Loe raamatut: «Лабиринты суеты»

Font:

ISBN 978-5-0051-9794-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Лабиринты суеты

Они шли к небольшому самолёту, сжимая друг другу ладони. Солнце, достигшее зенита, беспощадно плавило центр Африки. Двое высоких худых чернокожих мужчин стояли у трапа летательного аппарата, похожего на советский «кукурузник», и с терпеливой учтивостью ждали белокожих мужчину и женщину, которых по возрасту смело ещё можно было отнести к молодым людям. Белая пара, кивнув светловолосыми головами чёрнокожей паре, поднялась по трапу и заняла свои места в салоне, далёком от стандартов комфорта. Мужчина и женщина, врачи по специальности, дополнительно исполняющие секретную миссию, привыкли к спартанским условиям и опасным перелётам в жарких и очень далеких от родного Санкт-Петербурга местах. Они были мужем и женой, беспредельно любящими друг друга, беспредельно преданными друг другу, своей родине и семье. В Питере с бабушкой, родной матерью мужчины, жила их дочь. Супружеская пара, накануне навестив родных людей и поздравив цветок своей любви – дочь Раду – с десятилетием, отправилась вновь на задание правительства рисковать собственными жизнями.

Николай посмотрел в окно, прислушался к гулу ожившего самолёта, погладил руку жены и сказал:

– Опять летим в неизвестность…

Ольга же окинула взглядом полупустой салон с чернокожими пассажирами, прижалась к мужу и тихо произнесла:

– Я с тобой не боюсь улететь в любую даль и даже во Вселенную. Главное в своей жизни мы сделали: родили прекрасную девочку, обеспечили её всем необходимым, и она знает, что мы у неё есть. А когда придёт время, узнает ещё больше.

– Ты права, моя бесценная голубка. Мы с тобой – одно целое. Нам суждено вместе взлетать, приземляться и однажды навсегда воспарить в небеса.

– У тебя, Коля, в голосе появились грустные нотки, чего раньше не наблюдалось.

– В душе тоже появились какие-то странные волны, несущие беспокойство всему организму.

– Мы взлетаем, – женщина сильнее прижалась к мужу, – на высоте беспокойство улетучится.

Когда самолётик поднялся к облакам, в его носовой части раздался взрыв. Коля обнял жену и крикнул:

– Мы продолжим любить друг друга на небесах!..

– Я люблю тебя, моё счастье!.. долгие годы нашей дочери Раде…

Мужчина и женщина обнялись, и их губы слились в последнем земном поцелуе…

Одиннадцатилетняя девочка сидела за письменным столом и делала уроки. Перед ней в деревянной рамке с подставкой стояла фотография родителей, лица которых светились нежной, тёплой, доброй улыбкой. Девочка, которую звали Рада, глубоко вздохнула, взяла в руку фотографию и вышла в зал, где на диване, уткнувшись в телевизор, сидела женщина в возрасте. Рада присела рядом с ней, поводила перед её глазами фотографией и произнесла:

– Я уже взрослая, поэтому расскажи, бабуля, где мои мама и папа и почему они молчат уже больше года со дня моего десятилетия?

Женщина тяжело вздохнула, обняла внучку и проговорила:

– Я всё собираюсь тебе рассказать о них, но никак не решаюсь, думая, вот подрастёшь ещё немножко, тогда и поговорим… Очевидно, сегодня такой день настал. Но скажу лишь одно: сейчас они на небесах и оттуда за нами наблюдают. Твои родители служили Родине и погибли за неё в другой стране. Когда тебе исполнится двадцать лет, я всё тебе расскажу и покажу. Так они завещали.

Потом девочка с бабушкой тихо плакали в объятиях друг друга. А на следующий день Рада пошла в школу и на уроке изобразительного искусства нарисовала приснившийся ей ночью сон: девочка на белом листе ватмана изобразила терем в окружении цветущего яблоневого сада. Подружка и соседка по парте Таня, черноволосая девочка, имеющая задатки красавицы, увидев рисунок, произнесла:

– Ты, наверное, хочешь жить в таком дворце?

