Loe raamatut: «Амулет Призрака. Книга 1», lehekülg 10
Глава 14.
Шли месяцы, а Канэраки всё никак не могла почувствовать симбионтов. Они будто и вовсе отсутствовали у неё. Да ещё и чувствовала она себя так, будто стала весить полтонны. Девочка спала не меньше 12 часов в день, но всё равно чувствовала себя не выспавшейся. Постоянно хотелось сладкого, но при этом есть не хотелось совсем. Ещё в первый раз, когда Канэраки без симбионтов съела сырое мясо, она поняла, что не сможет его переварить. Её тошнило весь вечер, а потом ещё 2 дня есть не могла вообще. Больше она не ела сырое мясо, а потом и вовсе перешла только на фрукты и мороженое, которое иногда приносил Андрей.
К началу зимы Канэраки поняла, что одежда в её шкафу была совсем не тёплой, и старалась не выходить на улицу вообще. В один из снежных холодных дней к девочке пришёл Михаил. Она отложила книгу, и хотела было встать с кровати, чтобы выполнить стандартное приветствие, но Призрак остановил её, показав, что это уже лишнее.
– Ты уже не член проекта «Призрак», – объяснил Михаил. – И не обязана выполнять такие условности.
– Почему это я не член проекта? – возмутилась Канэраки.
– Ты не управляешь симбионтами, а просто хранишь их, как шкаф – одежду.
– Я не понимаю, почему я не член проекта? Когда-нибудь я снова буду управлять симбионтами, как и все.
– Канэраки, уже прошло столько времени… Ты с лета так и не смогла вернуть симбионтов в голову. Они не вернутся.
– Я… не понимаю. Почему не вернутся?
– Я уже объяснял тебе. Ты не давала команды на возращение. Освободить тебя я не могу, сами они вернуться не могут.
– Но когда-нибудь они же должны куда-то двигаться.
– Ох, Канэраки! Ты действительно не понимаешь… Симбионты скоро впадут в спячку, и просто будут ждать, пока ты не умрёшь. Потом ты перестанешь быть для них Полководцем, и они покинут тело.
– И мне просто ждать своей смерти?.. Сидя здесь и старея?
– Ну, ты можешь пойти работать на поле… Но, думаю, ты не сможешь долго там продержаться. Как я говорил ранее, симбионты окаменеют в тебе и, в лучшем случае, ты станешь инвалидом… Если, конечно, они не будут сидеть в сердце.
– А что тогда?..
– Тогда ты умрёшь от сердечного приступа. Зато быстро…
– И никто не сможет из меня ЭТО вытащить?!!!
– Мы можем попробовать удалить часть из них операбельно. Но они слишком малы. И это возможно только тогда, когда они окаменеют. До этого момента они слишком гибки, их будет не достать. Так что будем надеяться, что в сердце они у тебя не засели. Иначе тебя будет не спасти…
– Хочешь сказать, что через 5 лет я умру?!!
– Уже меньше. И не обязательно умрёшь. Только если симбионты в сердце будут…
– Ты же знал, кто такие Полководцы! Почему ты не сказал, что нельзя симбионтов из головы выгонять!? Почему никто не предупредил меня??!! И что мне теперь делать?!!!
– Вот теперь я вижу, что ты, наконец, поняла…
– Что поняла??!!! Что ты убил меня???!!!
– Канэраки, успокойся. Если б я мог допустить хотя бы крошечную возможность этого…
– Ты грёбаный создатель этого мира!!! Как ты можешь так лажать!!???
– Все люди ошибаются…
– НО НЕ ТЫ!!! ТЫ НЕ ИМЕЕШЬ ПРАВА НА ОШИБКУ!!! ТЫ – НЕ ЧЕЛОВЕК!
