Loe raamatut: «Морской волк», lehekülg 5

Осы

«Коммерция» конца девяностых и начала нулевых годов прошлого века привела к непомерным портовым сборам, заходящих в Авачинскую бухту судов. По этой причине судовладельцы производили смену экипажей либо посредством транспортного флота за пределами бухты, либо в морских пунктах пропуска, где имелись пограничные и таможенные посты. Траулеры работали от одного ремонта до следующего, которые осуществлялись в китайских доках.

И вот один «морской волк» рассказал такую историю.

Очередную смену экипажа наше руководство решило провести на траверзе поселка Усть-Хайрюзово, расположенного на западном побережье Камчатского полуострова.

Во второй половине дня БАТМ встал на якорную стоянку недалеко от острова Птичий, где в дрейфе нас ожидал буксир. Так как новый состав прибывает авиарейсом из Петропавловска-Камчатского только на следующий день, капитан дал разрешение желающим матросам сход на берег. От желающих не было отбоя. Пришлось офицерам распределять вахты и подмены с учетом возвращения убывших к 13:00 завтрашнего дня.

Я стал обладателем счастливого билета и…

Здесь надо пояснить, что сам поселок небольшой, население всего человек семьсот. Но инфраструктура для отдыха моряков и рыбаков развита сказочно – семь заведений что-то между кафе и рестораном.

Буксир вошел в реку Хайрюзово и причалил к пирсу местного порта, где нас ждал сотрудник погранслужбы. Когда он проверил документы, мы были предоставлены сами себе. Первым делом решили посетить местный бар, но один из коллег предложил зайти в гости к его родственнику, проживающему в частном секторе. Так и сделали. Всё равно после бара искать «койку», а тут всё в одном: «поляна», свежий воздух и ночлег. Разделились по интересам. Нас в гости пошло пять человек.

Познакомились с хозяйкой и детьми. Родственник оказался оленеводом и находился недалеко от поселка в тундре. Хозяйка встретила настороженно, но добродушно. Помогли ей накрыть на стол в беседке, сходили в магазин… Лето, благодать. Сидим, наслаждаемся, языками чешем.

После третьей стало неловко перед хозяюшкой. Она всё что-то копошится в огороде. Предложили помощь, не отказалась. Распределила нас, выдала инструмент – тяпки, и мы окучили за час три сотки под картофелем.

У теплицы рукомойник рядом ученический старый стол с тумбочкой. Хозяйка принесла воды, выдала мыло и полотенце. Такая благодать. Умываемся, а из травы одна или две осы вверх поднимаются. Махать не стали, знаем, чем может закончиться. Обтерлись и к «скатерти самобранке». А «жужжалки» за нами.

Выпили, закусили. После окучки такой заряд бодрости, что любую работу бы выполнили… Все наслаждение осы портят, всё их больше становится.

Обратили внимание хозяюшки, а она говорит, что под столом у теплицы у них где-то гнездо. Муж вернется, наведет порядок. Ага! А мы на что? Чего кого-то ждать? Сами с усами…

Отнесли стол в сторонку на метр, и давай «дом» искать. Нет его ни в траве, ни на теплице внизу. Странно?! А осы все летают…

Решил кто-то заглянуть под крышку стола, а там огромное осиное гнездо аккуратненько в углу между встроенной тумбочкой и задней стенкой.

Нашелся у нас «истребитель ос». Говорит, что столько их уничтожил, сколь волос на голове, не сосчитать. Ну, мы и повелись, знаток главное есть, а мы на подхвате.

По его указанию нежнейшим образом перевернули стол ножками вверх, так, что он придвинулся к теплице на расстояние сантиметров пятьдесят. Попросил наш «укротитель» у хозяйки бензинчику баночку и тряпочку ненужную. Смочил, значит, ветошь и сверху положил на гнездо. Говорит, что осы нанюхаются парами и будут словно пьяные, тогда можно будет гнездо безопасно оторвать и отнести подальше от дома. Нет, ну специалисту виднее.

