Loe raamatut: «Летающая невидимка», lehekülg 14
Раздумывая, таким образом, Стрелок незаметно для себя уснул.
***
Проснулся он от зычного голоса дневального:
– Рота! Выходи строиться на ужин!
Очнувшись от такого глубокого и теплого сна, Стрелок потянулся в кровати. Затем встал. Обулся. И вышел во двор. Глядя на строившихся в две шеренги разведчиков, он подумал, что зря вышел вместе с ними. Ведь он же давал себе клятву не ужинать перед выходом на задание. Поэтому, посмотрев, как разведчики направились в столовую, вернулся в казарму. Сел на кровати и стал ожидать, пока дневальный не скажет, что пора получать оружие.
Через некоторое время разведчики группами стали возвращаться в казарму умиротворенные после принятия ужина.
Прошло еще какое-то время, и дневальный подошел к нему. Но, увидев, что Стрелок не спит, ничего говорить не стал. А только махнул рукой в сторону оружейной комнаты.
Стрелок поднялся и пошел следом за ним. Получил у старшины винтовку и три магазина к ней, снаряженные патронами, подсумок для запасных магазинов с патронами, три гранаты РГД – 5, кинжал в ножнах и сухой паек в пакете.
Сдал ему свои документы. Вставил один магазин в гнездо винтовки, а два других положил в подсумок. Прикрепил его к поясному ремню.
Все остальное засунул в вещмешок. Еще раз осмотрел оружие. И пошел в класс боевой подготовки на сбор группы.
Вначале он подумал, что лучше будет ожидать команду к выходу на операцию в казарме, на своей кровати. Ведь время еще было. Но потом представил, как кто-то будет наблюдать за ним исподтишка. Теперь он уже не сомневался, что в казарме много глаз и ушей, которые следят за ним, за его передвижениями и встречами. Поэтому он и пошел в класс. Там пока еще никого не было.
«Прав был умник, который сказал, что тяжело ожидать и догонять. В первом случае можно не дождаться, а во втором – не догнать».
Действительно, время тянулось очень уж медленно.
Вскоре стали приходить разведчики из его группы. Пришел и тот незнакомец в цивильном, который разговаривал с Китом в этом же классе. Он даже не взглянул в сторону Стрелка.
Теперь разведчик рассмотрел этого странного субъекта получше.
Это был мужчина лет сорока не больше, среднего роста, плотного телосложения, но без «пивного» животика. Гладко выбрит. С короткой аккуратной черноволосой прической. Никаких особо запоминающихся примет Мурат в нем не отметил. Кроме того, что судя по выправке, он военный или бывший военный.
«Мужик, как мужик. А ведь может быть киллером на самом деле. Вот так – то!» подумал Стрелок
Прошло немного времени, и дневальный позвал всех во двор. Там уже находился Торнадо со своей винтовкой.
Когда группа собралась во дворе, то ожидать руководство, долго не пришлось. К ним вышли Вихрь и Кит.
Осмотрев всю группу, Вихрь еще раз напутствовал на успешное выполнение задания командования. Пожелал всем вернуться домой невредимыми. При этом он, как бы невзначай приблизился к Стрелку и произнес, как будто обращаясь ко всем, но глядя внимательно прямо в глаза разведчика:
– Будьте внимательны ко всем мелочам. Мне не хочется расставаться с вами на полпути к цели освобождения нашей земли от нацистов. Не ленитесь оглядываться по сторонам и особенно назад. Это не повредит. Зато никто и никогда не сможет напасть на вас неожиданно ни сзади, ни спереди. Берегите себя. И не забывайте, что враг хитер и коварен.
И уже отходя от него, закончил:
– Мы все ждем вас и надеемся на успешное выполнение задания. Командуйте, Кит!
Как только он замолчал, Кит скомандовал группе следовать за ним. И первым шагнул по направлению ворот. Все гуськом потянулись за ним в том порядке, как ранее наметил командир группы.
