Люблю тебя по-русски, люби меня по-французски

Часть 1

– Света, зайди! – быстро бросил в трубку ПалИваныч и отключился.

Девушка занервничала. Не так часто ее приглашали в кабинет начальника, да и голос у него был озабоченный. Неужели она где-то ошиблась, и ее вызвали на ковер?

Света шла по опенспейсу и старалась понять, что могла сделать не так. Отчего ею недоволен начальник всего отдела? В этой фирме она работала пятый месяц, и работа ей нравилась. Потерять ее или испортить отношения было бы очень обидно.

В общем, она разволновалась и много всего придумала, прежде чем постучалась в кабинет Павла Ивановича.

– Присядь, – вроде дружелюбно предложил ей он.

Девушка немного расслабилась. Она послушно села на одно из кресел вокруг большого овального стола и осмотрелась. Кроме нее здесь присутствовали еще двое гостей, оба мужчины. Они ожесточенно спорили, и Света скоро поняла, что вовсе не она является причиной недовольства шефа, а положение, в котором оказалась их строительная компания. Света здесь трудилась пиарщицей.

Из разговора она быстро уяснила, что с минуты на минуту прибудут партнеры из Франции, а с переводчицей что-то случилось. Кажется, ногу сломала. И замену ей не успевали организовать. Партнерство оказалось под угрозой, потому что больше в нем нуждалась их фирма, и они много трудились, чтобы завоевать доверие предполагаемых инвесторов.

В общем, Света недоумевала, почему ее позвали. До тех пор, пока ПалИваныч не подвел итог:

– Господа, выхода нет. Тянем время, в ожидании приглашенной переводчицы. Думаю, за час она к нам доедет. Секретарь уже ее вызвонила, а потянуть время нам поможет Света.

– Я?! – Света чуть не подпрыгнула на стуле от удивления, но от напрашивающихся комментариев воздержалась под взглядом высокого руководства.

А руководство, действительно, было очень высокое. Теперь она узнала гендиректора и его помощника, которые с хмурым и недоверчивым видом ее разглядывали.

– Ты, – припечатал начальник. – У тебя в резюме написано, что ты французский знаешь.

Красивые брови девушки поползли вверх, а на языке нехорошие слова выстроились в длинную очередь вслед за желанием уточнить степень знания французского, отмеченную в том же резюме. Титаническим усилием Света прикусила язык, чуть не подавившись словом на букву Б.

Французский она изучала в свободное время при помощи приложения на смартфоне. Исполняла давнюю мечту. Но знала язык совсем не так хорошо, как хотелось бы, чтобы брать на себя ответственность за спасение имиджа компании в глазах иностранцев. Но разве объяснишь все эти детали сердитым директорам?!

В общем, выбора ей не оставили, и она кивнула в ответ на три вопросительных взгляда.

– Сейчас спустишься в холл, они должны были уже подъехать, – заговорил гендиректор. – Поздоровайся, побольше улыбайся, ты девушка симпатичная. Проведи экскурсию, расскажи что-нибудь. Если захотят поесть, приведи в наш бар, я распорядился, чтобы там все приготовили. Я не прошу много, всего лишь один час…

Из кабинета начальника Света вышла на ватных ногах. Судорожно пыталась припомнить хоть слово по-французски, но тщетно. Плакала ее карьера. После грядущего провала ее здесь терпеть не станут. А она с таким трудом получила это место именно из-за французского. Французский не столь востребован у работодателей, как английский, но в школе Света учила именно его.

И тут такое дело!

– Света, постой!

В коридоре ее нагнал шеф, к лифту они пошли вместе.

– Ты, главное, не волнуйся, – наставлял он. – Все будет хорошо, поняла?

– Ага, – нервно кивнула девушка. Она ему не верила и это было видно. Подъехал лифт, открылись двери.

