Путешествие в мир Ночного Леса

© Владимир Паутов, 2019

ISBN 978-5-4496-6559-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ЛИКИ ВЕЛИКОГО ЧАРОДЕЯ
ВМЕСТО ПРОЛОГА

Русский Север. Край зачарованный. Места здесь дичью и рыбой богатые, а народу мало. Не всякий ведь способен выжить в суровых условиях: тайга глухая-урман дикий, а чуть дальше на север – тундра безлесная до горизонта. Раздолье для всех: и для зверя, и для птицы. Грибов и ягод видимо-невидимо. Пропитания для любой живности без меры – только поедай, да жир на зиму откладывай, чтобы морозы трескучие и стужу лютую пережить.

Угодья на Русском севере знатные. Для любого охотника, грибника, рыболова эти места заманчивы и желанны. Правда, лето здесь минует быстро. Глазом моргнуть не успеешь – уже август, а на севере – это осень. Утренние заморозки летом здесь скорее обычны и неудивительны. Скоротечный этот сезон упускать нельзя. Охотничья пора в самом разгаре. Птица: утки, гуси, – сбиваются в стаи. Пора им в тёплые края. Вот и едут в дальние угодья охотники за своим охотничьим счастьем и удачей.

Промысел этот труден, но увлекателен. И не только добычей зверя или птицы влечёт он к себе настоящих мужчин, а необычными встречами, новыми знакомствами и интересными повестями бывалых охотников и местных сторожил.

Каких только рассказов ни наслушаешься прохладным вечером возле костра, когда у огня, попивая крепкий ароматный чай, собираются и местные промысловики, и прибывшие издалека любители.

Н О Ч Н О Й Л Е С

Лес красив всегда. В любое время суток и года он удивителен и привлекателен, страшен и опасен, весел и шутлив, добр и приветлив, злопамятен и своенравен, заботлив и щедр. Именно в этой многоликости заключается его сила, притягательность и очарование.

Лес надо любить, а для этого его следует обязательно слушать и видеть, дабы понять красоту, постичь сущность и узнать лесную правду. Не ленитесь! Зайдите в лесную чащу, причём сделайте это тихо-тихо! Побудьте там долго-долго, только тогда сможете проникнуть в смысл Лесной Жизни.

Приходите летней тёмной порой в Ночной Лес. Хотя сделать это и непросто. Ночной Лес всегда полон тайн и просто так к себе не впустит. Молчаливо и грозно, как крепостные стены, неприступно стоят в ночной мгле лесные опушки, а ну попробуй преодолеть их. Ночной Лес чарует, завораживает, наводит страх своей мрачной и необъятной громадой, и немного пьянит запахом грибов и ягод, перемешанным с вязкой и упругой темнотой, в которой ничего не видно на расстоянии вытянутой руки. Есть в нем что-то мистическое, завораживающее, колдовское, какое-то жуткое очарование, отчего сердце вдруг начинает учащенно биться, да так сильно и громко, что звук его ударов заглушает шорох сухой травы и шум прошлогодней листвы под ногами.

Ночной Лес – это и тихий, еле слышный, но грозный шепот елового бора, и шелест ласковых и стройных берёз, рябин и осин, и насупленные в темноте лесные опушки, и неожиданно пугающий треск сухостоя и наступающая полночная тишина, тишина мертвая и незыблемая. Но всё это только кажущееся впечатление, а оно порой бывает очень обманчиво.

Ночь в лесу, а тем более ночь в Ночном Лесу – событие очень даже не простое и второстепенное, а, напротив, полное всяких неожиданностей, непредсказуемостей, страхов да незабываемых впечатлений. Нельзя в нём, нельзя категорически зевать и расслабляться, а если дремать или, того более, спать, то только исключительно в полглаза. Всегда начеку! Всегда наготове! Отоспаться можно будет потом в Дневном Лесу, а в Ночном нужна бдительность, бдительность и еще раз бдительность вместе с осторожностью.

