Loe raamatut: «Стаи. Книга 1», lehekülg 60
Лис перестал трепыхаться, когда всё же сквозь тошноту и боль до него дошёл смысл сказанного:
– Не трогай!!! У тебя в глазу осколки!!!
Вот тут страх его пробрал по-настоящему, но ещё больше напугала странная беспомощность Мирры – та ворочалась, как тюлень на берегу, волоча ноги.
– Что с тобой?!?! – страх за подругу, удивительно, вернул ясность ума.
– Ног не чувствую!!! – отчаянно, но без слёз, ответила девушка.
«Всё, это конец», – мелькнула в голове предательская мысль, но родительская упрямость тут же заставила вскипеть злость. «Чёрта с два! Так просто нас не возьмёшь!!!» Острый нож вмиг оказался в руках, и юноша аккуратно, но быстро разрезал уже измочаленную резиновую маску, и та с противным хлюпом упала под ноги, брызнув капельками крови. Разорвав перевязочный пакет, Элан глубоко вдохнул, и приложил белоснежный бинт к искалеченному глазу. Странно, но боли не было, совсем. «Это шок, сейчас отпустит, и на стенку полезу!» – он трясущимися пальцами расстегнул ещё один клапан разгрузки, и вытащил шприц противошокового укола. Колпачок, сорванный зубами, отлетел в сторону, игла прямо сквозь измазанную ткань вошла в мышцу бедра, и в уставшее тело словно влились свежие силы: дыхание стало ровнее, сердце застучало размеренно. Тут он увидел ещё одну рану – левый рукав уже стал чёрным от крови, и разорвав ткань Лис увидел вскрытую плоть и раздробленные кости. Удивительно, но рука вполне сносно слушалась, и не болела…
– Лесавесима, Хилья!!! – тут же позвал эволэк, пока Мирра перехватывала жгутом искалеченную конечность, и сёстры откликнулись.
Живые!!!
Граничащий с паникой ментальный вопль привёл в чувства лучше укола – девочки, видя, как накрытые попаданием Мирра с Эланом валятся с уступа, уже явно успели попрощаться и папаней, и с его подругой.
– Отставить бегство! – приказал Лис, и летуньи тут же вернулись в свои сектора.
Он потянулся душой к их душам, и получил возможность с высоты птичьего полёта оценить безрадостную картину. Атака врага, благодаря меткому огню Нариолы снова остановилась, но на этом их успехи, похоже, закончились – наёмники сбили их с «хребта», и взяли под прицел все огневые точки, и теперь непримиримых врагов разделяла каменная стена. Всё бы неплохо, но Лидер Клана Земли оказалась на той стороне, и хотя атакующие ещё не достигли её укрытия, но девушка была в очень опасном положении. Самое же паршивое заключалось в том, что отбить новый приступ будет попросту нечем – принцесса цветов с немым вопросом на лице держала на вытянутых руках два последних «Телескопа». Ещё есть десяток ручных гранат, которыми придётся перекидываться через каменные клыки со взрослыми мужчинами, а те, естественно, могут бросать смертоносные гостинцы гораздо дальше, чем израненные и уставшие до предобморочного состояния юнцы!
Диолея, ты готова?
Давно пора!
Ответ был настолько спокоен, что можно было подумать, будто речь идёт о сборе грибов в лесу, а не о смертельной схватке. Даже находясь между молотом и наковальней, бесподобное создание, скрытое в заурядном, в общем-то, девичьем теле, сохранило поразительный самоконтроль и уже настроилось на нужный лад.
Элан наскоро намотал косую повязку на голову, вмиг став похожим на легендарных пиратов, и ощупал разгрузочный жилет – все четыре двадцатизарядных магазина к пистолету были на месте, и тянули к земле приятной тяжестью. Юноша рухнул на колени около своей подруги и схватил её руку, одним взглядом прося прощение за то, что сейчас ему придётся бросить её тут, в каменном колодце.