– Посмотри, какая ты красавица, развернул ее к зеркалу лифта ПалИваныч. – Даже если ты ни черта не знаешь по-французски, ничего не потеряно. Просто будь мила и приветлива, а я потом выпишу тебе премию. Ну все, давай!

Света вошла в кабину и на краткое время осталась наедине со своими мыслями. Начальник ее подбодрил. И дело было вовсе не в обещанной награде, а скорее в его заботе. Ну и слова о красоте тоже помогли ей почувствовать себя увереннее. Света была настоящей русской красавицей. Открытый взгляд голубых, широко поставленных глаз, красивый лоб, розовые губы. Почти черная коса до пояса, брови вразлет и густые ресницы. Картинка! А сегодня она решила отличиться и надела любимое платье в пол, которое ей очень шло. Черное, с красно-лиловым рисунком. Образ дополняли шпильки изящных туфель, которых почти не было видно под длинным подолом.

Света несмело улыбнулась и вышла из лифта в холл их здания. Здесь было много людей, но французов удалось быстро отыскать у стойки администратора.

– Bonjour, messieurs! {(Здравствуйте, господа!)} – поприветствовала она их с улыбкой и протянула руку ближайшему.

Им оказался кареглазый мужчина лет сорока. Он ей сдержанно улыбнулся и пожал руку в ответ.

Их взгляды встретились, и время на миг словно остановилось. Света видела, как теплеет его взгляд, чувствовала подступающий к щекам румянец. Она быстро отпустила руку француза, чтобы поздороваться с его коллегами.

Они представились. Кареглазый оказался Леоном Леру, его сопровождали Ален Голье и Анатоль Арфуа.

На смеси русского и французского, краснея от стыда, Света предложила гостям пройти в комнату отдыха, перекусить и выпить кофе. Ей казалось, что выглядела она просто ужасно. Эти языковые потуги бросали ее в жар, она чувствовала себя круглой идиоткой, чьи усилия делали ситуацию все хуже и хуже.

Анатоль что-то спросил, но так быстро, что Света ничего не поняла.

– Андрэ Филамонов нас ждать? – неожиданно пришел ей на помощь Леон.

Ничто в жизни Света не была так рада слышать, как его ломаный русский.

– Ждать, ждать! – как дурочка покивала она. Потом мысленно взялась за голову и приказала себе успокоиться. На смеси языков они точно друг друга поймут. Осталось только не оттолкнуть их от себя, а значит пора взять себя в руки.

– Господин Филамонов очень рад вашему приезду. Он хочет показать вам свое гостеприимство.

Потом она как смогла повторила эту фразу на французском и сделала приглашающий жест рукой. Французы не торопились, обмениваясь непонятными по смыслу взглядами. Света умоляюще посмотрела на Леона. Ей казалось он главный в их команде, и какой-никакой контакт ей удалось установить именно с ним.

Их взгляды снова встретились, она несмело улыбнулась. Снова мир вокруг словно остановился. На этот раз гораздо больше, чем на мгновение. Света поймала себя на том, что ей нравится его лицо. Не самое красивое, да и возраст давал себя знать. Но морщинки вокруг глаз говорили, что он любит улыбаться, загар на лице напоминал о море, а его глаза показались Свете глазами доброго человека.

– D'accord {(Согласен)}, – наконец согласился француз и они пошли к лифту.

В кабине они с Леоном стояли довольно близко, едва не касаясь руками. Ален и Анатоль стояли к ним спиной, и Света решилась глянуть на Леона, немного повернув голову.

Украдкой не получилось, он тут же посмотрел на нее в ответ. Свете осталось только улыбнуться французу, про себя сетуя, что не сдержалась.

Пока они шли к бару, девушка припомнила все знания французского и спросила, как прошла их дорога. Получилось не так уж плохо, по крайней мере ее поняли. Значит, не зря последние пару лет она усердно учила французский.