– Хотелось бы. Мне сегодня ночью он почему-то приснился, – Рада взглядом утонула в своём рисунке, – я пыталась войти в дом, но он был закрыт, и откуда-то изнутри раздавался голос то ли бабушки, то ли мамы со словами, что надо ждать ещё девять лет.

– Если ты его нарисовала, то этот сон может сбыться, и ты будешь жить во дворце, – Таня вздохнула, – я тоже хочу быть хозяйкой огромного дома.

– Эй, девочки, разговорчики, – к подружкам подошла строгая учительница с добрыми глазами, – учитесь, работайте, и у вас появятся такие дома. А на уроке подчиняйтесь дисциплине. И, конечно, мечтайте и ставьте цели, но в удобном для этого месте и в свободное от школьных занятий время.

Потом в течение года Раде периодически снился этот терем, и девочка пришла к выводу, что всё это не просто так, а что-то значит, и захотела в реальной жизни найти дом из своего сна. С возрастом от странного сновидения остались лишь туманные очертания, а к двадцати годам они и вовсе исчезли из памяти девушки.

…Они встретились после знакомства и переписки в интернете. Ему двадцать пять лет, ей осталось меньше месяца до двадцати. Переписывались они целый год, обмениваясь фотографиями и мыслями о сути жизни. За месяц до встречи молодые люди осмелились поговорить по скайпу. Тогда в назначенное перед онлайн-общением время девушка, почти теряя сознание от волнения и напряжения, активировала скайп и застыла в ожидании сигнала вызова. Он прозвучал неожиданно, возобновив лёгкую дрожь в руках очаровательного создания природы с золотистыми длинными волосами, большими голубыми глазами, лебединой шеей и изящными ножками, прикрытыми воздушным лёгким платьем голубого цвета. Девушка, взглянув на дату и время на мониторе, который в правом нижнем углу высвечивал 15/6/2015, 21 час, подняла глаза на своего избранника. Черноволосый парень с бледным симпатичным лицом в тёмно-бордовой рубашке с воротником, отделанным чёрными полосками, сиял очаровательной улыбкой. Молодой человек помахал рукой и произнёс:

– Привет, Рада Валевская! Давай сразу договоримся: волнение – в сторону, успокаиваем дрожь в руках и начинаем общаться, как будто мы уже знакомы сто лет и спим в одной кровати.

Девушка улыбнулась, показав свою руку, которая уже не дрожала, и с остатками волнения в голосе проговорила:

– Спасибо, Дима Карницкий, ты успокоил меня кроватью, а то я чуть в обморок не упала от переживаний. Я не думала, что разговор с тобой по скайпу вызовет столько чувств и эмоций, главное из которых страх.

– И ты своей улыбкой и ангельским голоском меня успокоила. Но вот своей космической красотой ты меня убила, и я нахожусь в панике от мыслей, что даже тени твоей не достоин.

– Не прибедняйся, друг мой любезный, в твоём голосе звучит превосходство над скромной, неопытной девочкой. Давай уж будем искренними.

– Но ты на самом деле красива, как Вселенная, – Дмитрий почти уткнулся лицом в экран, – посмотри в мои глаза, и в них увидишь всю гамму чувств, идущих из, можно сказать, непорочной души.

– Пусть пока твоя душа останется загадкой для меня. Я её попытаюсь разгадать при личной встрече, если, конечно, она состоится.

– Прильни к экрану. Мы должны закрепить договорённость о встрече виртуальным поцелуем.

– Когда мы с тобой переписывались, то в конце сообщений уже докатились до поцелуев, – Рада, полностью успокоившись, улыбнулась, – пусть этот поцелуй будет следующим этапом в наших отношениях, – девушка приблизила свои губы к монитору и слегка выставила их вперёд. Парень сделал то же самое. Валевская отпрянула от экрана, улыбнулась и продолжила, – я почувствовала твоё прикосновение.

– И я твоё, – Карницкий положил руку на сердце, – нам пора встретиться.

– Пора, но только сначала в кафе-мороженое, – девушка хихикнула.