«Что хотел сказать ротный, когда говорил про безопасность? И почему при этом так внимательно смотрел только на меня? Ведь действительно он смотрел в упор на меня одного», – эти вопросы не давали Стрелку спокойно следовать за остальными членами группы.
Он только сейчас сообразил, что замыкающим в их группе идет разведчик, который выходил из казармы в тот момент, когда он подслушивал разговор Кита и проводника. Он тогда не обратил внимания, куда пошел этот парень, когда они разминулись в коридоре. Но теперь, почему-то подумал, что тот ходил на дополнительный инструктаж к Киту. Как сказал во время инструктажа командир группы, это был Ургант. И шел тот непосредственно за ним.
« Как конвоир или надсмотрщик. Это, наверное, чтобы я никуда не улизнул от киллера. Интересно, о чем это мог Кит консультировать его индивидуально? – мысленно переключился на другое Мурат. – Неужели новый соглядатай. Прошу любить и жаловать. Одно хорошо, что, как говорится, тот, кто предупрежден, тот дополнительно вооружен».
Недалеко от передовой группу впереди группы выдвинулся проводник. Он оказался толковым малым. Довольно быстро и ловко провел группу через передовую и вывел в тыл противника.
В таком порядке и ускоренным шагом группа прошла не менее трех километров. Вокруг стояла нетронутая тишина. Ничего не напоминало о том, что где – то рядом идет война, гибнут люди. Все было тихо и спокойно. Даже перестрелки пока не слышно. Не время, наверное.
Скорость передвижения была предельная. Стрелку и идущему за ним Урганту несколько раз приходилось бегом догонять основную группу. Но еще в армии нашему герою не раз приходилось совершать многокилометровые марш – броски с полной выкладкой. Иногда даже в противогазах. Поэтому такие передвижения не очень задевали его.
Через некоторое время Кит разрешил привал.
Куда и когда пропал проводник, Стрелок не заметил. Ведь тот шел впереди группы, а он – предпоследним в ней. Но, когда группа собралась на привале в полном составе, того нигде не было видно.
Кит, не реагируя на отсутствие проводника, как будто заранее знал о том, что тот оставит группу именно здесь, молча рассматривал карту. Потом знаками подозвал разведчиков к себе. Помолчав немного, он сказал так, чтобы его услышали только свои:
– Населенный пункт, к которому мы движемся, находится примерно в километре отсюда, – он махнул рукой прямо по направлению их движения. – Действуем так, как договаривались. Я вместе с тремя парнями идем в поселок. Торнадо, Стрелок и Клоун подстраховывают. Огонь открывать только в исключительном случае. Это касается, прежде всего, прикрывающих, поскольку мы будем в непосредственном контакте с нациками. Позже я покажу место, где останется группа прикрытия. Поехали!
Четверо разведчиков направились в сторону, где, по словам Кита, располагался поселок. Прикрывающие их разведчики тронулись за ними.
Постепенно лес редел. И вот уже вида его опушка. Группа двигалась медленно, но уверенно.
Наконец разведчики вышли на опушку леса. Впереди была пересеченная высокими кустарниками местность. На расстоянии примерно трехсот – четырехсот в свете луны виднелись дома.
«Стой! Но проводник и Кит вывели нас не совсем туда, куда мы со слов того же Кита во время инструктажа, должны были выйти. В том месте лес почти вплотную приблизился к деревне. А здесь совсем другое место. Интересно, почему так получилось? И почему молчать остальные?»
Передовая четверка разведчиков удалялась в сторону деревни.
Прикрывающие двинулись за ними.
Но, не прошли они и сотни метров по этой пересеченной местности, как ночное небо озарилось множеством маленьких ярких светлячков. Как сразу определил Стрелок, это кто-то, невидимый, запустил в небо осветительные ракеты на парашютах. Медленно опускаясь на землю, они хорошо осветили всю местность, где находились разведчики. А, поскольку ракет было множество, то вокруг стало светло, как днем.