Вежливая беседа, перемежаемая иностранными и русскими словами, помогла без особой неловкости преодолеть череду коридоров и на некоторое время заняла даже в баре. Говорил со Светой в основном Леон, чему она была только рада. Она и одного иностранца понимала с трудом, что говорить о троих? Но была и еще причина, о которой девушка запретила себе думать. Он ей понравился. И тем больше, что часто приходил на помощь, когда беседа начинала спотыкаться из-за Светиного маленького словарного запаса и слабой грамматики. Тогда Леон словно помогал ей, вставлял нужное слово, смешно говорил на русском.

Света не знала ни одной причины, по которой он бы хотел помочь ей, и боялась подумать, что тоже понравилась гостю. Девушка гнала от себя ненужные сейчас мысли, старалась не краснеть и говорить связно. Усердно думала о деле и изредка поглядывала на часы. Когда там кончится ее смена?

А пока она не кончилась, Света угощала гостей изысками местной кухни и рассказывала о виде из окна их высотки. С четырнадцатого этажа открывался красивый пейзаж, где даже затерялась пара церквей. О них-то и вела речь Света, неплохо знакомая с историей архитектуры со времен университета. Гостям вроде нравилась тема, они ведь тоже были архитекторами.

Когда дверь бара открылась и вошел гендиректор в сопровождении помощника и переводчицы, вся компания чувствовала себя довольно комфортно и расслабленно, расположившись в низких креслах и диванчиках около столика с едой и напитками.

Увидев директора, Света подскочила.

– Messieurs, laissez-moi vous presenter Andre Filamonov. {(Господа, позвольте представить вам Андрея Филамонова)}.

Он ей кивнул с едва заметной благодарностью, и Света поняла, что ее роль окончена, она свободна.

Чувствуя себя немного неловко, девушка раскланялась. Сделать это оказалось просто, ведь все внимание французов переключилось на новых представителей компании. Пока Света шла к выходу, ей хотелось обернуться и еще раз взглянуть на гостей. Для нее общение с ними было уникальным опытом во многих смыслах. Они были другими, людьми из незнакомого мира. Особенно хотелось посмотреть на Леона, с ним она чувствовала необъяснимую связь. Влечение. И девушке было жаль, что их знакомство так быстро завершилось, ведь едва ли им еще предстояло увидеться.

Она стойко себя переборола и вышла из бара, так и не увидев нескольких взглядов, брошенных ей вслед кареглазым французом.

А за дверью ее поймал ПалИваныч и сразу набросился с расспросами. Что было, да как, его интересовало все. Ответами он остался доволен и на радостях отпустил Свету домой.

Дома она ходила задумчивая и загадочная. Вспоминала детали необычного утра, переглядки в лифте, голос Леона, его глаза. Теплый взгляд его словно преследовал девушку, хотелось снова услышать его голос и неважно на каком языке он будет говорить.

– Что ты творишь? – вечером спросила она свое измученное отражение в зеркале ванной. – О чем думаешь? Он уже и забыл о твоем существовании. А завтра вернется домой. И все! Хватит, забудь.

Увещевания не очень-то помогли, и Света поняла, что не может завтра идти на работу. Сидеть как на иголках, искать встречи, ждать неизвестно чего, надеяться, придумывать… Нет уж.

Через пять минут она уже отпросилась на пару дней у начальника "поболеть". Любовь некоторые считают болезнью, а Света уже не сомневалась, что влюбилась в Леона с одного взгляда. Ей было нужно проветриться.

В свои двадцать два года она ни разу не влюблялась. Нет, было пару раз, когда парни ей нравились, но те чувства быстро иссякали, так ни разу и не преодолев границу, за которой начиналось что-то хоть отдаленно напоминающее любовь. Из-за этого Света даже иногда казалась себе никчемной. Как так, все влюбляются, встречаются и лишь она одна хлопает глазами и не понимает, о чем речь.

И вот теперь поняла! И что делать, куда бежать, если твое сердце вдруг выбрало чужака, человека почти с другой планеты. Иностранец, старше ее, профессионал международного уровня. Кто она и, кто он?

