Саша

– Ну и народу тут, – с видимым отвращением на лице сказала Лиза Выбивалова, проходя между столами.

– Да по хер них, главное, что картофан с сосиской дают, – сказал мягким голосом Александр Батутов.

– И капусту квашенную, – одобрительно кивая головой, добавила Амелия.

– Фу, и как ты такое ешь? – спросила удивлённо Лиза.

– С удовольствием.

– Так же, как и булки, – объяснил Иван Торской.

Дети подошли к прилавку, у которой была очередь из любителей поесть и друзей этих любителей, и начали всматриваться в предложенные товары.

– Сань, у тебя 15 рэ до завтра есть, честно, верну, – с надеждой глядя в глаза и положа руку на грудь, просил взаймы Никита Куцов у Майтанова.

– Нет, – ответил Саша, шаря рукой в кармане, из-за чего тихо постукивали монеты.

– Сань, ну я то знаю, что у тебя они есть, – напирал на Сашу Никита.

– Нет, – абсолютно безразлично ответил Саша и отвернулся от собеседника.

– Сань…

– Нет, ты мне за прошлый раз вернул? Нет.

– Ой, да когда это было? Это было полгода назад, а после этого я всё вернул, жлобяра.

– Ты с ним так не шути, а то он на дзюдо запишется, драться научится, а потом пизды даст, – встрял в разговор Иван.

– Уж я тебе первому хребет сломаю, – смеясь, пустил шутку в сторону Вани Александр. Никита ещё полминуты уламывал Сашу дать взаймы, после чего к своему величайшему чувству вины перед собой, мальчик сдался. Когда вся компания купила, что хотела, ребята заняли освободившийся стол и с удовольствием приступили к еде.

– Приятного аппетита.

– И тебе подавиться.

– Ну ты и добрая.

– Ей просто явно кто-то булку не давал.

– Лиза, Миля (так ученики называли по-доброму Амелию) пойдёмте с нами сегодня гулять?

– Смотря когда? – спросила Амелия

– Смотря куда? – поинтересовалась Лиза.

– В центр, в 4, сначала в Макдак сходим, а дальше по городу погуляем.

Девушки посмотрели друг на друга и согласились с предложением малышей. Как только они доели, сразу покинули зал и не спеша направились в кабинет, попутно заглянув в сортиры. Добрались ученики уже после звонка, но учителя не было, поэтому не переставая говорить, расселись по свободным местам. К 8-ому классу были уже четко определены между собой парты, которые занимали те или иные люди, но до сиз пор происходил территориальные конфликты за самые «беспалевные» парты, поэтому мальчики и просили занять девочек места. В этот раз обошлось без крови, потому что немало учеников отсутствовало, всем любимых мест хватило. Вскоре зашла Юлия Юрьевна – учитель истории.

На вид ей 35-40 лет, небольшого роста и крупного телосложения. Имела длинные светлые волосы и ничем непримечательное лицо, всё было средним, не красиво и не уродливо. Одета она была, как и два предыдущих учителя, в платье и туфли, только цвет платья был чёрный и в районе шеи повязан красивое красное матине.

– Добрый день, Никита, слезь со стола, – сказала приветливо Юлия Юрьевна, неся в руках папку с бумагами.

– Здравствуйте, – поприветствовали ученики, не вставая с мест, но зато искренне. Никита, без злобы на учителя, правильно уселся за парту на стул.

– Ох, как же замоталась со всеми этими бумагами. Так, дети, скажите, пожалуйста, а что мы проходили на прошлом уроке?

– Мы проходили историю религиозных войн, вы нам сказали, что ещё не всё прошли и что на следующем до расскажите.

– А на чём конкретно я остановилась? На Гуситских войнах? Хорошо, тогда не подписывайте число, тему и просто продолжайте.

