Здесь, но не сейчас

ГЛАВА 34 НА ДВОИХ ОДНА ДУША

Схватка продлилась недолго. Я уже успела выяснить, что в определенном настроении Оскар боится щекотки сильнее, чем я. Проявив хитрость, я хорошенько ему отомстила, и бой кончился смехом – мы оба лежали на траве.

– Это чертовски несерьёзно, – пожаловался генерал, перекатываясь на спину.

Теперь мы оба смотрели в голубое небо.

– В следующий раз будете думать над своими словами прежде, чем они сорвутся с ваших прекрасных губ! – Я всё ещё смеялась.

– Ого! Мадемуазель Ревекка, не знал, что вы способны на такие речи!

– Как думаешь, Оскар, а как бы я смотрелась на ваших французских балах? – мечтательно и немного смущенно спросила я.

Он долго не отвечал, поэтому я решила повернуть голову в его сторону и тут же встретила его пристальный взгляд.

– Почему молчишь? Боишься сказать, что я шокирую французских баронов своим поведением?

Он продолжал изучать взглядом мое лицо, тогда как я, смущенная этим, решила сменить тему разговора и снова уставилась в небо.

– Через несколько дней полнолуние. Даже не знаю… Не могу представить, что будет, когда я вернусь в свою пустую квартиру. Снова буду рисовать и… – Голос начал срываться, дрожать, а глаза наполнились слезами. – Оскар, если бы ты мог пойти со мной в будущее…

Внезапно его горячая ладонь нежно коснулась моей щеки, он склонился надо мной. После чего я окончательно потеряла нити реальности и с трепетом ждала, когда наши губы соприкоснуться. Но он не стал целовать меня.

– Тебе не обязательно уходить, Ревекка, – шепнул он. – Ты будешь украшением французских балов. Я готов жениться на тебе, прожить остаток жизни рядом с тобой.

– Но я…

– И меня не заботит твоё происхождение. Я люблю тебя.

Когда Оскар произнёс последние три слова, я на минуту замерла и почти забыла, как дышать. Мне всегда казалось, что это нормально. Может, это и нормально – но никто никогда не признавался мне в любви. Меня захватило чувство восторга и эйфории, одновременно граничащие с безнадежностью, какой-то тоской, близкой угасающей надежды. Мы ведь не сможем быть вместе.

Я быстро встала.

– Как ты себе это представляешь, Оскар? Если ты не уверен, что сможешь жить в будущем, то, как я останусь в прошлом? Прости, но это абсурд. Нам не судьба разделить счастье на двоих.

Оскар подошёл ко мне и попытался обнять, но я отвернулась, чтобы скрыть слёзы.

– Мой корабль отплывает ровно через семь дней. У тебя есть время подумать, – сказал Оскар. Ему все же удалось обнять меня. – Мои намерения непоколебимы, знай это. Я женюсь на тебе, если ты останешься. Слово генерала.

– Я верю тебе, – рыдая, произнесла я и ещё крепче прижалась щекой к его груди.

– Просто подумай, хорошо?

И я кивнула.

– Ладно.

Мы гуляли до самого вечера. А когда солнце окрасило небо в красный свет, направились в кофейню Рашида, где нас ждали Эрик с Айалой и Али. Мы старались не вспоминать ту злосчастную ночь, когда отчаявшаяся молодая Дуйгу сбросилась с башни. Эрик сам принёс ее тело родителям. Мы рассказали им правду, но не были осуждены или изгнаны. Карабулут винил себя за то, что не смог достойно воспитать дочь, но Эрик – добрый и великодушный человек смог переубедить мужчину, он попросил вспоминать о Дуйгу только хорошее…

– Ревекка! – заприметив меня, крикнул Эрик и помахал рукой.

Мы с Оскаром сразу подошли к ним и уселись на свои места. Рашид приветливо встретил нашу компанию и, как всегда, не поскупился на все самое лучшее для своих постоянных гостей. Столик был накрыт разными турецкими сладостями, фруктами и орехами. Айала подала мне ароматный щербет из ягод шиповника, лепестков розы, лакрицы и пряностей.

– Сегодня мы празднуем! – весло сказал Эрик.

– Правда? Интересно, что?

Айала взяла слово на себя:

– Али подсчитал, что уже через семь дней мы сможем пройти временной портал. Скоро мы будем дома, Ревекка! – И сестра громко захлопала в ладоши, широко при этом улыбаясь.

А моя улыбка угасла. Мы с Оскаром посмотрели друг на друга.

Всего семь дней.

ГЛАВА 35 ОБРАТНО В ДВАДЦАТЬ ПЕРВЫЙ ВЕК

Сегодня.

Вот и настал тот день, когда мы вернёмся домой, воскреснем из мертвых и будем продолжать существование, словно нам всё приснилось.