– Канэраки, прости! Если б я знал…
Девочка вскочила, с трудом сдерживая слёзы. Только сейчас она поняла, ЧТО её ждёт впереди. И как скоро наступит конец. Во всём виноват Михаил. Он тогда не дал Канэраки убежать, он посвятил её, он настроил этих дурацких симбионтов так, что они не могут управлять собой без мозга человека. И не сказал ничего… не предупредил, что нельзя выгонять их из головы.
– Михаил, ты же можешь воскрешать! – прошептала Канэраки, поражённая внезапным озарением.
– Не воскрешать, а исцелять, – уточнил он. – Если мозг человека умер, я ничего не смогу сделать.
– А когда симбионты понимают, что человек умер?
– Я уже думал об этом. Но не получится.
– Почему?
– Потому что ты – единственный человек в этом мире, на кого не подействует моя сила.
– Это почему же?
– Мне не объяснить в двух словах. Но по року судьбы так случилось. Я пытался… честно пытался найти выход!
– Хорошо, ладно. А если ты попробуешь меня посвятить?
– Я не смогу. В тебе другие симбионты. Они будут жечь друг друга. Я же их на это и программировал, чтобы у каждого было своё личное пространство…
– Замечательно! Круто! Так пусть сожгут тех придурков, что во мне засели.
– Ты тоже попадёшь под раздачу. Это опасно.
– Опаснее, чем смерть?
– Они убьют тебя раньше, чем уничтожат друг друга.
– Почему именно МЕНЯ ты не можешь исцелить!? Что за глупость?
– Не могу, так получилось… Я бы тебя не посвятил, если бы получилось исцелить ещё тогда.
– А ты попробуй! Может, я изменилась и теперь всё по-другому?
– Не в этом дело. Это не зависит…
– Просто попробуй!
Канэраки схватила графин с прикроватной тумбочки, с силой бросила об стену, и тот разлетелся на куски. Схватив один из осколков, девочка порезала левую ладонь, зажившую всего-то полгода назад, но всё ещё имевшую другой, более тёмный оттенок кожи. Михаил, оторопев, сначала выхватил осколок и отшвырнул в сторону. Но после собрался и вызвал из маленького, будто стеклянного прозрачного амулета на шее белый ослепительный свет, который моментально разлился по всему телу, обволакивая и защищая. Призрак протянул руку к Канэраки, осторожно прикоснувшись к ней. Но белый свет будто игнорировал её. Он отталкивался от девочки, упрямо не прикасаясь к ней.
– Видишь? – устало сказал Михаил, убирая свет обратно в амулет. – Это бесполезно.
– И я – первая, кого белый свет боится? – с досадой спросила Канэраки.
– Нет, но из ныне живущих – единственная.
– Из ныне живущих?..
– Был ещё одна… но она уже мертва.
– Что случилось?
– Канэраки, мне больше 800 лет, ну что может случиться?
– Ясно, я поняла… И что же нас объединяет?
– Ничего. Кроме того, что вы обе – женщины, ничего.
– Круто! Я только попробовала начать по-настоящему жить, хотела подняться, изменить мир… но всё как всегда. Надеюсь, мне можно будет хотя бы остаться здесь? Или придётся вернуться в город?
– Оставайся сколько хочешь. Мне… всё равно надо будет забрать симбионтов, когда ты…
– Ясно, понятно. Уходи.
Михаил посмотрел в глаза девочки, полные отчаяния и надежды. На что Канэраки надеялась? Что за идея ещё может прийти в её голову, чтобы девочка не озвучила её? Призрак понимал: что бы она ни придумала, спрашивать бесполезно. Но это был крохотный шанс, маленькая ниточка судьбы, которую Михаилу не увидеть, чтобы оставить Канэраки живой. Пусть попробует. Это того стоит…
Андрей зашёл к своей подопечной вечером этого же дня, чтобы занести очередную порцию мороженого. Увидев заплаканные глаза девочки, он тут же спросил:
– Что случилось?
– Михаил приходил, – тихо ответила Канэраки.
– Что хотел?
– Не знаю, что хотел, но убить меня у него получилось…
– В смысле? Он тебя смог исцелить?