Присели в ожидании к столу. Выпили, закусили, закурили. Первым «дрессировщик ос» поднялся, дал отмашку к началу работ. Надели ребята перчатки и бейсболки, принесенные добродушной женщиной, и подняли тряпку с гнезда. Осы вели себя вялотекущим образом. Редко какая из них поднималась в полет. В основном они совершали переходы пешим порядком и слегка покачивались.

– Ну, вот! Я же говорил, – восторженно сказал спец.

– Дальше, что?

– Я лопатой сейчас подцеплю гнездо и отнесу во-о-о-он туда за огород…

Взял он совковую лопату и начал отковыривать «домик осиный». Уверенно и настойчиво лопатой орудует. А тряпка с бензином в баночке аккуратно лежат на тумбочке…

Видно осам что-то не понравилось или дурман от паров горючего материала выветрился быстро, но они начали сильно жужжать и часто выглядывать в «окошко».

Товарищ наш резко и сильно поддел гнездышко и из него, словно дым из трубы поднялся черный рой. Тряпка упала на «домик», банка опрокинулась, и бензин залил тряпку вместе с жилищем «милых созданий». Было видно, как воинственно настроенные насекомые посмотрели вниз. Явно они испытали жгучую ненависть к «варварам» и…

То там, то тут во дворе слышались «мама», «мать», «перемать» и все в таком духе. Моряки на помощь никогда не зовут, они сами справляются с авралом. Сколько мы бегали и визжали от укусов, не знаю, а только, когда рой резко вернулся в гнездо, в него полетела, кем-то запущенная зажигалка, и вспыхнуло пламя. Теперь мы не только отбивались от назойливых диких «пчелок», но и тушили возникший мини-пожар, угрожающий перекинуться через траву на теплицу. «Полундра» была прекращена четкими действиями хозяюшки, которая вылила на пламя ведро воды.

Вместе с огнем исчезли осы. Стараясь не встречаться взглядами с женщиной, мы навели порядок и собирались распрощаться, покинув гостеприимный дом. Однако были остановлены и усажены в беседке. Оказалось, что мы не только совершили «подвиг» в борьбе с насекомыми, но и насмешили добрую треть жителей поселка. На нас смотрело несколько десятков глаз, как на артистов шапито…

Смеркалось! Мы выходили из бани и рассаживались на лавке. Наши лица и руки были слегка припухшими с синими пятнами.

Утром приехал хозяин дома. Нет, он на нас не ругался. Только сказал, если бы он был рядом, никогда бы не позволил нам вступить в неравный бой с осами.

Экипаж БАТМа неделю потешался над нашими опухшими лицами. Шуткой мы были причислены к монголоидной расе.

Вот такая история, брат.

Производство

Большой автономный траулер морозильный – крупнотоннажное судно, предназначенное для промысла рыбы, также самостоятельной обработки, замораживания и хранения улова. На борту БАТМа производится готовая продукция в виде консервов, вырабатываются технические и медицинские жиры, перерабатываются отходы и прилов на рыбную муку. Завод небольшой, но обратите внимание, сколь широко его производство. Есть линия для заморозки сырца и морозильные установки, есть консервная линия и автоклавы.

И вот один «морской волк» рассказал такую историю.

Промысловые рейсы длинные и чем себя занять, каждый выбирает сам. Но все обязательно готовят морские подарки своим семьям, чтобы по приходу порадовать домочадцев и друзей различными деликатесами. В ход идут печень, икра и молоки трески и минтая, брюшки и спинки мелкого минтая, приловы в виде крабов, кальмаров, креветок…

Во время смены на «пианино» (транспортерная лента для сортировки)… Минтай на ленте, в зависимости от работы ножей, укладывают ровно головами в одну сторону.

Первый матрос от бункера по ваннам распределяет морепродукты, попавшие в трал. Это необязательная процедура, так как весь прилов уходит для выработки муки. Это для себя.

После обезглавливания, тушки рыб попадают на «конуса» для очистки брюшной полости от внутренностей. Здесь стоит специально обученный человек для отбора из накопителя печени, икры, молок. Он их сортирует, промывает и отставляет в сторонку.

