Tsitaadid raamatust «Искусство легких касаний»
Кронос при этом держится в тени. И даже поклоняться себе особо не позволяет. – Почему? Акинфий Иванович пожал плечами. – Ответственность. Зачем нужно брать на себя обязательства перед теми, кого жрешь, если можно их жрать без всяких обязательств? Это как про мировое правительство
Взросление – это утрата возможностей. Только дело не в том, что шлагбаумы закрываются. Они, может, и не закрываются. Просто в жизни каждый день надо делать выбор, находить себе путь. А если прошел под один шлагбаум, уже не сможешь под другой. – О чем я и говорю. Дорожки ветвятся, ветвятся, а потом из всех мировых маршрутов остается только тропинка на работу, и ты уже полностью взрослый.
После этого пошли молча. Виды были хороши, но никто не делал снимков – все знали по опыту, что прозрачная даль съежится на экране до бессмысленной синей полоски. Говорить тоже не хотелось.
«Как говорят новейшие философы, наша свобода имеет пределы – она кончается там, где начинается чужая придурь»
Ясно было одно – Андрон работает в области высоких энергий и мгновенной ответственности за базар.
предки имели дело с серьезными технологиями, – говорит он задумчиво. – Мы же играем в пустые игрушки, запуская одни галлюцинации исследовать другие… Мало того, что в этом нет смысла, на это не хватит никакого времени – даже с учетом того, что время тоже одна из наших галлюцинаций
Мы – дети своего времени. И время нас пожирает. Вот это и есть проявление Кроноса.
А самое страшное, что мозги у исчезающих в лиловом зареве девчушек так надежно и фундаментально пропитаны сетевым гноем, что помочь им не сможет даже дева Мария – среди их внутримозговых приложений не осталось ни одной левой софтинки, и все большие жизненные выборы давно сделаны за них этим самым смартфоном…»
– А почему вы думаете, что в детстве жизнь счастливая? – спросил Валентин. – Потому что в детстве не знаешь, куда тебя кривая вывезет. Можешь стать героем-летчиком, можешь – серийным убийцей. Можешь – миллионером, реально. Можно уйти в будущее по любой тропинке. А когда перед человеком открыты все дороги, он счастливый и веселый от одного сознания – даже если никуда по ним не пойдет. Все шлагбаумы подняты, из окна видна даль и все такое. Когда взрослеем, шлагбаумы один за другим опускаются, и путей впереди остается все меньше и меньше.
Тюремный вагон мягко покачивало на рельсах. В этих движениях чудилось что-то принудительно-эротическое: словно бы столыпина уже несколько часов долбил в дупло другой вагон, такой авторитетный, что лучше было даже не знать, что у него внутри – ракета «Буревестник», делегация парламентариев или часть золотого