– Иди, – она хлопнула его рукой по здоровому плечу. – У меня что-то с позвоночником, но я не умру.
Девушка зло оскалилась:
– Мы не умрём на радость им! Не здесь и не сейчас!!!
Элан бросился вверх по склону и рухнул на камни у самой вершины, где с гранатами в руках, тяжело дыша, затаились подруги.
Лассаву и Афалию было не узнать. Даже сдёрнув ненужные уже противогазы, девушки словно выбрались на свет из преисподней: чумазые, как кочегары ада, лица и руки все в ссадинах и порезах, в крови и грязи, дрожь во всём теле, в глазах усталость и единственный вопрос.
Сколько ещё вот так???
Страшное лицо, с грубой, уже пропитавшейся кровью повязкой, такое же чумазое и измученное, едва заметно улыбается в ответ.
Всё, сейчас конец.
Элан несколько секунд лежит на спине, приводя дыхание в порядок. В голове чётко видна позиция передовых групп врага – четверо на «козлиной» тропе, ещё шестеро чуть ниже и впереди. Остальные так и остались за поворотом – большему числу бойцов в такой «кишке» попросту не развернуться. Над их головами два призрака, переполненных яростной жаждой кровной мести, уже вошли в почти вертикальное пике, и земля стремительно приближалась, всё чётче видной становилась цель.
Лесавесима и Хилья, зайдя со стороны солнца, синхронно сбросили груз – начинённые напалмом и химикатами рюкзаки. Один огненный шар заставил гранатомётчиков и расчёты пулемётов сигать с трёхметровой высоты, спасаясь от чудовищного жара, второй перекрыл пожаром дорогу. Наёмники были не так глупы и прятались под карнизами, зная о воздушном противнике, и накрыть их ударом с воздуха не получилось. Пришлось ограничиться малым, разрезав отряд надвое.
Когда вспыхнувшие химикаты заволокли врага плотным дымом, юноша рискнул приподнять голову, и с удовлетворением увидел, что «бомбометание» сестрички выполнили на «отлично». Горела зажигательная жидкость, занялась трава, кусты, деревья, казалось, пылает даже камень, но это не будет длиться вечно…
Ну, что, Лис? Сыграем?
Поехали!
Элан перебросил тело через вершину и прямо на спине съехал вниз, благо толстые подкладки не позволили острым камням разодрать и без того израненное тело. Поднявшись на ноги, он в полный рост заковылял к промоине, разложив приклад «сычёва» – с упором в плечо с одной руки стрелять сподручней.
Откинув маскировку, словно из земли в паре метров от него выросла стройная девушка и зашагала, не произнося ни слова, рядом. Лицо спокойное, глаза прикрыты, на губах играет лёгкая улыбка, в которой больше горечи и сожаления, чем радости от осознания собственно силы или злорадства – у врага нет шансов…
Первый убийца, вынырнувший из туманной дымки, шёл не по собственной воле навстречу смерти, и успел сделать всего пару шагов. Элан не стал жмотничать, скинув рычажок огня на третью позицию – видел он неважно, а укол хоть и взбодрил тело и разум, но банальный набор препаратов не мог залечить вмиг раны, и уж тем более не был эликсиром бессмертия. Первая очередь ударила отдачей в плечо, и мужчина с прошитой грудью валится в дорожную пыль.
Снова неспешные шаги ведут вперёд. Страх ушёл, и Лис, загородив собственным телом ангела-хранителя, размеренно топал по дороге. Ещё двое. Один, словно обезумев, стреляет в своего товарища, и тут же получает короткую очередь из АПС.