– Несправедливо! Мне предстоит преодолеть несколько сот километров и ограничиться мороженым? – Дима жалостливо вздохнул, – но я счастлив оттого, что ты просто согласилась со мной встретиться, надеясь, правда, на то, что я смогу хотя бы дотронуться до твоей изящной ручки. На большее я пока не претендую, но мечтаю об этом…

– Начинаю понимать, – девушка нарочито надула губки, – а точнее уже полностью осознала твою тактику моего соблазнения и обработки невинной девушки.

– Это, наимилейшая Рада, не обработка, а искренние всплески души и сознания, которые возникли на основе зародившегося во мне чувства к тебе, под названием… даже боюсь произнести, каким, поскольку это так необычно, волнительно, непредсказуемо, загадочно!

– Ладно, и я кое в чём тебе признаюсь, – девушка подальше отклонилась от экрана, – в моей душе назревает ураган чувств, и я его боюсь… Чувства могут выйти из-под контроля сознания и разрушить прекрасный, тихий мир вокруг меня, – Рада снова приблизилась к монитору, – хотя, надо признать, этот мир уже начал разрушаться на глазах.

– Я рядом. Мы старый мир разрушим до основания и сотворим новый, основанный только на любви, пусть даже со страданиями. Поскольку страдания – это сопутствующие любви явления. Но, конечно, страдания не должны быть негативными, они должны иметь оттенки радости от ощущения, что ты любишь, и любят тебя.

– Я боюсь крушений, катастроф, а люблю тихую гавань с нежными, ласковыми волнами.

– Но и по тихой гавани иногда бьёт девятый вал. Без сокрушающей волны любовь и жизнь блекнут, – Дима прильнул к экрану, – мы должны испытать взрыв необыкновенных чувств при столкновении наших волн любви.

– Но я боюсь нашей встречи, – Рада тоже прильнула к экрану, – а вдруг взрыва не будет?!

– Не волнуйся, я чувствую, что он приближается…

Девушка, почти касаясь экрана, прошептала:

– Дима, пожалуйста, отпусти меня сегодня. От переизбытка чувств и эмоций я нахожусь в предобморочном состоянии и очень устала.

– И я на грани взрыва. Завтра поговорим о нашей предстоящей встрече, – парень почти дотронулся губами до видеокамеры и отключил скайп.

Девушка выключила компьютер, глубоко вздохнула и, подумав «слава богу, осталась жива», направилась на кухню. На выходе из спальни она столкнулась со своей бабушкой Верой Павловной, семидесятилетней женщиной с приятным добрым лицом, в глазах которой играли хитринки. Бабушка виновато улыбнулась и затараторила:

– Шла на кухню водички попить, а ты тут как тут. Тоже на кухню? Может, тебе что-нибудь вкусненькое приготовить? Но ладно, не буду мешать, я пошла спать.

– Нет уж, постой, бабуля, – Рада обняла родного человека, – как всегда, подслушиваем? И что ты услышала для себя интересного на этот раз?

– Провалиться мне на этом месте, ни-че-го, – полная ещё сил женщина топнула ногой и с испугом посмотрела на пол, покрытый ламинатом, – вот видишь, не рухнула к соседям, а это означает, что я на этот раз почти искренна, как никогда.

– А слово «почти», дорогая бабушка, ты произнесла для того, чтобы совесть не мучила от твоих не совсем правдивых слов, – внучка покачиванием головы всколыхнула волнистые волосы, ниспадающие на плечи, – итак, слушаю претензии по поводу услышанного.

– Мне семьдесят лет и как бы пора уже в таком возрасте задуматься о правнуках, – Вера Павловна напустила на лицо столько печали, что от неё у других бы слёзы полились ручьём, но не у внучки, которая лишь похлопала длинными ресницами по грустным глазам и промолвила:

– Интересная постановка вопроса о проблеме, решение которой зависит полностью от меня, и которую я пока не собираюсь решать, да и такой проблемы у меня вообще пока не существует.

