Надя и Страх

Глава 1
Надя и Страх

В одном северном городе на самом берегу залива, известного как Финский, жила девочка Надя. Жила она, конечно, не одна – в этом плане ей повезло: у неё были папа и мама, которых девочка очень любила, а также бабушка и дедушка – к ним она ездила в гости каждые выходные. Несмотря на юный возраст (а ей было семь), Надя была девочкой серьёзной и самостоятельной. Не боялась оставаться дома одна, не боялась темноты и вообще мало чего боялась. И вот в один прекрасный вечер, когда Надя уже почти заснула, под её кроватью кто-то зашевелился, заурчал и заскрежетал, судя по звуку, давно не чищенными зубами. Конечно, страшно Наде не стало, но сознавать, что под её личной кроватью находится кто-то незнакомый, было неприятно и даже немного обидно.

– Кто там? – спросила Надя, как ей показалось, очень уверенным и строгим голосом.

Некто ничего не ответил, а только сильнее заскрёбся и начал шатать кровать. Такая наглость окончательно лишила Надю душевного равновесия – так вести себя в её спальне она не позволяла никому! Сердито откинув одеяло, девочка слезла на пол и заглянула под кровать. Осмотр показал, что здесь не мешало бы хорошенько пропылесосить, но никого подозрительного видно не было.

Для верности Надя бросила в тёмное подкроватное пространство мячик, но тот, не встретив сопротивления, отскочил от противоположной стенки. При этом скрежет, шевеление и лёгкое похрюкивание никуда не исчезли и даже стали немного громче.

– Выходи ещё раз! – как можно строже потребовала девочка, но прозвучало это не слишком убедительно. Однако сдаваться Надя не собиралась. Она огляделась в поисках другого подходящего для метания предмета, но всё, что попадалась на глаза, было для этого или слишком большим, или слишком мягким. И тут Надя вспомнила об одной очень подходящей штуке и, схватив из кармана висевших на стуле джинсов припасённый на утро леденец, швырнула им в невидимого гостя.

Эффект получился поразительный: конфета, не долетев до стены сантиметров тридцать, ударилась о невидимую преграду и отскочила. Существо под кроватью взвизгнуло и начало обретать видимость: вначале появились длинные, одетые в серые брюки ноги, потом серый свитер в крупную вязку, затем длинный сероватый нос – и через минуту на полу лежал длинный, тощий, носатый субъект весьма недовольного вида.

– Привет! – сказал незнакомец, выбираясь наружу. Весь он был какой-то неухоженный, помятый и напоминал валенок, который долго и вдумчиво жевала большая собака. – Привет, – снова сказал человек, протянув для рукопожатия длинную и очень грязную руку с кривыми и слегка искусанными ногтями. От такого рукопожатия Надя предпочла уклониться.

– Страшно? – радостно спросил неряха.

– Скорее противно, – честно призналась девочка.

– Хм, – помрачнел незнакомец, но тут же снова просиял. – Противно – это тоже хорошо: от отвращения до страха рукой подать! А сахаром в меня не кидайся, – строго добавил он, потерев бок, – сахар для меня опасен.

– Меня, кстати, зовут Надей, – сказала Надя, вспомнив о приличиях.

– Страх, – сказал теперь уже бывший незнакомец и снова протянул руку.

На этот раз уклониться было совсем не вежливо, и девочка нехотя пожала протянутую конечность. Рука Страха оказалась сухой, слабой и как будто пыльной, словно старый носок, валявшийся где-то за шкафом.

Немного помолчали, а когда молчать стало уже совсем неловко, Надя набралась смелости и спросила:

– А зачем вы залезли ко мне под кровать?

– Работа у нас такая, – вздохнул Страх и сел на ковёр, скрестив ноги.

– У кого «у нас»? – поинтересовалась Надя, беспокойно окинув взглядом комнату в поисках других незнакомцев.

– У нас, у Страхов, – сказал Страх, назидательно поднимая палец в воздух и переходя на торжественный тон. – Каждую ночь мы идём пугать детей, прячемся под кроватями, скрипим дверцами шкафов, роняем вещи с полок…

– А зачем? – перебила Надя.