И начался урок истории, который у этого преподавателя был желанным у учеников по нескольким причинам: во-первых, на данном уроке можно было делать всё, что угодно: списывать домашку, разговаривать, играть на устройствах и в карты (главное не наглеть с игрой в карты, делать вид, что пытаешься не спалиться). Были случаи, когда ученики приносили шахматы и им Юлия Юрьевна ничего не говорила. Основным правилом, которое не следовало нарушать – не мешать вести урок, что ученики на добровольной основе и делали. Во-вторых, у учителя очень легко было получить хорошую оценку в аттестат, потому что, в отличие от Марии Ивановны, понимала, что у людей есть разные способности и интересы, и что их уже поздно менять. Поэтому преподаватель очень редко злился на учеников, а они в свою очередь не обижались на её справедливые замечания. В-третьих, Юлия Юрьевна хороший собеседник, который не только понятно и интересно рассказывает о предмете изучения, но и с которым есть о чём поговорить помимо истории на обыденные тему, например, про новые вышедшие фильмы и т.д. Поэтому учителя ученики уважали, да и он, наверное, их тоже.

– В январе 1592 г. был издан Сен-Жерменский эдикт, по которому гугеноты могли исповедовать свою веру за городскими стенами или в частных домах.

– Как вы думаете, как долго будут продолжаться религиозные войны и закончатся ли они вообще? – задал вопрос Артём Музарченко.

– Я думаю, что войны вряд ли прекратятся. К сожалению, люди до сих пор не научились понимать чувства других верующих, так что, чтобы прекратить войны, нужно чтобы все люди верили в одну религию, – то-ли серьёзно, то-ли шутя ответила Юлия Юрьевна.

– Всё равно не получится искоренить религиозные убийства, потому что во все времена найдётся человек, воспринимающий веру в божество по-другому и за это истинно верующие его сожгут на костре, – согласился Артём.

– А разве через время религия полностью не исчезнет, потому что технологический прогресс поставит все точки над в вопросах веры? – спросила Лиза, поддав корпус вперёд.

– Нет, люди всегда будут верить в бога или божеств, потому что так проще утроено миропонимание, – ответил Артём.

– Да, отчасти, это действительно так. В национальных религиях многих стран регулируются нормы поведения, обычаи и моральные принципы, которые закреплены законодательных актах, поэтому основные моральные принципы религиозных течений близки людям, даже атеистам, потому что они отражают культуру того или иного народа, так что я не думаю, что люди когда-либо перестанут верить, – согласилась с Артёмом Юлия Юрьевна.

Вот такие беседы могли вестись на уроке истории. Тем временем, Саша слушал этот разговор с Антоном Аликаевым и дополняли своими замечаниями. Товарищ Майтанова имел очень редкую и полезную способность, неся для другого человека полную пургу, не терять к себе хорошего расположения, поэтому ему было легко общаться с людьми, обладающими противоположными Антону взглядами.

– Религия – вера в сверхъестественное, а значит априори не может быть умным, что ведёт за собой следующий вывод, что веруны – долбоёбы, – говорил Антон Саше.

– Не всегда, – поддерживал дискуссию Саша, – как можно назвать глупыми таких людей как Толстого или Ньютона?

– У них просто не было иного альтернативного взгляда на мир из-за повсеместной пропаганды религии.

– Как скажешь, – сказал Майтанов, но при своём мнении он оставался. Саша был уже достаточно разумным человеком, чтобы понимать, что споры на такую тему не приведут ни к чему хорошему, особенно если об этом говорить с взрослыми, этого вообще делать нельзя, потому что старшие не воспринимают подростков за полноценных людей, а свои взгляды считают истинными, так как опыта больше же (это касается исключительно глупых человеков).

Таким образом в расслабленном состоянии и совсем незаметно прошёл урок истории, ученики после звонка записали домашнее задание в дневник, которое никто не делал и не проверял, и двинулись к кабинету географии. В кабинете всё ещё проходил урок, поэтому оставив портфели у дверей, ученики направились в столовую, потому что сейчас была очередь обедать у 8-х классов. Кушали в столовой почти все, кроме тех, чьи родителе не заплатили за питание, им приходилось давить слюни в коридоре. В классе были счастливчики, которые носили из дома вкуснейшую, в сравнении с качеством приготовления в школьной кухне, еду, им все завидовали. А пока Саше приходилось стоять в очереди к окошку, выдающему тарелку с картошкой, сосиской, капустой и чай, в котором сахара было больше, чем воды, из-за чего им невозможно было утолить жажду. Хорошо хоть картошка оказалась горячей, если она остывала, то прилипала к тарелке. Такое качество еды не оставляло шанса на благовоспитанную трапезу, поэтому частенько в стаканах из-под чая лежал надкушенный кусочек хлеба.

