Песнь кинжала и флейты

Чернобровый консул с длинной бородкой и в широкой шляпе гневно взирал из-за плеч вооружённой стражи, стоя на ступеньках в дверях, пока те спускались через проём медленным шагом в сам зал сокровищницы Стеллантора. Держался на безопасном расстоянии, чтобы наблюдать за пленением преступников.

– Я кому сказал, не двигаться! – прорычал, словно лев, со своей густой золотой шевелюрой капитан эльфийской стражи, встряхнув головой в резком наклоне с выпадом корпуса вперёд, как если бы он пытался кого-нибудь укусить.

– Не знаю, остроухое ты рыло, кому ты что там сказал, – стоял Бром к нему спиной, вырисовывая на стене мерцающие символы жестами пальцев. – Вот мой брат говорил, слово – не утконос, вынырнет… как же там… В общем, слово – не утконос, а утконос – это утконос! Во как! Понял, нет? А? Ушастая башка, дай пирожка!

– Именем светоносной Дану и славного короля Эдриана! Прекратить чародейство в сокровищнице! – гаркнул ему капитан. – Ты, недомерок заросший! – свирепел он, сверкая небесно-голубым взором на такого же, по сути, синеглазого гнома.

– А я говорил, не надо ничего взрывать, – пропел Стефан. – Вот и налетели. Тише надо быть в нашем мире, незаметней.

– Они должны были все быть у статуи, зря я, что ль, тому голому герою эльфийских эпосов башку отсёк на площади?! – бурчал Бром.

– Фарис, объяснись! Вы же агенты короля Эдриана, да? – глядела то на него, то на капитана стражи Диана. – Или какого-то другого из королей Лонгшира? – дрожал её голос от непонимания ситуации.

– О, боюсь, меня просто неправильно поняли, – заводил тот нижней челюстью из стороны в сторону, подобно тому, как делал её брат в мгновения задумчивости.

– Вы находитесь в сокровищнице Его Величества! Немедленно сложите оружия, иначе голову с плеч! – грохотал с угрозами голос лидера вооружённых эльфов.

– А то мы не знаем, где мы, – бурчал Бром, создавая окружность вокруг белёсых мерцающих знаков. – Думали, мы в эльфийском лесу, вон вас скока! Хе! Единорогов не видели?

– Это всё… неправда, так ведь? – соображала Ди. – Вы просто обычные грабители, вербующие к себе под сладкие речи? И никакой тот ваш главарь не камерарий! Я сразу поняла, что не стоит верить в такую ерунду, – пыталась она себя оправдать, однако же при этом была всё-таки здесь с ними.

– Хороша лапшичка, ух? – хохотал где-то у левой стены гном. – Меня тоже они так провели года четыре тому назад! Учись, что никому в этом мире нельзя доверять.

– Вор вора и за версту учует, я знаю, кто ты, – мягко щебетал ей Фарис, – Я видел не раз тебя на рынке, у прилавков, и как ты удираешь по крышам, словно городская кошка. Я знал, кого я вербую, и у тебя действительно большой потенциал.

– Мерзкий лжец! – оттолкнула его Диана, пятясь в сторону стражников. – Берите их, я тут ни при чём! Идём, Лилу! – поманила она к себе девочку.

Однако в спину её легко тыкали острия копий, не позволяя приблизиться к стражникам. Те явно не собирались вот так оставлять девушку безнаказанной, вполне себе приписывая к банде, с которой она сюда проникла. Не понимающая, как с ней могут так поступать, девушка всё-таки развернулась, чтобы ей совсем уж костюм не попортили такими тычками.

– Так мы тебе и поверили, ага. Бросай своё оружие и топай к стене, – приказывал ей капитан стражи, синеглазый мужчина со светлыми щетинистыми бакенбардами и небольшой прямой бородой, уходящей под нижнюю часть шлема.

– Это флейта! – возмутилась она, заметив, куда был направлен его взгляд: видать, тот решил, что это ножны какого-нибудь клинка. – А как вы… Почему вы вообще не исчезли с туманом? – вдруг до неё дошло, что, кроме консула, остальные принадлежат определённо к дану.