– Как не существует?! – бабушка всплеснула руками, – ты что эгоистка, думаешь только о себе? Если так дело пойдёт, то я и до восьмидесяти не дождусь правнуков. Год переписывались, теперь по этому, как его, скайпу будете сюсю-мусю целый год разводить, а потом ещё год встречаться, чтобы осмелиться за руки подержаться, – Вера Павловна с досады махнула рукой, – разве у тебя в университете нет достойных молодых красивых парней, из которых можно выбрать достойнейшего и не онлайн, а в реальной жизни? А потом взялись с избранником под руки и пошли в ЗАГС, а после прямым ходом в роддом, и никаких проблем. А с этим Димой… Мы даже не знаем, кто он? Кто его родители? Может, он живёт в землянке?

– О, Господи, бабуля, что за речи, «мы даже не знаем, кто он, прямым ходом в роддом, в землянке», – Рада усмехнулась, – у меня складывается такое впечатление, что ты о наших отношениях с Димой знаешь намного больше, чем я предполагаю, и со слухом у тебя всё нормально. Кстати, если тебя это успокоит, то я тоже хочу, чтобы ты дождалась правнуков. А по поводу нашей переписки хочу сказать, что мы с Димой договорились не обсуждать тему работы, происхождения, родителей, и инициатором этой идеи была я, поскольку до сих пор не знаю, кто были мои мама и папа и как они умерли. Спасибо тебе хоть за то, что ты периодически говоришь мне о них, как об очень хороших людях.

– Настанет время, когда тебе исполнится двадцать лет, и я приоткрою одну из тайн, связанную с твоими родителями, точнее с твоим отцом, моим сыном, – женщина поцеловала внучку в лоб, – а сейчас разбегаемся спать.

– А почему раньше нельзя этого сделать? – Рада тяжело вздохнула, – а твой старший сын, мой родной дядя Вадим, знает историю брата?

– Возможно, – Вера Павловна задумалась и продолжила, – перед командировкой твой отец Николай долго разговаривал с Вадимом. А насчёт тайны родителей – такова была их воля. Они преследовали определённую цель. Но повторю: я тебе об этом расскажу ровно в день твоего двадцатилетия.

Рада в предобморочном состоянии шла на встречу к Диме, который наконец-то выбрался из Москвы в Санкт-Петербург и ждал девушку в одном из кафе города, расположенном недалеко от её дома. Валевская, войдя в его помещение с уютной подсветкой, сразу увидела своего интернет-друга, сидящего за столиком, на котором в вазе стоял букет из красных роз, шампанское с двумя фужерами и вазочки с конфетами. Дима поднялся с места, засиял улыбкой и буднично произнёс:

– Привет, мороженое будем заказывать?

– Привет! – Рада облегчённо вздохнула, – идя сюда, думала, упаду в обморок, но ты, как и с кроватью тогда, так и с мороженым сейчас, вернул меня в нормальное русло. Значит, у нас уже наладился психологический контакт, и это хорошо, – девушка в лёгком коротеньком цветном платье прикоснулась губами к щеке парня, легко уселась за столик и посмотрела на кавалера, одетого в тёмно-бежевый костюм, – заказывай мороженое (мне шоколадное) и начнём заново знакомиться. И первый всеохватывающий вопрос: кто ты, Дмитрий Карницкий?

– Семейная легенда гласит, что я из графского рода, – парень усмехнулся и налил в фужеры шампанского, – но давай прежде выпьем за нас и за то, чтобы на наши чувства не влияли биографические данные, увлечения и род занятий.

– Согласна, – девушка чокнулась с молодым человеком, от которого веяло изяществом и едва заметной ироничностью, – любовь – это отдельная планета со своими лабиринтами. Эти лабиринты не должны соприкасаться с лабиринтами повседневной суеты, связанными с работой, учёбой, привычками, хобби. За это и выпьем.

– Выпьем, – Дима сделал пару глотков и улыбнулся, – однако замечу, что любовь часто разбивается о быт с его коварными проблемами.

– Если она разбилась, значит, её не было. Любовь – это небьющийся сосуд с волшебным содержимым, и это содержимое побеждает любые проблемы, – глаза Валевской превратились в рентгеновские лучи.