– Нет, – выдохнув, сказала девочка, показывая замотанную кровавой футболкой левую ладонь. – Нужно только подождать…
– Канэраки, всё будет хорошо. Мы придумаем что-нибудь.
– Хватит придумывать. Плевать. Твои мечты не сбудутся: мне не быть Призраком. Каждый раз что-то встаёт на пути, будто отталкивая меня от этой цели. Не должно быть меня здесь. Я должна была умереть ещё тогда, в огне…
– Перестань. Мы найдём способ…
– Нет способа, мы всё уже перебрали. Теперь надо просто подождать…
– Знаешь, я ведь нашёл твою сестру…
– Нашёл? Когда?!
– Где-то полгода назад.
– Что?! Почему же ты молчал?
– Я… знаешь, тебе лучше самой посмотреть.
Канэраки накинула на себя толстовку и кроссовки и последовала за своим Ангелом на улицу. Они медленно шли по расчищенной тропинке, ведущей к соседнему сектору базы. Девочка сжалась в комок, сохраняя остатки тепла под толстовкой, а Андрей шёл мягко и расслабленно. Канэраки помнила, как согревали раньше симбионты, и с тоской окунулась в воспоминания.
Пройдя сектор, где работал Роман, Андрей вывел свою подопечную в тот, где росла пшеница, но сейчас был заметён снегом по колено. Мужчина уверенно зашагал по сугробам, уводя за собой замёрзшую спутницу, с трудом поспевающую за ним. Вскоре они пришли к одному узкому проходу, выдолбленному в стене аркой. Канэраки уверенно вошла в неё и оцепенела. Девочка оказалась на кладбище, полном невысоких, не больше двух метров, статуй, поставленных у каждой заснеженной могилы. Окаменевшие воины, стоявшие в боевых позах со своим оружием. Некоторые из них были будто в защитной каменной оболочке, имитирующей статус членов проекта «Призрак». Андрей позвал свою подопечную, выведя её из шока. Та, уже понимая, где её Ангел нашёл сестру, и почему не рассказал раньше, поплелась за ним. Вскоре они пришли к могилке с маленьким ангелочком, сидевшим на постаменте как на табуретке, подогнув одну ногу под себя, и, счастливо улыбаясь, тянул ручкой одно из своих крыльев, будто играя с ним. На постаменте было написано «Cassandra de Panther». Канэраки подошла, смела снег с фразы, написанной чуть ниже: «Fiat lux. Tu – lux ex tenebris».
– Что это значит? – спросила Канэраки.
– Дословно «Кассандра из Пантер. Да будет свет. Ты – свет во тьме», – перевёл Андрей. – Это латынь.
– Латынь?
– Язык древней умершей цивилизации.
– А откуда ты его знаешь?!
– Я – Медик. Меня обучали медицине, там нужно знать латынь.
– А почему на надгробии надпись на латыни?
– На этом кладбище похоронены все друзья Михаила и их семьи. Кассандра – одна из последних, кто был потомком его друзей.
– Ему же 800 лет… Это ужасно, когда хоронишь всех, кто тебе дорог.
– Вот он и собирает всех здесь, чтобы приходить и общаться. И семьям их всегда помогал по мере возможности. А латынь – язык, на котором общается Белая Гвардия. Обычно потомки друзей состоят в ней.
– А почему бы не общаться на нашем?
– Русский – не очень хорош для общения между нациями.
– Русский?
– Ты же книжки читала, обучение прошла… а как будто ничего не знаешь о мире. Наш язык – русский. У нас есть соседи, у которых совсем другой язык. И среди них тоже есть Белая Гвардия. Почему-то они выбрали именно латынь для общего.
– Но люди, приезжавшие с Границы…
– Но Граница-то – наша. Граница НАШЕЙ страны. Мир уже очень давно разделился на тот, где правит проект «Призрак», и тот, что за Границей. Там совсем всё по-другому. Там есть деньги, за которые ты покупаешь еду, жильё, людей… Граница – место, где встречаются две страны. Там живёт много народов. Но к нам приезжают только русскоязычные, другим здесь делать нечего. Михаил сам к ним летает.