Думать так было больно, но боль отрезвляла. Нет, ей нужно выбросить Леона из головы. Задавить непрошенные чувства в зародыше, пока не стало совсем поздно. Спасти себя, свое сердце. Не видеть его. Да, именно так. С глаз долой, из сердца вон. Это должно сработать.

И на следующий день она пошла в музей, пообедала в кафе, а вечером купила новое платье. Старалась себя порадовать, отпустить на свободу. Ей даже казалось, что у нее получилось. До тех пор, пока не позвонил ПалИваныч.

– Света, как самочувствие? – бодро спросил он.

– Получше, – неуверенно ответила девушка. Просто так он бы не стал звонить, это настораживало.

– Хорошо. Завтра отмечаем подписание контракта, ты приглашена.

– Нееет, – засмеялась Света, не поверив своим ушам. – Что я там буду делать?

– Отдыхать, веселиться, – серьезно ответил начальник. – Контракт и твоя заслуга тоже, к тому же господа французы настаивают на твоем участии.

"Ах, вот оно что" – подумала девушка и поняла, что просто так отказаться не получится. Рядового сотрудника гендиректор ни за что бы не позвал на такое мероприятие. Но желание партнеров он выполнит, не взирая ни на что. Даже на сопротивление самой Светы. Как и раньше она хотела сохранить работу, поэтому мелькнувшую мысль встать в позу быстро отбросила.

– Сделай это для меня, Светик, – личной просьбой ПалИваныч забил последний гвоздь в гроб Светиных сомнений, и она таки согласилась.

И она бы ни за что себе не призналась, что рада вырваться из добровольного заточения. Рада, что увидит французов. Леона. Свете было больно и приятно думать, что это он настоял на ее приглашении. Пожалуй, в этом был смысл, ведь ни Анатоль, ни Ален большой симпатии ей не оказали.

И Свете так хотелось в это поверить, хотелось прыгать, смеяться и танцевать. И сердце ее примерно так и стучало – будто она прыгала, смеялась и танцевала. Хотелось обнять весь мир, и шоколада, и цветов, и еще одно платье!

На следующий день Света тоже отдыхала, поэтому имела возможность подготовиться к вечеру. Она старалась сильно не стараться. Нет, она не собиралась никого сражать наповал и производить неизгладимое впечатление на людей из высшего общества. Она знала себе цену, поэтому предпочла остаться собой и совместила в образе красоту, изящество и комфорт. Она полагала, что с нее будет достаточно дискомфорта в кругу незнакомых людей того же сорта, что и гендиректор. Поэтому ей очень пригодилось купленное платье. Темный фиолетовый тон шел к цвету ее лица, губам и волосам. Простые линии, приталенный крой и скромный вырез. Длина чуть ниже колен обязывала к каблукам, но на таком рауте без них никуда. К каблукам Света привыкла, важнее было, что платье ее стройнило и при этом выглядело очень элегантно.

В салоне красоты, куда она не поленилась сходить по такому случаю, ей сделали красивый пучок и в меру броский макияж. В восемь вечера девушка вышла из такси около нужного ресторана и почти сразу столкнулась с Леоном. Он зачем-то выходил, она застыла, как статуя, увидев его.

Весь день мысли о французе фоном преследовали ее. Пусть в основном она думала об организации своего выхода, но все-таки этот выход был посвящен ему. И судя по выражению лица Леона ее образ удался. Мужчина буквально оттаял при виде Светланы. Словно ожил, потеплел, подобрел. Улыбнулся.

– Bonsoir, mademoiselle {(Добрый вечер, мадемуазель)}, – поздоровался он, тоже не двигаясь с места.

А Света в эту минуту прозрела. Ведь она тоже запала ему в душу. Почему-то вчера ей не пришло в голову спросить у ПалИваныча отчего вдруг французам захотелось ее пригласить. Уточнить, узнать, расставить все точки над «и». Отбросить домыслы и с открытыми глазами идти на эту встречу.