– Убедительно, неопровержимо, поэтому поднимаю руки и склоняю перед тобой голову, – Карницкий выполнил названные действия и поёжился под взглядом девушки, – итак, о себе… Но сначала о нас. Не подумай ничего плохого, я просто ради любопытства где-то полгода назад увлёкся нумерологией и по датам рождения попытался предсказать наш совместный путь. И хочу сразу сказать, что он оказался именно совместным и совместимым. У нас практически общие идеалы и цели. Числа Пути говорят о том, что у нас сильно развита интуиция. Это позволяет нам хорошо разбираться в окружающих, поэтому нас должны окружать только проверенные, надежные друзья, которые никогда не предадут, и на которых можно во всем положиться. Кроме того, мы ограждены от совершения ошибок. Интуиция нам подсказывает, как лучше всего поступить в разных ситуациях, чтобы не возникло проблем. Мне, например, в связи с этим снятся вещие сны.

– Ты веришь в магию чисел? – Рада удивлённо уставилась в глаза парня, – ты собираешься подыскать себе жену по соответствующим и подходящим тебе цифрам невзирая на любовь и на другие её составляющие, например, взаимную страсть?

– Моя интуиция подсказывала мне, – усмехнулся Дима, – чтобы я воздержался от разговора с тобой на тему зависимости пути человека от цифр. Я её проигнорировал и нарвался на неприятные вопросы. Но всё-таки дослушай до конца… На основе наших общих цифр я составил и наши психологические портреты. Мы, как я уже сказал, обладаем недюжинной интуицией, мы умны, талантливы, нас отличает чувствительность, доброта, безмятежность, нам не присуще строить козни другим людям из-за достижения каких-то своих целей. Мы также вызываем зависть у других людей, что может обернуться препятствиями на нашем пути. Однако наше предназначение дарить и принимать любовь, служить вдохновением окружающим людям. Мы – философы, для которых материальный аспект жизни занимает одно из последних мест.

– Браво! – Рада очаровательно улыбнулась и покачала восхитительной головкой, – моя интуиция подсказывает, что в твоей характеристике собраны значения целого ряда чисел, но мне твои выводы нравятся, и в них, действительно, что-то есть и это что-то, действительно, извини за каламбур, соответствует действительности. Но я к нумерологии отношусь, как к суеверию и лженауке. Если жить по цифрам, то рано или поздно можно и свихнуться. Надо жить чувствами, сердцем, душой и головой. Они даны природой, небесами, а наш путь зависит от согласованности действий того, что находится внутри нас, и от нашего окружения.

– Мудро, просто, но и по-философски обоснованно, – Карницкий, поймав на себе рентгеновский взгляд Валевской, поспешил продолжить, – итак, о себе, хотя согласно твоей теории о любви можно подпитывать друг друга лишь чувствами, а не данными из биографии. Но без биографии человек – пустое место, тень, поэтому спешу поделиться с тобой некоторыми своими достижениями. Среднюю школу закончил так себе, зато преуспел в высшем образовании. Служил в ВДВ. Сейчас работаю, люблю путешествовать. И сведения о моём графском происхождении имеют весьма зыбкую основу. Кто-то из моих предков по женской линии забеременел от графа, и в итоге пошла отдельная линия. Всё собираюсь разобраться в этом, но пока не доходят руки…

– Очень загадочная биография с туманами и пробелами, – Рада усмехнулась и пригубила фужер, – чувства чувствами, но хотелось бы услышать детали о работе, о шалаше, в котором ты проживаешь, о маме и папе, у кого из них течёт графская кровь?

– Вот она противоречивая сущность женщины! – Дима тоже усмехнулся, – вы говорите, что с любимым и в шалаше рай, и тут же спрашиваете, а из золота ли он.

– Это я о своих качествах из твоей нумерологии. Как видишь, я немного другая, но в основном такая, – Валевская улыбнулась.

– Вот и пойми тебя, не девушка, а загадка, – Карницкий пополнил фужеры шампанским, – будем разгадывать, я же следопыт.

– А чем всё-таки в жизни твои руки и голова заняты? – девушка вошла в образ упорного следователя.

