Loe raamatut: «Искупление – Дорога к жизни», lehekülg 17

Глава 23 Суд

Я часто вспоминаю то недолгое судебное разбирательство, на котором были окончательно похоронены все мои надежды на долгую, беспечную, обеспеченную за чужой счет жизнь. Да и вообще в целом, тот судебный процесс выглядел довольно странно. Из всех происходящих событий мне запомнились лишь длинные, узкие коридоры, бесчисленные кабинеты, незнакомые люди повсюду. Все они в тот момент превратились для меня в одну бесконечную очередь, где каждому от меня что-то было нужно. Проблема была в том, что тех из них, кого я более-менее знал, мой отец уволил или отдалил от себя еще когда был жив, либо они сами ушли после значительных перемен в его поведении. На замену им пришли новые, неизвестные мне, часто с темным прошлым и мыслями, поэтому теперь я не знал кому из них верить и кого слушать. Днем они не давали мне проходу. А по вечерам на меня сыпалась бесконечная череда звонков и сообщений. Почти все звонящие представлялись мне кем-то очень важными и значимым для моего отца – адвокатами, друзьями, партнерами отца по бизнесу. Они мне что-то советовали, говорили, просили помощи, желали удачи, многие даже поздравляли заранее с успехом моего судебного процесса. А я тогда был всего лишь обычным парнем, пусть и немного избалованным жизнью, поэтому хотел много денег, свободы путешествий по миру, и общества красивых женщин. Все это как мне казалось должно было достаться мне по праву, вернее по наследству, ведь я был единственным сыном своего отца. Но как оказалось жена моего отца тоже не хотела отказываться от наследства, поэтому сделала первый шаг –недолго думая, сама подала на меня в суд. Когда мне вдруг пришла первая повестка на предварительное заседание, я не верил своим глазам, мое, казалось бы незыблемое право на наследство оказалось под угрозой. Поначалу я не воспринял это всерьез, но один из знакомых, который немного разбирался в подобных делах, так как отучился несколько лет на юриста, пояснил мне всю суть моего положения. Мои права на наследство нужно было еще доказать и отстоять в борьбе с женой моего отца. Узнав это, я оказался в полной прострации, вообще не хотел никуда приходить и судиться, но затем все же сдался, поэтому поехал в адвокатскую контуру для консультаций. Я надеялся что эти люди смогут помочь мне выиграть дело, но все стало только хуже. Эти адвокаты развели меня как ребенка. Мне подсовывали какие-то бумаги – я их подписывал не глядя. Они обещали мне, что все происходящее тогда – не более чем формальность, а когда все закончится, я получу свою часть денег и могу делать с ними все что угодно. Сумму мне обещали солидную, поэтому я уже заранее начал строить планы о райских островах, белоснежных пляжах и красивых загорелых попках знойных красоток. Что поделать я был молод, наивен и неопытен, хотел много денег причем сразу. Если честно, то я вообще удивляюсь как меня тогда не убили, или не подстроили несчастный случай. Как я потом понял, я был жив только потому, что так было нужно. Я требовался им как подтверждение того, что все сделано добровольно, без каких-либо принуждений.