Опасность подстерегает везде, на каждом шагу, на каждой ветке, под каждым кустом и деревом, ведь ночь для местных его обитателей – это время не только отдыха, но и охоты. Смотри, лесной житель, не оплошай ненароком! Не прозевай! Смотри и гляди в оба, дабы не потерять невзначай собственную жизнь! В Ночном Лесу умеют искусно прятаться и маскироваться, но и искать умеют не менее искусно.

Стоит Великий Чародей, держа под надзором таинство бытия своих обитателей, где за трагедией смерти, а где и за торжеством жизни. Но Ночной Лес не является сторонним наблюдателем, ибо все обитающие в нём живут по его законам, то есть по Законам Ночного Леса, а посему обязательно он кому-то поможет, кого-то пожурит, а кого-то и сурово накажет. Относись с уважением и любовью к Ночному Лесу, его Законам, Заповедям, Уложениям, Правилам, и он отплатит тебе добром.

Ночной Лес – это и колдун, и волшебник, и маг. Ночью всё и вся меняется в нём, принимает порой самые необычные, причудливые и фантастические формы, виды и обличия. Днем – сучок сухой и невзрачный, а ночью – птица огромная и удивительная, днем – пень обыкновенный и трухлявый, ночью – зверь, страшный и невиданный. Ночью, при лунном свете, и куст обычный может превратиться в медведя большого и страшного, от внезапного порыва ветра пришедшего в дикую ярость, неукротимую, а посему приготовившегося к нападению.

Пришедшего с недобрыми помыслами и желаниями человека Ночной Лес до смерти напугает, унизит и обнесчастит, да так круто может обойтись порой, что тот дорогу в лес навсегда забудет и не только в лес, возможно. Закружить охотника или грибника недоброго да жадного до бесчувствия, ввергнуть его в панику, жуткую да необъяснимую, вселить страх, дикий и необузданный, завести в чащу, густую и дремучую, затащить в болото, топкое и непроходимое, для Ночного Леса дело пустяковое, можно даже сказать копеечное дело для него. Такое он сделает играючи, как бы шутя и посмеиваясь, да и сил с возможностями у него для такой забавы более чем предостаточно. Ну, а если его рассердить основательно или обидеть серьезно, то в отместку упрячет Ночной Лес Луну за густыми деревьями, закроет своими кронами и ветками звезды на небе, напустит Мглу непроглядную, да так закружит, заводит, запугает, что навсегда отобьет желание в лес ходить, а бывает и трагедией все заканчивается. Очень серьезно надо подумать, прежде чем в Ночной Лес идти.

Опасен он только для злого, недоброго, жадного и корыстного человека, идущего или пришедшего в лес с мыслями воровскими да разбойными. Таких Ночной Лес на дух не переносит и отомстить за содеянное злодейство порой может очень даже жестоко. Никогда не забывает он обид и нанесенных ран, не в его это правилах, не страдает забывчивостью сей Великий Колдун. Выждет обычно некоторое время и, когда вновь пойдет его обидчик в лес, подстережёт того в укромной, тихом, заветном местечке, да и…, короче говоря, сгинет разбойный человек тот без следа, как будто его никогда и не было. Разве не приходилось хотя бы раз в жизни слышать такие истории?

Не любит Ночной Лес, ой как не любит, людей заносчивых, самоуверенных и необразованных, а поэтому может проучить невежд на будущее за бестолковость их несусветную и неучёность, подсунув, например, им гриб под нос поганый, но не ядовитый, чтоб помаялись те животами, да не умерли бы из-за глупости, ими же совершенной. И так иногда случается.

Ночной Лес – единый организм, живой и мыслящий, в котором все живут и действуют по одним общим законам и по указанию единого для всех Разума. Если ты добрый и открытый человек, смело ступай в Лес и ничего не бойся. Отнесется он к тебе как к равному, широко распахнет свои лесные двери и разрешит войти в его семью, многодетную и необыкновенно разнородную. Тогда-то человек и сможет изнутри познать Законы Природы и понять смысл жизни лесных обитателей.