Первые четыре часа вахта работает в авральном режиме, а после перерыва с каждого этапа производства один матрос переходит на выработку продукции для личного потребления. Многие не верят, но в нашей бригаде на это время оставались по одному матросу на заливке форм рыбой и их отправки на заморозку. Все было отлажено и проходило без сучка и задоринки.

«Отдельная бригада» занимала свои места на консервной линии. Отобранные и промытые деликатесы укладывались в жестяную баночку и отправлялись в автоклавы. За время перерыва креветки, крабовые конечности и кальмары варились острым паром в отдельных баках и также очищались, нарезались и попадали в свою баночку для термической обработки или в пакеты для заморозки.

Здесь надо оговориться, что в таком режиме бригады работали в ночные часы. Днем на подвахте, согласно графику спускались в завод свободные члены экипажа: механики, мотористы, штурмана, рулевые, судовой врач и даже капитан-директор с его заместителем по производству. В такие смены за первые четыре часа набиралось много «материала» на собственную выработку.

Странно, весь экипаж получал свой «подарок» по окончанию рейса и все же производство левака велось в «тайне». Наверное, на борту были любители «стукануть».

Ближе к концу промысла готовилась вяленая рыба. Она была либо просто тушкой, либо ее нарезали. Также готовили кальмар. На берегу под пиво это мечта любого «пивного» животика.

И вот траулер торжественно встречают в порту. Постановка к пирсу и сход экипажа на берег. Где бы, не ошвартовалось судно, экипаж должен пройти две проходные: с пирса и с территории порта, либо завода. И тут начинаются игры в кошки-мышки. Естественно, портовские, зная, что моряки пришли из долгого рейса, желают поживиться «дарами» морей.

– Это что?

– Горошек!

– Какой горошек? Что в банках?

– Горошек! Что не видно? Написано «Зеленый горошек».

– Чего мне голову морочишь? Открывай!

– Купи и открывай!

Купить охранники ЧОПов не решались и после перебранки отпускали матросов на все четыре стороны. А в сумках в литографических баночках с горошком, маринованными помидорчиками, томатной пастой, молодыми корнишонами, проходили, заготовленные деликатесы.

Ну, конечно, мы не сразу все свое забирали. Спустя пару дней, когда портовские успокаивались, мы выносили остатки. Правда, с охранниками делились солено-вяленой нарезкой, подкидывали мужикам в стеклянной банке печень, сушеных окуньков. Не поделишься, в следующий раз выпотрошат по полной.

– Чего спрашиваешь? Где брали литографическую баночку?

– Так кто, где добывал перед рейсом. У нас в стране были бы деньги, товар сам тебя найдет!

Вот такая история, брат.

Шлюпка

В соответствии с Конвенцией 1867 года Аляска и Алеутские острова навсегда стали американскими. Морскую границу между двумя странами установили по меридиану, соответствующему 168 градусам западной долготы.

Такое положение сохранялось более ста лет. В 1977 году прибрежные страны стали устанавливать двухсотмильные рыболовные зоны. В Беринговом море следовало провести разграничения там, где две зоны накладывались друг на друга. Возник спор, в результате которого образовалась «потерянная» часть пространства, напоминающая неправильный треугольник. Долгое время данную зону США считали своей и выдавали квоты на вылов промысловых пород рыб, в том числе СССР до 1981 года.

Однако с 1990 года эта территория по Соглашению Шеварнадзе-Бейкера перешла под юрисдикцию США.

И вот один «морской волк» рассказал такую историю.

Да, с этим «треугольником» до сих пор идут споры. Чей он, кому и как? Но это все там, наверху, а рыбаки остаются рыбаками и свой карман, как говорится, ближе к телу.

В те годы янки не так сильно зверствовали в том районе, и вылов минтая вели как американские, так и российские промысловые суда. Порой здесь же можно было встретить экспедиции под флагами Китая, Польши, Германии. «Буржуйский» флот выстраивался, словно комбайны на хлебной Ниве и вел траление. После подъема трала, суда ложились в дрейф до полной переработки сырца.