– Вижу, от тебя не отвертеться, – парень поднял фужер, – за тебя! А поскольку ты во мне вызываешь бурю чувств, которые могут взорваться в любой момент, спешу доложить, что род моей деятельности лежит в испытательной сфере, – Карницкий окинул взглядом полупустое кафе и продолжил шёпотом, – я лётчик-испытатель. Мои родители – учёные, живут в Москве, а я пока в связи с работой обитаю в другом городе. К тебе на свидание приехал на личном автомобиле «Вольво». В моём распоряжении пару дней вместе с выходными. Но через месяц у меня отпуск. А графиней является моя мама.

– Странно, удивительно, загадочно, тревожно, – девушка глубоко вздохнула, – а я-то думала, что во время нашей переписки и разговора по скайпу ты спокойно сидишь в уютной квартире в Москве и вешаешь девушке лапшу на уши.

– Хочу чистосердечно признаться, что лапшу я тебе никогда не вешал, ведь мы договорились о себе не говорить, но о своих чувствах я сильно тебе намекал, – Дима опустил глаза и стал ложечкой помешивать мороженое в вазочке.

– Твои намёки я заметила, ведь они были на грани признаний, – Рада слегка приподняла плечи, – но я трусиха, поэтому о наших чувствах давай поговорим в следующий раз.

– В таком случае у меня тоже возник вопрос: кто вы, девушка?

– Начну с конца. Я – студентка университета. Учусь на человека, который будет уполномочен правительством для отношений с иностранными государствами, международными организациями представлять интересы своей страны и её граждан, устанавливать культурные, торговые связи, собирать о стране пребывания информацию, касающуюся её интересов. Живу с бабушкой. Родители погибли в Африке. Про них ничего не знаю, кроме того, что они, со слов бабули, были хорошими и достойными людьми. Их тайна будет раскрыта мне в день моего двадцатилетия. Кстати, бабушка говорит, что мы тоже не лыком шиты, а происходим их шляхетского рода, начавшего свою историю где-то на западе Беларуси.

– Ты будущий дипломат?! Вот так дела! А я испытатель, – Дмитрий замялся и продолжил, – эти две профессии не предполагают тесных семейных уз под одной крышей. Вот тебе и нумерология, которая нам предсказывает общие идеалы, цели и кров.

– Давай забудем про эту лженауку и вернёмся к реальной жизни, которая сама с нашим участием всё расставит по своим местам, – в голубых глазах девушки появилась задумчивость, – познакомившись более года назад, мы устремились друг к другу. Это стремление привело нас к этой встрече. И движение не остановилось. А это означает, что оно к чему-то приведёт.

– В данный момент у меня полыхает в груди единственное желание быть всегда с тобою рядом, – Дима протянул девушке руку, – и тебе совсем необязательно ехать в Африку. Ты со своими данными можешь достойно представлять страну и меня, как лицо народа, в Москве.

Рада мизинчиком нежно прикоснулась к ладони парня и ласково проговорила:

– А ты бы полетел в Африку вместе со мной? Ты ведь там тоже можешь испытывать самолёты.

– Вопрос очень интересный и даже провокационный и несколько отдалённый от дипломатии. Вопрос, который приоткрывает твою сложную, цельную, целеустремлённую натуру, – Карницкий нежно взялся за кончик мизинца девушки, – стоит меня только им поманить, и я за тобой хоть на край света…

– Ты это серьёзно или прикалываешься? – Рада положила свои изящные пальчики на ладонь парня.

– Испытатели не имеют права говорить неправду, – Дима запнулся и замолчал.

– Почему? Говори правду, – девушка сжала ладонь лётчика, – хотя я могу догадаться, почему. Потому, что ты отправляешься в испытательный полёт, как в последний раз, и от этой догадки меня бросило в дрожь. Я права?

– Не надо так драматизировать мои полёты. Хоть я и отношусь к людям особо опасной профессии, в которой риск гибели примерно раз в сорок выше приемлемого уровня, но случаи со смертельным исходом у нас редки. Мы в любой момент можем катапультироваться.

