Loe raamatut: «Стаи. Книга 1», lehekülg 29
Проектор сменил изображение, уже стальная птица пропеллером молотила виртуальный воздушный океан.
– А, поскольку сопротивление пропорционально квадрату скорости, – продолжила куратор, – то для полёта по прямой на скорости, скажем, пятьсот километров в час, достаточна несущая поверхность площадью в двадцать пять раз меньше, чем та, что позволяет без опасности срыва потока маневрировать у поверхности земли на ста километрах в час.
Голограмма разделилась. Самолёт с куцым крылом нёсся как угорелый на большой высоте, а аппарат с большими плоскостями крутил устойчивые виражи, едва не цепляясь за верхушки деревьев. Ольга объясняла дальше:
– Получался тупик: чтобы летать быстрее, нужно было крыло меньшей площади, а чтобы взлетать и садиться на аэродром, активно маневрировать, нужно было крыло большой площади. Для самолётов истребительной авиации дилемма становилась неразрешимой, ведь им важна и скорость, и манёвренность.
Все слушали, открыв рты. Умеет эта парочка завладеть вниманием аудитории!
– На Мосеме проблема аналогичная, – подхватил мысль Элан. – В спокойной атмосфере птицы летают нормально, но при сильных ветрах крыло большой площади создаёт слишком большое сопротивление, бедолаги быстро выбиваются из сил и разбиваются. Попытка уменьшить площадь крыла даёт обратный результат – при малых скоростях ветра Aves просто не может нормально держаться в воздухе.
– В авиации было предпринято много попыток разрешить это противоречие, но нас, – вообще-то идея была Элана, но тот настоял на коллективном авторстве, и Ольга говорила от лица тандема, – заинтересовала схема со складывающимся крылом, превращающим манёвренный биплан в скоростной моноплан.
Проектор снова поменял картинку: самолёт с парой верхних и парой нижних плоскостей.
– Идея выглядит так, – эволэк знал, что учёные мужи обожают обстоятельные доклады, и решил не мелочиться, а разложить всё по полочкам, не зарываясь в дебри, но и не ограничиваясь парой фраз. – Когда самолёту надо взлететь он использует для создания максимальной подъёмной силы оба крыла.
Истребитель побежал по виртуальной полосе, быстро поднявшись в воздух.
– Далее, перед ним стоит задача, как можно быстрее перехватить самолёты противника, – продолжил парень. – Нижнее крыло убирается, прижимаясь к фюзеляжу, и за счёт резкого возрастания нагрузки на крыло машина летит гораздо быстрее.
Серебристый самолётик, повинуясь голосу докладчика, убрал две плоскости из четырёх и быстро помчался вперёд.
– Достигнув места боя, летательный аппарат выпускает нижнюю пару крыльев, – Ольга встала так, чтобы не загораживать изображение ни Совету, ни старостам, а голограмма проделала обратную процедуру, превратив самолёт в биплан, – и снова приобретает хорошую манёвренность.
Боевая машина сделала крутой разворот, зашла в хвост противнику и поразила его из бортового оружия, а успешно одолев врага, опять сложила нижнее крыло, стремглав вернулась на аэродром и, ещё раз расправив пару дополнительных плоскостей, совершила ювелирную посадку на минимально возможной скорости.
– Именно такую идею мы и вложили в Деилес, такое название присвоено птице, – продолжил эволэк. – Это от французского Deux ailes – в переводе «два крыла». В спокойной атмосфере она использует две пары крыльев, в сильных ветрах – только верхние, а в очень сильных атмосферных течениях – только нижние, самые маленькие по площади.
Проектор явил изумлённому Совету очень странное пернатое создание. Судя по вытянутым физиономиям, отвисшим челюстям и округлившимся глазам профессура не очень-то и поверила в то, что предстало пред их ясными очами.
– И ЭТО полетит? – Кривошеев, словно оправдывая собственную фамилию, склонил голову на бок неестественно сильно, таращась во все глаза на виртуальную модель.