– Традиция, – погрустнел Страх, – никто уже и не помнит, зачем мы это делаем, но каждую ночь (в его голосе снова появился торжественный тон) мы выходим на работу. Вот уже много-много веков; и не прекратим это, пока хоть один из нас останется жив!

– Ну и очень глупо! – сказала Надя. – Что за работа – пугать детей? Не думаю, чтобы за неё очень много платили, а вам тем более должно быть стыдно, раз уж вы там самый главный!

– Почему это я самый главный? – удивился Страх.

– Потому что вас зовут Страх, – резонно отметила Надя, – у вас, наверно, это почётно.

– А, это… Да нет, у нас всех так зовут – тоже традиция. Нас всего двести, и всех зовут Страх, – признался пугатель.

– Как же вы различаете друг друга?

– В основном по прозвищам: кто-то Длинный, кто-то Толстый, ну там Зелёный (он зеленоватый такой) и так далее.

– А вас как называют? – спросила Надя. – Носатый?

Страх замолчал, надулся, и Надя поняла, что угадала.

Молчали почти десять минут, потом Надя спросила:

– А где вы живёте? В пустыне?

– Почему в пустыне? – страх снова удивился: кажется, общение с Надей сулило ему много новых эмоций.

– Ну, вы такой… – Надя замялась, подыскивая наиболее дипломатичную формулировку, – такой пыльный. Наверное, у вас очень мало воды. Или она тоже для вас вредна, как сахар?

– Нет, вода нам не вредит, – подумав, сказал Страх, – если это не газировка, конечно. Ну, или компот. А живём мы в лесу и воды у нас достаточно, только это не помогает, потому что некоторые, – он бросил многозначительный взгляд на Надю, – не убираются под кроватями. За ночь так в этой пыли наваляешься…

– В лесу, наверное, хорошо? – снова не утерпела Надя.

– Да не очень, – признался Страх. – Зимой холодно, летом дождь, комары ещё и белки эти… – А что белки?

– Да не любим мы их: они весёлые какие-то и оранжевые вдобавок.

– Рыжие, – поправила любившая порядок Надя.

– Оранжевые! – не терпящим возражений тоном заявил Страх. – И, кстати, я пойду: мне ещё три квартиры надо обойти.

Он встал и отправился к окну – высокий, грязный какой-то нелепый, – и Наде вдруг стало его нестерпимо жалко.

– А ты завтра придёшь? – спросила она.

Страх остановился, подумал и произнёс:

– Приду – почему бы и нет? Всё равно дети меня не боятся, а с тобой хотя бы поговорить можно. Ну, до встречи! – сказал Страх и, пройдя сквозь стекло, бесшумно полетел над спящим городом.

– Ну и приятели у вас, Надежда! – сказала сама себе Надя, подражая маминому голосу.

«А всё-таки он милый, хотя помыться ему и не помешало бы! Надеюсь, он вернётся», – подумала Надя, залезла под одеяло и почти мгновенно уснула.

Глава 2
Ночь, полет, сражение

Следующий день оказался намного длиннее обычного. Ещё за завтраком Наде пришло в голову несколько интересных вопросов, ответить на которые мог только её новый знакомый. Вопросы эти были столь волнующими, а вероятные ответы на них сулили столько заманчивых перспектив, что дождаться вечера оказалось очень непросто. В школе уроки стали в три раза длиннее обычного, а учителя, в другое время стремившиеся сообщить много всего занятного, как будто специально отобрали для этого дня самые нудные темы. Дома было не лучше: книжки стали скучными, мультфильмы – глупыми, а вопросы родителей неимоверно раздражали. Словом, к тому времени, когда наконец-то надо было ложиться спать, Надя дошла до состояния, когда подходить к ней стало довольно опасно, и не явись Страх, этой ночью его неминуемо ждали бы большие неприятности. К счастью, долго ждать не пришлось. Как только за заходившими пожелать спокойной ночи мамой и папой закрылась дверь, Надя услышала под кроватью знакомый скрежет.

– Привет! – взволнованно прошептала она.

– Привет! – отозвался из-под кровати Страх.

Голос его был всё таким же бесцветным, но Наде показалось, что Страх рад её видеть. Гость выполз из-под кровати и сел в уже привычной позе, скрестив ноги на ковре.