Поев и пообщавшись с учениками из других классов, наша компания направилась сначала в туалет. Туалет – это очень важное место для детей, ведь он защищает их от внимания учителей, не каждый преподаватель будет заглядывать в сортир по любому поводу. Поэтому в этом помещении очень часто устраивались сходки, на которых можно было покурить в окно или списать домашнюю работу, если не удалось это сделать в кабинете.

Саша опять опоздал, поэтому пришлось просить разрешения войти, благо учитель был нестрогим, так что всё хорошо обошлось.

– Заходите, – только сказала немного уставшим спокойным голосом на просьбу войти Алла Леонидовна. Ей было 60 лет, седая, набравшая лишний вес женщина, имевшая большой нос картошкой, бледные губы и хорошо очерченные временем складки носогубки, так что напоминало ученикам её лицо морду бульдога. Глаза часто были часто скрыты за веками и за очками, что делало её лицо постоянно грустным.

– Сегодня мы будем проходить экономическое развитие Восточной Европы, – сказала Алла Леонидовна. Честно сказать, этот преподаватель очень похож на другого, Марину Александровну, но всё же отличался от него. Да, у неё всё те же навевающие скуку приемы повествования, способного заинтересовать только ярого фанатика географии, да и то не всегда, тот же пофигизм в отношении предмета. Она скорее всего преподавала не из побуждения пролить свет знания на глупые головы учеников, а чтобы просто выжить. На её уроках можно было делать всё, что угодно, кроме тех вещей, которые строго-настрого запрещал устав школы, например, игру в азартные игры.

– Перед началом новой темы я бы хотела послушать ответы на вопросы по предыдущей теме, – сказала Алла Леонидовна, сидя за столом и смотря в журнал, – на первый вопрос о основных видах хозяйств Западной Европы ответит… Никиты Куцов.

– Сейчас, одну секунду, – ответил не сразу Никита, потому что был занят более приятными для него вещами, вследствие чего пропустил мимо ушей просьбу учителя, и только благодаря одноклассникам Куцов обратил на это внимание. Одноклассники предоставили неготовому к вопросу Никите учебник с выделенными в нем ответом, и Саша услышал, как монотонный голос читал:

– Текстильная промышленность была ведущей отраслью в Англии и её объём производства позволяет не только удовлетворить потребности в одежде населения Англии, но и отдавать на экспорт.

Никита отвечал на вопрос, постоянно смотря в учебник и нисколько этого не стесняясь. Он знал, что его не будут ругать за это, но и хорошую оценку ему не поставят, что, впрочем, не волновало юношу.

– Хорошо, – сказала Алла Леонидовна, когда Никита Куцов закончил читать, и сразу спросила другого ученика, не сообщая Никите, какую оценка ему ставит. Система оценивания у этого преподавателя, по наблюдению Саши, зависела от двух факторов: каково поведение ученика на уроке и как быстро будет подобран ответ из текста учебника. Хоть учитель географии и был человеком спокойным и пофигистичным (спокойствие, как и пофигизм, говорит о том, что человек себя очень сильно сдерживает и только), но даже у него не хватало терпения, чтобы переносить порой начинающийся громкий смех, шум от учеников, поэтому Алла Леонидовна в такие моменты кричала на учеников.

Саша сегодня мог позволить себе немного пошалить, ведь на прошлом уроке географии он уже отвечал, а два снаряда в одну воронку не падают. Майтанов сидел рядом с Артёмом, человеком, который был в этом коллективе светилой, самым умным и уважаемым за острый язык и гордость. Он, как Саша, не особо общался за пределами школы с одноклассниками, хотя скучным его никто бы не назвал, просто Музарченко отгораживал себя от других, Саша про него думал, что он экстравертный интроверт.