Предварительные слушания прошли быстро. Настал день решающего заседания. В назначенный день я опоздал на суд, к тому же приехал весь помятый, еще не совсем отойдя от похмелья. В зале заседаний было немноголюдно. Судья, женского пола, с какой-то странной прической а-ля рыжая клумба, находилась на своей трибуне. По левую сторону от нее, в небольшой загородке, словно сторожевая собака, замерла в ожидании команд надменная блондинка секретарь с ноутбуком. В зале суда, разделенном на две части широким проходом, по обе стороны стояли длинные, деревянные лавки. На самой первой из них по правую сторону от меня сидела бывшая жена отца и два ее адвоката. Позади них на соседней лавке размещались еще три человека – личности которых мне были неизвестны. Как позже выяснилось это были «новые хозяева» бизнеса моего отца, которым по итогам суда должна была отойти львиная доля его активов и недвижимости. К моему удивлению заседание суда уже шло в полном разгаре. Ждать меня видимо судья посчитала не нужным. Да и мне вообще показалось, что если бы понадобилось, то он мог бы провести его и без меня. Мои шансы на успех в этом деле в одиночку были равны нулю. Надежда оставалась только на своего адвоката по имени Степа. Но его почему-то все еще не было на месте. Этот Степа конечно же был из моих так называемых «друзей», с той самой юридической конторы моего отца. Эдакий «self-made» man. Он приехал в наш город из какого-то очень далекого захолустья и благодаря своей эффектной внешности, а также навыкам по установлению деловых связей, смог получить должность, а затем и продвинуться до заместителя главы целой адвокатской конторы. В прошлом мы с ним не особо общались и лишь пару раз пересекались на корпоративах, когда отец приглашал и меня. На таких сборищах Степа всегда вел себя с окружающими людьми как «свой» парень, сразу же пытался перейти на ты, угощал обедами, заводил разговоры о личном. Я раньше не воспринимал его всерьез, всегда считал кем-то вроде придворного шута, которого держат чтобы развлекать людей на праздниках. Но потом когда он вдруг выдвинулся в начальство, то все серьезные дела начали плавно перетекли к нему. Адвокат Степа показал свою значимость и с ним пришлось считаться. В общем снова иметь с ним дело показалось мне не такой уж плохой идеей, ведь сам я никогда бы не смог разобраться во всех хитросплетениях дел в бизнесе своего отца. А денег чтобы нанять какого-то крутого адвоката у меня не было. Итак, всецело доверившись Степе, я пару раз побухал с ним в баре и решил что теперь мы уже точно друзья. Мы составили план действий, я кое как выучил свою речь для суда. Крайняя встреча со Степой должна была состояться в последний вечер перед заседанием. Он зачем-то предложил мне встретиться в баре со странным названием «До дна». Когда я приехал туда, то увидел что адвокат Степа уже сам слегка шел ко дну, так как на его столе стояла бутылка вискаря, закуска и пара пустых рюмок. Степа был навеселе, поэтому предложил мне:

– Здаров, вот и ты , а я как раз уже стол накрыл. Отметим наш успех.

Я попытался вернуть его в реальный мир, сказав:

– Погоди а что с судом то? Мы же собирались отрепетировать все наши действия в последний раз.

– Да все нормально там будет, у них шансов ноль. Документы я уже подготовил. Пей, не парься, сейчас еще девчонки подтянутся. Они уже едут с клуба.

Степа налил полную рюмку виски и протянул ее мне, а его глаза в тот момент выражали неподдельную радость. Толкнуть бы мне тогда эту рюмку ему в лицо, хотя сейчас я бы наверное разбил об его голову всю бутылку.

– Пей, не парься, давай, – настойчиво предлагал мне он.

Я согласился и выпил, но только лишь для того, чтобы он отвязался. Но адвокат Степа на этом не остановился: «Эй девчонки» – громко позвал он двух местных, грудастых бармэнш в черных сетчатых колготках с глубокими декольте, которые ходили по залу и предлагали всем бесплатные шоты, – налейте ему текилы. Бармэнши конечно же живо откликнулись на предложение Степы, поэтому через пару минут одна из них уже сидела у меня на коленях и вела задушевную беседу о разных перепитиях сложной взрослой жизни. Дальше все было как в тумане. Очнулся я у себя дома, только утром следующего дня, рядом со мной лежала какая-то тощая, страшная, рыжая девка. Она совсем не была похожа на одну из тех фигуристых, грудастых барменш с кем я начинал отмечать прошлый вечер. В ужасе от случившегося, я грубо толкнул ее кулаком в бок, и спросил:

– Ты кто?

Рыжая девка была пьяна гораздо сильнее меня, поэтому лишь что-то невнятно промычала мне в ответ. Затем она вдруг сдвинулась на край кровати, свесив голову вниз, ее начало рвать прямо на пол. При виде этого, я с криком: «Бляяяя, да погоди ты я хоть тазик найду», вскочил с кровати и побежал в ванную. Вернувшись, я понял что не успел, она уже успела наделать «делов». Увидев лужи зеленой блевотины на полу меня вдруг охватила дикая ярость, поэтому я резко схватил полубесчувственное тело этой рыжей девки в охапку и потащил в ванную. Усадив эту рыжую алкашку в чашу ванной, я включил холодный душ, но вначале окатил свое лицо и голову, а уже только затем начал поливать ее. Она быстро очнулась от струй холодной воды, и заорала, пытаясь отталкивать мою руку с душовкой от себя.

– Что тебе нужно, похел на хер, убери от меня воду, – яростно визжала она, пытаясь отмахиваться руками от струй холодной воды.

– Уберу когда скажешь кто ты такая и откуда тут взялась? – кричал ей я.

– Я Ира ,из клуба вчера там была с тобой.

– А где адвокат ? Какой адвокат ?

– Степа, блеать – орал на нее я.

– Степа там остался, мы же с тобой уехали раньше, ты быстро накидался и сказал что пора домой.

– Бля….., только и вырвалось у меня.

В сердцах я бросил душовку в ванную и крикнул рыжей девке:

– Собирайся и сваливай побыстрее.