Буквально сразу за этим со стороны деревни в их сторону прорезала трассирующая очередь. Потом еще одна, еще одна. Через несколько секунд град пуль уже летела над головами не просто упавших, а прямо – таки рухнувших на землю разведчиков. Вначале они летели высоко, гораздо выше, чем было необходимо для поражения разведчиков. Потом все ниже, ниже, ниже …
По всему было видно, что прицельная стрельба велась конкретно по ним. Значит, их ожидали именно здесь и именно сейчас.
«Вот тебе и выполнение задания. Засада, к бабке не ходи. Мы ведь не добрались не только до штаба, но и до деревушки, где он расположен, – размышлял про себя Стрелок, все плотнее и плотнее вжимая свое тело в землю, прикрываясь кустарником. – Только не понятно другое. Почему не подпустили ближе? Ведь тогда было бы гораздо проще расправиться с нами. И потом, бьют так, что, похоже, собираются уничтожить нас всех и сразу. В плен не рассчитывают брать никого».
Эта мысль озадачила его своей простотой и реальностью.
Даже помыслить о том, чтобы приподнять голову от земли, либо подвигаться, было не возможно. Пули так и стрекотали, свистели поверх распластавшихся на земле разведчиков. Пулеметы, а их было теперь уже не менее трех, смертоносным огнем поливали весь участок без перерыва. Но, как определил в такой совсем не простой ситуации Стрелок, пулеметчики заранее не пристреляли зону поражения. Видимо не было времени пристреляться. Скорее всего, по этой причине пока что не было заметно, чтобы они попали в кого-нибудь из ребят. Но не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что так долго продолжаться не может. Скоро, очень скоро пулеметчики пристреляются. Тогда начнется простой расстрел всей группы.
«Долго мы будем еще так лежать? Неужели Кит не понимает, что нужно срочно сматывать удочки и линять отсюда. Иначе нас тут перещелкают, как куропаток на выгоне», – возмущался про себя разведчик.
А Кит молчал. По крайней мере, он просто лежал в нескольких метрах от Стрелка и не двигался.
Время неумолимо бежало вперед. Его не остановишь. В данном случае оно играло на руку нацикам.
Хотя Стрелок возмущался поведением командира группы, но он был хорошим солдатом. Поэтому без приказа отступать не мог. Вот и лежал вместе со всеми на земле, вжимаясь в нее все плотнее и плотнее.
«Растерялся ты, что ли? – мысленно обращался разведчик к командиру. – Давай, командуй. Ведь все только и ждут твоего приказа. Пока еще есть возможность оторваться от них, используя сравнительную темноту или точнее полумрак. Лучше даже расползтись всем в разные стороны, а потом собраться в одном месте и решить, что делать дальше».
Но со стороны командира не было ни ответа, ни привета. Вот так боевой командир!!!
Стрельба, как началась внезапно, так и закончилась внезапно. Наступила, как некоторые говорят, мертвая или гробовая тишина. Жуткая тишина. Жуткая потому, что не известность витала в воздухе. Смертельная неизвестность. Неизвестно было, откуда еще придет беда. То, что противник постарается не выпустить разведчиков из своих лап, сомнений у Стрелка не было.
А Кит продолжал молча лежать на земле.
Так продолжалось минут пять или даже чуть дольше. Стрелок не мог контролировать время. Но эти минуты показались ему вечностью.
– Командир, что будем делать?
Стрелок не мог сразу определить, кто из разведчиков задал этот сакраментальный вопрос, который волновал всех, кто сейчас лежал на сырой земле, вжимаясь в нее, чтобы не быть подстреленным как куропатка.
Но Кит не успел ответить. По крайней мере, Стрелок не услышал его.
В этот самый момент со стороны поселка послышались хорошо различимые звуки передвигающейся тяжелой техники.
«Танки?! Откуда здесь танки? Никто о них не говорил. Вот тебе и подготовка операции! Вот тебе и глубинная разведка! Ничегошеньки о противнике не знают, а суют нас на засады, да еще и на танки. Вояки хреновые! А чем воевать с танками?»