– Нет, я так не думаю, – тихонько, изредка оборачиваясь на собеседника, говорил Саша, – всё-таки переезд в другую неевропейскую страну не имеет большого смысла.

– Почему плохо? – спросил Артём, наклонив голову на бок. – Ведь определённые дивиденды ты получаешь.

– Вот смотри, – начал выдвигать свою точку зрения Майтанов. Артём был одним из немногих людей, с которыми вступал в некое подобие спора, в дискуссию, – предположим, ты попадаешь в чужую страну с чужими обычаями. Что ты будешь чувствовать? Потребность в социализации. Там у тебя не будет ни друзей, ни даже знакомых, что затруднит твоё… твою социальную интеграцию. В итоге, это негативно скажется на твоей продуктивности, ты не сможешь реализовать себя в рабочем и социальном планах. Кстати, а как насчёт того, чтобы найти хорошую работу при отсутствии связей внутри страны? Уж ты то вряд ли найдёшь друзей.

– У меня их и здесь нет, и я не совсем согласен с тобой. Действительно, риск велик обосраться, но благодаря такой смене обстановки человек начинает испытывать стресс. Что такое стресс? Многие считают его злом, я же – благом. Он заставляет человека делать невозможное, а какой способ будет лучше, нежели упиздовать в другую страну с непохожими на нас людьми? Там и раскроется весь потенциал, будет сложно, но разве людям бывает легко?

– Это верно, но нельзя же так категорично отказываться от родных людей и культуры. И если, к примеру, отправиться в условную Чехию, то я и ты будем всё равно испытывать стресс, но горазд меньший, чем при переезде в Зимбабве, а много стресса приведёт только к выгоранию и депрессии.

– Ну ты и загнул, в Зимбабве, – фыркнул Артём. Ему нравился этот разговор, потому что в такой полемике он умел слушать и находить что-то новое для себя, – я не предлагал шило на мыло менять. Узнавать новых людей с другими стереотипами поведения гораздо более привлекательно чем смотреть на скучные соборы. Я имел ввиду отправиться в развитую восточную страну.

– В Японию, Китай, Корею? Зачем ехать туда, где лучше? Ведь недаром есть такая поговорка, лучше там, где нас нет. Можно здесь жизнь сделать достойной, тем более что потенциальных ресурсов для хорошей жизни у нас полно.

– И как ты собираешься это сделать? Поставить во главу человека, который всё исправит?

– Ну, да, – искренне веря в свои слова, сказал Саша.

– Не смеши меня, – поморщился Артём, – народ – вот истинный показатель состояния государства, тут дело не в правителе, народ решает каким оно будет, без него невозможны любые свершения. Наполеон сам себе дорогу к славе не построил.

– Наполеон имел успех с помощью народных деяний – я с этим не спорю. Но кто сплотит этот народ? Кто показал им, что они могут быть великими? Роль одного человека очень важна для развития этноса.

– Но не решающая, вспомни того же Александра Невского. Его не раз собственный народ, который спасал, посылал нахер, хотя твой тёзка заслуживал признания и уважения за свои подвиги. Он так и не смог изменить Родину к лучшему, не смотря на то, что тоже, как и Наполеон, был великим человеком, может даже более лучшим, попадись ему французы 18 века, мы не узнаем этого.

– Возможно ты прав, не знаю, надо будет на досуге подумать, – сказал Саша, потирая подбородок левой рукой и морща лоб. Глядя на состояние, в которое погрузился товарищ, Артём прекратил разговор и обратил своё внимание на учителя, всё также продолжающего монотонно повествовать о РНК.

Саша был погружён в размышления о вышесказанном, только звонок и ритуальный бессмысленный вопрос учителя – «Вопросы есть?» – заставил юношу вернуться в реальность.

– Саша, ты идёшь с нами сегодня? – спросил Никита, подходя к Саше, клавшему учебник в портфель.

– Глупый вопрос, конечно, иду, – без промедления ответил Майтанов.

– Хорошо, удивительно, сегодня никто не слился, – удивился Остап, подошедший сзади к Никите, чем того напугал, – мне надо найти Серого, не знаете, где он?