Вопрос был адресован не докладчикам, а Амме (куда же без неё?!), зависшей в воздухе немного в сторонке.
– Как это ни странно, да, – подтвердила девочка-призрак, при этом нервно хихикнув.
Она очень не любила признавать превосходство органиков над собственной персоной, но в этот раз крыть было не чем: Элан предложил гораздо более простое в исполнении решение. А они на пару с Ольгой такого намудрили… Конечно, их идея была жизнеспособна, ведь за неё взялись два мощнейших ИР, но видимо не зря какой-то мудрец молвил: они недостаточно умны, чтобы делать простые вещи. Видимо, это и про них тоже…
– На «пилотажке» это чудовище показало себя вполне сносно. – Электронная проказница скрестила руки на груди, и злорадно ухмыльнулась. – Посмотрим, что будет в Океанесе, это не одно и тоже…
– Но ты одобряешь предложение? – не совсем ещё оправившись от потрясения, спросил Миненков, а ответ его просто добил.
– Да, всё гениальное – просто, так вы, люди, говорите. Есть иные варианты, но очень сложные, и их реализация уже нецелесообразна.
Сколько сил вкладывал он в проекты, а проклятый Мосем оказался слишком крепким орешком. Или просто им не занялись в серьёз, считая проект малоперспективным? Да как это «не занимались»?! Константин Иванович лично участвовал в работах над пернатыми, но несколько месяцев ничего не дали, кроме разочарований, а Элан с Ольгой решили задачу слёту. Вот так запросто? Помучались пару недель и выдали единственно верное решение? Тот факт, что эволэки с кураторами гораздо чаше предлагали более толковые решения, чем Учёный Совет ИБиСа, не улучшил настроения председателя, ведь это очередной камень именно в его огород.
– Хорошо, – выдавил он. – Староста поддерживает?
– Да, Константин Иванович, – Лассава поднялась со своего места, – одобряю.
Девушка снова села, а Миненков смерил докладчиков нетерпеливым взглядом:
– Второе существо?
А как же! Элан над одиночками не работает, не из пижонства, конечно, просто, зачем тратить потенциал впустую?
– Разумеется, господин председатель, у меня пара, как всегда.
Он помолчал немного. Не хотелось открывать потаённое, но придётся.
– Это мой личный проект, – с этими словами он положил на стол перед председателем подготовленный контракт.
Заявление, краткое описание, и самое главное – чек, свидетельствующий о переводе кругленькой суммы со счёта эволэка на счёт института. Теперь уже отказать парню невозможно, точнее очень трудно, да и руководство ИБиСа не станет вставлять тут палки в колёса: чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не ураном 235…
Миненков бегло ознакомился с контрактом, пока все присутствующие таращились на диво: проектор выдал трёхмерное изображение животного, напоминающего драконов из сказок древности. Чудо в перьях не отличалось через чур большими размерами, но было гораздо крупнее человека.
– Лесавесима, – немного смутившись, сказал парень, сделав чёткое ударение на букве «и». – Имя является сокращённым производным от L`essentiel avec six members – существо с шестью конечностями.
Их было действительно шесть. Два огромных крыла, передние… лапами назвать это язык не поворачивался… руки, мощные задние лапы, довольно длинный хвост с короткими «стабилизаторами», создающими подъёмную силу, не дающую хвосту свисать вниз в полёте. Стремительность внешних форм подчёркивали изящная, прямо-таки лебединая шея и узкая, вытянутая голова с прижатыми по полёту ушами.
– Извините за любопытство, – вмешался Доватор Станислав Игоревич, так же член Совета, – а зачем Вам, молодой человек, понадобилось это?
– Личная прихоть, – Элан непринуждённо пожал плечами, но видно было – нервничает.
– Ну, что же, – Миненков, уже клокоча от закипающей злости, решил, от греха подальше, свернуть по быстренькому обсуждение проектов, и поставил подпись, – пусть занимается, раз охота.