Снова гремит выстрел «чужого» оружия – невидимый в пелене враг вслепую бьёт в молочные облака дыма, но попадет опять в своего, и ещё один боевик с простреленным горлом бьётся в предсмертных конвульсиях. Для Диолеи отсутствие видимости – не повод для промаха, ведь она видит сейчас мир не только чужими глазами. «Ворошиловский стрелок» тут же сам получает порцию свинца, но уже от Лиса. Последнего из тех, кого угораздило оказаться на дороге, эволэки даже трогать не стали – зажатый в тиски разум мужчины уже не мог вырваться. Расстегнулся замок подсумка, разогретая ласковыми лучами светила граната привычно легла в ладонь, отлетела скоба, пальцы разжались…Он так и простоял роковые четыре секунды, что отпускает каждому солдату Судьба на принятие решения и действие, широко расставив напружиненные ноги, а руками словно пытаясь остановить опускающуюся плиту пресса…
Грохнул взрыв, искромсанное тело кульбитом кувыркнулось в сторону, со смачным чавканьем стукнувшись головой о полосатую ленту ограждения, что не даёт машинам упасть с обрыва, и замерло на обочине…
Диолея, такая же отрешённая от мира, двинулась было дальше, но её спутник поймал изувеченной рукой её руку:
– Нам сюда, – негромко сказал он, со светлой улыбкой на устах кивнув на тропинку.
– Ах, да…
Девушка без колебаний доверилась своему другу, и ножки зашагали в гору, безошибочно находя твёрдую опору.
Оба уже были в глубоком трансе, но каждый видел окружающий эфир по-своему. Элан включил спящие в подсознании способности, но его сила была оборонительного характера. Как змея, он не мог жалить дальше, чем его разум позволял себе оторваться от тела, и мог с немалым трудом концентрироваться более чем на одном объекте. Диолея, напротив, была атакующего типа, и такие фокусы для неё были естественны, как дыхание. Ей, как урагану, всё равно, сколько встретиться деревьев – одинокий ли раскидистый клён у дома, неосторожно оказавшийся на пути расшалившейся стихии, частокол ли стройных тополей, закрывающих поле от безумства ветров, или целый лес. Всё едино… Всё будет вырвано с корнем…
Её влекло множество огоньков впереди – яростные, непокорные, они смешили своей самоуверенностью. Можно ли закрыться зонтиком от порывов штормового ветра? Наивные… Наивные и глупые…
Но стена огня и окрик знакомой, родной души, не пускают её вперёд, и она поднимается вверх, туда, где ещё четыре непогасших пока огонька сияют призывными маячками. Она тянется к ним, и те тянуться к ней. Как это здорово, играть с ними! Ты приказываешь, они исполняют! Поиграем?..
Элан опустил оружие стволом к земле. Пока всё. Два окровавленных тела лежат прямо на тропе, а ещё два скатились, подняв облачка пыли и пепла вниз к дороге. За стеной затухающего пожара, откашливаясь от удушливого дыма, что плотным покрывалом укутал теснину, остались ещё десять, но их сейчас не достать. Эх, далековато: с началом пожара те убийцы, кому посчастливилось оказаться за поворотом, отбежали, спасаясь от «газовой» атаки. Но их настоящим спасением, как ни странно, стал именно огонь, и не потому, что перекрыл дорогу парочке эволэков.
Диолея уже теряла концентрацию. Вид огненной стены вырвал её из зазеркалья, заставив разум напомнить о существовании хрупкой оболочки – носителе чудовищной силы, способной не только вдохнуть жизнь в целые миры, но и с лёгкостью её отнять…
Девушка отпрянула от жара, закрывая лицо рукой, а Элан уже тактично тянул её за руку вниз к дороге – в таком пограничном состоянии ей лучше в контакт с врагом не входить! Лидер Клана Земли снова безропотно повиновалась, и победители таким же прогулочным шагом вернулись к невысокому каменному хребту, с которого свистом и улюлюканьями их встречали соратницы…
Наёмники хоть и были не из робкого десятка, но всё случившееся сбило их с толку и посеяло смятение в душах. В первые минуты боя их головной отряд угодил во вполне грамотно организованную засаду, но не менее грамотные действия позволили быстро разобраться с ситуацией с небольшими, в общем-то, потерями, и поставить своего противника в практически безвыходное положение. Драться он не мог, ибо потерял визуальный и огневой контроль над каменной щелью, а отступление вообще означало быструю и верную смерть – взрослые тренированные мужчины молокососов догонят!
