Loe raamatut: «Особенность конкретного простора»

1
В накопителе

Встреча

 
…В первой, может быть, декаде,
Думаю, что до обеда.
Так, понятно. Пушкин. Сзади.
Лучше где? У Грибоеда?
Где-нибудь в районе, вроде
Трёх, возможно, без десьти?
Да. В подземном переходе.
Нет. Я должен быть к пяти
На Савёловском. С детьми,
Понимаете – на дачу.
Если к часу я иссякну,
То тогда же вам и звякну
И наш план переиначу.
 
 
В два конца – поймите – глупо!
Я не корчу сибарита.
Как у вас во вторник? Глухо…
В среду? Тоже всё забито…
Вот Господь послал заботу.
Нет, я не могу. В субботу
Я – в хозяйственных вопросах.
Вы, конечно, на колёсах?
Вот и я хожу пехотой
И в тени жилых утёсов
Воздыхаю с неохотой.
 
 
Жаль. От центра удалённый,
Я – всему далековатый.
У какой? Восьмой колонны?
Знаю, нету там девятой.
 
 
Чтобы нам договориться,
Надо очень постараться.
Хочешь, в пятницу в 7.30
В вестибюле у торца?!
 
 
Хорошо. В последних числах,
К Малой Бронной по пути.
У прудов – согласен – Чистых.
Нет, я должен быть к пяти
У зубного Степаненки.
Может, в восемь на Петровке?
Буду я стоять у стенки,
Знаете, в такой ветровке…
 
 
Думаю, что мы, наверно,
Возле – около, примерно,
Всё-таки пересечёмся
В направлении взаимном,
Непременно, непреложно,
Между делом и поспешно.
Это ведь вполне возможно?
 
 
– Да, конечно, неизбежно!
 

Природные условия

люли-люли, betula,

люли-люли, pendula¹.

1

 
В дорогу мама мне дала букет
Из ноготков и гладиолуса.
А этой твари по сю пору нет.
Опять она куда-то подевалася!
Ведь слышит, бестия, как издалёка
Бранится мать «бессовестной скотиною»
И призывает: «Клёпа! Клёпа!» —
С букетом, словно с хворостиною.
 

2

 
Ну, до свиданья. Рейсовый автобус
Меня повёз до станции Морозки,
Качается в букете гладиолус,
Мелькают за окном берёзки,
Бабуля рядышком уснула,
Я про берёзку думаю: бетула…
 

3

 
…Бетула, думаю, плакучая пендула.
О как привык я к белизне твоей коры
И к рыжине подкоркового слоя!
– Да! – за спиною кто-то говорит,—
Уж таковы природные условия.
– И каковы они? —
                              бабуля встрепенулась.
Мол, не спала, но вдруг проснулась.
– Они – для разума
                               желательная пища,
Они – и радость наша, и беда.
Сплошные горизонты! Широтища!
А вот дороги наши – никуда!
Ни к чёрту! Хоть возьми да тресни!
И вот что интересно: если
Вдруг недород – то надо закупать.
А денег нету. В силу недорода!
Но хуже – урожай! Куда его ссыпать?
Везти в Снежанск?
Поломана дорога!
Стою среди своих товарищей, растерян,
Поскольку труд их урожаем обесценен.
Да и «кому грузить?»,
                              да и «на чём возить?»
Не счесть вопросов иже с ними трудных.
Ему порой бывает выгоднее – гнить
В условиях таких паскудных!
Кому – ему? Соображаю,
Что – урожаю.
– А вы как полагаете? – Я полагаю,
Что о предметах, мне далёких, —
                                                    не сужу.
– Вы сходите? – спросила Пелагея
Васильевна. – По-моему, схожу.
 

4

 
Приехали. На станции Морозки
Встречаю Клёпу в обществе хвостатых
Вокруг неё облезлых отморозков,
Котов – неистребимых супостатов.
Ну, курва! Пшла домой! —
Стремлюсь её догнать,
Из-под кустов, из-под земли её достать,
За всё – физическим букетом
                                              ей воздать,
Словесною картиной угрожая
О пагубе иного урожая!
 

Передряга

 
Со мною случай на метро «Арбатской»
Произошёл весьма дурацкий.
 
 
Запомним: нищий, к стенке прислонённый,
Сидит с гармошкой – без руки.
Навстречу панк идёт с причёскою зелёной,
За мной постукивают шпильки-каблуки
Трёх женщин – трёх различных рас.
 
 
Да. Я о фатуме, конечно, повествую.
 
 
Споткнулась чёрная. Но не о том рассказ —
Она ногой поддела мятую, пустую
«Джин-тоник» банку жестяную.
И вот помчалась жестяная банка
С подскоками – к ботинку панка.
Тот бьёт по банке – китаянке —
Ей на подъём и под её замах.
Она, в вельветовых штанах —
Бьёт! – в гармониста попадает. Нищий
Сам молодой, но с Карабаса бородищей,
Единственной рукой с татуировкой «вор»
Меня расстреливает банкою в упор!
Я уклоняюсь, белую сбиваю проститутку,
Её, чтоб не упала, ухватив за грудку.
И мы вдвоём, испуганы, как дети,
Заваливаем, падая, мента в бронежилете.
 
 
Он, свой отдельный наблюдая интерес,
Бежал по службе – нам вразрез!
 
 
А я, увы, не в очень трезвом виде.
Душа-предательница в пятки упадает.
Но мент сказал мне: «Извините!»
Да. Это выдумка. Такого не бывает!
 
 
О сколь же наши представленья скудны
О том, что тут бывает. Божья воля
Нас уместила в три секунды —
Как мы попадали, футболя.
 
 
Не хочешь – а влипаешь в передрягу,
Хоть ты запрись, да окна все закрой!
 
 
Четвёртая секунда – и «Бродягу»
                                                   на гармошке
Играет нищий. Да. Одной рукой