Совет сегодня был как шёлковый! Вместо обычных пафосных нравоучений тишь да гладь, да божья благодать, плюс, невероятная покладистость. Элан, направляясь к своему месту, подмигнул Афалии, одной мимикой сказав девушке большое человеческое спасибо. Именно она нажала на нужные рычаги, а те оказали самое благотворное влияние на «старцев». В иной ситуации руксостав устроил бы эволэкам и кураторам натуральный допрос, пытаясь докопаться до причины, толкнувшей лидеров Каланов на групповое погружение: то, что великолепная пятёрка будет решать единую задачу, не вызывало ни малейшего сомнения. Но вот, какую? Задать вопрос в открытую никто не решился, отец Афалии недвусмысленно намекнул руководству ИБиСа, что мешать ребятишкам не стоит, а идти против просьбы генерал-губернатора желающих не оказалось. Всё, что оставалось – это тихо беситься, и Миненков был зол, как матёрый сержант учебной дивизии, у которого отобрали взвод зелёных салаг, лишив долгожданной потехи. Он даже не задал вопроса, а как Элан собирается работать в двух Эфирных мирах одновременно? Ведь Деилес предназначался для Мосема, а Лесавесима нет! Просто не подумал…
Последней на красную дорожку ступила Ханнеле, единственный из практикующих ныне эволэков, кто не сменил имя после первого погружения. Она оставила старое, но в память о своей землячке, тоже эволэке. Её куратор Доброходова Людмила Ефстафьевна, чуть ли не самый опытный работник своей профессии, но девочка была её последней подопечной: годы тяжёлого труда уже давали о себе знать. Она сопроводит ещё два Контакта, включая предстоящий, и с заслуженными почестями закончит свою карьеру.
На стол председателю лёг ещё один контракт.
– С вашего разрешения, Константин Иванович, мне бы так же хотелось поработать над собственным дитём, – зардевшись до кончиков волос, выдавила девушка.
Её куратор была абсолютно спокойна (сколько раз уже участвовала!) и, видя практически предобморочное состояние эволэка, взяла инициативу в свои руки:
– Господин председатель, – тон официальный, – это практически повторяет проект Иригойкойя. Они будут работать на одной матрице, но задачи разные. Моя подопечная создаёт существо, назвали Хилья, для длительных полётов.
Проектор показал существенное отличие от предыдущей модели. Действительно, теперь разница была видна невооружённым глазом: Лесавесима была явным спринтером. Они похожи, но как брат похож на свою сестру-близняшку, не более того, хотя, и не менее. Длиннее по всем размерностям, и с большим размахом крыла, сразу было понятно, что упор делался на достижение крылом максимальной подъёмной силы и способность длительное время находиться в воздухе.
Имя будущая владычица ветров так же получила не случайно, унаследовав его от легендарной женщины-эволэка. Именно женщины. Хилья прошла очень необычный путь, сначала работала куратором в ИБиСе, а уже потом эволэком, до неё, и после, поступали как раз наоборот. Своё первое погружение она выполнила в тридцать два года – возраст для Контакта небывалый! Тем не менее, все три задания она выполнила блестяще, и снова вернулась к заботам о молодёжи, получив свой собственный, а потому бесценный, опыт, позволивший гораздо глубже понять все сложности работы подопечных.
Миненков, подмахнув бумаги не глядя, поднялся, всем видом давая понять, что необычное заседание подошло к концу и, не дожидаясь реакции остальных членов Учёного Совета, из последних сил сдерживая рвущиеся наружу эмоции, покинул зал первым. Следом, так же довольно поспешно, удалились и прочие профессора. Никто не следовал традиции, не поздравил эволэков и кураторов с утверждением проектов, в атмосфере сухими ветками потрескивали раздражение и обида: глава института явно провёл «предполётный инструктаж», и многие восприняли поступок молодёжи как личное оскорбление.