– Послушай, Носатый, – Надя сразу перешла к делу, – можно, я буду называть тебя Носатый?

Страх попытался что-то возразить, но Наде сейчас было не до сантиментов.

– Скажи, а как у вас всё это получается?

– Что получается? Пугать? – не понял Носатый.

– Нет, конечно! – глупость такого ответа чрезвычайно возмутила Надю. – Я же говорила, что эти ваши пугалки никому не нужны! Нет, другое: как вы летаете, становитесь невидимыми, сквозь стены проходите? Этому можно научиться? – выпалила девочка и зажмурилась. Сейчас он скажет, что для этого нужно родиться Страхом, и все Надины замыслы окажутся пустыми фантазиями…

Однако Страх не спешил с ответом. Посидев с минуту, он встал и стал расхаживать перед всё ещё сидевшей зажмурившись девочкой.

– Присущие нам, Страхам, способности, – начал он нудным преподавательским голосом, – частично могут быть переданы посредством некоторых предметов, имеющих некоторые свойства. В мире множество сущностей, сообщающих своим владельцам некие способности, и обладание таковыми сущностями даёт смертным некие преимущества…

– Что? – Надя не поняла ни слова из его объяснений. – Носатый, ты бы не мог говорить попонятней?

Страх недовольно посмотрел на перервавшую его лекцию девочку, немного помолчал, а потом сказал уже своим обычным тоном:

– Есть волшебные предметы. Если они у тебя есть, то можно и летать, и невидимым становиться, но… – он поднял палец кверху, что с ним случалось всегда, когда его переполняла гордость за собратьев, – нам, Страхам, они ни к чему: мы и без них всё умеем!

– Это как шапка-невидимка, сапоги-скороходы… а где их найти? Это очень сложно? И… – тут Надя замялась, вспомнив одну малоприятную деталь, – их, наверное, чудища охраняют? Ты их сможешь победить для меня? Ну пожалуйста!

Мысль о сражении с каким-нибудь огнедышащим драконом Надю абсолютно не прельщала, и помощь Страха в таком непростом деле была более чем желательной.

Носатый скорчил презрительную мину, отчего стал казаться еще носатей, и заявил:

– Все эти человеческие выдумки – просто глупости. Нет никаких шапок-невидимок, есть потерянные предметы – вот они и делают человека невидимыми, – заметя в глазах Нади недоумение, Страх раздражённо махнул на неё рукой и продолжил: – Есть некоторые вещи, которые вдруг без всякой понятной причины исчезают; чаще всего такое происходит с ключами, носками, пуговицами. Был предмет, и вдруг – раз и нету! Люди думают, что где-то его обронили или кто-то украл, но нет – просто, он просто стал невидимым, и если такую штуку найти и зажать в левой руке, то можно и самому невидимым стать, вот. Только люди их найти не могут, а мы, – грязноватый палец вновь устремился вверх, – Страхи, такие вещи находим очень легко. Например, – он обвёл комнату внимательным взглядом, – это не твоя заколка с цветочками вон в том углу?

У Нади действительно была заколка с цветами, которая, по мнению девочки, ей очень шла, но заколка пропала две недели назад. В поисках пропажи Надя перетрясла все шкафы, допросила с пристрастием родителей и даже прониклась недобрыми мыслями к паре одноклассниц, которых подозревала в зависти к своей исключительной красоте. Однако заколка так и не нашлась. Девочка с недоверием посмотрела в угол, на который указал Носатый, но там было пусто.

– Врёшь! – разочарованно протянула Надя, – нет там ничего.

В ответ Носатый молча прошёл в подозрительный угол и поднял с земли что-то невидимое.

– Дай руку, – попросил он.

Надя протянула ему ладонь и, к своему восторгу, почувствовала, как на неё что-то упало.

– А теперь переложи в левую и посмотри! – приказал Страх.

Девочка послушно переместила непонятную штуковину в другую руку и с удивлением увидела на ладони знакомую заколку с синими цветами.

– Здорово! – глухим от изумления голосом прошептала девочка. – И что– ты теперь меня не видишь?

– Конечно, вижу! – усмехнулся Страх, но, увидев на лице Нади разочарование, поспешно добавил: – Но другие теперь тебя увидеть не смогут.