– Посмотри на доске расписания, где 10-А сейчас, урод, нельзя так людей пугать, я старый, мне чуть-чуть осталось, – негодовал Куцов.

– Да по любому сейчас старшаки в столовке, особенно Серый, – сказал Иван. Все вышли в коридор, хорошо проветренный благодаря открытым окнам.

– Ну пойдёмте в столовку тогда, всё равно делать нечего, – сказал самую мотивирующую для молодых людей фразу Никита.

Торской оказался прав, 10-А самым последним вместе с 9-ыми и 11-ыми обедал, в том числе пацан, зовущийся в простонародье Серым. Саша, Никита, Остап, Иван, Лиза и Амелия подошли к столам, где обедал 10-А завязался разговор.

– Здорово, приятного аппетита.

– Привет и тебе не подавиться.

– У нас контроха сегодня по матеше была, жопа полная, я ничего не сделал и списать, сука, не смог.

– Потому, что не надо с таким же долбоёбом, как ты, сидеть.

– Так я рассчитывал на то, что нас, как хороших друзей, рассадят, а в 21 кабинет парт свободных нет, поэтому меня или моего другана пересадят к вечно свободной отличницы Асе, но нас наебали…

– Надо было больше шуметь на уроках, когда вместе сидите.

– Да куда ещё-то, и так уже мать демонов в школу училка вызывала.

– Надо было, чтоб отца демонов вызвали.

– Ага, чтоб потом каждый стул стал адским седалищем.

– Хороший план, ты этого заслуживаешь.

– Спасибо, всегда к вам буду обращаться с поддержкой, люблю вас.

– Серый, Саня, Гришак, поможете нам съебаться с школы. У нас следующий урок физ-ра, поэтому похер, можно свалить.

– Вы офигели, сначала обижаете, потом помочь просите, ахуенный план, Ванёк, надёжный, блять, как швейцарские часы.

– Мы вам сиги дадим.

– Остап, с тебя по две каждому.

– Эээ, нечестно почему всё с меня?

– Потому, что ты пидр.

– А это аргумент, Остап, ты должен теперь Гришаку 2 сиги.

– Я разрублю ваше заклятие одной фразой – идите нахуй.

После беседы восьмиклассники направились к клеткам и забрали оттуда верхнюю одежду и сменную обувь и направились в отделение спортзала, которое находилось совсем рядом с главным входом. Там наша компания остановилась в небольшом коридорчике, соединяющем мужскую и женскую раздевалки и сам зал. Тем временем Серый и Гришак сидели на скамейке рядом с столовой и ждали, когда представится удобный случай, чтобы отвлечь охранника. И вот, когда ни одного учителя на горизонте не было видно, десятиклассники подошли к блюстителю порядка, вставая таким образом, чтобы закрыть обзор охраннику на входную дверь, и начали спрашивать у него о Юлии Юрьевне, уходила ли она и т.д. Никита, видя, что бой начался, дал сигнал к наступлению и первым, бесшумно и не оглядываясь назад, ринулся к выходу, а за ним гуськом и все остальные. Как только ученики оказались на улице, они с диким хохотом, как будто это было впервые, побежали за пределы территории школы.

Глава 6

– Всем удачи и до встречи, – радостно прощался Саша, пожимая им руки.

– Давай, до встречи.

– До вечера.

Майтанов пошёл своей дорогой домой, молодые люди также разбрелись кто куда. Но пройдя метров 50, Саша с громко заматерился и направился в ту сторону, откуда шёл. Дело в том, что ему нужно было заглянуть к тёте Свете, о чём Саша совсем забыл, поэтому шёл ускоренным шагом, оглядываясь по опустелым дворам, в которых изредка попадались группы совсем юных школьников, расположившихся по спортплощадкам, пожилых людей, чаще всего бабушек, сидящих на скамейках и, как думал Саша, вечно сплетничающих.

Пройдя 5 таких дворов, Саша вышел к перекрёстку с дорогой в 4 полосы движения, которую пришлось быстро перебегать из-за того, что светофор через 10 секунд показал бы машинам зелёный свет, а ждать разрешения на переход было утомительно для Майтанова.

