Tsitaadid raamatust «Третий четверг ноября»

набитый бумагами. Ужасный человек. Ужасный.

помалкивала, пожимала плечами, а когда отчим уж очень наседал, гово

чему, – моментально нашлась Катя, – это я к тому, что всегда что-нибудь случается, и всегда не вовремя! Вот сейчас кризис случился, и тоже не

Мефодин. Адрес: Третья Советская, дом семь. Это в районе площади Восстания, если я не ошибаюсь. Телефон два, семь, один, восемь, два, восемь… – Лёка смотрела на него во все глаза. Даже палец выпустила, – два. Так что мы можем ему позвонить и спросить, куда он подевал эту, как ее, Анастасию? Лёка кивнула. – Или можем сдать его в милицию, как потенциального похитителя, но это, по-моему, бред. Если он ее в салон завозил да еще торчал там, пока она свой силиконовый

капусты! А ты ради него все кулинарные шедевры изготавливаешь! Но после Платона, которому было решительно все равно, что есть, Лёке нравилось кормить Артема, которому было не все равно. Ей хотелось, чтобы глаза у него блестели, чтоб ему было вкусно. И чтобы она была для  него самой лучшей, самой заботливой, белочкой-умелочкой!..

– Схожу, – согласился он моментально. – Схожу, конечно. Он всегда соглашался, что бы она ни предлагала – молодое божоле или детективное расследование. Все это доставляло ему удовольствие, тогда, давно.

Он кивнул, глядя в окно, и Лёка

будет никакого лака, – снова заспешила Лёка, – видишь, как нам повезло! Полетишь на  свою конференцию, как приличный человек, подстриженный и  ухоженный.

одном: что дальше? Никто не знал. Голод? Революция? Гражданская война? Митинги в последнее время стали таким  же привычным и обыденным делом, как и очереди. Только на митинги бегали с гораздо

Константиновского дворца, которые смотрят ему в рот, очевидно, как и Лёка, не понимая ни слова из того, что он