– Bonsoir, Leon {(Добрый вечер, Леон)}, – она тепло улыбнулась.

Леон передумал выходить и придержал для нее дверь. Внутри он проводил ее к столу, у которого собралась почти вся компания. Гендиректор, его помощник, французы в полном составе, переводчица и еще несколько незнакомых мужчин и женщин. Господин Филамонов был так любезен, что представил Свету гостям. На этом он свою функцию счел выполненной и до конца вечера о девушке забыл. Света этому факту скорее порадовалась.

От Леона ее отделяло три человека. Это ее, пожалуй, тоже устраивало. Не хватало только краснеть и быть неловкой весь вечер из-за физической близости к французу. А ее на самом деле к нему тянуло. Нет, она предпочла игру в переглядки.

На протяжении ужина их взгляды пересекались несколько раз. Задерживались, завораживались. Она все равно краснела. Отворачивалась, старалась отвлечься, прислушивалась к собеседникам. Что-то ела, что-то пила, вставила пару фраз в светскую беседу с соседями по столу, со всеми смеялась, со всеми очень внимательно слушала тосты директора. Но в каждый момент ловила себя на желании посмотреть на Леона. Коснуться его хотя бы взглядом, убедиться, что он тоже ищет ее взгляд, ждет, когда она посмотрит на него.

Нет, он не родился вчера и прекрасно умел держать себя в руках. Леон мало чем выдавал свое нетерпение окончанию ужина, и все же Света знала, что он его ждет. И она тоже его ждала.

Пришлось выдержать смену всех блюд, плоские шутки соседа справа, высокомерные взгляды переводчицы и почти непонятный разговор за столом. Когда подали десерт, Света решила, что еще немного и ее уход не будет выглядеть неприлично. К счастью, директор засобирался первым, напоследок толкнув речь о всеобщем благе и благе собравшихся за этим столом, в частности. Его пространные излияния, порожденные толикой алкоголя, собрали вежливые аплодисменты. После серии рукопожатий, Филамонов откланялся, невзначай захватив с собой переводчицу. Видимо, решил отблагодарить ее за труд в частном порядке.

Атмосфера за столом сразу посвежела, народ взбодрился, словно их покинул надзиратель, а не партнер по бизнесу. Света пожалела, что директор так засиделся, а не ушел раньше. Тогда бы она еще осталась, но теперь было слишком поздно. В приложении она вызвала такси и стала ждать, попивая чай.

– Собираетесь уйти? – вдруг тихо спросил хорошо знакомый голос.

Леон говорил с легким акцентом, и находился он совсем близко. Сосед справа как-то незаметно исчез из поля зрения.

Света сначала смешалась. А потом ответила:

– Oui. То есть да. Не знала, что вы так хорошо говорите по-русски…

– Не так есть хорошо, но… Филамонов тоже не знал.

Света смотрела на француза расширенными глазами. Какой хитрец. Слушал все их разговоры, а может корпоративные тайны, и мотал на ус, прикидываясь круглым иностранцем. Впрочем, девушка французов в этом плане понимала, ведь они вкладывали огромные деньги в строительство здания по совместному проекту.

– Понимаю, – кивнула Света, показывая, что не осуждает его.

Она думала, должна ли сказать еще что-то. Чего-то хотелось, внутри зрело желание сотворить что-нибудь сумасбродное, губы сами собой расползались в идиотской улыбке, и стоило большого труда сохранять на лице достойное выражение. В итоге Света просто зависла, глядя в карие глаза Леона, где проскакивали веселые искорки.

Положение спасла смска от сервиса такси. Автомобиль был подан.

– Мне пора, – не отводя взгляда, Света встала с места.

– Я вас провожью.

Смешно исковерканное слово нисколько не умалило тот факт, что это было не предложение, а факт. Но Света этого ждала и хотела, будто приключение, которое обещало массу приятных впечатлений.