– Были в подземелье, охраняя в темнице ворьё типа вас. Зубы-то мне не заговаривай, мерзкая полукровка, неблагодарная за то, что этот город стал приютом для таких, как ты! Преступница! Позор нации! Шагай к стене, ноги на ширине плеч, руки за голову сцепить в замок, лбом уткнуться и закрыть глаза. Никаких фокусов в мою смену, поняла? – скрежетал тот.

– Вот, девочка, сейчас самое время. Умеешь на флейте играть утихомиривающие мелодии или заклятье очарования? – лился возле неё мягкий голос Фариса, а у Ди уже кружилась голова от всей ситуации.

– Помирать, так с музыкой? – усмехнулся пошутивший священник.

– Да ладно вам, в первый раз, что ли! Где там эта мелкая? Время зажигать! – заполыхали кулаки у гнома, а людоящер снял с плеча свой красивый лук, натянув тетиву.

Полуорк скинул со спины щит, доставая топор. И даже Фарис лёгким взмахом руки вооружился рапирой. Глядя на них, Ди пришлось сделать то же самое, выхватить сразу оба кинжала, так как что делать свободной рукой она всё равно не представляла. Похоже, что предполагалось драться с теми, кого она вот-вот готова была предать и сдать, но это лишь после того, как те определённо предали её саму, а точнее, её доверие.

В голове складывалась вся мозаика. Подземное грязноватое убежище, неотёсанный внешний вид каждого из отряда. Отвлекающий манёвр со статуей, куда должны были все сбежаться, потому, вероятно, и не было никакой стражи на входе. Идеальное время для ограбления – исчезла половина населения да ещё напал громадный дракон.

Вряд ли всё это было делом рук этой банды или вообще хоть как-то с ними связано. Создавалось впечатление, что городские хитрецы просто вовсю пользуются ситуацией, смекая, что лучше ничего уже не будет. Странным выглядел только список, вместо которого следовало бы реально хватать всё подряд.

Воцарилась тишина, во время которой все следили друг за другом, но никто не начинал явно приближавшееся сражение. Напряжение нарастало. Шестеро стражников в одинаковых доспехах с наплечниками, наручами и кольчугой, один капитан с ещё более крепкой защитой. И томящийся в дверях чиновник, предпочитавший наблюдать с безопасного расстояния и готовый, чуть что, выскочить, прячась за входными дверями.

– Так, может, всё-таки договоримся? – достал из своего жилета опять благоухающий тюльпан Фарис, первым нарушив молчание, и дунул на лепестки, прямо в лицо одного из рослых стражников.

С цветка слетела заблестевшая рыжеватая пальца, а потом у того глаза вдруг резко сменили окрас с небесно-голубых на такой же мандариновый оттенок. Тот опустил копьё и встал боком на полшага назад, вежливым жестом приглашая Фариса пройти мимо. Только путь наверху всё равно преграждал консул с недружелюбным взором.

Всё это столь же недобрым прищуром разглядывала и Диана, припоминая такой цветок при их знакомстве. А потом очарованного стражника огрел по спине его сосед, приведя в чувство. Тот кашлянул, вздрогнув пышными усами, и будто бы «протрезвел» от морока. Глаза снова стали привычного цвета. Руки покрепче сжали копьё, а Фарис вздохнул, что мирно решить вопрос, похоже, не выйдет, и встал в боевую стойку перед оппонентом.

– Заходит как-то эльф в гномий бар, – вышагал вперёд Бром, – а ему там ка-а-к… – раскидал он всех мощным колдовским взрывом, переламывая древко копий у стражи.

У каждого из них в запасе было ещё оружие на правом бедре, так что вывести их вот так просто из зарождавшейся битвы не получилось. Бром окружил себя пламенным кольцом, раскаляя доспехи каждого, кто к нему приближался, а сам старался подпалить стражникам волосы, ведь шлем был лишь на голове у их богатыря-лидера.

– Ну, пошло веселье, – ринулся Фарис с рапирой к ещё только пытавшим подняться стражникам, пронзая одному из них горло.