Собирать в Лесу можно всё, что растет в нём, всем своим богатством готов он одарить, всем накормить и угостить, поможет справиться с недугом и даже вылечит от болезней тяжёлых, но главное следует помнить одно из самых его важных Правил: «Не жадничай, не торопись, не сори, не ломай попусту, не руби для потехи или забавы ради».

Не стоит, однако, приходить в лесные чащи человеку жадному и корыстному, очень уж опасно это для жизни, ведь Законы Ночного Леса суровы, и соблюдать их надо неукоснительно и обязательно. Всех своих обитателей Лес любит отцовской любовью, все равны для него: и Муравей-малыш, и Лось-гигант, и Заяц-трусишка, и Медведь-силач – всех он нежит и балует, ибо они дети его лесные.

Правда, есть у Ночного Леса исключение из правил, одно единственное, но оно есть, хотя и не должно быть такового. Среди всех обитателей, любимых и обожаемых, имеются у него и те, кого он особенно привечает и выделяет, а посему и доверяет им более чем кому бы то ни было другому. Именно им дает Колдун-лес самые важные, ответственные, трудные и опасные поручения, за выполнение которых не возьмется никто и никогда на свете, ибо только они способны выполнить невыполнимое, а посему и пользуются особым доверием Великого Чародея. Называют их по-разному: лесными санитарами, серыми разбойниками и даже жестокими убийцами. Но Ночной Лес считает по-другому и называет их своими Братьями и Лесными Центурионами. Это – волки. верные друзья Ночного Леса, его надежные помощники, стойкие защитники и строгие законники. Но, главное, они – глаза, уши и зубы Великого Колдуна, они – его опричники, когда следует проверить исполнение и, если надо, призвать к соблюдению строгих лесных законов и уложений. Это они по решению Суда Леса Ночного исполняют приговор и чинят расправу, суровую и справедливую, но скорую и неотвратимую. Безгранично любит их Ночной Лес за беззаветную преданность и рыцарскую честь, и волки в ответ платят бескорыстной любовью и искренним уважением Отцу своему – Ночному Лесу. Вместе с ним они строго следят за соблюдением всеми лесными обитателями порядка, правил и законов, строгих и жестких на первый взгляд, порой жестоких, но справедливых и жизненно необходимых.

Высшее достижение лесной разумной цивилизации – жизнь во имя смерти и смерть во имя жизни. Законы человеческого общества для лесных обитателей недействительны и неприемлемы, а посему исполнению не подлежат.

Основной Закон Ночного Леса и Лесного Сообщества гласит: «Ничто не может и не должно заставить лесного жителя убить себе подобного и не быть ему оправданным в случае попрания сего единого и обязательного для всех Закона, ибо не подлежит он помилованию, но смертную казнь заслуживает». А потому придуманная людьми фраза «человек человеку – волк» неверна по сути своей и по форме, да к тому же является полным абсурдом и незаслуженной обидой для всего Волчьего Братства. Волки живут по Закону Стаи, который гласит: «Волк волку – волк», но никак не человек. Эти гордые и смелые лесные звери – пример благородства, верности, преданности, мужества, отваги, нежности и любви. Волки все друг другу волки, а на их языке сие означает и братья, а, стало быть, они и одна семья. Волчий разум, звериный и дикий по отношению к себе подобным выше разума нашего, человеческого! Не может и не должен волк убивать волка, и мать-волчица никогда не убьет чужого волчонка, но вскормит его своим молоком, вырастит и воспитает, как родного. И слабого, больного, немощного, старого волка убивает не сильный волк, а тем более не Стая, в которой царят уважение и почитание старшего, как более мудрого. Он крови одной с ними и потому брат, не раз ходивший вместе со всеми на охоту, а посему в самый страшный голод и лютый холод не помыслит сильный волк и Стая убить слабого, беззащитного и беспомощного собрата даже ради спасения своих собственных жизней. Любовь и нежность друг к другу объединяет этих диких зверей вместе. Они – одна семья, одна команда, они все – Волки!