Они прошли в вестибюль, где Леон помог ей надеть легкую курточку. Часы показывали начало двенадцатого, и по осеннему времени на улице было прохладно.

– Куда ехать? – спросил таксист, когда они уселись на заднее сидение.

Тут Света прикусила губу. Куда, интересно знать, собирался поехать Леон, когда садился с нею в авто? Не к ней же домой… Она вдруг осознала, что не так уж сильно хочет приключений, по крайней мере так быстро. Но беспокоилась она напрасно.

– Вы сделайте нам… Как это будет "la petite visite", l'excursion…

– Экскурсию?

Догадаться было не сложно, да и водитель все понял без лишних объяснений.

– Ясно. Свидание значит.

Света снова покраснела и быстро глянула на Леона. Понял? Искорки в его глазах сказали ей, что да. Девушка наклонила голову и слегка ею покачала, словно сетуя в какую странную ситуацию попала. А потом подумала: а какая разница, как это назвать? И не все ли равно, что подумает таксист? Она улыбнулась, и они поехали кататься.

В машине было тепло и уютно, ноздри щекотал изысканный парфюм Леона, за окном проносились огни ночного города. Сначала они почти не говорили, лишь переглядывались и улыбались, как дети. А потом приехали в центр, и Света не смогла не сказать пару слов про знаменитую аллею, потом была площадь, часовня, дом поэта. Слова лились легко, из недр памяти вдруг всплывали неведомые знания, похороненные там, казалось бы, надежно, со времен университета. Леон часто что-то переспрашивал, они искали знакомые слова на двух языках, но в целом друг друга понимали.

К часу ночи таксист остановился у парка, и они вышли. Сентябрь, холод собачий, Света пошла гулять посреди ночи с едва знакомым французом по парку. Она смеялась про себя легкости и свободе этой прогулки. Ну и что, что холодно! Ей было горячо от руки Леона. Помогая ей выбраться из такси, он ее ладони так и не отпустил. Ночь? Так завтра выходные. Точнее уже сегодня… Малознакомый француз? С этим не поспоришь, но в этом схоронился основной кайф. Не было у Леона никакого шлейфа, понятного с одного взгляда, для Светы он не читался, был особенным, необычным и от этого особенно чарующим.

Наверное, это была очень глупая модель поведения, но думать об этом не хотелось. Хотелось быть здесь и сейчас, в этом парке, с этим мужчиной, на этом чертовски романтичном свидании.

Он поцеловал ее под фонарем, как полагается. Просто остановился, взглянул в глаза и убедился, что она ждет этого. Прильнул к губам. Леон был нежен, в меру напорист, и Света не заметила, как поцелуй кончился. Хотелось еще. Постоять на ветру, в свете оранжевого фонаря, среди облетающих листьев. Чувствовать его руку на талии и теплое дыхание.

Он серьезно смотрел на нее, подбирая слова.

– Ты мерзнешь. Tes levres sont froides. je vais te ramener a la maison. {(У тебя холодные руки. Я отвезу тебя домой).}

Света поняла только слова "холодные" и "дом". И кивнула. Пожалуй, уже пора было ехать домой.

Новое такси приехало быстро, и в нем, отогревшись, Света почувствовала жуткую усталость. Длинный вечер, прогулка, поздний час дали о себе знать: ее глаза практически закрывались. Наверное, от этого она не думала, а что же дальше? Но Леон ни на что не напрашивался. Бросил что-то нечленораздельное таксисту и пошел ее провожать.

Таксист ждал, наверное, знал французский.

А Леон легко коснулся ее губ, пожал руки и попросил о встрече завтра. Света не смогла ему отказать, да и не очень-то хотела, чтобы это была их последняя встреча. Она знала, что французы улетают в понедельник.