– А почему везде на памятниках воины, а на этом – ангелочек?
– Эта девочка умерла совсем малышкой, – сказал Андрей, стряхнув снег ещё пониже надписи на постаменте и показав годы жизни.
– Всего 5 лет? Так мало… Подожди-ка, это не моя сестра!
– Не твоя?
– Нет, она была старше меня. А эта была бы всего на год старше, если бы была жива.
– Ну, и получается, что старшая.
– Нет, ты не понимаешь. Кассандра сейчас должна быть как минимум твоего возраста. Когда я видела её, она была подростком лет 14-ти. А я была совсем малышкой…
Андрей внимательно посмотрел на Канэраки, потом на статую справа от них. Там была изображена девушка в лёгком кожаном доспехе, не состоящем из симбионтов. Чуть присев, она держала в руках два японских меча: в левой короткий, в правой длинный. У девушки, стоящей на постаменте, были длинные волосы, собранные в тугой хвост на макушке, и редкие растрёпанные пряди на лбу. Изящная шея и слегка заострённые сверху ушки. Тонкая работа каменщика. Андрей посмотрел на свою подопечную. Её волосы слегка отросли, но точно такие же заострённые ушки скрыть не могли. Ещё раз посмотрев на статую справа, Андрей подошёл к ней, отряхнул снег с постамента и, спустя несколько секунд, вылил из себя одноимённую восхищению фразу, никогда не считавшейся цензурной. Отойдя немного назад, Андрей подскочил к маленькому каменному ангелочку и, мгновенно образовав в руках ножи, ударил ими статую, рассекая малыша на куски.
– Что ты делаешь?!! – испуганно воскликнула Канэаки.
– Нельзя памятники ставить живым, – сердито сказал Андрей.
– Живым?! О чём ты?
– Ты – Cassandra de Panther.
Глава 15.
Холодный февральский ветер гулял меж каменных изваяний мёртвых друзей бессмертного Призрака. Обледеневшие, припорошённые снегом статуи превращали древнее кладбище в обитель недвижимых, но могучих воинов. Каждый из них был шедевром. Каждый был сделан членом проекта. Каждый был молод. Ни одна статуя не изображала старика или старуху. Если и ставили кому-то памятник, то всегда в том возрасте, в котором человек умер. И честно со всеми увечьями и недостатками, чтобы видеть правду. В проекте «Призрак» очень ценили личность человека. Настоящую. Без симбионтов. Лишь одна статуя, стоявшая совсем недалеко от внезапных гостей, была без оружия. Изящная женщина лет сорока в длинном платье, распущенными длинными волосами и приветливой улыбкой сидела на постаменте, протягивая руки вперёд, будто подзывая кого-то. И на этом постаменте не было надписи. Даже годов жизни. Лишь рядом утоптанное место в снегу, к которому не вела ни одна тропа.
– Андрей, – после длинной паузы сказала Канэраки. Ты, конечно, думаешь, что ты прав. Но у меня день рождения 1 марта, а здесь – 20 февраля.
– Ты уверена? Откуда ты знаешь, когда у тебя день рождения, если «умерла» в 5 лет? Ты уже хорошо знала дату своего рождения?
– Д-да… наверное…
– Наверное, или точно? Канэраки, я знал Верону до того, как она ушла на Границу…
– Верону?