Темноту ночи прорезали лучи сразу нескольких прожекторов. Гул моторов нарастал и неудержимо приближался к тому месту, где залегли разведчики.
В этот момент в свете прожекторов Стрелок заметил, как Кит машет рукой, подзывая всех к себе.
Когда вся группа собралась вокруг него, Кит прокричал:
– Нужно уходить, иначе нас раздавят, как клопов. Но всем уйти не удастся. Поэтому мое решение такое: здесь остаются снайперы. Только они смогут хотя бы на некоторое время придержать нациков или отвлечь их на себя. Вся надежда на вас, ребята, – он посмотрел вначале на Торнадо, а потом на Стрелка. – За танками должна идти пехота. Отрежете ее от танков. А те без поддержки далеко не пойдут. Остальные тем временем отползают подальше. По моей команде встаем и делаем ноги. Вы, – он опять обратился к снайперам, – догоните нас позже. Обязательно догоните. Вперед, ребята!
Ни Стрелок, ни Торнадо ничего не сказали по поводу решения командира. И так все было понятно без слов. Не всем же погибать под танками. Так решил командир. Значит, такова их судьба. Приказ есть приказ. Его придется выполнять, им двоим. На их месте мог оказаться кто угодно. В данном случае «повезло» им двоим.
Стрелок жестом руки указал Торнадо двигаться влево, а сам пополз вправо. Оглянувшись назад, увидел, как пятеро разведчиков уползают назад в сторону передовой.
«Прощайте друзья! Может, не удастся больше встретиться. Ну, а мы еще повоюем. Вспомним молодость. Нас хоронить еще рановато».
Сдаваться, да еще просто так, по крайней мере, он не собирался.
Разведчик посмотрел в ту сторону, куда пополз Торнадо. Но ничего и никого там не увидел.
«Хорошо маскируешься. Надеюсь, что ты не трус и не предатель. Не сбежишь. Иначе мне одному будет сложнее придерживать и отвлекать нациков».
Он осторожно подполз к бугорку, как будто специально оборудованному для укрытия от пуль и осколков. Залег за ним. Улегся поудобнее, как на полигоне во время учений. Только там над ним никогда не свистели пули. Установил винтовку на складную двуногую сошку. Открыл прицел. Дослал патрон в патронник. И через прицел стал наблюдать за приближением противника.
В рассеянном свете танковых прожекторов и Луны он увидел, что два танка направились прямо на его позицию. Еще два или даже три танка, точно он не рассмотрел, направлялись в сторону позиции Торнадо.
«Как же мне вас остановить? Думай, думай снайпер. Эге, есть только один вариант повоевать с вами – добраться до экипажа через смотровые щели. Другого пока не могу придумать. Поэтому так и сделаем».
Он прекрасно понимал, что поразить саму махину танка или его экипаж можно только специальным противотанковым вооружением. А такового ни у него, ни у Торнадо не было. Их винтовки и даже противопехотные РГД-5 были бессильны против брони танка. Да, и силы не равны, хотя бы по количеству.
«Так, спокуха! Скорее всего, это – семьдесят двойки. По внешнему виду это они. Тогда вспоминай, черт тебя подери, Какие есть реальные возможности остановить их. Хотя бы остановить. Уничтожить, навряд ли, получится».
Стрелок еще раз внимательно рассмотрел в прицел винтовки один из приближающихся к его позиции танк.
«Без сомнения, это – Т-72. Теперь ищи у него уязвимые места».
Из своего армейского опыты он знал, что экипаж такой бронированной машины при герметично закрытых люках, ведет наблюдение за окружающей местностью, а также осуществляет прицельную стрельбу из орудия и пулемета с помощью специальных призменных перископических приборов.