Но сама молодёжь была явно не сильно опечалена этим фактом: все, пока секретарь собрала контракты и отправилась готовить приказы на их исполнение, обнимались друг с другом, жали руки. Элан не удержался, расцеловал Афалию, подчёркивая тем самым её особые заслуги. Впрочем, девушки, в том числе и старосты, так же не обошли вниманием главное действующее лицо, вполне искренне тискали несносную девчонку в объятиях.
В последнее время она стала немного другой. Всё такая же острая на язык, самоуверенная, но… Кое-что переменилось в её поведении. Исчезли злость и желчь в шутках, слова больше не жалили, высокомерия поубавилось. Скорее, осталось просто осознание своей принадлежности к высшему сословию и осознание своей силы, ведь, что ни говори, а репутацию первоклассного эволэка она заработала своими потом и кровью. Кем бы ни были твои родные, а на поприще Контактов с Океанесом ты можешь надеяться только на себя, куратора и моральную поддержку друзей. В себе она была уверена, куратор ей достался отличный, а теперь появились и друзья, а точнее подруги и друг.
Сильно выросшая числом компания заговорщиков шумной и весёлой стайкой двинулась из зала.
– Надо сегодня подышать свежим воздухом, – Сафирова не предлагала, а практически приказывала, и другие кураторы её поддержали.
– Уже две недели не вылезаем из помещений! – Утвердительно кивнула Захарова.
Они были абсолютно правы, тем более что впереди всех их ожидало групповое погружение, а это три месяца в клетке с четырьмя стенами точно!
– Нет, ни за что! – запротестовала Афалия. – Я всех приглашаю на званый вечер, и даже не думайте отказаться!
На неделю, предшествующую погружению, куратор и эволэк освобождаются от всех институтских напрягов, будь то текущая учёба или дежурства. Перед такой ответственной работой люди должны отдохнуть, и точка! Так что вся компания была свободна, с некоторыми условностями, главными из которых был полный отказ от алкоголя и лекарств, не одобренных врачами института. Но тут всё было в ажуре, даже дебоширка Афалия сбавила обороты, не беря ни капли в рот – уроки Диолеи пошли на пользу, и ночи проходили относительно спокойно, по меркам эволэков, естественно. Так что, девушка стала гораздо менее агрессивной и гораздо более дружелюбной.
– Один вечер ничего не меняет, – поддержал идею Элан.
Он уловил подтекст. Встреча с генерал-губернатором и его супругой была логичной и, без сомнения, необходимой платой за оказанную услугу, ведь звали их не просто так, поболтать. Девушки это понимали не менее отчётливо, и возражений не последовало. Даже наоборот…
– А в каких нарядах являться? – У Нади загорелись глаза.
Ещё бы, ужин у столь знатных хозяев! Девушки не собирались появляться на вечере простенько одетые в робу.
– Хороший вкус не только не возбраняется, но и всячески поощряется! – Афалия весело подмигнула всем и сразу.
– Все идём готовиться! – Лассава захлопала в ладоши. – Сначала к портным, заказывать платья!
Элан, как и любой мужчина, не очень разделяющий пристрастие женского пола к бесконечной работе над собственными гардеробами, мученически закатил глаза: понеслось! Теперь дамам хоть потоп, хоть конец света, хоть очередное пришествие Спасителя – всё отступает на второй план перед желанием стать ослепительно прекрасной.
Ольга неожиданно скрутила Мирру, уже готовую дать дёру: бойцовская рыбка на нюх не переваривала пристрастия своих подруг, предпочитая мужские увлечения вроде стрельбы, кулачных боёв и прочего.
– Нет, только не это!
Она попыталась оказать яростное сопротивление, но Ольгу перебороть – занятие изначально бесполезное. Хоть староста и упиралась, как могла, но ноги предательски скользили по гладкому паркету, словно на лыжах.
– Мирра, я тебя не в камеру пыток веду, – уговаривала киборг девушку, – это просто нормальный набор: ванна, косметика, парикмахер и так далее. Ничего страшного!
– Нет, лучше пытки! – хохоча, не сдавалась Мирра. – Меня же засмеют, когда узнают об этом!