– Спасибо, успокоил, – Рада поспешила подсластить печаль на губах мороженым, – а Валерий Чкалов считался испытателем? Как он погиб? Ты знаешь детали?

– Это было давно. Тогда самолёты были несовершенны. Неисправности выявлялись в полётах. Пилоты, действительно, очень рисковали жизнью. Чкалов был испытателем и лётчиком от бога. Но в тот роковой день он проявил горячность, беспечность, халатность. Сам Сталин запретил его допускать к полёту на новом истребителе с явными недоделками. Чкалов проигнорировал всех и полетел. При посадке вне аэродрома в захламлённом месте и произошла трагедия. Истребитель разбился. Легендарный лётчик-испытатель Герой Советского Союза, командир экипажа самолёта, совершившего в тысяча девятьсот тридцать седьмом году первый беспосадочный перелёт через Северный полюс из Москвы в Ванкувер, погиб, – Карницкий пригубил фужер, – хотя детали гибели Чкалова до сих пор остаются загадкой. Сегодня совершенно другой уровень испытаний. Но зачем твою прекрасную головку напрягать ненужными вещами?

– Очень интересный вопрос, далёкий от дипломатических канонов, – девушка нахмурила тонкие брови, – как зачем? А может, я тебя в мужья возьму. Хи-хи.

– Интересное предположение, – Дима усмехнулся, – я бы сказал, смелое, но я спешу сказать «да».

– Приняла к сведению, – в голосе девушки прозвучали радостные нотки, – но твою судьбу, как и свою, я решу в свой двадцатый день рождения. Кстати, где ты остановился?

– В отличной гостинице в очень уютном номере, предназначенном для романтических свиданий, – парень продемонстрировал соблазнительную улыбку с прищуром глаз.

– Это очень хорошо, но мы туда не пойдём, и соблазнить меня сегодня тебе не удастся. На что я решусь сегодня, так это прогуляться с тобой по городу и разрешить меня поцеловать, – девушка очаровательно и кокетливо улыбнулась, – вопросы имеются, товарищ лётчик?

– Имеются, – испытатель глубоко и горестно вздохнул, – всё ясно, я тебе не нравлюсь.

– Провокационный вывод, – Рада прищурила свои очаровательные глазки, – но если ты философ по числам и по жизни, то должен прийти к выводу, что если бы ты мне не нравился, то естественно и о поцелуях речь не шла бы.

– В таком случае выпиваем шампанское и летим на набережную за поцелуями, – испытатель истребителей расплылся в довольной улыбке.

– Полетим, но приземлимся ли мы? – Валевская подняла фужер, – ведь так хочется потерять голову и жить только одними чувствами.

– С чувств начали, чувствами и закончим. Сделаем их основой наших отношений. Пусть они будут в нашей суете лабиринтами, из которых мы умышленно не будем искать выхода.

– Тогда полетели в наш первый лабиринт, – девушка чокнулась с испытателем самолётов-истребителей.

Прилетев на берег Невы в районе Стрелки Васильевского острова, молодые люди слились в долгом поцелуе. Опустившись на землю, Рада прошептала:

– Теперь я как порядочная девушка после такого многозначительного поцелуя обязана тебя познакомить со своей бабушкой. Она, наверняка, сейчас сидит у окна и уже проглядела все глаза в ожидании блудной внучки. Но должна предупредить, что моя бабуля особенный человек, отличающийся бесцеремонностью в подглядывании, подслушивании и слежкой за мной и нашим общением. Поэтому Вера Павловна, так зовут эту милейшую женщину, знает то, что ей не следовало бы пока знать.

– Я начинаю волноваться, – парень поёжился, – и сомневаться, выдержу ли я на себе её изучающий взгляд. И чтобы смягчить удар, я прикроюсь огромным букетом цветов.

– И коробкой конфет, и бутылочкой сухого вина, – девушка усмехнулась, – бабуля любит посмаковать вкусное вино, закусывая его трюфелями.

– У твоей бабули, извини, губа не дура. Но я с большим удовольствием её порадую и вкусненьким, и умными мыслями о нашем совместном будущем, – Дима прикоснулся губами к щёчке Рады, – только давай ещё полетаем в первом лабиринте наших чувств.