Сейчас Стрелка больше всего занимало положение механика – водителя танка. Ведь в случае выхода его из строя, либо лишения его возможности осуществлять наблюдение через эти приборы наблюдения, которыми он пользуется единолично, танк не сможет двигаться вперед. Конечно, при простом лишении механика возможности осуществлять наблюдение за местностью его действиями может руководить другой член экипажа по внутреннему переговорному устройству. Такой вариант, скорее всего экипаж, отрабатывал во время тренировок. Но это очень сложно. Экипаж этому нужно обучать специально и длительное время. Далеко не всякий танкист к этому достаточно подготовлен. В любом случае экипаж танка на некоторое время будет лишен возможности продвигаться вперед. А ведь именно это и требовалось от Стрелка и Торнадо – остановить хотя бы на время танки, чтобы дать возможность остальным разведчикам оторваться от противника.
Стрелок знал, что механик – водитель ведет наблюдение через смотровую щель в лобовой броне, где и располагается его прибор наблюдения. А сама щель находится на лобовой броне танка фактически под ста двадцати миллиметровой пушкой. Внутри танка к щели примыкает перископический пакет с триплексами.
Сам триплекс, как это помнилось разведчику, представляет собой многослойное в два и более слоя стекло. Оно предназначено для задержания пули или осколков снаряда, которые могут попасть в щель при стрельбе по танку. Он также удерживает осколки стекла при прямом попадании. Ведь прибор перископический. Это сделано, с целью обезопасить танкиста от поражения. Стекла расположены таким образом, что пуля или осколок снаряда не смогут достигнуть его ни при каких условиях.
Самая большая сложность при стрельбе по смотровым щелям не только механика – водителя, но и других членов экипажа, которые осуществляют наблюдение через такие же приборы в башне, а точнее более совершенные призменный смотровые приборы, является размер самой щели снаружи броневой машины. К тому же в условиях, когда танк двигается по пересеченной местности. При этом сама щель перемещается вместе с корпусом танка.
Стрелок знал, что создатели танков принимали меры по защите экипажа. В частности, на новых моделях устанавливали специальные наружные стекла. Но он надеялся, что перед ним не самые последние модели танков.
Разведчик ясно осознавал, что попасть в смотровую щель механика – водителя с расстояния более двадцати пяти метров, да еще в тот момент, когда танк находится в движении, как сейчас, – простое везение. Обыкновенные стрелки вообще никогда не смогут это выполнить. Но снайпер может не только попробовать это сделать, но поразить цель.
Мурат вспомнил, как на полигоне его тренировали в стрельбе именно по такой цели. Несколько раз ему это удавалось. Правда, нужно учитывать, что это происходило на стрельбище. В идеальных спокойных условиях, а не под градом трассирующих пуль, которые, не жадничая выпускали экипажи сразу всех атакующих разведчиков танков. Да, и сами танки тогда не двигались, а были простыми мишенями.
В данном случае он поставил себе реальную задачу – повредить приборы наблюдения механика – водителя, а не убить или ранить самого члена экипажа танка. Мурат твердо был уверен в том, что, если кто-то хвастается, что таким образом поражал членов экипажа бронированной машины, то к его словам нужно относиться критически. Хвастается парень. Да, и только.
Хотя в жизни разное бывает.
Его задача в данном случае состояла в том, чтобы разбить или, по крайней мере, повредить наружное стекло – триплекс. Без него механик-водитель не сможет вести наблюдение. А, значит, будет затруднено движение машины вперед. Это, как слепой без трости или поводыря.
Почему-то Стрелок вспомнил, что такие же триплексы, применяются в автомобилестроении. И многим водителям спасли жизнь и здоровье.
Он навел прицел винтовки на ближайший к нему танк. Как, определил снайпер, расстояние до него было не менее семидесяти метров. Другой танк двигался чуть сзади первого.
«Далековато. Нужно подпустить поближе. А пока поищем и пощиплем пехоту».
Он старательно осматривал местность в прицел ночного видения. Но ни одного пехотинца не заметил.
«Это как же? Получается, что против нас только танки без поддержки пехоты! Уже не плохо. Тем более нам на руку, что эти гады нарушают все каноны ведения боевых действий с применением танков».