Старый волк, когда наступает время покидать лесной мир, сам уходит из Стаи и умирает добровольно в гордом одиночестве, как настоящий, лесной воин, рождённый свободным. И никто в лесу не посмеет выполнить обязанности палача и убить старого, немощного и больного волка – брата своего по крови и по разуму. А если кто и найдется, то быть ему тогда отвергнутым Стаей и Ночным Лесом, наказанным и проклятым, так как волк, убивший волка, уже не волк, а поэтому не подлежит он прощению и пощаде. Вот это и есть истинный Закон Волчьей Стаи, предписанный ей Хозяином, то есть Лесом Ночным – Колдуном Великим, никого себе равным по силе не имеющим.

А убийства в Ночном Лесу, конечно же, случаются, причём, весьма часто, но совершаются они не пустого дела, развлечения, похоти или забавы ради, а исключительно для продолжения жизни рода своего. Таковы уж лесные законы, суровые и справедливые, жестокие и логичные – смерть во имя жизни.

Но вот человеку никогда не жить в разумном лесном сообществе, в котором царят взаимоуважение, любовь и благородство. Не примут его дикие звери в большую свою, дружную и разнородную семью, да и Единый Разум Ночного Леса отвергнет человеческое существование, как отторгает живой организм инородное тело, случайно в него попавшее, ибо только человек убивает себе подобного без особых на то причин.

ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА

Человек углубился в самую лесную чащу. Он подошёл к двум сросшимся елям, с трудом протиснулся между их стволами, и тут же дикий урман расступился перед ним, открыв большую, почти круглую поляну. В самом её центре возвышался холм, на вершине которого росла высокая сосна-красавица. Незнакомец направился прямо туда, где под корнями дерева лежал необычного синего цвета камень. Это было место тайное и заветное, известное только избранным и посвященным. Именно здесь собирал Ночной Лес всех своих обитателей на Суд, праведный и скорый. Именно здесь он кого-то милостиво щадил и прощал за совершенные ими проступки, а кого-то, наоборот, жестоко карал и наказывал.

– Ну, как поживаешь? Нашёл ли ты кого-нибудь, кто поверил бы тебе и, поверив, выполнил бы просьбу твою лишить тебя жизни? – грозно спросил пришедшего на холм Ночной Лес. – Если нет, то для чего же тогда пришёл сюда? Что хочешь от меня? Я не звал тебя и не приглашал!

– Смерти желаю! Немедленной смерти и, если можно, скорой! – ответил человек

– Смерти, говоришь? Ты хочешь умереть? Тут же, сию минуту? А жить? Разве жить человеком тебе не по нраву?

– Я не могу и не хочу быть человеком, ибо волком рождён и волком хочу закончить жизнь свою! Каждому – своё! Не смог я стать человеком, и не стану им никогда! Люди живут по совершенно другим законам, неприемлемым для нас!

– А когда ты нарушал наш Закон, убивая собрата своего, разве возникла у тебя мысль о том, что придётся держать ответ перед Стаей и Лесным Братством за содеянное преступление? Ты что, забыл, что волк не убивает волка?

Человек ещё ниже склонил свою голову и ничего не ответил. Он, молча, стоял на месте и затем повёл взглядом вокруг себя. На плоской вершине холма на фоне предрассветного неба тёмными силуэтами, сверкая серебристой шерстью в лучах не зашедшей ещё луны, ночными призраками сидели по кругу волки, которые когда-то давно из-за его предательства и вероломства были изведены и перебиты полностью. Звери расположились по краю круглой площадки и из-подо лба свирепо и ненавидяще смотрели на бывшего своего соплеменника.

– Виноват! Простите братья! – только и смог сказать тот, кто когда-то был волком. Он упал на колени и ещё ниже склонил свою голову, отчего волосы, обильно окрашенные сединой, в лунном свете заблестели тяжёлым холодом серебра.