Вера Павловна встретила внучку и молодого человека вдохновенно, с улыбкой и без суеты проговорила:

– Дима, глядя на тебя, у меня складывается впечатление, что ты словно с неба к нам свалился. И хочу заметить, что ты выглядишь намного лучше, чем по скайпу.

– Бабуля, – Рада возмущённо покачала головой, – интересно, и когда же ты могла Диму разглядеть по скайпу, если я принимала все меры предосторожности по сокрытию нашего общения.

– Тебе, внученька, глаза и уши закрывала любовь. Я этим и пользовалась.

– Дорогие женщины, – Карницкий мило улыбнулся, – хочу заметить, что однажды во время разговора с наипрекраснейшей девушкой на земле я увидел за её спиной не менее прекрасную женщину, которая украдкой рассматривала меня. Но я об этом промолчал. Так что, Вера Павловна, мы в каком-то роде уже с вами знакомы, а поэтому в знак моего уважения и восхищения вами примите цветы, конфеты, вино и мою душу, которая ещё не успела заразиться греховными вирусами.

– Дима! – женщина всплеснула руками, – вы нам подходите по всем статьям.

– Эх, бабуля, кто из нас собирается замуж, ты или я? – усмехнулась Рада и, заглянув в зал, ойкнула и сказала «здрасьте».

В зале на диване в притихшем состоянии сидели три улыбающихся человека. Вера Павловна засуетилась и затараторила:

– Суббота, ты сиганула на свидание, а мне что одной день коротать. Вот и пригласила сына с семьёй, – женщина посмотрела на Диму, – проходи и познакомься. Лысеющий мужчина – это мой сын Вадим, рядом с ним шустрый кудрявый мальчик – студент университета – мой внук Сергей, а рядом с ним моя любимая невестка Надя.

– Карницкий Дмитрий, – гость склонил голову, – вот, осмелился проводить Раду до её дома и, как вижу, попал в приятное общество её родных, чему очень рад.

Валевские поднялись с дивана, дружелюбно улыбнулись и пожали кавалеру Рады руку, после чего Вадим всем подмигнул и произнёс:

– Нарисовался хороший повод хорошо и плотно посидеть за столом.

– И я озвучу общее мнение, ссылаясь на выводы бабушки, – Сергей обнял сестру, – мы рады за тебя. Ты встретила достойного человека, который, надеюсь, станет моим другом.

– Считай, что мы подружились, – Дмитрий кивнул головой крепкому парню роста выше среднего.

За праздничным столом дополнительно выяснилось, что Валевские работают на одном из химических предприятий города, а Сергей по направлению этого завода учится в университете. Карницкий тоже под воздействием алкоголя разоткровенничался и сообщил, что хочет в день двадцатилетия Рады пригласить её полетать на аэростате.

Поздно вечером гости откланялись хозяевам и покинули их гостеприимный дом. Дима на такси уехал в гостиницу, договорившись с будущим дипломатом встретиться на следующий день сразу же после завтрака.

В назначенное время Рада, придя почти без опоздания на свидание на набережную Стрелки Васильевского острова, первым делом спросила Карницкого:

– Скажи мне, друг сердечный, на какое воздушное плавание на воздушном шаре ты вчера всем намекал?

– Скажу, но при одном условии, – парень привлёк девушку к себе, – если сейчас мы с тобой взлетим в наш первый лабиринт.

– Если бы это было другим видом шантажа, то, дорогой друг, полетел бы ты сейчас к своим самолётам, – Рада приоткрыла ротик и слегка выставила вперёд не накрашенные губы.

Приземлившись, девушка усмехнулась и произнесла:

– Неужели у тебя есть настоящий аэростат?

– Есть, и он очень красивый. Лишь чуть-чуть уступает по красоте тебе.

– Мне страшно, но я полечу.

– А может, мы сейчас слетаем в гостиницу, – Карницкий заискивающе и с надеждой посмотрел на Валевскую, – я тебе номер покажу.