Элан шёл сзади, прекрасно видя всю сцену, и не удержался от веселья. Ольга была упряма в своём стремлении приобщить забияку к прекрасному. Вообще-то выход был, и Мирра могла элементарно отвязаться от опеки, просто приказав киборгу оставить её в покое, что было бы выполнено в ту же секунду, но… Приказать ни Амме, ни Оле никто не смел, ведь они не просто ИР… Осознание того, что девушки приняли их как полноправных членов большой семьи грело душу, и эволэк не мог скрыть дурацкой, странной улыбки…
Супруга, заметив и безошибочно поняв причину весёлого настроения своего избранного, кивнула в ответ, и парочка на прощание поцеловалась взглядами. Ольга с пришедшими на помощь подругами утащила-таки Мирру по задуманному адресу, а Элан направился по мужским делам, в частности, надо было заказать два небольших лимузина – десять человек в компании, как ни как!
* * *
Усову очень не хотелось идти, но ноги вели его по пустому (занятия были в разгаре) коридору к лифтам. Он не боялся, просто заранее знал содержание разговора, и понимал, что именно от него могут потребовать. Долг службы предполагал, что глава Особого Отдела в курсе многих событии, происходящих в ИБиСе, и он к своему долгу относился с пристрастием, хотя, признавался себе – не все обязанности были ему по душе, ведь безопасность подразумевала довольно жёсткий контроль над личной жизнью сотрудников. И Валентин Владимирович всё время метался между долгом и простыми человеческими чувствами. Попробуй каждый день смотреть в глаза сотням людей, за которыми, чего уж греха таить, попросту шпионишь! Ведь, не идиоты же они, понимают…
Настроение было скверным заранее. Не улучшало его и осознание непреложного факта – абсолютное большинство эволэков и кураторов относились к особистам с уважением, с тактом принимали специфику их работы как должное. Так нужно. Так важно. И всё же, и всё же…
Лифт послушно принёс его на самый верх, а коридор не оставлял иной дороги, кроме как в личный кабинет Миненкова. Вежливо постучавшись, и получив разрешение войти, Усов воспользовался приглашением, но то, что он увидел внутри, превзошло все ожидания.
Нет, обстановка не изменилась. То же огромное помещение, львиную долю которого занимал библиотечный комплекс, фактически личный архив главы ИБиСа, тяжёлый стол, красивые люстры из настоящего горного хрусталя, всё на месте. А вот хозяин кабинета…
В таком состоянии, гармонично сочетающем в себе почти не сдерживаемое бешенство и неприкрытую панику, он председателя совета не видел уже очень давно. В последний раз года три назад, во время знаменитого бунта, когда эволэки защищали электронную бестию, Амму, то есть, и защищали не с пуховыми подушками в руках…
– Добрый день, Константин Иванович, – особист счёл необходимым поздороваться первым, но вежливый тон не возымел особого эффекта.
Миненков подскочил, отбросив стул далеко назад, и зло выпалил:
– Что к чертям собачьим происходит?!?! – Его лицо искажено гримасой, губы мелко подрагивают, краснота пунцовыми пятнами, короче, последняя стадия бешенства, от которой даже уколы не всегда помогают.
Косить под дурачка руководителю СБ было не с руки, да и собеседник не вчера на свет народился, но Усов не собирался поступаться принципами.
– Вам лучше знать, – максимально спокойно ответил он, – ведь компания заговорщиков, которую образовали старосты и Элан, развивает свою деятельность уже достаточно давно.
– Вот именно, заговорщиков!!! – От крика, казалось, задрожали стены, а потолок только чудом не рухнул вниз. – А Вы, Валентин Владимирович, глава Службы Безопасности, даже не предоставили ни одного доклада!
Усов видя, что Миненков уже стравил изрядную долю пара, и готов к более конструктивному диалогу, продолжил:
– Во-первых, мне особо нечего докладывать, – честно признался он. – Конспираторы они неплохие, и я могу лишь констатировать факт существования внутри коллектива группы людей, связанных единым планом. Проверка носителей информации ничего не дала, а языки они держат за зубами.