Свой короткий меч с бедра успел взять другой, лежащий рядом, но в глаз ему прилетела стрела от людоящера, угомонив навсегда. Диана, видавшая пару часов назад жуткие разрушения под крики бегущих горожан, сейчас с ужасом смотрела на столь быстро разыгранные вокруг её настоящие убийства. Громадные, с два её роста эльфы просто падали замертво. Чуть правее защищавшийся щитом от выпадов капитана бился плечистый Хагор. Издали пронзал кольчужный покров своими свистящими стрелами Хрисс.

Даже Лилу, ни о чём не задумываясь, принимала участие, выставляя вперёд руки и пронзая сбежавшуюся охрану насквозь слетавшими с кончиков детских пальцев яркими молниями, проходившимися по всей металлической броне волнами боли под мужские вопли остроухих стражников. Девчонка веселилась от души, не задумываясь о последствиях.

Лысый клирик держался позади и вообще предпочитал наблюдать из-за резных каменных колонн с вытянутыми шестиугольными орнаментами и изображением разных великих правителей города. У него при себе не было ни посоха, ни иного катализатора для целебного и помогающего чародейства, ни, похоже, даже простенького ножа где-нибудь там под рясой.

Сама Ди никуда не лезла. Лишь когда один из стражников сам налетел на неё, желая лёгкими движениями выбить кинжалы, она принялась защищаться, отскакивая назад и задевая его доспехи. Растерянная, она не могла даже представить, куда его бить. Сквозь кольчугу пронзать не получилось, каких-то дыр и уязвимых мест обнаружить не удавалось.

Торс и руки прямо-таки до запястий под наручами, наплечниками и прочими пластинами верхней брони покрывала кольчужная рубаха. Стражник скалился, лихо бил мечом наотмашь, видя, сколь хрупкая перед ним полуэльфийка. Он совершенно не собирался её жалеть и задел по бедру при очередном её отскоке.

Диана вскрикнула, прикоснувшись к образовавшейся ране. Теперь отбиваться можно было лишь кортиком брата в левой руке. Торчащие резцы почти до крови прикусывали пухлую нижнюю губу от сосредоточенности, а противник всё напирал и напирал, готовый буквально растоптать её своей мощью.

Он откинул её ударом ноги в грудь, сбив дыхание и повалив на спину. Чудом, вовремя перевернувшись на бок, ей удалось избежать лезвия клинка, готового уже пронзить её насквозь сверху вниз. Спешно поднимаясь, изогнутым своим кинжалом она нанесла мужчине вытянутую рану сбоку на шее. Но та мало того, что не оказалась смертельной, так не заставила того даже вскрикнуть, а лишь разозлила.

Пока она пыталась отбежать, он настиг её ударом клинка по икорной мышце левой ноги, вновь заставив упасть головой у колонны. С надеждой в глазах Ди взглянула на клирика, прятавшегося рядом, но тот улизнул в тень, даже не думая ей помогать.

Развернувшись на спину, когда над ней навис уже этот громила, она изо всех сил треснула ему между ног. И по счастливой случайности там он себе броню сегодня привесить явно забыл. Хотя это был уже жесть отчаяния, и Ди была готова к тому, что сломает сейчас все пальцы на ноге о какую-нибудь плотную выгнутую пластину.

Сильный удар выбил стражника из колеи, заставив упасть на одно колено, однако же свой меч он не выронил. Диана могла вонзить оба кинжала ему в шею, пока тот замешкался. Всё думала, как это сделать, но будто бы ни одна рука не поднималась вот так убить живого эльфа.

Да, это была как бы самооборона. Критический случай. Если она не сделает этого сейчас, девушка прекрасно понимала, что скорее всего он её убьёт. Мужчина и так нанёс ей две саднящие неслабые раны, мешавшие сосредоточиться. Рядом доставалось и полуорку, и Фарису, вот только Стефан не лечил никого, усевшись за колонной с перепуганным видом.

Бром и Лилу игрались с одним из стражников, перебрасывая его разрядами магии друг другу, вообще не обращая на неё, казалось, никакого внимания. Однако, по итогу, этот хорошенько прожаренный огнём и молниями вопящий бедолага полетел именно в спину тому мужчине, которому она заехала изо всех сил промеж ног.