Но, молокососы были явно не согласны с таким сценарием, и произошло невообразимое. Поставив дымовую завесу и разделив отряд стеной огня на две части, юнцы, а точнее всего пара юнцов, как доложил сидящий на самой верхотуре координатор, вошли в плотную, молочного цвета, пелену, откуда тут же послышалась серия выстрелов и одни взрыв. Когда же загадочная парочка покинула уже начавшую рассеиваться мглу, десять их товарищей оказались мертвы. Никакого логического объяснения произошедшей резне не было, но вывод сделан – любое продвижение вперёд закончится точно такой же катастрофой, и маленькая линия фронта застыла в обманчивой статике.
Вывод, надо сказать, был не бесспорный. Баков с напалмом больше не было, да и преступники улавливали полёт сестричек с грузом – скрыть себя они могли, а вот ношу нет, и хотя ответный огонь с земли не сорвал их атаки, и всё получилось неплохо, но…
Лесавесиме пули поотбивали перья на левом крыле, а Хилье чуть не прострелили шею, и было понятно, что следующий заход вполне может кончиться печально. Что же до способностей эволэков перехватывать управление чужим телом и сознанием…
Сильным эмпатом была только Диолея, а такой стиль боя имел неприятную особенность – ты пропускаешь смерь врага через собственный разум и душу. Всё происходящее с ним чувствуется так ясно, будто это ты сам попал в капкан, и последние мгновения жизни недруга навсегда становятся частью тебя: его животный ужас, что охватывает человека в схватке с необъяснимой силой, яростное нежелание умирать, отчаяние…
Лидер Калана Земли, тяжело дыша, пыталась привести собственную душу в порядок. Она уже дважды за сегодняшний день выпила терпкое вино чужой смерти, и не могла никак вернуть спокойствие в тихий, неспешный, но очень мощный поток собственной силы. Эволэки натихоря ото всех тренировали подобное умение управлять волей других людей, ставя опыты, естественно с согласия, над своими же соратницами и соратниками, но чтобы вот так…
Элан, второй по силе в группе, был уже не боец во всех отношениях – израненное тело требовало колоссальных усилий разума и огромных душевных сил просто для того, чтобы держаться на ногах.
Об остальных и говорить было нечего. Мирра ранена и, возможно, тяжело – ноги никак не желали слушаться, и бойцовскую рыбку пришлось уложить на носилки, дабы не травмировать позвоночник и дальше. Лассава и Нариола могли бы совместными усилиями взять под контроль какого-нибудь субъекта, но принцесса цветов натерпелась за сегодня, и ни о какой синхронности действий можно было и не мечтать. Афалия, наглядевшись через оптику на устроенную своими же руками «расчленёнку», вообще потеряла ниточку, связывающую её с Океанесом, и никак не могла даже установить связь с крылатыми двойняшками.
– Ну как там они? – Элан, не поворачивая головы, дёрнул штанину залёгшей рядом со своей «Анакондой» девушки из высшего общества.
– Не высовываются, – злорадно ответила та. – Получили и теперь сидят, не рыпаются!
– Это хорошо…
Девушка привстала и во всю силу легких закричала:
– Эй, м…чьё!!! Что, боевой задор пропал?!?!
И тут же упала назад в укрытие, заливаясь истерическим хохотом – нервы уже потихоньку сдавали.