– Правда? – Надя всё ещё не могла в это поверить.

– Правда, – подтвердил Носатый.

Наде очень захотелось немедленно испытать новую способность в действии, но все спали, входная дверь была закрыта на замок, а если её отпирать – звон ключа наверняка разбудит маму с папой. «Проснутся. Увидят, что дверь открыта, а нет никого, испугаются, поди, до смерти, решат, что меня похитили», – подумала девочка. Родителей Надя любила и не хотела причинять им беспокойство. К тому же оставалась опасность, того, что Носатый соврал, а для видимой Нади такая выходка грозила большими неприятностями. Поэтому девочка перешла ко второму беспокоившему её вопросу:

– Ну а полёт, а сквозь стены ходить?

– С полётами сложнее, – вздохнул Страх, – для этого нужно втереть между лопатками заварку от обеденного чая в самолёте, остававшуюся на борту не менее десяти дней. Но её очень сложно добыть: во-первых, лётчики – народ аккуратный и моют чайники гораздо чаще, а во-вторых – сейчас везде одни пакетики, а из них хорошую мазь не сделаешь: так, сантиметров на пять взлетишь – не больше. – Он снова вздохнул. – У нас, конечно, в лесу есть небольшой запас, но его кому попало не дают – только на крайний случай.

В другое время Надя бы очень обиделась на то, что её считают «кем попало», но в этот раз вопрос был слишком серьёзным, чтобы обижаться. И если с полётами пока откладывалось, то возможность проходить сквозь стены оставалась ещё актуальной.

– Что же касается хождения сквозь стены, то тут проще всего, – продолжал повествование Носатый. – Для этого просто нужен предмет, который кто-то пронёс через твёрдый барьер, вот, например… – Он подошёл к стене, отделявшей Надину квартиру от соседей, засунул в неё руку по локоть и, судя по лицу, стал увлечённо исследовать соседнее помещение. Спустя несколько секунд Страх протянул Наде довольно глупую жёлтую шапочку с красным помпоном. Шапочка была явно детской, и так как дети соседей – пожилой супружеской пары – уже давно окончили университет, вещь явно хранилась в шкафу довольно давно. – Вот, надень, – сказал Носатый.

И Надя послушно натянула странный и пыльный головной убор, который вдобавок оказался ей явно мал.

– Попробуй! – Страх кивнул на стену. Надя, всё ещё не верившая в успех мероприятия, протянула руку, мысленно готовясь наткнуться на привычный рисунок немного шершавых обоев, к своему удивлению и восторгу обнаружила, что рука, пройдя поверхность стены, провалилась в пустоту. Ощущение было странным, но приятным – как будто водишь рукой под водой довольно тёплого и спокойного озера. Девочка нащупала за стенкой что-то шерстяное, попыталась это схватить, но пальцы прошли через предмет. Надя вытащила из стены руку и, недовольно посмотрев на пустую ладонь, сказала:

– И что – я теперь совсем ничего взять не могу?

– Пока шапка на тебе – нет, – ответил Страх. – Ты сейчас… как бы тебе объяснить… и сама недостаточно твёрдая, поэтому ты и проходишь сквозь вещи, а вещи – сквозь тебя.

– А почему я тогда не проваливаюсь сквозь пол и почему ты можешь брать что хочешь? – ворчливо заявила девочка; невозможность брать вещи в её глазах сильно принижала значимость хождения через стены.

– Почему ты не проваливаешься, я не знаю, – честно признался Носатый, – но скажи спасибо, что это так, – иначе летела бы сейчас сквозь землю куда-нибудь в Австралию. А я могу брать, что хочу, – потому что я Страх, а ты просто девочка, хотя и очень милая! – добавил он, и его серое лицо слегка порозовело. – Зато, – добавил он, немного помолчав, – я могу тебе чего-нибудь передать, – он взял со стола тетрадь и протянул Наде.

Надя взяла предложенный предмет, и тетрадь не проскользнула через руки, а осталась лежать на ладони – бумажная и твёрдая, как всегда.

Это было уже лучше, и Наде очень захотелось срочно испытать свои новые умения.

– Может, пойдём погуляем немного? – спросила она Носатого.

– Ну… – замялся тот, – не знаю. Можно, конечно, но мне ещё работать надо.