Саша после беготни прошёл ещё 3 двора и свернул влево в район с частными домами. К счастью, ему идти нужно было совсем чуть-чуть, 5 домиков всего, поэтому скоро ничуть не запыхавшись стучался в дверь дворика. Собака громко залаяла, почуяв чужака, что не могла не услышать тётя Света, которая, выйдя из домишки, прикрикнула на сторожа по кличке Шарик и открыла Саше дверь.

– Добрый день, Сашенька, как дела, как настроение, как успехи в учёбе? – спрашивала тётя Света, трижды лобызаясь с племянником.

– Да вроде нормально, проблем никаких нет, вроде, – говорил несколько неуверенно Саша, глядя на тётю Свету. Она представляла собой немолодую женщину лет 45, светловолосую, худенькую, с маленькими ушами и глазами. Одета была по-домашнему в халат с сине-красными цветочками, розами, и в синих тапочках, открывающих старческие пальцы.

Саша понимал, что необходимо что-то добавить, но не находил слов. Ему хотелось понравится тёте и в этом была проблема, сильно нервничал, поэтому смог выдавить из себя только:

– Вот недавно на выставке классом ходили.

– А что за выставка была, показывали картины всякие или культурная выставка искусства Древней Руси, я с дочкой недавно ходила, нам очень понравилось.

– Нет, я с классом ездил в Мичурино, там была выставка, посвящённая оружию. Там были показаны орудия из разных веков, от алебард до современный автоматов.

– Нет, не слыхала о такой, а как давно ты был там?

– Недели 2 назад, – сказал Саша, затем набравшись смелости добавил, – прошу прощения, что не могу с вами поболтать, мне надо будет ещё в магазин и сходить и очень много уроков сделать за сегодня.

– Знаю, знаю, сейчас погоди секундочку, – сказала громко Светлана, как только увидела, что Саша достаёт из портфеля и зашла в дом. Провозившись в нём минут 5, вышла из здания, держа в руках большую клетчатую сумку:

– Это вам подарок… нет, нет, не спорь со мной, я много таких банок закрутила, мы за зим всё не съедим, так что не переживай, – протестовала тётя Света, всучив сумку в руки Саши, который немного опешил, так как ожидал, что ноша окажется менее тяжёлой, прям как Геракл в Гесперидовых садах. Майтанов же отдал свой подарок.

– Спасибо, спасибо, вы к нам заходите, если что, – сказал смущённо Саша.

– Обязательно, – засмеялась тётя Света и родственники попрощались.

Саша с недовольными лицом и мыслями из-за тяжёлой сумки начал ковылять обратно домой. Александр Юрьевич не быстро до него добрался и кое-как раздевшись, оставив сумки посреди прохода, в одних школьных штанах приготовил, а точнее, разогрел обед, положил его на поднос и отправился к себе в комнату за компьютерный столик. Развалившись на стуле и запрокинув ноги на край стола, Саша, держа в левой руке тарелку с кашей, двумя сосисками и яйцом, а в правой мышку, курсором которой выбирал сайт браузера, с которого он будет пересматривать любимый сезон «Шерлока». Не прошло и семи минут наслаждения, как Майтанов услышал в наушниках звук приходящего сообщения. Юноша лениво вывел на экран окно браузера с социальной сетью «ВКонтакте».

То, что увидел Саша, заставило его напрячься, он поставил тарелку на стол, скрестил ноги на полу и придвинулся всем туловищем к монитору.

«Привет, я не против с тобой увидеться»

Данное сообщение повергло в шок Сашу. Дело в том, что накануне он писал одной девушке, что хотел бы с ней познакомиться. Юноша не рассчитывал, в силу своего возраста, на исполнение своего желания. Поэтому в первую минуту Сашей завладели эйфорические чувства, из-за чего был не в состоянии как-либо адекватно ответить. Затем радость сменилась волнением и, слыша в ушах нервное биение сердца, написал:

«Привет, можно будет завтра встретиться»

«Часов в 5»

«В центре погуляем»

Спустя 5 минут девушка ответила:

«Прости, но завтра не смогу»

И пока Саша не успел совсем расстроиться, пришло новое сообщение, более радостное:

«Тебе будет удобно, если в тоже время послезавтра увидимся?»