Мурат прекрасно понимал, что в данном случае пехота должна была прикрывать действия танкистов, а те, в свою очередь, действия пехотинцев. И только их взаимодействие могло дать положительный результат. Это, как в математике, дважды два будет четыре.
И вдруг его осенила интересная и, одновременно, страшная мысль:
«А, что, если они прекрасно заранее знали, что мы будем идти именно сейчас и именно по этому маршруту? Более того, они знали, что у нас нет противотанкового оружия. Тогда это объясняет не понятное поведение противника. Но, – тут у него даже перехватило дыхание, – в этом случае у нас завелся крот. И он копает, копает. Грамотно копает, подлюка!»
Пока он рассуждал таким образом, бронемашины продвинулись еще ближе к его позиции. Теперь до ближайшего из них было не больше, чем сорок метров. Расстояние между танками и снайперами неумолимо сокращалось.
«Ну, миленький, подойди еще поближе. Тогда и поговорим по душам».
Он машинально посмотрел в ту сторону, где должен был располагаться Торнадо.
«Смотри ты, тоже не торопится стрелять. Молодец!» – Ни с того, ни с сего похвалил этого строптивого мальчишку Стрелок.
Но вот танки приблизились еще ближе к тому месту, где залег снайпер. Медленно, но уверенно они продвигались вперед. И при этом изрыгали из стволов пулеметов десятки пуль, которые свистели над Стрелком. Бугорок он выбрал прекрасный. Теперь тот надежно прикрывает разведчика от этих жужжащих и свистящих пуль.
Стрелок прицелился. Навел винтовку на смотровую щель механика – водителя. Затаил дыхание. Плавно без рывков, как учили, нажал на спусковой крючок. Выстрел. Отдача короткого плечевого упора, который заменил приклад, винтовки в плечо довольно сильная. Но он не обратил на это никакого внимания. Он был сосредоточен на результатах выстрела. В прицел было отлично видно, как вырвавшаяся на волю из ствола винтовки пуля ударилась о лобовую броню танка и срикошетила в сторону. Танк, тяжело урча, и изрыгая смертоносные пули, продолжал неумолимо приближаться к бугорку, за которым укрылся разведчик. Вторая бронированная машина для убийства не отставала от него.
«Мимо! – догадался Стрелок. – Так, успокойся. Ты ведь не барышня кисейная. Надо повторить, еще раз, пока не поздно».
Не откладывая дело в долгий ящик, он вновь прицелился.
Коробчатый магазин на десять патронов позволял снайперу производить выстрелы без перезарядки винтовки.
Опять задержал дыхание.
Опять плавный нажим на спусковой крючок.
Выстрел он почувствовал отдачей в плечо. И увидел, как выпущенная им пуля полетела в сторону такого уже ненавистного для Стрелка танка.
Буквально через считанные секунды, которые показались разведчику вечностью, он увидел в прицел, как пуля, выпущенная из его винтовки, попала прямо в смотровую щель механика – водителя. Грозная машина еще несколько томительных для Стрелка секунд двигалась по заданному маршруту.
Однако неожиданно резко развернулась влево. И … О, чудо! По инерции танк еще несколько раз качнулся вперед – назад на своих металлических гусеницах, натянутых на такие же металлические колеса. И остановился окончательно. Двигатель продолжал работать. Но грозная бронемашина стояла, как вкопанная. Теперь она уже не представляла такой серьезной опасности, как раньше.
«Вот так-то лучше!» – Мурат чуть не закричал от охватившей его радости.
Тем не менее, он понимал, что праздновать победу еще рановато. Второй танк упорно двигался вперед. И наводчик в нем продолжал вести огонь из спаренного с пушкой пулемета ПКТ калибра 7,62 миллиметра.
К этому моменту расстояние между ним и позицией снайпера сократилось уже до десяти метров. Фактически счет шел на секунды. Ведь такое короткое расстояние эта махина проскочит, глазом не успеешь моргнуть. Двигалась она со скоростью не менее 20 километров в час.