Позвоночник тому они таким броском, конечно, не переломали, но какое-то время для неё определённо выиграли. Путь казался открыт, а уж безоружному консулу она точно могла бы с лихвой угрожать своими ножами, как ей думалось. Но едва Диана с суровым видом и сверкающими лезвиями помчалась вверх по позолоченной лестнице, как получила крепкий удар от того ногой по лицу, покатившись вниз.

Бородатый щуплый тип оказался не промах. И прежде, чем рука полуэльфийки с кинжалом могла его дотянуться, он хорошо разыграл всё своё преимущество. И эффект неожиданности, что владеет такими приёмами самообороны, и более лучшую позицию. Даже крепости всегда строили на возвышенностях, потому что их сложнее взять снизу вверх. А ещё винтовые лестницы всегда возводили так, чтобы атакующему было неудобно держать меч, правда, к данной ситуации это никакого отношения не имело.

Вкус крови во рту от ушибленных дёсен сопровождался сильной болью у подбородка. Было даже не понятно, где болит. Основание шеи ли, кость нижней челюсти или же под нижней губой. Всё место ушиба обращалось волнообразным мучением. А девушка судорожно изнутри пересчитывала себе зубы, не выбил ли тот ей чего ненароком.

Полуорку капитан стражи переломал щит на две неровные части, так что Хагор теперь бился двумя оружиями, сняв с пояса запасной гладиус с широким симметричным лезвием. Но какого-то преимущества против ещё более рослого и крепкого эльфа это ему не давало.

– А-а-а! Зараза! – голосил гном от пореза на правом плече, лихо срубившем светлый наплечник. – Стефан! – недовольным тоном звал он клирика.

– А что Стефан-то стразу! Где портал обратно? Чем вы вообще занимаетесь! – не понимал лысый мужчина, выглядывая на устроенную резню.

– Не будь глухарём, ты его слышал. Брому нужно сосредоточиться на заклятье. Нужно время. А мы его прикрыть сможем, когда стражников, желающих нас убить и прервать колдовство, резко уменьшится в количестве! – добивал своего оппонента слегка раненный Фарис, очищая кровь о бордовые шаровары.

Сзади девушку схватил тот же самый эльф, которому она недавно врезала. Сдавил за плечи, что, казалось, её девичьи молодые ключицы не выдержат. А по её кожаному костюму рука его и вовсе заскользила предплечьем к области горла. Ди вздрогнула, думая, что переломить ей шею столь крепкому бугаю не составит вообще никакого труда. И судорожно направила один из кинжалов ввысь, надеюсь попасть тому по глазам.

Лезвие прорезало стражнику щёку. Длины девичьих рук не хватило, чтобы лишить его органов зрения. Однако взревел он от боли весьма громогласно, хватаясь за лицо обеими руками и невольно ту выпустив от себя таким жестом. На прямом лезвии кортика брата осталась красно-розовая кровь дану. В целом, столь же богатая железом, как и человеческая, однако светлее. Из её же ран кровь шла густо-красная, почти бордовая. Вот только лечить её, как и остальных, Стефан, похоже, не собирался.

– Всё, деточка. Дядя Бром теперь будет колдовать хреновину, которая вас отсюда вытащит! – протирая лоб от жара, испепелив одного стражника аж до почерневшего скелета в броне, восклицал норд, отходя к стене, принимаясь пальцами мастерить в воздухе особые жесты рук и зажигать в воздухе причудливые рунические символы.

Лилу, оставшись без весёлого партнёра по игре, отошла вместе с ним, поглядывая, что тот там делает, а заодно его как бы охраняя. И когда на неё налетел тот тип с рассеченной щекой, с громогласным воплем замахиваясь на маленькую девочку, столбом не стояла и ни на секунду не растерялась.

– Свинка-а-а-а! – завизжала она столь протяжно, что у Брома прервался ритуал, когда он схватился за уши, а сияние белых рун на стене вдруг потухло, исчезнув без следа.

