Loe raamatut: «Добрые истории»

© Виктория Рожкова, 2023

ISBN 978-5-4496-7025-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ВСТУПЛЕНИЕ

Перед вами удивительно добрые истории, основанные на реальных событиях с реальными людьми.

Возможно что-то покажется вам знакомым – видели (читали, слышали) в СМИ. Автор лишь добавил немного штрихов в образы персонажей, предисторию, последствия. Эти детали появились исключительно благодаря фантазии писателя.

По кличке Золотой

Аня увидела ее. Месяц поисков завершился успехом – и каким! Золотистая, с упругим бочком, вся такая вкусно-медовая и страшно красивая (да, именно так: красота – страшная сила!). Ценник в объявлении как будто бы подмигнул: да, я такая замечательная и у тебя есть на это деньги!

Хулиганка Skoda Octavia 2007 года выпуска (ну и что, что не новенькая, но по фото видно – либо машинку очень любили, либо совсем не использовали). У Ани даже дыхание перехватило на несколько секунд – может, потому что именно эту машину она так явно представляла, что увидела объявление о продаже.

На машину Аня, студентка 3-го курса политехнического техникума, копила долгих 3 года. С тех пор как отец первый раз посадил ее за руль в 12 лет, желание обладать собственным автомобилем не исчезало ни на день. Подработки во время сессий и каникул, Аня тряслась над каждой копеечкой – и этот день настал… На счету лежало 350 000 рублей. Столько же хотели за шкодную красавицу. Аня с третьего раза смогла правильно набрать номер хозяина (нет, скорее, хозяйки авто). Точно – девушка. Договорились о встрече в 17 часов. Следующий звонок лаконичный и в то же время с первых секунд понятный.

– Виталь, я ее нашла.

– Бежевая, как хотела? – усмехнулся Виталик в трубке.

– Не бежевая, а песочная, – поправила Аня.

– Точно. Не розовая, а зефирная или как там у вас – пурдо… прудо…

– Пудровая, – подсказала девушка.

– Сколько хотят?

– 350. Но я попробую сторговаться.

– На туфли, ага, – улыбнулся мужчина (Аня мечтала о кожаных туфельках – неслыханное дело для студентки).

– Во сколько смотрим? – уточнил Виталик.

– В пять.

– Ох ты, черт, я не могу. Почему так рано? Меня не отпустят – я только на прошлой неделе отпрашивался. Ну, Аня!

Аня закатила глаза. Конечно, хотелось в этот момент быть с родным человеком – так спокойнее и увереннее. Но вдруг кто-то увидит это объявление и так же схватится за сердце, как она? Аня отрицательно покачала головой, потом вспомнила – Виталик все равно не видит.

– Все будет хорошо – не переживай. Наличные с собой не возьму – будет время дойти до банкомата. Ты держи меня все время на связи. Виталя, все, пора бежать – я еще в техникум должна отнести курсовую!

С Виталиком они жили почти 2 года. Хорошо жили – дружно, весело (особенно когда к ним на съемную квартиру приходили друзья и учиняли какой-нибудь праздник в честь Дня космонавтики или Дня компьютерщика). Иногда ссорились – так, по мелочи. Аня сама из Белореченска, Виталя из Усть-Лабинска – в Майкоп их занесла учеба. Правда, Виталик давно махнул рукой на гранит науки и работал в автомастерской. Аня же держалась за будущий диплом, словно за соломинку. Совместный быт лично ее, Аню, не напрягал. Но хотелось бы, конечно, определенности – съездить наконец в Усть-Лабинск и познакомиться с мамой любимого. Виталика свозить к своим. Ну и принять решение – то самое, о котором мечтают девушки и любят шутить мальчики.

Курсовая привычно мялась в рюкзачке. «Сбросит или не сбросит?» – думала Аня о цене автомобиля в тот самый момент, когда споткнулась об котенка. Обычный рыжий котенок расселся… нет, подождите, разлегся на тротуаре. Вроде пискнул, но никуда не побежал. Аня два раза обернулась, а потом поняла, что ее смущает. Не лежат котенки на дороге – они всего боятся и быстро бегают. Тем более когда о них спотыкаются тетеньки.