Я посмотрел на свои часы, почти 10 часов утра. Я опоздал, судебное заседание уже началось, а меня жестко штормило от алкоголя, при этом все мои документы и адвокат непонятно где. Оставалась еще надежда, что он появится в нужный момент и все решит. И вот я нахожусь на решающем для меня заседании суда, меня мутит, хочется пить, кружится голова. Время идет, а моего адвоката Степы все нет. После некоторого ожидания судья сказала: «Ну что же продолжаем заседание». Я попытался протестовать: «Подождите, мой адвокат еще не приехал»

Я начал судорожно писать Степе сообщение: «Ты где? Куда пропал?»– в ответ ничего. В отчаянии я даже нажал вызов – в ответ услышал: «Телефон абонента выключен или вне зоны действия сети». Я попытался как-то пояснить судье, что папка со всеми моими документами у адвоката и в этот момент случилось то, чего я не ожидал, бывшая жена отца достала из своей сумки и передала судье ту самую папку. Да это была та самая «моя папка». Та что вчера осталась у адвоката Степы. «Значит свершилось худшее, адвокат оказался тоже заодно с ними», – с грустью подумал я. Итак я просчитался в выборе своего защитника, поэтому в дальнейшем на суде мне оставалась только лишь исполнять роль безвольного наблюдателя. Остаток заседания суда прошел быстро. Мне дали подписать какие-то бумажки, затем еще. Я даже не смотрел и не читал что там в них было.

Вскоре заседание кончилось и я вышел из зала суда. В коридоре я увидел бывшую жену своего отца, она с кем-то говорила по мобильному телефону. Я быстро подошел к ней и грубо дернул за руку, так что она невольно сбросила вызов.

Спрятав от меня руку с телефоном, она недовольно протянула:

– Что это еще за дела?

– Как мои документы оказались у тебя ? – спросил я.

Она улыбнулась, и, погладив меня по руке, сказала:

– Как бы тебе сказать попроще, в общем, ты разве не в курсе что мы со Степой теперь вместе?

Больше говорить с ней мне было не о чем. От осознания очередного предательства мне стало настолько обидно, что на глазах выступили слезы. Я не мог допустить, чтобы кто-то увидел меня в таком виде, поэтому повернулся и почти бегом покинул здание суда.

Да, в итоге я проиграл это дело, но у меня оставался конечно же шанс попытаться обжаловать решение суда. Для этого я обратился в первую попавшуюся контору, но те, узнав с кем я хочу судится, конечно же сразу отказались. Итоги суда для меня оказались неутешительны. Я получил лишь ничтожную часть той суммы, на которую рассчитывал. Через 10 дней решение вступило в силу. Вместе с ним закончилась и моя старая, сытая, уверенная жизнь. Теперь мне нужно было самому найти способ зарабатывать себе на хлеб. Внезапно оказалось, что я – 30 летний безработный, бывший мажор, который толком в этой жизни нигде не работал. У меня за плечами только диплом о вышке и несколько неудачных попыток начать свое дело. Что же как говорят дорогу осилит идущий. Мне пришлось начать все с нуля. Все мои успешные друзья и знакомые сразу же куда-то исчезли, поэтому помощи ждать было неоткуда. Я попытался найти себе любую работу, лишь бы только зацепиться где-то, но меня не брали даже обычным продавцом – сторожить товар в тех магазинах, где почти нет клиентов. На собеседованиях проницательные эйчары говорили мне что для таких обычных должностей у меня слишком солидный вид. А для руководящих, мне не хватало опыта и связей. Все изменилось, когда через несколько месяцев жизни в режиме жесткой экономии, мой «солидный» вид куда-то исчез, а лицо и взгляд приобрели типичную для бедных людей усталость и грусть, да и модная одежда стала потертой и застиранной, поэтому не выглядела так вызывающе. Я перестал каким-либо образом выделяться и слился с толпой обычных нищебродов, штурмующих офисы в поисках хоть какой-либо работы. В конце концов мне удалось найти то место, где людям дают второй шанс – отдел продаж в фирме торгующей парфюмерией и косметикой. Все же я немного разбирался в этом, поэтому мог хотя бы описать отличия ароматов друг от друга. Меня вначале взяли в штат помощником менеджера по продажам, поэтому первое время я работал только за голый оклад рядовым стажером на холодных звонках. Я с трудом выживал на такую мизерную сумму, даже голодал и начал уже даже подумывать о том чтобы уволиться и пойти в такси, но вскоре мне несказанно повезло – один из постоянных менеджеров в отделе продаж, попался на сливе клиентской базы конкурентам, поэтому был уволен, а я занял его место. В той компании где я работал, практиковали увольнение с рабочего места всего за один день, так что бывало утром еще сидит один сотрудник, а к вечеру уже другой. Так и я – утро начал с полуразвалившегося стула, стоящего в проходе между столами у дверей офиса, а вечер – уже сидя в модном большом кресле, обитом экокожей, наслаждаясь видом из окна и большим монитором компьютера. Снова перед моими глазами мелькнули далекие перспективы – карьерный рост и успешный успех, но что-то в этом плане пошло не так. Поэтому я застрял на одном месте на несколько лет. Затем приоритеты сменились, пришло неожиданное усыновление-отцовство и все как-то закрутилось, завертелось вокруг других вещей, отличных от бесконечной работы и безумной гонки за материальными благами.