Зато тип превратился в выскочившего из кольчуги поросёнка, и не успел тот далеко удрать, как его пополам разрубил двусторонний топор полуорка. Фарис отвлекал капитана стражи сейчас на себя, а кроме того никого особо уже и не осталось. Повреждённый магией, лишённый пары конечностей, в центре зала один ещё двигался в обугленных и искорежённых доспехах, а вот остальная пятёрка была уже мертвее некуда, что ещё сильнее злило консула в дверях.

– А мелодию исцеления знаешь хоть? – тяжело дышал после каждого слова израненный полуорк, уставившись на Диану.

– Нет, кажется, нет, – покачала она головой, будучи весьма раздосадованной.

– Толку тогда от тебя, – хмыкнул он. – Не колдуешь, не дерёшься, не делаешь все эти бардовские фокусы с инструментами… Держись Брома и ныряй в портал сразу, как откроется, – кряхтя поднялся он, и отправился помогать Фарису.

В капитана стражников людоящер вонзил уже с дюжину стрел. Запас колчана начинал подходить к концу, а тот продолжал сражаться со смуглым фехтовальщиком и уверенно одерживал верх. Убил бы таскарца, если по ноге сзади его не треснул Хагор.

Фарис сделал выпад вперёд, но не смог пронзить рапирой броню оппонента. Затем целился в лицо, прямо в забрало шлема, но соперник повернул голову, и лезвие проскользило по металлу, уйдя вбок. Стражник же ногой отпихнул полуорка прямо в ближайшую колонну, сотрясся тем потолок.

Длинноволосый капитан из битвы делал настоящий танец. Вертелся на месте и переходил, грациозно сменяя позиции. Атаковал плечом, напирал, помогал ударами мускулистых ног, едва не выбивая оружие что у Фариса, что у полуорка. Даже в очередном перевороте у колонн пронзил плечо недалеко стоящему Стефану, как тот с криком отпрыгнул прочь и мгновенно затянул себе рану в прорези рясы прикосновением сверкающей ладони.

Даже оставшись один, самый опасный противник по-прежнему оставался наиболее смертоносным. Он будто с лютой самоуверенностью горделиво усмехался, давая таскарцу попытку за попыткой что-либо себе сделать. Но все его выпады оказывались тщетны, никаких серьёзных ран нанести этому типу так и не удалось. И тот левой рукой двинул Фарису в зубы. Глянул на сползшего спиной по истрескавшемуся столбу полуорку, ещё раз ногой тому заехав по челюсти на всякий случай.

А клинком он уже собрался поддеть одноглазого в живот, нанизав по самые рёбра, но на шею ему запрыгнула Ди, принимаясь колоть и резать чётко в месте соприкосновения шлема с наплечниками, где между теми образовывался тонкий зазор.

Держаться ей помогали глубоко вонзившиеся тому в тело древка множества стрел. Словно своеобразная лесенка из опор, удерживающих её вес и не дававших легко соскочить с гладкой поверхности металлической брони. Эльф метался из стороны в сторону, как разъярённый бык на арене летних игрищ.

И подобно тому, как некоторые из этих быков умудрялись своими рогами поддеть незадачливых циркачей-ездоков, так и он сейчас направил клинок назад, пронзил её в живот у правого бедра, провёл по тому, оставляя глубокую, невероятно болезненную рану. А затем ещё прыжком назад своей спиной впечатал её в стену, так что даже громкий девичий вопль вмиг заглушился, и девушка от удара затылком едва не потеряла сознание, бессильно падая в затемнение манящего морока.

Страх быть убитой кое-как не давал ей сейчас потухнуть. Капитан эльфов развернулся, чтобы добить её. Отсечь голову или пригвоздить к стене – в её голове проносились разные варианты безвременной и бесславной кончины. Девушка не чувствовала ни рук, ни ног, не знала даже, держит ли сейчас в пальцах кинжал брата или уже успела куда-то выронить, за что никогда бы себя не простила.

Фарис далеко, едва приходит в себя. Людоящер и вовсе растеряно смотрит, лишившись стрел и не решаясь вступать в ближний бой. Трус, прячущийся за колоннами, вызывал у неё только презрение. А Бром и Лилу были у противоположной стены, даже не поглядывая в её сторону.

