Качели

Аполлинарий жил во лжи да в ненависти в угрюмом, тоскливом мире. Проклинал и ненавидел все и вся. Такой путь избрал. Считал его правильным. Шел по нему уверенно, но с оглядкой…

Что-то тяготило, волновало его. Сомнения гложили, и сердце щемило неопределенностью. На душе было неспокойно. Страшась окружающего, суетливо озирался повсюду, презрительно вглядывался в ненавистное ему пространство. Искал что-нибудь любопытное да неординарное – этакое такое, которое никому не дано, а ему, величественному да богоизбранному – в самый раз. “Где-то скрыта тайна! Я ее найду и успокоюсь! И сойдет на меня благодать! Я постигну истину, которая принесет мне облечение!” – нервно шептал он, гуляя по геометрическим улицам футуристического города и заглядывая в грязные ушаты-корыта-подворотни.

Зловонные места Аполлинария манили. Он почему-то верил, что именно там что-то есть особенное и загадочное. Копаясь в бесконечных мусорках, искал неожиданное и потустороннее. Все дворники знали Аполлинария. Его маршруты по чудным помойкам и сточным канавам стали святыми. Отшельник-бродяга никогда не отклонялся от намоленных путей – боялся упустить важное. Знал, что где-то есть такое, от чего его промокшая от скверны душа развернется во всю ширь, возрадуется, а все окружающие вещи преобразятся, станут божественно красивы. “Где же это? Где оно?” – размышлял он, рыская жаждущими и слегка осоловелыми от нечистот глазами по философским трущобам и трясинам-оврагам. Но разыскиваемое не находилось. Было ли оно вообще? Конечно, да! Несомненно! Оно скрывалось. Оно выжидало удобный момент, когда, представ перед Аполлинарием, озадачит его своим неординарным существованием…или успокоит, решит проблему.

Будущему явлению предшествовали странные намеки на его приход. Выразилось это в том, что Аполлинарий с тревогой да с опаской стал смотреть на себя в зеркало. Нервничал. Испытывал неуют и дискомфорт. Как будто там был не он, а кто-то другой. Боялся себя. Но любопытство его не оставляло в покое. “П