Для меня пребывание в тысяча семьсот пятьдесят восьмом году стало незабываемым приключением. Трудно будет привыкнуть к современному образу жизни без Оскара, без семьи Карабулута и даже без Рашида. Зато у нас появился новый друг Али. Парень оказался очень общительным и открытым. Он пригласил нас троих приехать как-нибудь в отпуск в Турцию и погостить у них в доме. Для турков нет никаких проблем с гостеприимством – это я очень хорошо уяснила. Мы, конечно, посмеялись, но для начала нужно будет объяснить своё четырехмесячное отсутствие. Не расскажем же мы правду о том, что путешествовали в восемнадцатом веке. Мы боялись представить, что сделали с нашими вещами и, особенно, что сказали нашим родителям.

Наверное, это одна из причин, почему я нервничаю.

Али посоветовал собрать не только те вещи, с которыми мы здесь появились, но и то, что успели здесь нажить. Это не воровство, ведь они по праву принадлежат нам. Айала решила забрать весь свой турецкий и французский гардероб, чтобы оставить память. Ну, а я решила быть поскромнее и взяла лишь дорогие мне вещи. Самыми ценными были рисунки и подарки Оскара. Я не хотела его забывать.

Айала складывала платье за платьем и напевала веселую песенку себе под нос. Я сидела в ее каюте и наблюдала за тем, с какой любовью и радостью она пакует свои вещи в котомку. Потом она взяла крошечную вязаную жилеточку белого цвета и пинетки.

– Эти вещи связала Айда, – сказала она.

– Красивые. – Я повертела малюсенькие вещички для малыша и вернула сестре.

– Знаешь, как я назову ребёнка, если появится девочка?

– И как? – удивлённо спросила я.

– Руя. Я даже не стану задумываться. И Эрику понравилась моя идея! А тебе?

– Это красивое имя. И его значение «мечта» несёт глубокий смысл, но… если будет мальчик?

– Тогда Оскар! – весело воскликнула она и села рядом со мной. – Может быть, твой племянник поможет справиться с…

– Потерей? Утратой? Не бойся говорить этих слов. Слишком очевидно, – с грустью ответила я. – Я не хочу себя обманывать. Оскар жил в прошлом. Скорее всего, он вернётся во Францию и женится на красивой утонченной девушке, которую встретит на… французском балу.

Слёзы наворачивались на глаза, а я не хотела плакать. Поэтому вышла из каюты и долго стояла на палубе, перегнувшись через борт, пытаясь справиться с эмоциями, разглядывая зеленую гладь моря. Скоро мы уйдём, а через некоторое время отплывёт этот корабль. Моя сказка не обретёт счастливого конца. В этой истории всё совершенно не так, как в книжках. Печальная принцесса вернётся в страшный современный мир к своим извечным проблемам, а мужественный красивый генерал выйдет в море, навеки отпечатав свой образ в сердце несчастной девушки.

При расставании Оскар отказывался смотреть на меня. Он пожелал мне удачи и попросил не унывать. А ещё он высказал своё сожаление по поводу моего решения уйти.

Когда Али, Эрик и Айала спустились на берег, Оскар окликнул меня.

– Прочитаешь перед тем, как войти в лабиринт. Не позже, – сказал он, вкладывая в мою руку маленький свёрток, красиво перевязанный шелковой нитью.

Кивнув, развернулась и ушла. А как же прощальный поцелуй, спросите вы. Да, он мог бы состояться, но для меня любое прикосновение к этому мужчине будет серьёзной пыткой.

Я догнала своих, и мы пошли вверх по улице к заветному месту.

Когда гавань осталась позади, а до лабиринта нужно было пройти всего несколько шагов, я специально отстала от остальных, чтобы прочитать письмо Оскара.

На жёлтой бумаге были выведены чётким красивым почерком следующие слова:

«Ревекка, ты мой сон, не сбывшийся когда-то. Ты моё наваждение. И вот ты покидаешь меня – словно поздняя весна ты проходишь мимо, и тихо шепчешь: ‘То не моя вина!’. Мысли о тебе приливом ворошат душу и я теперь понимаю, что такое любить. Любовь! Она и камни ранит, а что же станет с моим сердцем? Ты послана мне небесами в испытание, но это лучший подарок от Бога. Где бы ты ни была, знай, что я отдам за тебя жизнь. И раненный в бою, навеки засыпая, прошепчу твоё имя, как песню, а твоя улыбка осветит мне путь.

Не пожалей о своём выборе. А мое сердце до конца дней останется с тобой. Оскар».