Аня вернулась к малышу и аккуратно дотронулась до свалявшейся шерстки. Несмотря на то, что училась она не в медицинском, – было ясно, что котенок болен: глаза гноятся, лапка недобро висит, дыхание слишком быстрое для такой малютки. Аня даже подумать не успела, как увидела себя со стороны уверенно двигающейся в сторону… куда она идет? Точно – два дня назад она обратила внимание на покосившуюся вывеску «Приют для животных „Бимка“». Ну конечно, не оставлять же котенка на улице – она отнесет его в приют, а там уже знают, что делать.

Приют встретил скрипучей дверью, тяжелым запахом, воем вдалеке, мяуканьем и женщиной с уставшими глазами. Аня помахала перед лицом сотрудника котенком, но та отвернулась в сторону со словами:

– Девушка, отнесите его куда-нибудь.

– Куда же я его отнесу? – удивилась Аня.

– В ветеринарную клинику отнесите, – подсказала сотрудница.

– Слушайте, но мне некогда совсем. Мне надо курсовую отнести и машину посмотреть. Разве вы не лечите?

– Вы слышите, как они лают? Они просят кушать. Я уже обегала все рынки – собрала все что только можно, и наварила им еды. Ну ладно, геркулес я всегда найду – мне тут несколько бабушек еще помогают. Но лечить уже не могу – «Айболит» нас больше не принимает. Долг – 340 тысяч! 340 – представляете?! Они просто закрывают передо мной двери.

Аня не знала, что можно на это ответить, только уточнить:

– Вы директор?

– И директор, и уборщица, и все, кто только можно, – махнула рукой женщина. – У меня уже ничего не осталось, что можно было бы продать: у Пушка гноится рана, никакой фурацилин не помогает – надо оперировать. Рыжий, скорее всего, останется без лапы, – женщина что-то хотела еще сказать, но только махнула рукой.

– Да что же ты творишь! – закричал Виталик, едва зайдя в квартиру. Свет с лестничной площадки высветил фигурку Ани, которая сидела в абсолютной темноте.

– Что случилось? Почему ты не отвечаешь на звонки?!

Виталик, не разуваясь и не включая света, прошел в комнату. Наклонился к Ане, попытался разглядеть ее лицо.

– Я не знала… я не знала, что тебе ответить…

– Машину продали? Тебя ограбили?

– Я… просто я…

– Потеряла деньги?

– Я их отдала. Чтобы они вылечили котенка… И других. Я заплатила долг перед этой клиникой… Я…

– 350 тысяч?!!

– Нет, 340… – почти обрадованно ответила Аня и тут же увидела лицо любимого.

10 секунд… 30 секунд…

– Ну вот видишь – на туфли осталось, – усмехнулся Виталик.

По-доброму усмехнулся или сейчас встанет и уйдет? Аня осторожно провела пальчиками по будто выросшей от отчаяния щетине.

– Только белые покупай, – неожиданно попросил мужчина.

– Почему белые? – удивилась Аня.

– К платью. К свадебному платью. Замуж ведь пойдешь за меня, защитница всех хм… убо… животных? Только финансами буду заведовать я.

Котенка, которого спасла Аня, вылечили и дали кличку Золотой. Он стал одним из самых дорогих котят России – за малышом выстроилась целая очередь. Также в добрые руки попали другие животные приюта. А сам приют благодаря неожиданному поступку девушки приобрел известность и его дела пошли в гору.

А что Аня? Аня вышла замуж и уже сменила вторую машину – семья-то растет!

Страшные русские

Эмина не смущало ни солнце, ни однобокий пейзаж за окном. Он совсем не чувствовал себя одиноким, хотя уже несколько недель не видел родных. Эмину достаточно было вспомнить свою красавицу Айсун, и настроение молодого мужчины тотчас менялось. День за днем, несмотря на набегающие километры, Эмин мысленно оставался в своем родном городе – турецком Измире. Фура наматывала километры – Эмин был дальнобойщиком, который вез стройматериалы в Москву, чтобы получить обещанную зарплату и… и сделать то, о чем мечтал последние месяцы, – этот рейс дал бы возможность организовать помолвку.

Эмин был безумно влюблен в самую красивую девушку в их городе – Айсун была не только красива, но и мудра (несмотря на свои скромные 23 года). А еще нежна, добра – только дайте Эмину слово, и он не замолкнет час, а может, и целых три. Молодые очень хотели жить вместе, и это стало бы возможным после помолвки.