Он сел в такси, Света вошла в подъезд. Мучительно сомневалась, не позвать ли его к себе, пока не поздно. Но так и не решилась, хорошее воспитание и дикая усталость взяли свое. А дома она много думала, вспоминала и фантазировала, никак не могла уснуть, хоть едва не валилась с ног от усталости. Пресловутые бабочки в животе не давали ей спать. Она чувствовала себя в раю и не хотела менять приятные ожидания на сон, но он все-таки сморил ее около четырех часов утра.

В субботу Света проснулась с большим трудом и с таким же трудом узнала себя в зеркале. В таком состоянии не хотелось ни о чем думать, тем более о свиданиях. Пока она более-менее не привела себя в порядок, к телефону даже не подходила. Даже думать забыла о нем. Но вот на дверной звонок отреагировать пришлось. Там был не Леон, нет, как она успела испугаться. Судорожно сплевывая пасту и вытирая мокрые после душа волосы, девушка всерьез подумывала притвориться, что ее нет дома. Но курьер, а это был он, оказался тертым калачом и громогласно объявил о цели своей миссии: вручить цветы.

Делать было нечего, Света пошла открывать. Букет был небольшой. Нежно-лиловые ирисы и небольшие сиреневые неизвестные ей цветы составляли композицию, явно сделанную на заказ.

– Спасибо, – зачарованно прошептала девушка и расписалась в получении цветов.

Закрыв дверь, Света обнаружила записку. Леон обозначил новое свидание: "Я буду ждать тебя в парке в семь вечера". От этих слов веяло такой непосредственной романтикой, что по телу Светы прокатилась волна теплоты. Леон не сказал, что заедет за ней, он дал ей выбор. Он будет ее ждать, не зная придет ли она. Как в старом фильме.

Это было ужасно приятно, бодрило и интриговало. Но Света пока ничего не решила. Да, вчера она дала согласие. Но то было вчера, а в новом дне, с более-менее ясной головой уже так сильно не хотелось кинуться в омут с головой. Ну, придет она на свидание, а что дальше? Послезавтра он улетит, а она останется. И вероятнее всего с разбитым сердцем, потому что влюбиться в Леона еще сильнее было бы опрометчиво.

Поэтому Света не смогла сказать себе "нет", но и от четкого "да" была очень далека. Она просто сидела на кухне в любимом удобном кресле, с которого так комфортно было закидывать ноги на подоконник, и пила кофе с молоком. Без ничего, просто огромную кружку кофе с молоком. Это успокаивало, походило на ритуал, изгоняющий из головы все мысли. Особенно самые беспокойные.

После кофе и созерцания сентябрьского неба за окном в голове было спокойно и отрешенно. Вопрос с Леоном не сильно трогал Свету сейчас, поскольку она его попросту отложила.

Домашними делами заниматься было совершенно неохота, и она пошла на прогулку. Подумала, что свежий воздух и легкая физическая нагрузка помогут ей, приведут в норму. Когда девушка вышла из подъезда, часы показывали четыре часа дня. Было довольно тепло и почти не пасмурно. И все-равно немного грустно. Конечно, все настроение в душе, конечно, все из-за француза. Из-за мужчины, что внезапно появился в ее жизни.

Света шла не торопясь, но и не слишком медленно. Она надела джинсы и легкие ботинки с кожаной курткой. В таком виде на свидания не ходят, этим она себя успокаивала. Еще, наверное, якорем служило понимание, что на свидание сегодня она уже просто не успеет. К нему надо подготовиться: накраситься, приодеться, доехать. Сложнее всего в этом всем было выбрать что надеть, какое впечатление произвести. А Света не понимала, зачем ей все это нужно, и задача становилась нетривиальной.

Поэтому девушка буквально заставляла себя смириться, что свидания не будет. От былого спокойствия очень скоро не осталось и следа. Шаги словно стронули лед, потекла бурная река мыслей. Сердце сжималось от них, Светлана думала о Леоне. Разве она этого не хотела? Не мечтала последние два дня, не фантазировала, сладко замирая где-то глубоко внутри? Так нормально ли пройти мимо улыбки судьбы, сбывшегося желания? Она ему небезразлична, это ли не счастье?