Закончив читать, я обнаружила себя сидящей на земле. Слёзы потоком струились из глаз и капали на бумагу, размазывая ещё свежие чернила. Эти строки подействовали на меня как-то по-особенному. Они дали мне возможность узнать истинную любовь. Оскар по-настоящему любит меня. А я его! И к черту мир! Пусть катится это будущее куда подальше. Моё счастье здесь.

– Ревекка, что с тобой? – ко мне подбежала обеспокоенная Айала. За ней стояли Эрик и Али.

– Я… – сдавленно произнесла, потому что никак не могла унять рыданий.

– Давай я помогу тебе встать.

Я позволила сестре поднять меня, а потом крепко обняла ее, шепнув: «Я остаюсь».

ГЛАВА 36 ТОЛЬКО БЫ УСПЕТЬ

Айала горько заплакала.

– Ревекка, миленькая моя, а как же я? Ты бросаешь меня? А твой племянник? Господи, да что это я такое говорю! Я же не смогу без тебя, сестренка!

Я обхватила ее мокрое от слёз лицо руками и нежно сказала:

– Я люблю Оскара. В нашем мире меня ждёт лишь одиночество. Ты выйдешь замуж за Эрика, у вас родится малыш. Вы с головой уйдёте в свои заботы. А моё счастье здесь.

– Но… Эрик, скажи ей хоть что-нибудь, пожалуйста! – умоляла Айала. У неё начиналась истерика. С одной стороны, я понимала, что поступаю эгоистично по отношению к ней, к родителям, к своей жизни. Но с другой – сомнений никаких не было. Оскар – моя жизнь и мое будущее.

Эрик ничего не сказал, он взял Айалу за плечи и постарался оторвать от меня. Я тоже плакала, когда Айала молила меня войти в лабиринт, и почти сдалась, но вдруг заговорил Али:

– Она ведь сможет вернуться.

Все притихли и Айала, успокоившись, перестала плакать.

Али достал из-за пазухи листок бумаги, сложенный вчетверо, и протянул мне.

– Это мои подсчеты. Здесь указаны даты и время полнолуния. А на обратной стороне прилагается схема того, что нужно сделать, чтобы открыть портал.

Я взяла листок. Это была компьютерная распечатка – такая непривычная и чужая в этом времени.

– Если что-то пойдёт не так, и ты затоскуешь по дому, то сможешь воспользоваться этим листком. А я распечатаю себе ещё такой. Впрочем, я уже изучил его вдоль и поперёк, ношу его на всякий случай, – объяснил Али.

– А теперь я хочу задать главный вопрос. – Эрик стал серьёзным и смотрел только на Али. – В какой год будущего мы попадём?

– В тот же. Но четырьмя месяцами позже.

– То есть, ты хочешь сказать, что время будущего, которое, по сути, ещё не наступило, идёт параллельно прошлому времени?

– Это лунные врата. Если бы полнолуние случалось чаще, и портал открывался бы каждую неделю или день, или же вразнобой, то, могу предположить, что и со временем была бы путаница. У природы тоже есть своя система, как и у времени. Я так это понимаю, хотя я не учёный и сужу по своему опыту. Если я проводил месяц здесь, то возвращался в будущее тоже месяц спустя – в один и тот же день, в одно и то же время. Поэтому мы выйдем из Османской империи в современную Турцию в октябре месяце до полуночи. Простите, часов нет. Точно не смогу сказать.

– А если Ревекка решит вернуться через пять лет?

– Не проблема. Схема расписана на двадцать лет вперёд.

Послушав всё это, внутри меня зародилась надежда, что в случае ошибки я смогу найти выход. Быстро сложив листок, сунула его за ворот платья – в самое надежное место, затем повернулась к Айале.

– Вот, возьми все эти вещи. – Я протянула ей свою котомку. – Там подарки Оскара и мои рисунки. Положи их в нижний шкаф в моей спальне. Пусть сохранятся на тот случай, если я вернусь.

– Хорошо, – кивнула сестра, плача и рыдая.

Эрик посмотрел вдаль на море. Я тоже повернула голову в ту сторону. Голубоватая гладь золотилась, отражая лучи уходящего за горизонт уставшего за день солнца. И скоро розовато-оранжевые, фантастические облака уступят темной синеве южного неба. Я уже слышала команды корабля, отплывающего в неизведанные, таинственные дали, и представляла печальное лицо Оскара, изредка озарявшееся грустной трагической улыбкой, чтобы не дать повода для разговоров.

– Тогда тебе пора, – сказал Эрик. – Корабль Оскара, возможно, уже отплывает от берега. Ты можешь не успеть.

– Поторопись! – крикнул Али мне в спину. – У тебя в запасе целый час, если не успеешь на шхуну!

Но я должна успеть. Подобрав юбки, я уже спускалась по крутой и опасной каменной лестнице к гавани. Из-за леса мачт и тесно сгрудившихся кораблей, я не могла разглядеть французское судно.

