Лестница в Унтамо

«Буханка», урча, тащилась по лесной дороге, то и дело подпрыгивая на ухабах. За окном мелькали разлапистые ели и пики высоченных сосен, плотной стеной обступившие грунтовку. Опущенные до предела стёкла не спасали от духоты, зато впускали едкую дорожную пыль, нахально оккупировавшую лица пассажиров.

Витя смачно чихнул, дёрнув шеей и едва не уронив очки.

– Будь здоров, Витёк, – отозвалась сидевшая напротив Маша и, озорно подмигнув, добавила. – Где наш паёк?

– Какой паёк? – стушевался Витя, уставившись на девушку.

Ребята дружно заржали, отчего парень смутился ещё больше.

– Да расслабься ты, – Маша хлопнула его по коленке. – А то сидишь с таким видом, будто завтра на работу. Отпуск же!

Месяц назад, когда бывшие сокурсники обсуждали варианты, как отметить третью годовщину выпуска, Денис предложил:

– А давайте забацаем турне по Карелии? Онежские петроглифы, Воттоваара, Паанаярви. Давно ведь хотели! Да и айтишника нашего, – кивок в сторону Вити, – проветрить надо.

– Спать на земле, жрать сомнительное варево и терпеть укусы комаров, сосущих кровь из моей задницы при любой попытке опорожниться? – нахмурившись, уточнил Боря, душа их компании. – Только ради тебя, брат! – он отвесил Вите шутовской поклон под общий смех.

На том и порешили. Денис не первый год работал в турклубе и взял на себя организационные вопросы: снаряжение, транспорт, питание, регистрация группы в МЧС.

И пока всё шло без сучка без задоринки. После петроглифов Бесова Носа группа утренним поездом из Петрозаводска прибыла в Гимолы, где ребят уже встречал местный водила на «буханке» – трансфер до Воттоваары.

Витя украдкой наблюдал за капелькой пота, медленно спускавшейся по Машиной груди. Капля исчезла в глубоком вырезе футболки и парень шумно сглотнул. Девушка проследила его взгляд и лукаво подмигнула, отчего Витя сделался красным как рак. Он прикинулся, что смотрит в окно, и тут же больно стукнулся затылком, когда машина поймала очередную колдобину. Маша хихикнула.

– Эй, молодёжь, – подал голос водила, мужичок лет сорока в картузе и тельняшке. – А не боитесь идти на гору?

– Есть, чего бояться? – иронично отозвался Денис.

Водила пропустил мимо ушей насмешливый тон и продолжил:

– Места-то у нас непростые, всякое случается… Вон на прошлый год пропал один городской, из Питера как раз. Сошёл с дорожки в лес отлить и как корова языком. Три дня искали… – шофёр сделал паузу, закуривая.

– И нашли? – фальшиво-непринуждённым тоном уточнила Маша и голос дрогнул.

– Нашли-и-и, – протянул водила и затянулся. – Ходил, горемычный, вокруг сосны в ста метрах от дороги. Весь ободранный, глаза стеклянные. Его одёрнули, мол, чего творишь, паря, а он только зенки таращит. Отвезли болезного в деревню, отпоили самогоном, вроде, очухался. А что было – толком сказать не может, блуждал, говорит, по лесу, своих искал. А сам-то, видать, три дня так и наворачивал круги вокруг той сосны.

– Стопудово: обдолбыш, – заявил Денис. – На Воттоваару же всякое отребье лезет: эзотерики-шизотерики, йоги, ведьмы и прочие повёрнутые. Дунул парнишка для расширения сознания, вот его и просветило.

Друзья захихикали, но уже как-то неуверенно, без задора.

– Моё дело вас предупредить, – хмыкнул водила. – А дальше сами кумекайте, что да как, чай, не дети.

«Буханка» высадила туристов у подножия горы и скрылась в подступающих сумерках, мигнув на прощание фарами.

До места стоянки добрались уже затемно. Поставили палатки, развели костёр, сходили за водой. Пока в котле булькала греча, перекусили чаем с сушками и сладостями.

С непривычки народ разморило и после ужина все разбрелись по палаткам.

Один лишь Витя долго ещё сидел у костра с блаженной улыбкой на лице. Хорошо ему было здесь, будто домой вернулся. И звёздная бездна над головой, и кривые силуэты деревьев в окружающей тьме, и дурманящие запахи разнотравья – всё казалось ему родным и близким, а байки местного водилы вызывали лишь усмешку. Как здесь, в этом уютном каменном царстве, может произойти что-то плохое? Ерунда! Витя на миг прикрыл глаза, растворяясь в звучании карельской ночи. Задорно потрескивал костёр, стрекотали цикады, в ближайшей палатке безбожно храпел Денис (ведьму Лоухи ему под одеяло, причём в её самом неприглядном обличье!).

И вдруг всё стихло, будто кто-то щёлкнул выключателем, отрубив разом все звуки. Витя открыл глаза и едва не вскрикнул от изумления: костёр и лагерь исчезли. Более того, это было совсем не то место, где несколько часов назад они с ребятами обосновались. Витя хоть и страдал топографическим кретинизмом, на зрительную память не жаловался.

– Какого… – тихо пробормотал он, поднимаясь с земли и осматриваясь. – Что за баг реальности?

Витя находился посреди площадки, густо поросшей кустарником и мелкими, едва пробившимися из почвы, соснами. С трёх сторон поляну окружал лес, а прямо перед ним высилась странная каменная конструкция, напоминавшая лестничный пролёт.

Всматриваясь в окружающую темень, Витя пытался уловить проблески огня – ну не мог же он отойти далеко от лагеря?! В груди потяжелело и застучало, набирая обороты. Лоб и шея взмокли от пота, несмотря на ночную прохладу, очки запотели. Тщательно протирая футболкой стёкла, Витя напряжённо вслушивался в ночь. Тук-тук-тук – бухала в висках кровь. Снаружи ей отвечала тишина.

«Какая-то нездоровая тишина», – пришла сама собой мысль. – Мёртвый сон».

– Что за бред лезет в голову? – мысленно отмахнулся Витя и нацепил очки.

Мир сфокусировался и айтишник облегчённо вздохнул. Он снова вернул контроль над реальностью, пускай это и было лишь видимостью. Но, надо заметить, чертовски полезной.

Взгляд упал на каменную лестницу и Витя двинулся к ней, рассчитывая, что с высоты обзор будет лучше и, возможно, удастся понять, в какой стороне их лагерь. Лестница оказалась огромным гранитным валуном, в котором кто-то выдолбил ступени. Да, они были кривые и топорные, но в том, что это дело рук человеческих, у Вити сомнений не возникло. Саамы или кто тут жил в древности? Медленно, глядя под ноги, он поднимался наверх, считая ступени.