Слабым утешением была загоревшаяся огоньком мысль, что, может быть, теперь на том свете она снова встретится с братом. Большая часть её души не желала мириться с тем, что он мёртв, но сейчас, перед собственной кончиной, можно было допустить даже самое страшное.

А ещё она могла бы снова увидеть маму. Знала, что та будет сильно расстроена и будет ругаться, что её девочка пожила всего ничего. И она, и Вир хотели бы для неё лучшего. Совсем на краткий миг ледяной вспышкой серебристой молнии мелькнула мысль, что, быть может, такой кончины не желал бы ей даже отец…

А затем полуорк с разбегу отпихнул командира стражи, крепко пронзив тому бок сквозь ослабевшие звенья кольчуги свой гладиус по самую рукоять. Видимо, в это место того уже неоднократно били, подготовив место под удар. Она читала об этом в какой-то военной книжке, что брат притащил из библиотеки. Ди читала всё, что он ей давал, даже если ей было максимально неинтересно содержание.

Гневный рёв орка кое-как привёл её в чувство. Тёмный ореол затухающего сознания вокруг глаз куда-то исчез. Дыхание, казалось, снова прорезалось после удара. Но тело всё было охвачено какой-то истязающей пыткой. Не было даже понятно, что болит сильнее – свежие порезы или же ушибленная спина. Не переломала ли она себе что-то вообще сейчас… Надо было вопреки всему становиться сильной и подниматься на ноги.

– Он сам бы справился, – недовольно глядел на неё Хагор, подав руку. – Чего ты геройствуешь? Просил же никуда не лезть, стоять в сторонке, – морщился он, глядя на неё и помогая подняться.

И не успела Ди тому что-то ответить, ни возразить, как видела ситуацию, спасая Фариса, ни даже поблагодарить, как лёгким движением взмаха меча откуда-то слева голову полуорку снёс мощным ударом капитан эльфийских стражников.

Девушка так и застыла, будучи ошарашенной этим видом. Лезвие прошло перед ней, словно время замедлилось, нарочно фокусируя её взор на мельчайших деталях, забрызгивая желтоватой кровью. Меч прошёл сквозь все мышцы и кости, будто их не заметил. Будто туша крепыша Хагора была подтаявшим маслом или яблочным желе. Столь легко, столь быстро, столь филигранно. И ровный срез остался там, где ещё недавно крепилась голова живого существа, возможно, спасшего её от неминуемой гибели.

Ди ещё держала его за тёплую руку, не в силах поверить. Горло сжалось, будто кто-то начинал её душить. А безголовое тело Хагора рухнуло вниз, распластавшись на полу сокровищницы, и из крупной раны расходилась вширь лужа густой желто-зелёной крови, коснувшейся вскоре её обуви.

Её охватывала паника. Взор размывали нахлынувшие слёзы от несправедливости этого мира. Дыхание было столь нервным, будто вдох сделать ещё как-то получалось что носом, что ртом, а вот исполнять выдох тело будто бы разучилось. Ноги тряслись, раны кровоточили. Невероятно болела спина, а разум был затуманен от шока только что увиденного.

Раз за разом перед глазами проносился момент обезглавливания: как над её волосами проносится лезвие длинного меча, как оно срубает крепышу голову, будто набитая рука повара рубит стебель сельдерея. Легко и невероятно, быстро, но пугающе до истерики. Вот так был только что рядом, что-то ей говорил, и вот уже его не стало. Как не стало и брата. Словно все кругом бросают её, исчезая прочь из жизни.

– Готово, малышня! Айда прочь из этой преисподней! – громко пронёсся медвежий рык Брома, завершившего своё заклятье.

– Награбленное перекидывай в первую очередь, – советовал людоящер. – Ещё не хватало уйти ни с чем после такого!

– На чужой мешок не разевай роток! – поглаживал сквозь ткань собранное добро гном круговыми движениями, словно пузо после сытного обеда.

Фиалковые глаза взглянули туда, на противоположную стену, только чуть правее, за колоннами. Там мерцал двойной круг из символов, вращавшихся в разных направлениях, а между ними пульсировали какие-то потусторонние магические волны, напоминавшие расплавленный металл оттенков от белого до голубоватого, переходя иногда в серебро или перламутр.