Всё вполне соответствовало действительности. Проверка действительно проводилась, хотя и без настоящей дотошности, дабы не навредить заговорщикам: установили факт отсутствия в их замыслах криминальной составляющей, и хватит. Но, взбешённому Миненкову об этом знать было не обязательно.
– Во-вторых, я абсолютно уверен, что, хм, заговор не носит в себе криминальной цели.
Председатель уже более спокойно задал вопрос:
– На чём основывается Ваша уверенность?
Особист немного помолчал, налил себе ключевой воды из графина. Божественный вкус…
– И на собственных данных, и на основе разговора с Эланом, состоявшемся пару недель назад, – Усов излучал уверенность, давая понять собеседнику, что держит ситуацию под контролем. – Они ставят некий эксперимент, в чём именно он заключается, не знаю. В любом случае, происходящее касается работы эволэков, и только эволэков, и я считаю своё вмешательство неуместным, ибо…
– Меня не интересует Ваше мнение, – резко прервал его Миненков. – Выясните, что они задумали!
Подобное развитие событий не застало главу СБ врасплох, и он ответил прямо, по-мужски:
– Константин Иванович, то, что ребята Вам лично и Совету в целом вообще не доверяют – это Ваша проблема.
От этих слов председатель упомянутого совета побагровел, но Усов не дал ему разразиться очередной тирадой:
– Мне жаль, что они оказали на Вас через генерал-губернатора Доронина такое давление.
Валентин Владимирович козырнул осведомлённостью, ещё раз наглядно продемонстрировав, что обвинения в адрес СБ беспочвенны, та не дремлет, и добился нужного эффекта. Председатель сразу сник, поубавив гонор – презентация проектов состоялась всего несколько часов назад, а особый отдел уже разложил всё по полочкам и правильно определил роли всех действующих лиц! Браво!
– Поступок с их стороны не самый красивый, согласен, – и сейчас Усов не кривил душой, не подхалимничал.
Он видел иные, менее болезненные способы разрешения проблемы (всё же по-житейски был поопытней молодёжи!), но вмешиваться не стал, предоставив тем возможность набивать синяки и шишки в самостоятельном плавании – тоже полезно. Но именно недостаток информации заставлял его осторожничать, не делать резких движений и поспешных выводов. Ведь конечна цель опыта уже не была тайной для него, а вот способ достижения…
– Но, вынужден напомнить Вам, Константин Иванович, что впереди этих детей ждёт Еноселиза, – он сделал короткую, но многозначительную паузу, и дальше заговорил уже ледяным тоном. – Вы прекрасно осведомлены, что предполагаются просто кошмарные потери среди эволэков. Если ребята ищут способ их уменьшить, а я думаю именно этим заговорщики и занимаются, то мешать им не стоит.
Это была уже угроза в незавуалированной форме. Служба Безопасности в лице её главы только что дала понять Учёному Совету в лице его председателя, что её служба и опасна, и трудна, а враги бывают не только внешние, но и внутренние. Есть предел, за который даже особисты заступать не имеют морального права, но есть и рубеж, после преодоления которого бездействие станет невозможным, ибо ставит под угрозу жизни людей. Если того потребуют обстоятельства, то СБ пойдёт и против руководства ИБиСа.
Самое интересное заключалось в том, что надавить на Усова и его бойцов было очень сложно. Глава СБ, предполагая с самого начала своей работы в институте возможность давления в определённых ситуациях на себя лично и подчинённых, подошёл к подбору кадров с особым рвением. Биографии у всех – хоть святых выноси! Патриоты, образцовые семьянины, умные, старательные, с безупречными послужными списками, многие с боевым опытом и наградами. Таких очень трудно сломать или запугать, тем более что мужики друг за друга горой стоят!