Наша экспедиция как гончие псы – на триста шестьдесят градусов по горизонту то тут, то там наш ловец. Пыхтят, работают, бегают… кроме плана надо левака сделать столько же, чтобы премиальные получить и валюту на порт иностранный поиметь.

Если в «треугольник» заходили официально, то на борт российского промысловика поднимался штатовский «ревизор». Он пытался вести учет выловленного сырца. Вот-вот, именно пытался. Наш «Ваня» столько уловок придумывал, что «серьезный» представитель с «надутыми щеками» один трал в сутки пропускал обязательно. Иной раз даже жаль было их представителей. Они же стараются работать честно, мы тоже, а не получается договориться по-братски.

И тут нашему «Деду» (старшему механику) во время завтрака пришла в голову мысль, а он возьми и озвучь ее на весь коллектив: «Чтобы с янки подружиться, надо устроить спортивные состязания и сблизиться с хлопцами!». Как все гениально и просто.

И часу не прошло после приема пищи, как предложение о проведении международных состязаний по гребле на шестивесельных морских шлюпках, долетело до флагмана нашей экспедиции.

Пока суть, да дело, еще сутки ушли на согласование мероприятия с капитанами иностранного флота и нашими судовладельцами. Не поверите, но добро было получено.

– Какая безопасность? Ну, ты далекий… в то время на каждом корабле присутствовал замполит (заместитель по политической части)… он за все эти тайны и нес ответственность. Не отвлекай…

В назначенный день, словно на параде, флот построился в две линии, как бы в кильватерные колонны. На воду было спущено четыре яла. В них разместились российские, американские, китайские и польские «спортсмены-гребцы». По количеству кораблей в одной колонне, получалось расстояние от старта до финиша метров восемьсот. Линии начала и окончания пути обозначали тросами, натянутыми между головными и замыкающими судами. Наш траулер был замыкающим. В районе финишного троса стоял капитан и замполит, который в руках держал видеокамеру для фиксации финиша.

Погода «миллион на миллион», полный штиль. Экипажи высыпали вдоль бортов. Все шумят. Кто-то успел плакаты нарисовать «Молодцы!», «Вперед!», «Так держать!». С иностранных судов также имелись плакаты и флаги. Самые дисциплинированные китайцы. Все по команде: и кричалки, и хлопки, и песни… Вдруг, тишина!

После минутного затишья, раздался выстрел, словно из пушки. Шлюпки устремились к финишу. Нам казалось, они идут одинаково. На расстоянии мы не видели кто первый. И только, когда ялы приблизились к БАТМу, стало ясно, что первой с незначительным отрывом идет китайская команда, практически вровень «маслали» весла наши и американские гребцы и чуть отстав, шли поляки. И вот финиш. Замполит произвел видеофиксацию. Капитан сообщил на мостик итоги. И над водной гладью, английской речью был оглашен результат.

Взрыв эмоций! Радость и огорчение! Несмолкающие овации и кричалки китайских товарищей. В небе засверкали огни сигнальных ракет.

Праздничные мероприятия были продолжены сближением бортами наших и штатовских траулеров на расстояние швартовых кранцев. Экипажи приветствовали друг друга. Перекидывали с борта на борт фляжки и бочонки, наполняли емкости и радостно приветствовали друг друга. Так мы «обмывали» второе место дружеского состязания, которое разделили с янками.

Веселье продолжалось до заката в свете бортовых огней. «Ревизоры» торжественно были переданы на траулеры США с честным словом отдыха до утра и никакого траления.

Поляки пропали за горизонтом. Китайцы вели промысел и переработку. Американцы продолжали праздник, а наши суда разбежались в разные стороны и… ну, по два трала мы вытащить успели.

Следующие сутки «ревизор» спал в каюте старпома.

– Что спрашиваешь? Почему мы разделили второе место с америкосами? Так, если бы не разделили, праздника бы не было… А все «Дед»… голова…

Вот такая история, брат.