Бородач зазывал всех туда, и первым мгновенно выскочил клирик в порванной у плеча рясе. Затем Хрисс со своим луком и пустым колчаном. Необходимо было действовать быстро. Глазами она нашла сурового капитана стражников, стоявшего неподалёку. Поглядела на консула, что всё ещё был в дверях. Ей показалось, что брось она сейчас кортик Вира, что всё-таки по-прежнему покоился у неё в руке, как и её собственный во второй, тот бы вонзился ему прямо в горло. Но убив этого типа, она бы, вероятно, навсегда потеряла оружие брата, ведь бежать туда и вынимать его времени бы не было. А за спиной ещё бы оставался этот изрешечённый стрелами щетинистый бугай.

Колонны сыграли ей на руку, позволяя петлять между ними так, чтобы капитан её не схватил. Фарис со своего места двигался туда же. Казалось, смуглое лицо его весьма побледнело от увиденной участи Хагора. Молодой чернобровый таскарец поглядел на неё, когда они поравнялись. Удостоверился будто бы, что девушка на ногах и с ней всё в порядке.

Но бежал он быстрее, и погони за ним не было. Так что в прыжке одноглазый тип легко угодил в портал. А вот Ди сзади за ногу схватил не желавший всех вот так отпускать могучий эльф, уронив на пол прямо перед самым выходом. В ловком прыжке, распластавшись на полу, но всё же сжимая её лодыжку мёртвой хваткой могучих пальцев, он с яростью глядел на неё, стиснув зубы в обозлённой гримасе. Возле её лица были ботинки Брома, однако же никакой поддержки, подняв на него взгляд, измученная юная леди не обнаружила.

– Я уже сознание теряю, девочка. Сил ни на что нет. Каждый сам за себя! Бывай! – заявил он, качая головой и падая спиной в собственный портал, вот так бросив её умирать в королевской сокровищнице.

На глазах ещё сильнее вспыхнули крупные слёзы, на этот раз уже от обиды. Она бы наверняка прыгнула на этого эльфа, защищая не только Фариса, а каждого из них. Что Брома, что людоящера, может, даже трусливого клирика, оказавшегося под ударом. Но ни Фарис не дождался её, дабы уступить, как девушке, безопасно вышмыгнуть перед ним. Ни Бром не пожелал как-либо помогать, оставив самой со всем разбираться.

Кое-как перевернувшись, пытаясь отползти по полу, она видела, что лодыжка её всё ещё в крепкой руке рослого остроухого мужчины. Тот уже также набирался сил после падения ударом об пол. Ди озиралась на портал, что был совсем рядом, дёргала правой ногой, но вырваться не получалось. Пальцы лишь крепче сжимали, сдавливая тем самым и теплившуюся надежду на побег.

– Ямпи-дампи? – раздался рядом детский голосок, словно мелодии звенящих пластинок маримбы. – Взорвём тут всё, подруга?

Лилу осталась последней, до неё тоже никому не было дела. Никто не помог ей пройти сквозь портал, не проследил, цела ли вообще девочка. Брошена и забыта, как и она сама. Девочка выглядела крайне усталой. Как и с Бромом было очевидно, что истратила она много сил. Но помочь своей подруге та явно хотела.

Второй раз обратить кого-то в свинью было невозможно, видимо, по каким-то там космическим законам. Ди что-то припоминала из недавних разговоров то ли с ней, то ли с Бромом, что есть заклятья, требующие перезарядки, ждущие своего отката, и их как бы нельзя часто использовать или колдовать несколько раз подряд.

– Ямпи-дампи-бум, Лилу! – кивнула ей Ди с выдавленной лёгкой улыбкой болящих губ, не требуя никакой другой помощи. – Прыгай скорей, пока портал не закрылся, – переживала она, что они так могут на пару остаться здесь пленницами.

А ведь за первым отрядом стражи может подбежать и другой. Вряд ли здесь всего один такой патруль ночью охранял пленных в подземной темнице. Наверняка есть ещё эльфы-стражники или даже не эльфы. Вон консул, например, не из породы остроухих, обычный человек, если так посмотреть.

