Tsitaadid raamatust «Колодец забытых желаний»

так-то. Все дело в подходе. Можно всю жизнь убиваться над собственной тяжкой долей и угробить на это все отпущенное время. А можно… радоваться тому, что

только так и надо, и невозможно по-другому, и все другое

Да что вспоминать-то, господи ты боже мой!

там? – Кто он? – живо спросила мать. – Твой старик со своей притчей?

даже ссорились иногда, потому что не знали, как будет лучше. Мы

– Не буду, – ответил бесстрашный Гена.  – Это не клуб, а какой-то Содом с геморроем! – С Гоморрой, – поправил Олег

просиял и закивал. – Да, – Олег задумчиво потер пальцами выбитую

наверняка подслушивала. У ног ее стояла нейлоновая сумища в странных выпуклостях – за картошкой, что ли,

смысла?! – Например, на портрете Серебрякова были отмечены епитрахиль и поручи, и на том

и коричневым носом. Медведя Федор обожал и звал его Мишей. Так он лежал, размышлял, удивлялся и совершенно отвлекся от того, что