Их шеф оказался очень проницательным, ведь ИБиС – это не только институт, а ещё и очень большие деньги. А там, где очень большие деньги, могут возникнуть очень серьёзные проблемы. И Валентин Владимирович положил массу сил, нервов и времени на поиск сотрудников и их настройку на работу. Внутри СБ так же образовалось ядро единомышленников, в котором каждый понимал пагубность дурных поступков – одна единственная слабость одного сотрудника может зарубить на корню всё Дело. Ни от кого не требовалось ничего сверхъестественного: не пить, желательно вообще (многие проблемы являются лишь следствием пристрастия к алкоголю), держать дистанцию и такт по отношению к многочисленным девушкам-эволэкам, очень симпатичным, кстати. И это удалось.
Так что Усов сейчас, перед тигриным оскалом председательской ярости, был спокоен, как слон. Минеков требовал от него, ни много, ни мало, выйти за рамки полномочий. Да, ребятня задумала взорвать ИБиС, но ведь не в прямом смысле этого слова! Ближайший год обещал много перемен, это Валентин Владимирович нюхом чуял!
– Значит, Вы отказываетесь выполнять приказ? – зло спросил Председатель.
– Верно, – утвердительно кивнул он в ответ. – Я вмешаюсь, только если возникнет угроза жизни и здоровью сотрудников, и буду действовать в соответствии с предоставленными полномочиями. Мой долг не подразумевает вмешательство в работу связки ОЧК, тем более не подразумевает мешать этой работе.
Он с холодной вежливостью простился и покинул кабинет. Вполне довольный итогом неприятного разговора, он уже понимал, что СБ не сможет остаться нейтральной силой в предстоящих событиях. Обычно Усов не копал глубже, чем полагалось, но сейчас решил пойти на риск, ведь, как знать, чем вызвана столь бурная реакция Миненкова? Наиболее вероятно, что он просто очень ясно ощущает шаткость собственного положения. В последние годы ИБиС испытал несколько серьёзных потрясений, и репутация Совета оказалась изрядно подпорченной. А вдруг рыжий плут в своих крайностях не так и далёк от истины? Нет, лучше не рисковать и всё проверить самому…
* * *
Устраивать званый вечер посреди рабочей недели – идея достаточно необычная, тем более что должность хозяина особняка не подразумевала большой избыток свободного времени: Доронин отвечал за самую большую губернию Северного материка, центр металлургической и лесной промышленности Империи, и дел всегда было невпроворот.
Резиденция впечатляла своей красотой. Даже сквозь затемнённые стёкла машины и сумерки наступающей ночи была видна огромная работа, проделанная умелыми руками сотен людей. Двухэтажный белоснежный особняк с искусной лепкой, панорамными окнами, балконами, увитыми вечнозелёными растениями, подчёркивал состоятельность родителей Афалии, ведь те не только занимали важные административные должности, но и являлись крупными землевладельцами Юга. Странное на первый взгляд сочетание, но факт – собственности в Огнегорской губернии у них почти не было. Это делалось специально, иначе личные интересы могут сильно мешать должностному лицу исполнять свои прямые обязанности тут, на Севере.
– Если будет толпа придворных щёголей, то я умою руки, – в сотый раз за последние часы предупредила Мирра.
– Никого постороннего не будет! – уже сердясь, в сотый же раз заверила Афалия.
Элан ободряюще подмигнул своей закадычной подруге, не без интереса рассматривая разительные перемены в её облике. Девушки постарались на славу, и забияку, облачённую в чёрное вечернее платье, неброское, но со вкусом подобранное, с причёской а-ля художественный беспорядок, было не узнать. Длинные, красиво расшитые рукава скрывали далеко не женскую мускулатуру, прочие элементы наряда наоборот подчёркивали всё, что нужно. От косметики она наотрез отказалась, но безумно похорошела и так. Даже на Ольгу никто не обращал столь пристального внимания, как раньше: прелестницы всегда следили за своей внешностью, а вот бойцовская рыбка стала сама на себя не похожа.
– Ты отлично выглядишь, – заверила Марина Евгеньевна старосту. – Наконец-то, я вижу женщину!