Юноша поднёс руку к лицу и, глянув на часы, чуть не потерял дар речи от удивления: с момента начала «генерального штурма» до его провала прошло чуть больше двадцати минут, ещё столько же они просто лежали на камнях, греясь в лучах Авроры. Неверно рассчитанное движение чуть не вырвало иглу капельницы – девушки сразу по возвращению из «контратаки» постарались помочь своему товарищу, чем могли. Кровь уже остановилась, и почти не сочилась, только напитав повязки, но Лис понимал, что надо уходить – ещё один нажим, и с ними покончат, а выжить надо было позарез, иначе, вполне вероятно, все усилия окажутся напрасными.
– Афи, зови «котов», уходим отсюда.
Он решительно вырвал вонзившуюся в вену иглу.
– А как же Оля? – испуганно спросила Нариола.
Девушка со стыдом признавалась сама себе, что не знает, чего боится больше: смерти их верной помощницы, пусть и странной в поступках и словах, но надёжной и крепкой как скала, с которой успела сдружиться, и даже на свой лад полюбить, или перспективы соваться к охотничьему домику, где их ждёт пугающая неизвестность.
– Мы своих не бросаем, – ответил эволэк, с трудом поднимаясь сначала на четвереньки, а потом, приживая левую руку к телу, и на ноги.
Его шатало, а говорить о таких вещах было тяжело:
– Если даже она мертва, то, судя по всему, разнесла этих уродов в клочья.
– Да, – чуть заметно кивнула Мирра. – Если бы та группа была боеспособна, то уже свалилась бы на нас с тыла.
Распластавшаяся тут же на уступе без сил Лесавесима, с тревогой глядела на дорогу. Она ждала, верила, а потом просто надеялась, что мама вот-вот покажется. Летунья проклинала этот мир за то, что тот дал ей таких непохожих родителей. Отец, несмотря на странности поступков и внешние различия, был отзывчив, в любом месте и в любое время откликаясь на её зов, легко переходил, под глухое ворчание мамы, на эмпатическое общение, такое яркое и живое, не то что неуклюжая человеческая речь. А мама…
Она очень заботлива и внимательна, неутомима в играх, ещё более терпелива, чем папаня, но глухая абсолютно. Серую молнию всегда раздражала необходимость часами каждый день мучить собственное горло, чтобы описать звуками элементарные явления, которые уже давно и прочно её светлый разум разложил по полочкам…
Но в эти минуты она была согласна на всё, на любые тренировки речи, на бесконечные занятия по сложным дисциплинам, что уже начало вкладывать в неё странное существо с красивым именем Оля. Она будет ещё прилежней стараться, ещё внимательней слушать…
Хилья, убитая горем, оплела своим хвостом её хвост, и просто лежала рядом, прижимаясь к сестре. Неужели им обеим суждено сегодня потерять…
Слышать её голос. Что за боги вложили в её уста такие мелодичные переливы, вмиг убаюкивающие даже её, непоседу? Даже звон льда ледников, шум весёлого ручья не доставлял такой щемящей сердце радости, как её песни! Сколько всего она умудрялась вложить в каждое слово, выстраивая мост между такими непохожими созданиями, как она и её дочь! Укор и веселье, радость и тоска, бездонной глубины мудрость и детская непосредственность, всё играло переливами живого огня! Только бы услышать его снова…
Кто-то тяжёлой поступью подошёл к ней, в чуткий нос ударил знакомый запах крови, и теплые пальцы с трогательной заботой коснулись перьев, смахивая бегущие ручьём слёзы.
– Почему я её никогда не слышу? – Лесавесима говорила, не решаясь общаться с отцом иначе – тому было очень больно, хотя виду не подавал. – Когда мы гуляли в парке большого города, кто-то сказал мне, что мама не живая, что она как машина, на которой ты всё время ездишь.
Элан опустился на землю, привалился на плечо своего дитя, то ли пытаясь утешить, то ли уже сам искал утешения.
– Не слушай этих глупостей, она самая замечательная и самая умная на свете, – голос предательски дрожал. – Ты любишь её, а она не мыслит жизни без тебя, и…
Он уже не скрывал собственных слёз, не зная, что и сказать.