– Встань! Негоже волку умирать униженным и на коленях! Мы прощаем тебя! Ты свободен! – громовым голосом крикнул Великий Колдун.

Простили его волки, простил его и Колдун, а поэтому и подарил в знак прощения смерть, скорую и быструю, не стал далее исполнять своего проклятия Ночной Лес, пожалел он бывшего собрата, да и по Лесному Уложению предписано: «Убивать жертву свою следует сразу и мгновенно, не чиня ей страданий жестоких и мучений бессмысленных!» Закон тот один для всех, и нарушать его никому не положено, даже самому Лесу Ночному.

*****

На охоте происходят порой самые невероятные и неожиданные встречи. Довелось мне как-то в конце давешнего лета заехать в глухие места, которые издавна славились среди охотников не только обилием дичи, но и всякими странностями, случавшимися в тех окрестных лесах.

Должен откровенно признать, что увлечение охотой породило в моём сердце не одно лишь желание к добыче и трофеям, а страсть к путешествиям да исследованиям новых, ещё не виденных и не изведанных мною мест, да знакомство с интересными людьми. Пожалуй, этот момент был для меня главным в моей бурной охотничьей жизни.

Окрестные же леса, поля и луга буквально завораживали своей действенной красотой, столь хороши были они и живописны своей первобытной красотой. Берёзовые рощи с перелесками, сосновые да еловые боры с богатыми черничниками, клюквенные болота, раздольные пойменные и заливные луга кишели разной и всякой дичью, которая порхала, летала, прыгала, ползала, скакала, щебетала повсюду, куда ни кинь взгляд или ни поверни голову.

Погода стояла преотличнейшая: тёплая и сухая, а посему и настроение у меня было подстать наступавшему дню, который как по заказу обещался быть погожим и вёдренным.

Открыть охоту я решил по совету хозяина дома, у которого остановился на постой, в районе одного урочища со странным названием Скитиново и попромышлять там дупелей да бекасов. Место то самое находилось недалеко от деревни, часа два ходу не более, поэтому добраться до него было несложно, сначала по прямой просеке через лес, а там немного полем.

Охота складывалась для меня весьма удачно. Мой верный друг и помощник, английский сеттер Теодор, работал отлично, самозабвенно и с большим энтузиазмом. Время летело быстро. Незаметно наступил вечер. У меня уже было добыто достаточное количество дичи, и я решил возвращаться домой, к тому же обратный путь, как правило, от усталости всегда бывает неблизким. Перспектива же заночевать в поле меня совершенно не радовала.

Хотя в течение всего дня ничто не предвещало ухудшения погоды, даже, наоборот, все приметы указывали на то, что ожидается хороший, тёплый вечер: жёлтый закат, тихий ветерок, но вышло всё по-другому. Комары, толкущиеся столбом, и кузнечики, стрекотавшие громче обычного, как бы демонстрируя свою готовность к погожему завтрашнему дню, в тот вечер меня обманули.

Небо неожиданно, будто наступила глубокая осень, затянуло тяжёлыми, низкими и мрачными, пропитанными сыростью, облаками, к которым, казалось, протяни руку, встань чуть на цыпочки или на пенёк, и можно прикоснуться пальцами и окунуть в них свои ладони. Они ползли почти над самой землёй, а потому и укрыли плотной непроницаемой пеленой ещё не зашедшее за горизонт солнце и заставили замолчать всех птиц, пчёл с кузнечиками и прочей мошкарой, до этого во всё горло певших, жужжавших, стрекотавших и оттого покусывавших нещадно меня и мою собаку.

В неожиданно наступившей тишине вдруг прошёл дождь, вначале сильный, а затем перешедший в мелкий, моросящий, холодный и весьма противный. Правда, на моё счастье нежданное ненастье оказалось коротким, иначе быть бы мне промокшему до нитки, если бы бусенец затянулся хотя бы на час, так как ничего, что бы защитило меня от внезапно разверзшихся небесных хлябей, под рукой не оказалось, кроме, конечно, густых лесных крон и кустарников.