– Ты не помнишь? Так звали твою старшую двоюродную сестру. Она как-то рассказывала мне про то, как потеряла Кассандру. Верона спасла её из огня, но потом побежала спасать родителей, а когда вернулась… Ты убежала, а тебя похоронили. Не нашли ни тела, ни следов. Думали, тебя сожрали лесные звери. Я не мог вспомнить, откуда знаю Кассандру, потому что никак не общался с тобой, не знал тебя. Да и вообще, если честно, мне было всё равно на тебя тогда. Когда ставили памятник, мы были тут с Вероной. Она плакала, прощалась с тобой… А потом решила уйти из проекта. Освободилась и уехала на Границу помогать наводить там порядок. Она умерла полгода назад. Я увидел этот памятник рядом и прочитал имя. Дурак, я не обращал внимания на её фамилию. Я знал, что она из знатного рода, но мне было плевать… Я и не помнил ту историю, пока не посмотрел на тебя рядом с сестрой. Вы так похожи! Как я раньше не заметил?!
– Думаешь, я и вправду Кассандра? А Верона, эта девушка с мечами…
– Конечно! Теперь всё встало на свои места! Такое хорошее владение парными мечами без какой-либо подготовки возможно только с помощью симбионтов, которые могут вытянуть это из генетической памяти. Канэр… Кассандра, семья Пантер – не просто знатная. Пантеры – легендарные воины с парными мечами. Их род тянется с основания проекта «Призрак». Ты – последняя из рода Пантер!
– Может, это и круто. Но на мне эта нить скоро оборвётся.
– Кассандра…
– Знаешь, я… не хочу здесь больше оставаться. Я не хотела говорить… обещай, что не расскажешь ничего Михаилу!
– О чём ты?
– Просто пообещай! Я хочу успеть кое-что сделать. Я давно мечтала…
– Хорошо, я даю тебе слово, что Михаил не узнает ничего из того, что ты сейчас мне расскажешь.
– Я уеду на Границу.
– Как?! Зачем?
– Андрей, у меня есть старый друг, который поможет добраться до неё. Какая разница, где помирать? Уверена, я смогу найти там Призрака, который сможет быть рядом, когда я умру. Михаил может не отпустить меня. Мне кажется, я для него что-то большее, чем просто член проекта…
– Знаешь, а я думаю, что ты права. Нечего тебе здесь делать. Иди к обычным людям и проживи ту жизнь, что у тебя осталась, по-человечески. Я помогу тебе. Когда ты хочешь уйти?
– Завтра…
– Завтра?!
– Я устала сидеть здесь.
– Хорошо, я могу проводить тебя…
– Не надо. Проводи меня сейчас до дома. Только… присмотри за Зефиром. Я не могу позвать его, а сам он ко мне не приходит. И я понятия не имею, где его искать.
– Тебе же только 17 недавно исполнилось… Ты уверена, что твои друзья смогут защитить тебя?
– Мне шест… А-а-а, сегодня же 24 февраля. Мне недавно исполнилось 17. Надо бы запомнить.
– Кассандра, ты же замёрзла совсем!
Андрей снял с себя толстовку, окутал в неё девушку, прижав к себе. Через несколько минут к ним подбежал Бабура. Мужчина отвёз на нём свою подопечную домой. Канэраки попрощалась со своим Ангелом. Сегодня ночью она уйдёт с базы проекта «Призрак» и больше никогда не встретится с ним.
Канэраки сидела в своей уютной и родной комнате. Книги покрылись толстым слоем пыли, окна были разбиты и заколочены досками. Здесь девушка не была уже три с половиной года, которые провела в проекте «Призрак». Она перебирала одежду в поисках тёплых вещей и, наконец, отыскав нужное, оделась в большой тёплый свитер, и сразу же почувствовала себя лучше. Собравшись с мыслями, Канэраки попрощалась со своим родным домом и отправилась на поиски друга.
В одном из укромных уголков Салютема, в маленьком, но уютно обставленном подвальчике уже покосившегося и заброшенного одноэтажного дома на импровизированной кровати из кучи тряпья спал Макс. Была глубокая ночь. Канэраки подошла к нему и со вздохом присела рядом на пол. Дела у её друга шли плохо. Он всегда прятался здесь, когда кому-то насолил.
– Что тебе нужно? – спросил Макс, не открывая глаза и не двигаясь.