Глава 24 Работа

После своего весьма внезапного «отцовства», у меня появилась острая потребность часто отпрашиваться с работы. Для этого, первое время я придумывал различные отговорки для начальства вроде: забыл ключи дома, труба протекла, к зубному надо. Но вскоре запас моих идей иссяк, поэтому мои частые исчезновения в течении рабочего дня начали вызывать недоуменные взгляды и вопросы у остальных коллег по отделу, поэтому я понял что пришло время во всем признаться своему начальству и попробовать как-то договориться. Не сказать чтобы заменить меня было некому. Всего вместе в нашем отделе работало семь человек – четыре менеджера, пожилая кассирша и начальник, вернее начальница. Это была «девушка» возрастом слегка за тридцать, работавшая без особого воодушевления, в основном от отпуска до отпуска. Мужа, детей, семьи у нее конечно же было и быть не могло, ведь все немногочисленные претенденты на роль партнера по жизни отсеивались ею по причине полной непригодности. А проверяла она их, словно кандидатов на работу, подвергая различным испытаниям и тестам. Говорят, что особо устойчивые, даже выдерживали несколько свиданий. А затем приходила пора отпусков и наша начальница отправлялась на поиски заграничного мужа, но как не удивительно, тоже претерпевала фиаско. Видимо это была карма. Официально звали нашу начальницу – Мария Витальевна, но за глаза все называли ее «Наша Маша».

У той компании где я работал был современный офис – без всяких этих вот устаревших кабинетов и перегородок, поэтому все мы сидели в одном общем помещении – «опенспейсе», где только для Маши, все же отгородили небольшую нишу в углу, напротив входной двери в офис, чтобы она видел кто и куда входит и выходит, потому что при таком количестве людей в нашем отделе иногда кто-то мог «потеряться». «Наша Маша» была не в самом лучшем настроении, в черной одежде, без макияжа, а на столе прямо перед ней стояло два больших стакана с кофе, купленные ей по пути на работу. Я подошел к ее столу без приглашения и сел на стул стоящий рядом. Какое-то время она молча сидела, не обращая внимание на меня, и продолжала пристально смотреть в экран монитора. Я тоже сидел молча смотря на нее думал: – «А это забавно, она видимо делает вид что работает».

– Что ты хочешь? – продолжая смотреть в экран, не очень дружелюбно спросила она.

Стараясь придать лицу как можно более серьезное выражение , я ответил:

–Тут такое дело. Я усыновил ребенка, поэтому теперь мне нужно каждый день ездить забирать его со школы.

Такого поворота событий моя начальница явно не ожидала, поэтому оторвавшись от созерцания экрана и повернув голову в мою сторону, она насмешливо спросила:

– Ты это серьезно? У тебя что есть ребенок? Насколь я знаю, у тебя ведь даже девушки нет.

«И зачем я только сказал ей, что усыновил ребенка, – пронеслось у меня в голове, – пусть бы думала что родной, сейчас начнутся расспросы: откуда, зачем , что, почему и всякие сплетни по офису». Но отступать уже было некуда, поэтому я должен был как-то объясниться, при этом сохранить серьезность своих намерений:

– Девушка у меня была. Но дело не в этом. Понимаешь, этот ребенок – он инвалид, проблемы у него с ногами, сам ходить может, но с большим трудом. Я бы никогда не стал вас о чем-то просить, но сейчас мне нужно очень, – начал оправдываться я.

Маша немного помолчала, видимо придумывая ответ, затем строго произнесла:

– В общем давай так, если это шутка, то не очень смешная. У меня нет на них времени. Иди лучше работай. Сделаем вид, что ничего не было. А если ты не шутил – то я в это не верю, бред какой-то, одиноким мужикам не дают детей, тем более таким как ты, – насмешливо сказала она и отвернулась к экрану своего монитора.