С окончанием дождя погода, к сожалению, не улучшилась, а даже наоборот немного ухудшилась, ибо основательно похолодало. Настроение моё было далеко не радостным: до дома ещё оставалось идти весьма приличное расстояние, одет я был довольно легко, и ноги мои, до самых колен, окончательно промокли. Перспектива промёрзнуть до костей меня, конечно, не пугала, но и не радовала, так как вполне можно было схватить простуду, чего очень не хотелось.

Пребывая не в самом лучшем расположении духа, я продвигался вдоль лесной опушке, как вдруг увидел среди деревьев ярко горевший костер. Мне даже показалось, что я почувствовал тепло, идущее от его огня. Решение: обогреться у костра, было принято мгновенно, да и потом с такими богатыми трофеями, как у меня, грешно было бы пройти мимо и не заглянуть на огонёк, не похваставшись перед сидящими около огня охотниками своими успехами.

По великому секрету можно сказать, что охотники люди весьма и весьма честолюбивые, и ни один из них не пройдёт мимо другого, не продемонстрировав добытые трофеи даже невзирая на свою усталость, голод и холод. Хотя непогода меня здорово измотала, и с самого утра во рту не было и маковой росинки, но я не был исключением из правил, а посему, нисколько не сомневаясь, направился прямиком к костру.

Как и предполагалось, возле огня под навесом из еловых ветвей сидели местные охотники. В котелке у них что-то чрезвычайно аппетитно булькало, на импровизированном столе лежала и стояла всякая вкусная домашняя снедь, от вида которой у меня даже засосало под ложечкой. У костра было тепло и уютно. Видя, что я промок, да и собака моя продрогла, оттого и дрожала, стуча громко зубами, они тут же пригласили меня к огню, освободив самое удобное место возле него. Местным охотникам, конечно же, не пришлось долго упрашивать нежданного гостя, а я и не ломался, так как здорово устал, да и шёл к ним именно с одной целью – отдохнуть, обогреться да поговорить по душам.

Вложив свою долю из добытых трофеев в «общий котел», я решительно остался с ними, чтобы заночевать у костра и заодно послушать охотничьи рассказы или, как мне нравится их больше называть, прикостёрные прибаутки.

Охотники, сытно поужинав, покуривали у костра, попивали, прихлёбывая, горячий чай из алюминиевых кружек и говорили о своих заботах. Постепенно дело дошло до былей и небылей, до всяких страшилок и ужастиков. Вот тут-то я и услышал легенду о лесном колдуне, который может напустить на нерадивого и жадного человека всякие несчастья, но вот только кто он этот самый колдун, то ли сам Лес, то ли мужик какой из местных, я понять не смог.

Справедливости ради стоит признать, истории те были красивые и даже поучительные, но такие во множестве мне приходилось слышать, как правило, всегда и везде, где собирались вместе два или более моих коллег по увлечению.

Охотники, что рыбаки, обычно после хорошего и плотного ужина в хорошей компании полностью отдаются в руки бурной и неуемной своей фантазии, подробно рассказывая о своих приключениях, но всякий раз с разными вариациями и подробностями. Расспрашивать же подробности и уточнять что-либо, у меня просто не было сил, так как жутко хотелось спать. За день ведь пришлось довольно много походить, поэтому-то после ужина, согревшись и насытившись, разомлел я немного, да и задремал против своей воли на «ходу», как это всегда бывает, не дослушав до конца всех рассказов.

Мои новые знакомые тем временем, бог невесть о чём, ещё долго говорили, о ком-то судачили и из-за чего-то спорили. Но скажу честно, что к истории о Ночном Лесе и его могуществах я отнесся довольно скептически. Мало ли что люди понаболтают да понапридумывают, на то они и люди, чтобы фантазировать, без этого жизнь была бы слишком пресна и тосклива.

Густые сумерки тем временем совсем уже окутали опушку леса, похожего в темноте на крепостную стену старинного рыцарского замка. Ночь накрыла и нашу небольшую поляну, где мы вечеряли.