Они много говорили о будущей жизни – о том, какой дом построит Эмин. О том, что в их саду будут непременно расти гранат и айва. А еще у них родятся три сына («и две дочки» – добавляла Айсун, как будто только муж мог дать разрешение на выбор пола ребенка).

В принципе, помолвка в Турции – это не официальная регистрация брака, но она является негласным разрешением для совместного проживания молодых. Теперь вы понимаете, почему с лица Эмина не сползала счастливая улыбка и только нога машинально давила на тормоз, помогая сбрасывать скорость в городах и не нарушать правил дорожного движения. Ни внушительные сугробы, ни разбивающиеся о ветровое стекло снежинки не сбивали мужчину с мыслей о том, как он дотрагивается до бархатной кожи любимой. Как помогает ей расплести тяжелые косы. Как прикасается губами к ее губам…

На лице была все та же мечтательная улыбка – даже когда Эмин понял, что свернул с дороги. В конце концов, можно развернуться, что он и попытался сделать. А потом улыбка затерялась – Эмин застрял. Застрял на своей фуре так, что не мог двинуться ни вперед, ни назад. Чтобы не тратить драгоценный бензин, Эмин заглушил двигатель. С каждой минутой в салоне становилось все холоднее, но мужчина находился в каком-то оцепенении: бросить машину и идти в сторону заправки? Но если груз вскроют и заберут – он никогда не расплатится за товар!

Через час Эмин увидел мужчин с оружием.

– Эмин, я очень волнуюсь, когда ты уезжаешь так далеко. Мне не нравится эта работа, – сказала Айсун перед отъездом.

Эмин снова расплылся в улыбке – он вообще слишком много улыбался в последнее время (даже старший брат стал многозначительно постукивать пальцем по виску).

А разве вам не понравилось бы желание любимого человека оградить вас от неприятностей? И пускай даже ценой достатка.

– Это последний рейс. Я и сам не хочу оставлять тебя одну так надолго. Буду работать с отцом в магазине, – успокоил Эмин любимую.

Айсун вздохнула:

– Я много читала историй: люди в России пропадают, и никто не может их найти. Русские – страшные люди. Ты только посмотри – как они здесь гуляют. А что уж говорить про то, как ведут себя на родине… Я очень волнуюсь.

Сколько времени будет горевать Айсун? Ее имя переводится с турецкого «Прекрасная, как луна». На самом деле прекрасная… отважная… хорошая… Имеет ли он, Эмин, право позволить ей страдать и горевать? Эмин даже застонал от этой мысли: кто-то другой дотронется до ее губ, волос, тела… Кому-то другому она будет готовить на завтрак menemen¹. Мужчины приближались – лучи солнца играли с металлом в их руках. Эмин застонал уже от бессилия – надо заблокировать дверцы машины, обороняться, а он, чертов дурак, думает о яичнице! Отец говорил взять с собой пневматический пистолет, а он тогда подумал: «Ну что за глупости?».

– Мужик, выходи, сейчас поможем! – закричал один из мужчин и воткнул в землю лопату.

– Ozur dilerim. Anlamiyorum!².

В руках других спутников оказались не стволы, а лопаты и кирки.

– А по-английски? Ду ю спик инглиш? – не отставал самый бородатый и самый главный.

Эмин отрицательно помахал головой и разблокировал дверцы машины. Он не понимал, чего хотят эти русские, но глупо убивать его лопатами… Да и зачем так много людей? Этот главный, бородатый, один справится.

Неожиданно в его руках оказалось что-то завернутое в фольгу.

– Угощайся бутербродами, друг!

В другой руке появилась крышка от термоса с потрясающим паром от горячего кофе.

– Выпей – согреешься. Замерз наверное?

– Ben Türkiye’den³.

– Туркиден… Турок, наверное, – смотри, какой кудрявый. Турция? Море? Солнце? —

Эмин не понимал, что говорят эти странные русские с обветренными лицами. Он с наслаждением отхлебнул кофе и понял – его никто не будет убивать.

А главный бородач тем временем командовал – где копать и как вставлять кирки, чтобы колеса не буксовали. Застрявшую фуру он увидел час назад и тут же связался с сообществом водителей, которые помогают в таких ситуациях. Естественно, машину вытащили из западни, и Эмин продолжил длинный путь к своей помолвке. Но совсем не о ней думал улыбчивый турок, а о суровых русских. О тех русских, что спешат своим на помощь – в любое время и в любом месте. И совсем неважно, из какой ты страны, парень!