– Мы с ней ещё встретимся. Наша мама сильная… Вот увидишь…
Из-за поворота выползли два приземистых бронированных «Тигра». Их привели сюда собственные ИР, водители машинам такого уровня не особо-то и нужны, и Элан с благодарность улыбнулся Афалии: спасибо. Сесть за руль никто из них сейчас не в состоянии по определению.
С огромным трудом девушкам (Элан попробовал было взяться за носилки, но тут же чуть не свалился сам) удалось снести Мирру на дорогу с кручи, пока сестрички продолжали из укрытия наблюдать за притихшим врагом. Только раненую удалось поместить в просторный кузов, и поставить очередную капельницу, как ставшую уже непривычной тишину разорвал грохот автоматных очередей.
Похватав оружие, эволэки, оставив Нариолу у машин, из последних сил поползли в горку, а Элан чуть не потерял сознание, погасив собственной волей стремление Лесавесимы рвануться на встречу вскипевшему бою – девочка безошибочно уловила характерную работу автомата системы Никонова, а такой был только у неё!!!
– Это мама! Это она!
«Дракониха» плясала на месте, с нетерпением подпрыгивая. Её большая сестра тоже приободрилась: хоть и тяжела была горечь утраты, но и Ольга не посторонний человек.
Короткая, но яростная, схватка затихла так же быстро, как и началась, и в наушниках снова раздался голос:
– Я пришила шестерых, один высоко на скале, мне его не достать. Ещё троих загнала в какую-то каменную кишку.
– Чёрт с ними!!! – Элан чуть не сорвал связки. – Бегом сюда!!!
– Бегу…
Он в очередной раз кинул взгляд на часы. Всё верно: бой у домика закончился с час назад, и киборг, если не пострадали ноги, вполне могла совершить обходной манёвр и ударить с тыла, застав ошеломлённого поражением врага врасплох.
– Слава Небесам, ты жива!!! – вопила в рацию Афалия прыгая от радости, и обнимаясь с подругами. – Как розы, цвет раскрасит в алый…
Она запнулась, шумно дыша, а Ольга в ответ недоумённо спросила:
– Чего?
– Но только около растерзанного тела, – ответила девушка, заканчивая фразу, – вроде стих такой был.
– А-а-а!!! – раздалось многозначительно восклицание в наушниках.
Девушки бросились вниз, к машинам, наперебой сообщая Нариоле и Мирре радостную весть, летуньи прянули в небо, а Элан припав на колено, дожидался появления Ольги на вершине.
Когда та вскарабкалась, Лис только и сумел, что едва приобнять девушку.
– Ты ужасно выглядишь, – он покачал головой, – дай-ка взгляну.
– Спасибо, ты тоже, – рассмеялась она, осторожно касаясь пальцами его лица.
Ольге досталось. Левый висок был разворочен, и сквозь него виднелась пугающая мешанина плоти и волоконной ткани, что формирует скелет гражданской модели киборга, вырванный вместе с кожей клок волос повис жутким флагом на затылке. Левый бок стройного тела отсутствовал, снесённый свинцовым дождём, обнажив внутренности, был наскоро перемотан какой-то тряпкой. От правой груди осталось кровавое месиво, из которого торчали острые осколки рёбер. Ещё с десяток попаданий обозначались дырами в одежде и кровоподтёками, но все конечности вполне нормально двигались.
– Блин, вот это тебя отделали, – Элан ткнулся в её плечо носом, но сейчас было не до сантиментов. – Ладно, пошли.
Они стали спускаться, помогая друг другу не упасть, а девушки их подгоняли:
– Быстрее же!!!