– Ты не спишь? – тихо и спокойно ответила Канэраки.
– Я не узнал тебя! – воскликнул её друг, присев и уставившись на свою гостью.
– Я искала тебя дома…
– А-а, я опять с Кирюхой поцапался.
– Хочешь уехать из города?
– Что? Канэраки, ты же в проекте «Призрак»! Понимаешь, что тебя сочтут предателем?
– Я свободна, Макс. Поехали со мной?..
– Куда?
– На Границу. Ты когда-то очень хотел отвезти меня туда.
– Да-а… вот там будет жизнь! Но тебе только 16 ведь, правда?
– Не страшно, если ты будешь меня сопровождать…
– А, поехали! Киря мне голову оторвёт, если поймает. Давно уже пора валить с этой деревни…
Канэраки с Максом выбрались через один из канализационных проходов из города и направились к поезду, на котором можно было доехать до Границы. Станция была в десяти километрах от города, но к ней вела вымощенная гранитом дорога, что облегчало путь. Ровно в полдень прибыл поезд. «А ей хоть 19-то есть?» – спросил надменно контролёр, принимающий от Макса оплату. Тот кивнул и добавил сверх обозначенной суммы. Канэраки, оставив друга решать проблему с проездом, зашла в вагон, села на одну из скамеек и уставилась скучающим взглядом в окно. Вскоре Макс присоединился к ней, сев на скамейку напротив.
– Есть хочешь? – спросил он, протягивая бутерброд спутнице.
– Нет, спасибо, – ответила та, даже не посмотрев на своего друга.
– Ты какая-то странная. Грустная что ли…
– После освобождения всегда плохо. Не обращай внимания, это пройдёт.
– Куда же делась та гордая девчонка, которая всем готова была утереть нос?
– Сколько ехать?..
– Сутки с небольшим. Тут можно поспать на скамейках…
Канэраки, тяжело вздохнув, уткнулась носом в ворот свитера и прикрыла глаза. Ей не хотелось ничего. Конечно, путешествие на Границу немного взбодрило девушку, но никак не отсрочило неизбежную участь. Канэраки чувствовала, как пустота сжимает душу, не позволяя порадоваться даже первой поездке на поезде, о которой так мечтала в детстве.
Проснулась девушка от громкого гудка поезда, несущегося по огромному мосту. Под ним была каменная пропасть. Встряхнувшись, Канэраки осмотрелась и увидела Макса, переговаривающегося со странным узкоглазым мужчиной, сидевшим с ним рядом. Она не могла разобрать слов, так как собеседники говорили на незнакомом языке, больше напоминающем щебетание пьяных птиц. Заметив, что девушка проснулась, мужчины замолчали. «Мы почти приехали», – сказал Макс и после небольшой паузы продолжил тихий разговор с незнакомцем.
Через полчаса Канэраки увидела дома, стоявшие совсем недалеко от железной дороги. Это были красивые одноэтажные домики, огороженные невысокой оградой. Их окружал лес. Вскоре маленькие дома исчезли. Но ещё через полчаса девушка увидела нечто, никак не походившее на то, что она раньше видела. Это были высокие чёрные горы с чёткими границами, будто квадратные столбы, поддерживающие небо. Присмотревшись, Канэраки заметила на них окошки, расположенные часто и близко друг к другу.
– Это что, дома что ли?! – воскликнула она изумлённо.
– Да, небоскрёбы, – довольно ответил Макс.
– Небоскрёбы?
– Здесь очень много людей, а места мало. Вот и строят дома в высоту.
– А что за огни цветные мелькают? Рисунки какие-то непонятные…
– Это иероглифы – алфавит местный. А на домах из них выложена реклама.
– А что это?
– Эм… название того, что внутри. Но только привлекательное.
– Зачем?
– Чтобы люди выбрали именно это место. Они ведь деньги там зарабатывают. Ты скоро поймёшь, как всё устроено. Есть-то не хочешь ещё? Сутки проспала как убитая…
– Хочу. Но только мороженое, если найдёшь…
– Хах, мороженое! Посмотрите на неё! А нормальную еду ты не ешь?!