«Да» – коротко и быстро отправил ответ Саша.

«А где именно в центре?» – спросила опять девушка.

«Можно у памятника Пушкину» – предложил юноша.

«Хорошо»

«До встречи тогда»

«Не могу сейчас писать»

«Мне надо уходить, извини»

«До встречи» – завершил переписку Саша, которую в силу своей неуверенности не хотел и не сумел бы грамотно продолжить. Он вывел на монитор вкладку с фильмом, посмотрел на часы, которые сказали Саше, что ещё есть время на отдых и никуда торопиться не нужно, поэтому Саша спокойно продолжил просмотр.

Закончив есть, Саша услышал, что его мама уже пришла, поэтому мальчик пошёл к ней в комнату и устно передал, что задание выполнено. Получив слова благодарности, Майтанов вернулся в свою комнату, чтобы переодеться в уличную одежду. Время настало. Быстро напялив на себя футболку и джинсы, а затем в коридоре обувь, Саша двинулся в сторону остановки. К счастью, в очередной раз юноше повезло, и он сел в относительно пустой транспорт, который минут за 30 доставил пассажира до нужной для него остановки. Рядом с ней находился ресторан KFC, в который зашёл Саша. Постояв немного у двери, наш герой увидел, что Ваня и Лиза сидели за большим столом и, ожидая остальных, о чём-то бурно говорили.

– О, уже пришёл, я думал ты как на уроках приходишь всегда вовремя, – пошутил Ваня, здороваясь рукопожатием с Сашей.

– Удивительно, что ты так рано пришёл, – сказал Саша.

– Это точно, – засмеялся Торской, подвигаясь на диване, чтобы товарищ получше уселся. Майтанов любил комфортно для себя сидеть, поэтому выбрал между диваном с одной стороны стола и стульями с другой первый вариант расположения.

– Мне только что Миля написала, – сказала Лиза, после недолгой паузы, возникшей после прихода Саши и оторвавшись от телефона, – сказала, что задержится на 15 минут.

– Вечно она постоянно опаздывает, – буркнул Иван.

– Клиентов обслуживает, – пошутила Лиза. Про Амелию часто ходили шутки, что она является девушкой легкого поведения, что ей нисколько не мешало чувствовать себя хорошо, наоборот, он считала это своей фишкой.

– А ты почему так рано освободилась, твои клиенты слабаки? – игриво спросил Иван, за что получил нападки со стороны девочки.

– Просто Миля у Лизы многих потребителей отбила, вот поэтому девочки частенько и срутся, – вставил свои 5 копеек Саша.

– Да, я ей отдала всяких задрыпанных овощей, – сказала с наигранной гримасой презрения Лиза, – со мной могут спать только отборные молодцы.

– Например, я, – отодвигаясь от Лизы, поднимая голову и кладя руки на диван, сказал Ваня.

– Тебе не светит, а вот с Сашей может что-то получится.

– Почему? – карикатурно грустя, спросил Ваня.

– Это потому, что у меня мозг большой? – спросил Саша.

– Вот у кого точно мозг маленький, – реабилитировался Ваня, показывая рукой на входную дверь, в которой появился Антон Аликаев.

– Чего смеётесь твари? – спросил громко Антон, подходя к столу. Стоит отметить, что столы с диванами располагались у самых стен. Само помещение имело прямоугольную форму, в которой были 2 параллельные бреши, одна из которых вела на террасу, а другая на 2-ой этаж и туалет. В центре заведения находились две большие стойки, отделённые прямоугольной колонной. Напротив входа существовал ресепшен, где происходили заказы

и толпились постоянно люди.

– Ты пришёл, как тут не засмеяться, – сказала Лиза.

– Ну это удар ниже пояса, – обиженным голосом пожаловался то ли Богу, то ли мальчикам Антон, садясь рядом с Лизой.

– Да ладно, а у тебя там что-то есть? – продолжил сыпать соль на рану Иван.

