. Но ты ведь тоже?

–А что я?! Мне, знаешь ли, терять особо нечего. Есть у меня один секрет, но его охраняют надежные люди, да и реши я рассказать, мне бы не поверили. Я одна, а когда одна – не страшно.

–Но.., это же так грустно! А семья, неужели никого?

–Неа… Был ночной пожар. Все погибли. А меня дома не было… Ну, собственно, так моя жизнь и сложилась. Точнее не сложилась. Осталась одна на улице, добрые люди взяли на работу по хозяйству. Люди-то добрые были, а вот сын их… Ну, в общем. Что я тут!

–Расскажи мне о своей деревне, как у вас там все? И почему ты так ее любишь?

Паугни с большим удовольствием принялся рассказывать, как и что там у них. Подробно описывал природу, восходы, закаты, как с мальчишкам на озеро купаться бегали… И не заметил, как они уже лежали в одной кровати, мечтательно уставившись в потолок, словно там был не серый камень, а мозаика жизни Паугни в деревне. А потом их глаза встретились, и больше Паугни ничего не решал.