Гномочка кивнула, разбросав с ладоней несколько заискрившихся сферок, напоминавших стеклянные шары с каким-то внутренним вихрем. И чем сильнее тот крутился и расширялся, тем быстрее подходило время их взрыва. Это всё Диана не раз лицезрела снаружи, когда они познакомились.

– Куда это ты собралась, а? – гневно кричал подползавший и поднимавшийся с пола после прыжка командир стражи, притягивая девушку к себе.

А Ди на свой страх и риск, не выпуская рукоять кинжала, взяла с пола пальцами одну из полупрозрачных искрящихся сфер, оставленных юной чародейкой. На ощупь это больше напоминало лёд, нежели стекло. На удивление, взрывные шарики были довольно холодными и влажными. Видимо, этим и был вызван сам принцип отложенного всплеска энергии. Словно их окружала медленно оплавляющаяся ледяная скорлупа.

– Пожуй вот этого, – морщась в гневе, произнесла девушка, отправив в огромный рот рычащего гиганта пульсирующую сферу и подогнув правую ногу так, чтобы треснуть тому по лицу, вырываясь в сторону сверкающего портала.

Тот потянулся к лицу, выпуская её, ощущая, как заледеневает язык, словно примерзая, немея, теряя все ощущения. Не было возможности даже выплюнуть этот «снежок». А Ди замерла, желая всё-таки увидеть кровавое представление, словно это было её местью за полуорка, а не только за полученные на своё тело побои и порезы.

Голова стражника взорвалась, разлетевшись ошмётками кожи, мышц, костей и мозгов, забрызгивая её и всё вокруг. Изувеченное тело рухнуло ниц под вспыхивающий аккомпанемент хлопков всех остальных разрядов на полу. А она смогла-таки отползти достаточно и успеть в портал прежде, чем тот начал с пульсирующей вибрацией и каким-то гулким звуком угасать, терять стабильное состояние и закрываться с прерывистым мерцанием.

Это немного было похоже на погружение в кадку с водой, только не ощущалась сама глубина. Будто было лишь поверхностное натяжение жидкости тонкой пеленой, а по ту сторону вновь обычный воздух и сонм неприятный запахов от пота и крови всей отдыхавшей банды.

Она, сидя на полу, была в круглом зале, где ей втюхивали недавно ложь про работу на короля. Разбираться со всем этим она не спешила. Совесть вертелась внутри, как раскрученный бурей флюгер. Она только что убила эльфа. Своими руками, с желанием, со рвением, точно зная, что и как произойдёт. Не случайно, не косвенно, не будучи поводом или предпосылкой.

Ди понимала, что она взяла магический разряд, опасаясь обжечь собственные руки или взорваться там самой, и запихнула его в рот обидчику, чтобы тому голову разорвало во всех известных ей направлениях розы ветров. Два обезглавливания за несколько мгновений прямо перед глазами. Ну, в случае с полуорком, конечно, изрядно выше, а вот тут, только что, реально прямо перед ней, забрызгивая всё лицо содержимым.

Глаза, зубы, волосы – всё, что было в эльфийском лице, раз за разом терзающими воспоминаниями разлеталось перед ней в несобираемую отныне мозаику декаданса и ужасного анатомического театра. В воспоминаниях этих был только блеск испуга и дыхание отвращения. Никакого злорадства, чувства превосходства и удовольствия. Даже никаких ноток радости за отомщённого Хагора. Только лютый неистовый ужас, столь древний, с каким рождается всё живое, наделённое инстинктом самосохранения.

Им, наверное, Ди и воспользовалась в экстренной ситуации. Выживала, как могла, хотя теперь в голову приходили другие и чуть менее кровожадные варианты. Например, кольнуть кинжалом тому в глаз. Но помогло бы ей это вырваться? А если бы он так и держал её, несмотря на колкие пронзающие раны, оставляемые у него раз за разом на лице? Что если свершённое полукровкой было единственным выходом и единственным её шансом на спасение? Не факт, что другие возможные способы самозащиты убили бы рослого эльфа, но череп бы тому точно не разорвало на мельчайшие куски.