Старосты и Афалия уже пооткрывали двери «Тигров» и с нетерпением переминались с ноги на ногу, ожидая отставших. Мирра, не расставаясь с дробовиком, так же явно желала только одного – убраться отсюда, но когда Ольга, и следующий за ней Элан, приблизились…
Закадычная подруга Лиса выстрелила первой – заряд картечи опрокинул Ольгу наземь, а юноша перекатом ушёл с линии огня, и тут уже заговорило всё, что только могло стрелять. Диолея и Лассава лупили из «токаревок», пока не опустели магазины, и во все стороны летели куски плоти, настоящей и искусственной. Тут же зашёлся не менее яростной очередью автомат Фёдорова – Нариола, с перекошенным от ужасом лицом, в упор высадила весь магазин. Элан подхватил эстафету, стреляя с колена, забыв про боль в искалеченной руке. Афалия, как заведённая, дёргала затвор и жала на спуск, а пули «Анаконды» с чудовищной силой рвали хрупкую плоть.
Когда смолкли выстрелы, а спрятавшиеся за бронёй открытых дверей эволэки осторожно высунули головы из-за укрытий, Элан поднялся на ноги и подошёл к измолоченному телу. Киборг ещё дёргался, но было понятно, что это агония. Из окровавленного горла вырвался хрип, единственный уцелевший глаз машины недоумённо моргал:
– Зачем вы так со мной? – голос, словно из-под воды, захлёбывается собственной кровью.
– Ты пароль не знаешь, тварь! – Прошипел Элан, и тут же всадил киборгу пулю в голову из АПС.
Та замерла и больше не подавала признаков жизни, а юноша устало заковылял к машине.
Нариола выронила автомат, рухнула лицом в кузов и разрыдалась, а Мирра как могла утешала соратницу, пока та билась в истерике:
– Не могу… Не могу больше…
– Лис, ты часом не пророк? – Диолея ошалело смотрела на своего военного лидера, и кивнула на труп. – Всё, как ты и говорил…
– Да, я заметил некоторые совпадения, – тот уселся на передний бампер чёрного «кота». – О!!!
Его перевязанная голова вздёрнулась к небу.
– А вот, похоже, и настоящая Ольга!
Диолея механически повторила его движение, но тут же поняла, что товарищ не тронулся умом, разглядев в небе своего куратора, а просто «поймал» образ, что передали ему сёстры – по дороге шли трое раздетых до трусов мужчин, а женская фигура, вся увешанная трофеями, ковыляла следом, держа пленников на мушке.
Элан прислонил верную винтовку к машине и поднялся навстречу, когда все четверо показались на виду. Уже знакомая картина искалеченного тела Оли не вызвала такой острой реакции, как в первые секунды встречи с её двойником, но юноша и севшая рядышком дочурка сердцем почуяли – она…
– Как розы, цвет раскрасит в алый, но только около растерзанного тела, – Ольга, сказав условленный пароль, весело глянула на свою мёртвую копию.
Помахав единственной рукой, обрубок второй, правой, был настолько короткий, что почти прятался за лохмотьями камуфляжа, свалила в кучу принесённое добро, и добавила:
– Приветик, детишки, это снова я!
Только когда прозвучало её традиционное приветствие, которым она одаривала только товарищей по заговору, стволы опустились в землю, и девушки бросились к своей любимице. Она осела прямо в дорожную пыль, искромсанная ещё сильнее, чем подделка, а Элан прижал её окровавленную голову к своей груди.
– Фух, вы её распознали, – Ольга улыбалась едва заметно, пока пальцы купались в слезах счастья обеих крылатых сестричек. – Я заметила свои собственные следы, а предупредить не могла – вон, как разукрасило…
Она с каждой секундой затихала, будто пружина в заводном механизме уже отработала своё, а волшебный ключик, способный снова вдохнуть жизнь в её механическое тело, где-то безнадёжно затерялся.
– Простите… Я не так крепка, как хотелось бы… Дальше вы сами…
Элан баюкал голову Ольги на своих коленях, а в Небеса, что весь день безучастно смотрели на смерть храбрецов, рвался многоголосый звериный крик невыносимой боли…
