Tsitaadid raamatust «Хана драконьему факультету», lehekülg 2

Ты чего в супе ковыряешься, Кларисса? Заглатывай прямо с тарелкой, потом переваришь – ты змея или кто? А ты, Сат, убери свои ресницы! Я же вижу, как ты ими пытаешься свидание назначить!

Но настроение упало – именно от ощущения собственного бессилия в попытке понять, как должна выглядеть справедливость для всех.

Недосягаемое всегда выглядит более ценным

изображать улыбочки и экивоки. Особенно сложно это представить сейчас, когда вообще непонятно, ради какой цели враги направили столько ресурсов для нашей поимки. Хотя, если уж говорить откровенно, один подозреваемый так и вертелся в голове – к сожалению, именно его появления наши похитители и ждали, не объясняя ничего нам и не задавая ни одного вопроса. – Тащите ее сюда, – я услышала распоряжение снаружи. А кого «ее» – стало понятно через секунду. Меня не били и не мучили, но и не церемонились. Просто помогли подняться в четыре руки и повели к выходу из сарая. Сат попытался о чем-то спросить у мужчин, но те сделали вид, что его вовсе не существует. Мне даже руки развязали сразу, едва мы вышли на свежий воздух. Белые длинные волосы, мелькнувшие впереди, подтвердили догадку. Но отец меня не дожидался – он вошел в невысокий домик, который за деревьями сразу и не разглядишь. Похоже на охотничью хижину или часть ведьмовского поселения, где заговорщики обустроили штаб-квартиру. – Не буду изображать, что счастлива

– Да ты тут, смотрю, полстолицы перебрать успела. Позади раздалось почти неслышное отцовским голосом: – Хоть чем-то в мать пошла…

Ты чего в супе ковыряешься, Кларисса? Заглатывай прямо с тарелкой, потом переваришь – ты змея или кто? А ты, Сат, убери свои ресницы! Я же вижу, как ты ими пытаешься свидание назначить! – Куда я их уберу? – удивился Сат. – Вовнутрь? И я ничего такого не пытаюсь.

представишь что-то, просчитаешь все шаги, убедишься в очевидности, успокоишься, а потом прохватываешь хлопот от судьбы, которая будто всегда навеселе.

Последний вопрос был решен еще быстрее, чем предыдущий. Эйры уже расходились, когда я подлетела к ректору и потребовала объяснений коротким вопросом: – Что?! – Потише, Кларисса, – он ответил тихо. – Другого решения все равно не было. Это максимум, чего вообще можно было добиться. И намного лучше, чем твоя смерть, не

Я сгладила чуть отяжелевшую атмосферу иронией:

пробираться в дом, даже не перекинувшись с ней новостями.