Ненастье закончился, тучи рассеялись, и на небе замерцали звёзды. Из-за леса показалась Луна. Костер наш горел весело и бодро, потрескивая сухими берёзовыми дровами, было тепло и уютно, и постепенно все начали готовиться к ночлегу.

Где-то вдали вдруг проухал филин, деревья неожиданно сильно зашумели, хотя ветра не было, филин ухнул еще раз, и все стихло. «Смотри-ка, а Лес-то Ночной серчает на нас за что-то! Может, лишнего чего настреляли? Ишь, как расшумелся? Да и филин не к добру кричит!… Обойдётся! Не в первой напоминает нам о том, что вести себя нужно правильно, без жадности и корысти надо за дичью приходить…. А у нас всё в норме…», – тихо начали переговариваться между собой местные охотники, опасливо озираясь вокруг себя. Вот именно после этого, помню как сейчас, и произошла та необычная для меня, нежданная да негаданная встреча.

А началось всё с того, что на поляне появился человек, причём появился вдруг и как бы ниоткуда. Сон с меня сошёл мгновенно, как только из темноты к костру шагнул пришелец, причем в тот миг мне показалось, что неожиданный гость возник как-то сам по себе, словно призрак, вышедший из холодного вязкого сумрака наступившей ночи.

Незнакомец был не молод, но и старым назвать его я не рискнул бы. Возраст незваного гостя определить было затруднительно, так как темнота не позволяла сделать это, а слабый огонь уже почти прогоревшего костра не в силах был помочь мне разглядеть внимательно пришедшего человека. Но думаю, если бы кто-то и сказал, что «возникшему из темноты» гостю было где-то в пределах между 30-тью и 45-тью годами, то наверняка не ошибся бы. Роста незнакомец был чуть повыше меня, немного сухощавый, но плечистый и довольно крепкого телосложения. Походка его, легкая и пружинистая, говорила о том, что человек он весьма осторожный, но, вместе с тем, быстрый и стремительный. Гость мой нежданный ступал так тихо и аккуратно, что ни один сухой сучок не затрещал, ни один листок и ни одна травинка не зашуршали под его ногами. Во всем теле незнакомца чувствовалась какая-то неукротимая звериная сила. Внезапно затухший костёр как-то сам по себе разгорелся и, вспыхнув ярким пламенем, и на мгновение высветил лицо пришедшего человека, или не… Но, скажу честно, мне тогда другие мысли и сомнения в голову не приходили.

Итак, костёр вспыхнул, и этого короткого мига яркого пламени мне хватило для того, чтобы успеть рассмотреть вышедшего из темноты мужчину. Лицо незнакомца имело правильные черты, и его можно было бы назвать даже красивым, если бы не шрам, огромной уродливой бороздой пересекавший всю его правую щеку от нижнего века и до самого подбородка. Как только я увидел этот след жуткого ранения, сердце моё забилось вдруг учащённо и сильно, гулко отзываясь пульсирующими ударами в барабанных перепонках. – Господи! Да кто ж его так изуродовал? Прямо жуть! Ужас и только! – промелькнула в голове вполне естественная мысль.

Незнакомец, словно поняв, о чём я подумал, криво ухмыльнулся, но ничего не сказал. Мы стояли напротив друг друга и, не смотря на вновь наступившую темноту, в сполохах кострового огня я всё-таки смог, успел даже увидеть и рассмотреть выражение его лица. Самое главное, что вызвало моё искреннее удивление и даже смятение так это то, что, хотя сам незнакомец и смотрелся очень даже мужественно, но какая-то фатальность или обречённость, я бы сказал, покорность судьбе, проглядывались в его глазах, печальных и умоляющих. Он смотрел на меня, не мигая, остро и пронизывающе, как смотрит зверь на добычу, когда готовится к завершающему броску. Но, может, мне это только показалось? Да, наверное, пригрезилось.