– Макс, я не в настроении…
– Не парься, достану я мороженое. Но придётся потерпеть, пока доедем.
– Как скажешь…
Канэраки уже с интересом рассматривала мелькающие недалеко огни на проносящихся мимо них высоких домов. Вскоре поезд приехал на станцию, и Макс со спутницей оказались на платформе, где сразу же нашли место, где можно было взять мороженое. Уничтожив лакомство меньше чем за минуту, девушка отправилась вслед за другом, растворяясь в толпе узкоглазых и обычных людей, спешащих куда-то.
Макс водил девушку по большому городу, изредка объясняя спутнице, что такое светофор, машины, магазины и другие новшества, являющиеся нормой для вольного народа Границы. В конце концов, Канэраки вошла со своим другом в одно из зданий со странными светящимися силуэтами девушек на фасаде. Сказав что-то стоящим у входа двум узкоглазым мужчинам, Макс взял свою спутницу за локоть и повёл за собой. Они вошли в большой, украшенный фигурной плиткой и искусным орнаментом, зал, где были три странные двойные двери без ручек, но сверху с табличкой, показывающей номер. «Это лифт», – сказал Макс и, подойдя к одной из дверей, нажал на кнопку, спрятанную в фигурной плитке. Через несколько секунд двери открылись, утопая в стене. Канэраки завороженно вошла внутрь маленькой комнаты, ведомая спутником. Слева на стене располагалось табло со множеством кнопок с упорядоченными цифрами. Макс нажал на «15», и двери закрылись. Девушка ощутила странное движение, будто в поезде едет. «Мы поднимемся на лифте на 15-й этаж,– объяснил Макс. – Очень удобная штука». Канэраки кивнула, с любопытством осматриваясь. Двери открылись. Это была уже другая комната. Не большой зал, а маленькое помещение, отделанное куда скромнее. Лишь аккуратные серо-зелёные стены, да лампы полумесяцем, расположенные на стене. Из помещения в коридор вела узкая арка. Макс уверенно довёл свою спутницу до одной из красных деревянных дверей, и постучал. Через полминуты открыли, пропуская сначала мужчину, а потом и девушку. Она оказалась в большой комнате, богато обставленной и наполненной странными узкоглазыми мужчинами в строгих костюмах и двумя девушками, сидевшими на одном из зелёных диванов и одетых как-то уж очень вульгарно.
Странная дрожь прошлась по телу Канэраки. Через секунду она почувствовала, как симбионты начали дрожать внутри неё, причиняя острую боль. Макс заговорил с одним из мужчин, но, уловив его настороженный взгляд на свою спутницу, тоже посмотрел на неё.
– Канэраки, ты же говорила, что свободна! – испуганно воскликнул Макс.
– Я… не… – с трудом выговаривая слова, она попятилась назад, но тут же наткнулась на мужчину, преграждающим ей путь.
Зря он это сделал. Даже через боль девушка могла прекрасно постоять за себя. Сильным и быстрым ударом в пах она обезвредила противника и бросилась к двери, но внезапно все мышцы в теле свела резкая судорога. Канэраки рухнула на пол, стиснув зубы. Кто-то пнул её ногой и прокричал на чужом языке гадкие ругательства, вызвав волну хохота у присутствующих. Девушка слышала, как её друг умоляюще что-то говорил им, но те лишь отмахивались от него. Что-то прислонили к спине Канэраки, и через секунду она услышала громкий хлопок. Девушку вдарило в пол. Мокрая и горячая жижа расползалась по её груди. Было тяжело дышать. Лёгкие мгновенно наполнились кровью, и холод окутал Канэраки. Умирающим сознанием она уловила лишь тьму, поглощающую её. «Смерть… – пронеслось в голове у девушки. – Так вот она какая. Тишина…»