Но я не уходил, продолжая молча сидеть у ее стола, словно бродячая собака, выпрашивающая еду у прохожего. Маша повернулась ко мне и удивленно посмотрела прямо мне в глаза. Я тоже не отводил от нее своего взгляда, и некоторое время мы так неподвижно сидели, смотря друг на друга. Я первым решил прервать это странное противостояние взглядов, достал свой мобильный телефон из кармана и ткнул его экраном прямо перед ней, со словами: «Вот смотри, на этом фото мой приемный сын».

Увидев фото Ивана, Маша застыла на некоторое время, недовольное выражение ее лица сменилось удивлением, затем природное любопытство взяло верх над недоверием и она спросила у меня:

– А есть еще его фото? Можно я посмотрю?

– Да, с этими словами я протянул ей свой телефон.

Маша полистала фото Ивана в галерее моего телефона, затем спросила:

– И сколько ему лет?

– Пятнадцать почти. Зовут Иван.

– И как давно он у тебя живет?

– Месяц почти. Сейчас в школу его оформил. Беготни много , потом будет меньше, но его надо забирать раз в день , мне нужно будет уезжать на пару часов.

Маша вернула мне телефон и после некоторой паузы спросила:

– А ты если честно меня удивил, как тебе это удалось если не секрет ?

Я отвел глаза и ответил расплывчато:

– Это долгая история , но если очень захотеть, то все реально.

Неожиданно, своими словами, я вызвал у своей начальницы приступ откровенности:

– Если честно , я тоже о таком иногда думала. Но не решилась и наверное никогда не решусь.

– А ты попробуй , вдруг получится, – внезапно предложил ей я.

В ответ на мои слова Маша вдруг преобразилась, выпрямила спину, гордо посмотрела на меня, а затем резко произнесла:

– Я не готова к такому самопожертвованию, все-таки для меня свое – это свое, а чужое – это чужое.

В ответ на это, я тихо произнес:

– А что тебе мешает делать свое? Может быть надежда на волшебный случай?

После этой фразы я понял что сделал ошибку, но было уже поздно. Маша раздраженно посмотрела на меня и сказала:

– Это не твое дело, ладно иди куда просился, просто не забывай что у тебя зарплата идет в процентах от продаж, а не от просиженных часов на работе, твои заказы получит другой, не сделаешь план, не получишь премию, долго держать такого сотрудника никто не будет.

– Я справлюсь, я все равно приезжаю по утрам на час раньше и обед мне можно сократить, получится плюс два часа в день. Этого мне хватит, чтобы успевать все делать и забрать сына из школы, – пытался заверить ее я.

– Ладно, посмотрим что у тебя получится, но учти план продаж никто не отменял, – снисходительно произнесла Маша.

– Буду стараться все успевать , другого выхода теперь нет, – бодро уверовал ее я.

– Ладно иди работай, – сказала мне она.

Наш разговор закончился и я снова вернулся за свой рабочий стол. В тот момент я был несказанно рад такому простому исходу событий, ведь изначально я готовился к длинному и нудному противостоянию, с кучей бумажек и разного рода разрешений от вышестоящего начальства. Кроме этого я был всецело во власти своей начальницы Маши. Ведь моя зарплата состояла из «белого» копеечного оклада и «серой» премии за выполнение плана, а план мне конечно же составляла она и премию выписывала тоже. Каждый месяц я ждал этого дня как экзекуции – чего-то наподобие публичной порки. Мне требовалось обязательно доказать ей, что я работал и выбить себе свою зарплату. Все это было непросто, продажи нашего отдела в последние месяцы шли не очень и чаще всего я делал самую грязную работу – холодные звонки и выезды на «разведку», а выхлопа от этого почти не было. Тем не менее, думаю, я все же доказывал свою полезность, и, наверное, это было важно для Маши и руководства. В конце концов везде нужен такой человек как я – самый обычный, не боящийся черной работы и не имеющий больших амбиций. Тот который будет моча тянуть свою лямку изо дня в день. Своего рода уборщик, только без швабры. Со мной можно было не церемониться и не особо любезничать, мое мнение никому не интересно. Думаю, руководство знало что я не могу просто так уйти, хлопнув дверью, потому что мне некуда уходить. А теперь еще связал сам себя по рукам и ногам жизненными обязательствами, и сдуру сам поведал об этом начальству. Ну не идиот разве? Впрочем, наверное на ошибках и строится наша жизнь. Мы делаем их, затем исправляем или пытаемся исправить, затем все это повторяется снова и снова и так до самого конца. Жизнь без ошибок – как минное поле, редко кому удается пройти его.