Скинув обувь, я бросилась босиком по остывающему песку к тому месту, где была пришвартована шхуна. Один раз споткнулась о какую-то веревку, упала, лицо и руки были в песке, но меня это не волновало.

«Оскар, не уезжай, прошу. Дождись меня!» – повторяла в голове, понимая, что по лицу бегут слёзы. Я так боялась опоздать.

Когда я подбежала к месту, корабль уже отошёл от берега, и я сомневалась, что меня – маленькую и худенькую фигурку, заметят, если даже каким-то чудом достану пружину и начну на ней прыгать.

– Нет! Черт! Нет! – негодовала я, пиная песок.

– Могу одолжить лодку, – услышала голос, доносившийся с соседнего корабля. Подняв голову, увидела мужичка с длинной чёрной бородой. Я его знаю! В последние дни он общался с французскими торговцами. – Хотите, отвезу на корабль?

Он ещё спрашивает! Моему счастью не было предела. И пока мужичок спускал лодку на воду, я прыгала и скакала вокруг, как заведённая.

Корабль быстро отдалился на изрядное расстояние. Наша маленькая лодка подплыла к шхуне, когда солнце уже почти скрылось, а от воды веяло холодом.

– Оска-ар! – закричала во все горло. – Оскар! Оскар! Генерал Леруа-а!

Я долго так кричала и уже не надеялась, что меня услышат. Уставшая, охрипшая и замерзшая я села.

– Подплыть ближе не получится, – сказал мужчина, бросая вёсла. Теперь лодка покачивалась на слабых волнах, а корабль постепенно отдалялся.

– Надо попытаться. Мне необходимо попасть туда.

– Уже темнеет, надо возвращаться, – настаивал турок. – Я сделал для вас всё, что мог…

– Я поплыву сама.

С этими словами я нырнула в холодную воду. Намокшее платье потянуло меня на дно, но я напрягала все свои мышцы и гребла руками, стараясь не думать об этом. На палубе показались люди. Они увидели меня.

К этому времени у меня закончились силы, ноги стали каменными. Ухватиться было не за что, и я отчаянно шевелила одеревеневшими конечностями. Тело было истощено, и уже не могло сражаться за жизнь. Я плохо плавала. Неизвестно, откуда взяла столько уверенности, что смогу добраться до корабля. Лодка тоже была далеко позади.

Внезапно почувствовала, что ухожу под воду, и темнота засасывает меня, уносит на самое дно. Не успев задержать дыхание, я хлебнула соленой воды. Чтобы не захлебнуться, собрала все силы и вынырнула, взметнув фонтан брызг. Отплевалась, откашлялась, пыталась плыть, но это получалось плохо; хотела закричать, но голос сел и из горла вырвался хриплый, нечленораздельный звук.

– Оскар… – позвала я уже на последнем издыхании, а потом вдруг сдалась и пошла ко дну…

Я погружалась всё глубже, не испытывая ничего, кроме горького ощущения неизбежности. Вот мой конец. Как глупо. Помчалась за счастьем, догнала смерть.

Закрыла глаза, потому что в лёгких больше не осталось воздуха. Я сдалась.

Но вдруг ощутила безумную легкость, меня просто выталкивало на поверхность. Вынырнув, я с жадностью вдохнула воздух, потом долго кашляла. Я слышала голоса, люди кричали, кто-то держал меня, но я не видела лица. И только оказавшись на деревянном полу палубы, надо мной склонился промокший до нитки Оскар.

– Безумная женщина! – вырвалось из его уст.

– Я просто люблю тебя!

– И это навсегда!

***

Так закончилось моё приключение в Османской империи. Я осталась в восемнадцатом веке и вышла замуж за генерала французской армии Оскара Леруа. Мы поселились в Париже и были счастливы.

Я не тосковала по дому. За несколько лет у меня ни разу не возникло мысли вернуться назад в своё будущее. Да, я часто думала об Айале, мечтала увидеть племянника и родителей. Но мне помогала вера в то, что у них складывается всё также хорошо, как и у меня.

Кто бы мог подумать, что моя жизнь обернётся таким образом. Я была одинокой художницей, ищущей вдохновение в искусстве. Искала счастья, но совсем не в тех местах. Оно настигло меня спонтанно и безо всяких причин.

У меня нет телефона, компьютера, машины. Они мне не нужны. Я убедилась в том, что человек способен прожить свою жизнь прекрасно, мечтать и ставить цели, не имея современных условий.

Каждый день я примеряю новую шляпку, выбираю ткани для своих нарядов, рисую, катаюсь на лошади или гуляю по старому Парижу со своим красавцем мужем.

Отныне я — Мадам Ревекка Леруа.