Но разум твердил свое. Как и заведено эти двое никогда не бывают заодно. Сердце к чувствам, ум к последствиям. И последствия эти пугали.

Света долго шла, почти не замечая дороги. Времени утекло много, стало смеркаться. Остановилась она на перекрестке: горел красным светофор, машины сигналили, торопились.

"Стоп!" – сказала себе девушка. "Ведь все неспроста. Прочь сомнения, чего хочу я? Без условностей?" Ответ всплыл моментально: она хотела к Леону. И вопрос «а что же будет потом?» это желание не волновал.

Света взглянула на часы. Она гуляла два с половиной часа. Но гуляла в нужную сторону, парк был совсем недалеко. Эта мысль порадовала, словно знак свыше.

Она, наверное, выглядела глупо. В пыльных ботинках, с волосами, завязанными в хвост. Без грамма косметики на лице. Проблему пыли решила влажная салфетка, волосы девушка распустила, не без гордости посмотрев на длинные пряди в витрине магазина. Косметика? Да ну ее! Она и так красивая, и джинсы ей безумно идут, подчеркивая манящие изгибы тела.

В парк Света все-равно опоздала. Обманулась с расстоянием, не рассчитала силы. Но Леон ждал, как и полагается. Он стоял под вчерашним фонарем, держал руки в карманах плаща и поглядывал на прохожих. Не появится ли? Неужели не придет? Это легко читалось в его осанке, наклоне головы и подрагивающей правой руке, где торопливые стрелки часов намекали, что свидания не будет. Леон будто хотел посмотреть на них, но чувствовал, что тогда придется признать поражение и уйти.

Света подошла к нему сзади. Он, конечно, не мог рассчитывать, что русская пассия предпримет трехчасовой марш-бросок и притопает на свидание пешком. Поэтому она и появилась, незамеченная, не со стороны остановки.

– Salut {(Привет!)}! – немного хрипловатым от волнения голосом поздоровалась Света.

Леон быстро повернулся и замер. Она была очень красива. Темные блестящие волосы шевелил ветер, в глазах буря эмоций, щеки немного раскраснелись от вечерней прохлады. Света показалась ему яркой и естественной, безумно красивой, женственной, немного взвинченной и от этого еще более соблазнительной. И одновременно простой, понятной, как было и во все предыдущие дни, что его особенно подкупало. Да, в ней не было ни следа фальши. Все эмоции на поверхности.

И он, восхищенный, умолк. Растерял все заготовленные слова, забыл их и по-русски, и по-французски. Смотрел, любил глазами, отдаленно соображая, что надо что-то ответить. Но она снова заговорила, слова полились из нее едва сдерживаемым от волнения потоком:

– Скажи, зачем ты это делаешь? Я пришла, не смогла не прийти. Но ведь ты улетишь, а я останусь. И что дальше, для чего все это?

Света и не думала построить эти фразы на французском, забыла, что это нужно хотя бы попытаться сделать. Она так торопилась задать свои вопросы и теперь с нетерпением ждала ответа, не догадываясь, что Леон из-за быстроты понял всего пару слов. Ему больше сказали ее расширенные глаза, немного сердитая черта губ и руки в карманах куртки, явно сжатые в кулачки.

– Je ne sais pas {(Я не знаю)}, – ответил он, делая шаг ей навстречу. – Я не знаю. Но не могу иначе.

Он попросил ее его не отталкивать. Подарить немного своего времени, немного своих улыбок. Леон не знал и не мог ответить, отчего они стали вдруг так важны для него. Он хотел немного времени, чтобы понять это.

Когда он закончил свою странную русско-французскую речь, Света кивнула. Она почти все поняла, потому что слушала всем сердцем. И то, что она услышала, ей понравилось, потому что было сродни и ее чувствам, и желаниям. И еще в словах Леона не было пустых обещаний.