Женщину комплимент в особый восторг не привёл, но хоть дуться перестала, а точнее, её отнюдь не праздничное настроение стало не так заметно окружающим. А может, умная девушка просто понимала, что едут они не на праздник…
Машина, лишь чуть качнувшись, замерла напротив парадного входа, на ступенях которого гостей уже ждали трое нарядно одетых людей: весьма пожилой мужчина в полувоенной форме, губернатор, симпатичная женщина средних лет, надо полагать супруга, хотя и заметно моложе, и молодой человек, лет чуть за тридцать на вид. Из закоулков памяти Элан выудил информацию, что у Афалии есть старший брат, а внешнее сходство было очевидным.
Элан покинул лимузин первым и галантно подавал дамам руку, символически помогая им выбраться наружу. Впрочем, трое слуг так же не зевали, так что, оба автомобиля быстро расстались с пассажирами.
Хозяева особняка, как только вся компания двинулась к ступеням, ведущим в дом, проявили вежливость, спустившись на площадку встретить гостей. Дочь, естественно, тут же побывала в объятиях всех родных, а потом обернулась к прибившим:
– Дамы и господа, – собственно последний был в единственном числе, но такие мелочи не особо её беспокоили. – Это мои родные. Папа.
– Ростислав Алексеевич, – представился, неглубоко, но вежливо поклонившись. – Очень приятно.
– Моя мама, – с этими словами девушка вся просияла.
– Елизавета Анатольевна, очень приятно, – та не осталась в долгу, вспыхнув от нахлынувших чувств, и эволэки все как один поняли, что это не игра на публику: дочка в матери души не чаяла, и её чувства не были односторонними.
– Этот молодой несносный грубиян – мой брат, Эдуард! – Афалия ткнула его кулачком в бок.
Брат с сестрой тут же завязали шуточную заваруху: он вроде как пытался испортить ей причёску, а девушка притворно отбивалась.
– Дети, прекратите безобразничать, – суровым, даже скорее укоризненным тоном, в котором чувствовалось тепло, приструнил расшалившуюся молодёжь глава семейства.
Ответное приветствие не заняло много времени, хотя в нем, естественно кроме Афалии и Сафировой, участвовало ещё четыре эволэка с кураторами и четвёрка лидеров Кланов: первые представлялись парами, вторые – каждая сама по себе, но тоже в определённом порядке: Земля, Флора, Вода, Воздух, так заведено, а традиции хранились свято. После расшаркиваний хозяева пригласили гостей в дом.
Обстановка внутри полностью соответствовала наружной отделке. Богатая мебель не загромождала простор помещений, великолепный дубовый паркет был идеально подогнан дощечка к дощечке, люстры самых невероятных форм и размеров, но самое главное – это бесчисленные зеркала в тяжёлых рамах. Казалось, нет в доме уголка, где бы их замысловатые изгибы не скрадывали стены, словно пряча потайные ходы в иные миры.
Приёмный зал, по размерам вполне подходящий для манежа, был занят длинным столом, словно скованным льдом – количество различных стеклянных сосудов не поддавалось подсчёту, а белоснежные скатерти и салфетки только усиливали ассоциацию с недалёкой уже зимой. Сразу было видно – компании тут собирались многочисленные. Хозяева заняли места во главе стола, а гости – справа и слева, так что все участники сели довольно компактно, но не стеснённо, оставив большую часть стола свободной.
Все дружно принялись за поданные блюда, а привыкшие к этикету хозяева терпеливо разъясняли назначение столовых приборов. Элан не удержался от шалости: с видом академика, решающего отчаянно сложную задачу, он недоумённым взглядом обвёл бесчисленные вилки, ложки и ножи. Махнул рукой и, выбрав самый большой бокал из стоящих перед его персоной, составил в него всё, что счёл лишним, сотворив цветок из хрусталя с серебряной сердцевиной, чем вызвал смех всех присутствующих. Условности высшего света его не очень волновали, да и тратить время на изучение науки «Как отличать салатную вилку от рыбной» он не желал.
