Loe raamatut: «Помойка»

Мне всегда в детстве казалось , что художники это такие недосягаемые небожители, хотя с другой стороны, эти люди непосредственно жили рядом со мной. Это был отец, со своим полированным этюдником, двоюродный брат- студент, обучавшийся в «Мухе». Запахи масляных красок, тягучий запах копалового лака, разных разбавителей, всё это было привычно, и я особо не придавал этому большого значения. Так как атрибуты эти одно, а этюды ещё сырые и пахнувшие краской, это другое, нечто отдельное, уже свершившийся факт.

Нередко у них под стопарик шли длинные разговоры о живописи, порой переходившие в споры, что такое пленэр, а что такое картина. Брат, пленэристов называл визуальщиками, и говорил, что картину нужно заслужить, поскольку там присутствует образ. Отец же говорил, что этюд может быть самостоятельным жанром. Но тем не менее, они оба любили ходить на этюды и я смотрел как оживают картонки на которых они писали. Потом долго обсуждали, кто из них лучше поймал состояние. Отец был без художественного образования, но умел сделать этюд, поймать как они говорили состояние в цвете. Брат же учившийся в художественном вузе, делал уже уверенные картинки, в так называемой, острой питерской манере. За это они и спорили, из- за внешних, как говорил отец, приемов. Я много не понимал, но мне был интересен тот азарт, с которым они спорили и тема, где обсуждался этюд и как его сделать.