– Ой, да бля, да идите все нахуй, не любите вы меня, а зря. Я ведь вам всем отомщу, предатели, – под смех друзей возмущался Антон.

– Да не переживай ты так, тебе не так не повезло, как Саше, он вообще детдомовец, – хлопая по плечу Антона, якобы подбадривал того Ваня.

– Я бы на его месте так не думал, меня забрали, потому что любят, а не батя вовремя не высунул. Кстати, а как насчёт ебли с батей, жопа не болит? – накидывал Саша.

– Сильный ответ, – несколько озадаченно сказал Ваня.

– Да всё нормально Антон, не мы единственные тебя не любим, – подлила масло в огонь Лиза.

– Да что началось то, а? Что я такого плохого сделал? – чуть ли не плача с деланной болью в голосе спросил Антон.

– Пришёл.

– Родился.

Все засмеялись, в том числе и Ваня. Разговоры у таких молодых людей направлены на взаимные укоры друг друга, при этом никто ни на кого не обижается, что лет 100 назад было б немыслимым хамством и оскорблением, причём также общаются и более взрослые представители человечества.

– Никто не слился, все придут? – спросил Антон.

– Да, вроде все.

– Ещё есть время, мы раньше, чем надо пришли.

– Как раз Никита с Милей идут, – сказал Саша, который в моменты диалога частенько бросал взгляд на вход, потому что был нервным по своей природе. Никита и Миля с весёлыми лицами подошли к ожидающим и спокойно вошли в русло разговора. В течение 10 минут к компании присоединились Батут (Александр Батутов) и Остап. В этот день в ресторане была акция, при которой можно взять выгодно наггетсы, чизбургер и кока-колу, что молодые люди и сделали. Оплатив заказ, Саша с друзьями долго ждали, когда приготовится еда, слишком много сделано заказов, что, впрочем, не отбило хорошее настроение у детей, в отличие от некоторых взрослых, которые были этим фактом совсем недовольны, так как приходилось сидеть или кому-то даже стоять в этом тесном и неуютным от количества помещении.

– Интересно, а тараканы как долго не могут питаться?

– Остап, ты всё съел и поэтому будешь мешать другим?

– Он просто своих в голове не кормит, хочет избавиться, вот и интересуется.

– Примерно, как бросать курить.

– Не получится выбросить, эта зависимость не лечится.

– Это как с футболом, пока пидаром не станешь, играть нормально не будешь.

– Вот он, самый умный, не завидуй и заткнись, – почувствовал укол в свою сторону Никита, который занимался в секции футболом.

– Чему завидовать, каким образом ты получаешь место в стартовом составе? – пошутил Саша.

– Беги, – коротко ответил Никита, набросился на Сашу и началась потасовка как у ленивых медведей, которые повесили друг другу лапы на плечи и раскачиваются.

– Я, кстати, недавно Мишку видел, он такой смурной был, – сказал Остап, когда все перестали смеяться над тем, как сражались Саша и Никита.

– Какого Мишку? Бодрова? Огурцова? Днепровского? – допрашивали друзья Остапа.

– Бодрова, – ответил Каратаев.

– О-о, а почему, интересно, он ещё не сдох?

– А что с ним случилось, почему так реагируете? – спросил Саша.

– Ты не знаешь, какую хуйню он сотворил? – удивился Никита.

– Нет.

– Давай я тогда расскажу, – и начал свою повесть о Мише Бодрове Иван Торской. Саша плохо знал людей, так как у него не было большого круга общения и не так сильно был подвержен распространению сплетен, хотя был не без греха, кому сплетни не интересны? Даже самым умным из нас свойственно это делать, просто кто-то сплетничает меньше остальных, вот и всё. Да и к тому же, это очень приятно, потому что чаще всего говорится плохо о людях, что не может нам, человекам, не повысить самооценку. Парадокс сплетен, насколько я их понимаю, заключается в том, что частенько сплетники, критикуя других людей за их глупость, тем самым как бы говоря, что они то мудрые и не сделают чего-то нерассудительного, сами допускают подобные или даже хуже промахи.