Tsitaadid raamatust «Настоящее»

этаж, он на все лады его повторял. Зашурупить – и дело с концом. Зашурупил – и молодцом!.. Зашурупишь – и по башке не получишь!.. Оставшиеся на работе немногочисленные сотрудники курили на лестнице, когда Волков вышел из лифта. Они курили, и вид у них у всех был одинаковый, перепуганно-любопытно-опечаленный. – Чего его понесло на подоконник?.. Восьмой этаж!..

Ничего такого ты не помнишь, конечно, но я-то точно знаю, как было, и ты можешь притворяться сколько угодно, лихачить, потряхивать гривой, приглашать ее на кофеек – гадость какая! – но я, твоя память, сейчас все

Интеллектуал Семенов не знал, как дальше, а потому радостно объявил общественности, что по Босфору идет огромный сухогруз, хотя общественность и без него отлично это видела.

два счета, Лёка соорудила ужин: и свечи были, и пузатые бокалы, и они тянули это самое

она как раз знала очень много. Настолько много, что хотелось бы поменьше. Вот, например, кем Настя работает у них в компании, Лёка никогда не интересовалась. Даже не просто не интересовалась, а несколько нарочито. Ну, чтобы

женщины виртуозно умеют убеждать мужчин, что ничего не умеют, и таким образом получают в свое распоряжение в одном лице носильщика портшезов, погонщика верблюдов, метателя кинжалов, глотателя огня, мойщика посуды, няньку для малютки, полотера, вахтера и шахтера.