Лицо моего ночного гостя было немного грустным и виноватым, как у человека, постоянно живущего под грузом когда-то совершенной им ошибки или ещё какого-либо более страшного проступка, за который не было отпущено ему прощение. Про себя я назвал незнакомца «стариком», так как волосы его длинные, почти по плечи, были абсолютно седые. Стариком мой гость, конечно, не выглядел, но такое обращение к нему само напрашивалось на язык.

Чем дольше находился у костра незнакомец, тем больше росло моё и без того небывалое удивление. «Почему?» – спросите вы, да по очень простой причине – никто из охотников, сидевших вблизи огня и готовившихся отойти ко сну, не обратил на гостя, внезапно появившегося в нашем лагере, абсолютно никакого внимания, будто его здесь не было вообще, и они его не видели и не слышали.

Только, Теодор, верный мой друг и помощник, проявил себя, как и положено собаке. Правда, повёл он себя весьма странно. Вначале мой охотничий пёс, внезапно оскалившись, и с поднявшейся дыбом на загривке шерстью, без страха и колебаний ринулся на незнакомца с решительным намерением крепко хватануть того за ногу и, если не обратить в бегство, то хотя бы остановить и напугать. Но…

Моему удивлению не было границ, ибо охотники, позёвывая и не обращая совершенно никакого внимания на ночного гостя, стоявшего тут же, на границе света и тьмы, промеж собой перекинулись всего лишь парой слов, бросив мне: «Кого-то твой пёс в темноте заметил?…Да, наверное, ежика причуял, может хорька или ласку? А может, и другую какую живность? Точно…»

Тем временем, не добежав, однако, до «старика» совсем немного, мой сеттер вдруг неожиданно развернулся на сто восемьдесят градусов, жалобно заскулил, поджал хвост под самый живот и, боязливо озираясь назад, чуть не пополз обратно. Таким его я никогда не видел. Он, дрожа всем телом будто напуганный до смерти, так сильно прижался к моим ногам, что никакая сила не смогла бы его оторвать от них, чтобы заставить вновь совершить нападение на пришельца. Я был крайне удивлен поведением своей собаки. Такой поворот событий немного поразил меня и огорошил, поэтому я и сказать-то ничего не успел, как один охотник ещё не заснувший весело засмеялся, приговаривая: «Испугал кто-то собачку-то! А что здесь странного? Говорят, собаки могут видеть то, чего человеку не дано. У нас бывало, кобель как начнёт вдруг лаять в сенях на потолок или на угол тёмный, голову задерёт и ну, себе брешет, заливается, пока во двор его не выгонишь. Наверное, на домового, а может на кикимору, или ещё на кого!»

Он повернулся в мою сторону и, не замечая пришедшего гостя, натянул на голову лацкан своей куртки, дабы комары не особо докучали, и захрапел, как ни в чём не бывало.

– Странно, – подумал я, – весьма странно, что они не обращают никакого внимания на незнакомца! А может, они его не видят? А только я…, да ну!? Чушь собачья!!! А может он привидение, а может оборотень? Глупости, глупости! Взрослый ведь человек и такое удумал, прямо как ребёнок малый! А если разбудить мужиков и спросить? Нет, не буду, а то и впрямь ещё на смех поднимут. Мол, городской приехал, понапридумывал всякого, напугал сам себя, а теперь вот несёт со страху бред и невесть что! Наверное, они просто знают этого человека, а посему и не обращают на него внимания, со мной ведь тоже не носились как с писаной торбой. Я вон пришёл, ну и пришёл, садись к огню, угощайся, не захотел бы, уговаривать наверняка не стали бы. Так и с ним, с незнакомцем!

Такие вот мысли беспорядочно носились в моей голове, когда ко мне начал приближаться тот, кого я назвал про себя «стариком». Правда, моё замешательство длилось недолго, какие-то секунды. Я быстро пришёл в норму и только уже хотел что-то сказать моему ночному гостю, как «старик» опередил меня, заговорив тихим, приглушенным, но приятным, немного хрипловатым голосом: «Добрая ночь, охотник! Мир дому твоему и удачной охоты!»