– Мы же совсем чуть-чуть! – взмолилась Надя, и Страх подумал, что ничего не случится, если пара детей этой ночью останутся недопуганными.

– Ладно, только я не хочу пешком, – сказал он, – давай полетим.

– Ага! – обрадовалась Надя. – Значит, чайная мазь у тебя всё-таки есть?

– Нет, я не об этом, – сказал Носатый. – Я тебя понесу, не бойся: ты сейчас почти ничего не весишь, а я – я очень сильный! – Он опять порозовел.

Надя обдумывала его предложение: с одной стороны, полетать очень хотелось, с другой – она знала Носатого всего два дня, и его профессия не внушала доверия. Однако вскоре любопытство победило.

– Ладно, давай, – сказала она, – только если со мной что-нибудь случится, папа потом найдёт тебя и… – Надя не совсем представляла, что именно может сделать папа странному гостю, но в силу родителя верила безоговорочно.

Страх многозначительно помолчал, давая понять девочке, что счёл угрозу весомой, а затем аккуратно взял её за ворот футболки, легко приподнял над полом, ловко запрыгнул на подоконник, прошёл через стекло – и они бесшумно поплыли над ночным городом.

Они летели над ночным Петербургом на высоте, на которой уже не летают воробьи и голуби, но недостаточно высоко для самолётов. В море светящихся окон Надя различала твёрдые крыши домов и мягкую зелень деревьев, тёмные полосы каналов с полосками мостов и просторы площадей с пятнами фонарей и вывесок. Было очень весело, немного страшно и ни чуточки не зябко; порывы ветра проходили сквозь неё и вместо пронзительного холода как будто нагревали, словно воздух из фена, которым мама сушила ей волосы. Она бы с удовольствием летала бы так всю ночь!

Но Носатый сказал, что начинает уставать, и предложил где-нибудь устроиться передохнуть. Надя хотела поспорить с этим, на её взгляд, преждевременным предложением, но подумала, что пререкаться с тем, кто держит тебя за ворот на высоте, достаточной, чтобы, шлёпнувшись, разбиться в лепёшку, передумала.

К её радости, Страх не стал спускаться на землю, а устроился на шпиле Адмиралтейства, где, как известно многим, имеется достаточно удобный для этих целей кораблик.

Они довольно долго сидели молча, а потом Носатый неожиданно грустным голосом сказал:

– А знаешь, я тут сижу каждую ночь, и всегда один. Это довольно печально – сидеть здесь одному. Оказывается, вдвоём здесь намного веселее.

– Один? – удивилась Надя, – а как же друзья, коллеги по работе?

– Дружить у нас как-то не принято, а коллеги… знаешь, мы не особо-то компанейский народ, на работу летаем в основном в одиночку и планируем маршруты так, чтобы не встречаться.

– А днём? – спросила Надя, – вы же там живёте все вместе, неужели вы и дома не видитесь? – Она не представляла, как можно пробыть в квартире весь день и не встретиться с родителями!

– Днём мы спим… – сказал Страх таким загробным голосом, что Наде опять стало его жаль.

– Хочешь, я иногда буду летать сюда с тобой? – спросила она.

Страх кивнул и, как показалось девочке, значительно повеселел. Не желая, чтобы её новый друг снова впал в меланхолию, Надя неожиданно для себя предложила:

– А полетели в Эрмитаж!

Почему именно туда, она не знала, но родители всегда водили гостей из других городов в Эрмитаж и других мест в этот момент ей в голову не пришло. Правда, сейчас музей был закрыт, но с новыми способностями пробраться туда не было проблемой.

– Полетели! – радостно отозвался Носатый, подхватил её за воротник и снова сорвался в бреющий полёт.

Влетев сквозь стену на верхний этаж музея, Надя неожиданно обнаружила, что ночью здесь куда интересней, чем днём: можно бегать по коридорам и залам, можно просовывать руку через витрины и трогать экспонаты (брать она их не могла, но поверхность кончиками пальцев всё же ощущалась). Самым же интересным оказалось играть в прятки и догонялки, пробегая прямо сквозь картины. Носатый оказался великим мастером прятаться, и бегал он замечательно – благодаря длинным ногам поймать его было очень непросто. Только один раз Надя, спрятавшись внутри рыцарских доспехов, сумела так крепко схватить его за рукав серого свитера, что ткань затрещала, а в воздух взметнулось облачко пыли.