Нужно было спешить, не спеша. Стрелок понимал, что в данном случае они не смогут разойтись полюбовно. Или он остановит эту предназначенную для убийства человека машину, либо она просто раздавит его, разотрет по земле. Но спешить нужно было медленно. Странное выражение? Может быть. У русских есть такая поговорка: поспешишь, людей насмешишь (11).
Он навел винтовку на приближающийся танк. Аккуратно прицелился в смотровую щель механика – водителя. Затаил дыхание, как он это хорошо умел делать. Плавненько так нажал указательным пальцем правой руки на спусковой крючок.
Выстрел. Отдача в плечо уже не такая сильная, как при первом выстреле или ему это показалось. И пуля полетела в цель. Снайпер хорошо видел ее полет.
Он решил подстраховаться. И, воспользовавшись, что винтовка самозарядная, снова аккуратно прицелился для производства повторного выстрела.
Но он не понадобился. Выпущенная на волю пуля стремглав ворвалась в намеченную Стрелком цель – смотровую щель.
«Вот, видишь. Как говорится, опыт не пропьешь!» – промелькнула в его голове любимая поговорка старшины в армии.
Мурат только сейчас перевел дух, наблюдая за беспомощными действиями экипажа другого танка.
А боевая машина, как и первая, поврежденная Стрелком, проехав еще пару метров, резко остановилась.
Разведчик понимал, что бой еще не окончен. Совсем не известно, как он закончится для него и напарника.
Стоп! Торнадо!?
«Совсем забыл контролировать и его действия».
При всем различии в их характерах, настроении, сейчас они вдвоем и только вдвоем решали одну и ту же задачу – остановить продвижение танков противника или хотя бы на время задержать их, чтобы помочь остальным разведчикам оторваться от преследования. Иными словами спасти жизни разведчиков основной группы.
В данном случае цель у них была единой. Поэтому и судьба была общей. А это предусматривало оказание помощи друг другу.
За все время поединка со «своими» танками противника, Стрелок не обращал особого внимания на то, как там напарник воюет со «своими». Не было ни времени, ни возможности. Все мысли, взоры и действия тогда были нацелены на уничтожение врага, который был непосредственно перед ним. Теперь появилась реальная возможность помочь, если не товарищу, то, по крайней мере, соратнику по совместной борьбе с противником.
Повернув голову в сторону позиции Торнадо, он увидел, что не далеко от нее стоит, как вкопанный, танк. Но еще два оставшиеся почти вплотную подобрались к позиции снайпера. А тот не стрелял по ним.
«Что – то тут не так, – мелькнуло в голове у Стрелка. – Неужели убили?! Со всех сторон тогда жаль его. И как человека, который после ранения все-таки вернулся в строй, чтобы воевать с нацистами. И как напарника. Но сейчас мне самому нужно придумать, как спасаться или остановить эти танки. Ведь они не сразу, но обнаружат, что Торнадо не представляет для них угрозы. И тогда двинутся на меня. А то и вслед за группой, которая должна была уходить все дальше и дальше от этого места. Так, – он лихорадочно размышлял, как поступать дальше, понимая, что от верности принятого им сейчас решения, будет решаться и его собственная судьба, как человека, как бойца, – у меня есть два варианта: стать невидимкой и улететь вдогонку за своими, либо продолжить стрельбу уже по этим танкам, вызвав их огонь на себя. Может, парень еще жив? И ему можно помочь».
– Тьфу, ты! Вот дурак! – это он в сердцах обругал сам себя. – Есть же еще один вариант: стать невидимкой и расправиться с этой бронированной нечестью. Как мне раньше не пришло это в голову. Уже давно бы все закончилось. Столько времени потеряно! Жалко! Отлично, так и сделаем.
И сам себе скомандовал:
– Нужно стать невидимкой!
Все произошло мгновенно, как уже стало обычным в таком случае.
Став невидимым, Стрелок мгновенно взлетел вверх на несколько метров над землей и стремительно полетел к ближайшему танку, который продолжал катиться вперед на позицию Торнадо, который так и не стрелял сейчас.
То, что происходило потом, со стороны могло показаться фантастикой. Но все было реально. Стрелок действовал уверенно и решительно. Как будто, все происходило в тире или на стрельбище. Со стороны могло показаться, что делал он это много, много раз.
Подлетев к танку противника, разведчик почти в упор выстрелил из винтовки вначале в смотровую щель механика – водителя, а потом – в смотровую щель командира экипажа. Танк почти сразу же остановил свой бег, слегка покачиваясь на гусеницах.
То же самое произошло и со второй бронемашиной.
Теперь все пять танков не казались такими уж грозными, как в начале атаки. Сейчас это были пять кучек, хотя, судя по их размерам, даже пять куч, бесполезного металла.
Это при том, что экипажи трех танков продолжали вести только теперь уже бесприцельный огонь из спаренных пулеметов. Но это уже мало задевало Стрелка. Он был уверен, что ни одна пуля не сможет причинить ему вред. А тем более смерть. Поэтому все его внимание сосредоточилось на напарнике.
Пехота противник так и не появилась на поле боя. Что было на руку разведчику.
Еще, когда он подлетал к позиции Торнадо, ему не понравилась поза, в которой тот лежал. Ни о чем хорошем она не говорила.
Снайпер лежал на животе головой в сторону остановленных Стрелком танков. Лицо его уткнулось в землю. Левая рука вытянулась, как показалось Мурату, безжизненно вперед. У разведчика создалось впечатление, которое окрепнет, когда он станет осматривать товарища, что тот хватал пальцами землю, не понятно только для чего. Правая рука мертвой хваткой удерживала винтовку. Чуть в стороне от Торнадо на земле валялась каска, которая должна была быть на его голове.
Стрелок опустился рядом с однополчанином. Потрогал шею. Пульса не прощупывалось. При этом Торнадо не шевельнулся.
«Мертв!» – констатировал Мурат.
Только теперь наш герой окончательно понял, что они с напарником выполнили поставленную перед ними задачу. Правда, дорогой ценой. Торнадо уже не сможет больше бороться с нациками.
Осознав это, Стрелок решил догонять своих. Война продолжалась. И нужно было воевать.
По дороге, если так можно сказать о пути, летящего по воздуху человека, разведчик думал про погибшего Торнадо.
«Жаль, что погиб. Конечно, я не знал и не знаю, а теперь и не узнаю, что ты был за человек. Может вредным был, может страшным и ужасным. Но ты был на нашей стороне. И воевал против нацистов. А это уже много значит. И погиб ты, как мужчина на поле боя и с оружием в руках. Не всем такое дано. Поверь мне. Да, вначале ты мне не понравился. Это правда. Но, ты ведь не был девочкой, чтобы мне нравиться. У тех же русских есть такая поговорка: нравится, не нравится, спи моя красавица. Прости, что оставил тебя, не предав земле. Ты ведь понимаешь, что у меня не было на это времени. Но, я всем расскажу, каким ты был в бою. Как погиб. Что успел сделать. Заранее зная, что это может быть последний для тебя бой. Наверняка ты, как и я, понимал, что шансов остаться в живых, у нас было мало. И, тем не менее, остался со мной и дал бой этим наци».
Пролетев какое-то расстояние, Стрелок сверху увидел, как разведчики его группы цепочкой друг за другом быстрым шагом продвигаются в сторону передовой.
Он уже собрался спланировать на землю и присоединиться к ним, как вдруг его внимание привлекло движение людей навстречу группе. Присмотревшись, насколько это позволяла темнота ночи, невидимка увидел, что около взвода автоматчиков двумя цепями двигались навстречу разведчикам. До их встречи оставалось не более полукилометра. И не видели они друг друга только из-за темноты, а также высокого и густого кустарника, и отдельных деревьев, что произрастали между ними. Однако расстояние между двумя группами неумолимо сокращалось. Мурат был уверен, что по-доброму они не разойдутся. И это при том, что автоматчиков почти в четыре раза больше по количеству, чем разведчиков. Силы явно были не равные.