Они прекрасно проводили время, пока Надя не почувствовала, что очень хочет спать, и не попросила Страха отнести её обратно домой. В полёте она почти заснула, но уже на подлёте к дому её разбудили доносившиеся снизу звуки довольно неприятной музыки. Прямо на скамейках перед Надиным подъездом расположилась компания из шести парней. Они говорили очень громко, как будто стараясь переорать музыку, игравшую в припаркованном рядом автомобиле. Девочка с возмущением узнала компанию, которая частенько сидела тут по ночам, мешая спать всему дому. Иногда их прогоняла полиция, иногда Надин папа, но парни всё равно возвращались – видно, это место сильно нравилось всей компании.

Но сегодня у Нади был шанс проучить их как следует.

– Носатый, миленький, – попросила Надя, – напугай их, пожалуйста!

Носатый вместе с Надей присел на ветку ближайшего дерева и рассматривал компанию.

– Я не знаю, – с сомнением протянул он, будто был не уверен в своих силах.

– Ну пожалуйста! – взмолилась Надя, несколько удивлённая нежеланием друга помочь ей.

Страх помолчал ещё и, кивнув, неохотно слетел с дерева.

Приземлившись, он залез под лавку, на спинке которой, взгромоздясь ногами на сиденье, расположились трое из шести хулиганов, и начал издавать знакомые девочке звуки, скребясь и скрежеща зубами. Но вопреки его ожиданиям парни совершенно не испугались.

– Слышь, Лысый! – обратился один из них к товарищу, – у тебя, кажись, собака под лавкой.

– Ничего, щас шуганём! – ответил Лысый и наклонившись, плеснул под скамейку содержимое стакана.

«Газировка!» – с ужасом догадалась Надя, вспомнив о нелюбви Страхов к сладкому.

Страх заскулил, как будто и вправду был собакой, выполз из-под лавки и моментально взлетел на дерево. Девочка с ужасом увидела, что серый свитер, на который попала газировка, местами прогорел и сквозь него виднеется худая обожжённая грудь Носатого. Её возмущению не было предела; прежде чем подумать, что сидят они довольно высоко, Надя спрыгнула с ветки. На секунду ей показалось, что сейчас она пребольно шлёпнется, но вместо этого девочка легко, как осенний лист, опустилась на землю. Тогда она подбежала к Лысому и попыталась ударить его, забыв, что здоровенный парень при желании легко сможет расправиться с ней. Однако кулак прошёл сквозь хулигана, чего тот даже не почувствовал.

Поняв, в чём дело, Надя сдёрнула с головы шапку, схватила сразу два стоявших на земле стакана и плеснула хулиганам в лицо. Парни закричали и принялись тереть глаза руками. Остальные с ужасом и недоумением уставились на происходившее.

Всё ещё находясь в ярости, Надя схватила пакет чипсов и высыпала на голову третьему хулигану. Четвёртый бросился было бежать, но девочка поставила ему подножку – и он упал прямо на расставленные бутылки. Этого оказалось достаточно для того, чтобы вся компания, унося раненых и теряя вещи, покинула поле боя и с криком скрылась в ночной темноте.

Надя победно оглядела место сражения и, потирая ушибленную о хулигана ногу, посмотрела на дерево, где сидел Носатый. Тот медленно спустился на землю и со смущённым видом подошёл к девочке.

– Лихо ты их! – с уважением протянул он, – а меня видишь чего… – он показал на продырявленный свитер.

– Сильно болит? – спросила Надя.

– Уже нет, на нас быстро заживает, – ответил Страх.

– Тогда помоги тут прибрать, – Надя кивнула на оставленный хулиганами беспорядок.

Вдвоём они быстро сложили весь мусор в валявшиеся тут же пакеты и уже собирались уходить, когда Страх вдруг жадно бросился к незамеченному ими валявшемуся в траве пакету с арахисом.

– Орехи! – торжествующе заявил он, сверкая блестящими от радости глазами. Мгновенно открыв пакет, он высыпал всё его содержимое в рот и блаженно захрустел.