Басни

Автор благодарит за помощь в издании этой книги своего друга Леонарда Блаватника

© Влад Маленко, 2020

Вместо предисловия

В мокром феврале 2003 года от отчаяния и тоски я написал свою первую басню «Утюг-одиночка», которая впоследствии была опубликована под названием «Утюг и мясорубка». Годом раньше я ушёл из театра «по собственному желанию», чтобы сохранить свою позицию. Басни спасли меня. Они стали моим внутренним уличным театром, личной булгаковской коробочкой с ожившими фигурками. Сочиняя этот мир, я был и директором, и драматургом, и режиссёром… Сейчас, когда эти мои «штучки» с таким рвением выучивает «абитура» для поступления в театральные институты, когда по ним ставят спектакли и снимают мультики, мне отрадно и тепло. Сегодня басен немало. Около трёхсот. Но я всегда помню, как трудно даётся первый шаг.

Автор

Рекламный кролик

 
Мечтавший стать актёром кролик
Был приглашён в рекламный ролик.
«Твоя задача – выпить пиво
И просто выглядеть счастливо, —
Сказал сурок, пивной агент. —
Напиток наш – известный бренд!»
 
 
При первом дубле, после кружки,
У кролика повисли ушки,
А при втором – на хвост партнёра
Стошнило нашего актёра.
 
 
Хомяк-продюсер дубли стёр
И заявил: «Плохой актёр!
Да, соглашусь, с такого пива
И у коня б облезла грива,
Я сам не выпил бы ни грамма,
Но есть заказ – нужна реклама!
Иди отсюда, друг ушастый,
По киностудии не шастай!..»
 
 
У нашей басни нет морали —
С другим актёром ролик сняли.
 

Ежи-скинхеды

 
Заглушив у пня мопеды,
Собрались ежи-скинхеды.
Друг у друга сбрив иголки,
Стали злыми, будто волки,
И решили меж собой
Дать енотам смертный бой!
Мол, у них не там полоски
И хвосты чрезмерно броски!
Хорохорились ежи:
«Мы идём! Енот, дрожи!»
Их слова звучали колко,
А меж тем два серых волка
Шли домой из гаражей
И заметили ежей…
 
 
Были ёжики побриты,
Злость во взглядах,
В лапках – биты,
Но волкам их грозный вид
Лишь удвоил аппетит!
…………………………
И остались от скинхедов
Два прута и пара кедов…
 
 
Тут бы думать о морали
И вручать волкам медали,
Обращаться к ним на «вы»
С уваженьем, но увы…
 
 
Излупив ежей у ёлки,
За енотов взялись волки,
Затащили тех в кусты,
Оторвали всем хвосты…
Перепало и кроту,
За его же доброту…
В раж войдя, поднявши холки,
Всех в лесу побили волки…
 
 
Каковы у них повадки,
Таковы у нас порядки…
 

Ондатра в театре

 
В одном столичном популярном театре
Пришёл успех к заслуженной ондатре —
Она снялась в масштабном сериале,
Купила джип, и ей квартиру дали…
 
 
Естественно, как на голову снег
Упал успех ондатры на коллег.
И так всех мучит собственная гадость,
А тут ещё свербит чужая радость…
 
 
«Вот повезло бездарной водной крысе», —
Шипели змейки, спрятавшись в кулисе.
«За что, скажите?!» – вторили в гримёрке
Нетрезвые, прокуренные норки…
Хомяк-любовник с трагиком-сурком,
Закушав вермут плавленым сырком,
В костюмы добрых гномов нарядились,
Но в сторону актрисы матерились…
Хорёк кривился: «Крыса молодец —
Поди, ночами ходит к ней песец…»
И даже выдра (лучшая подруга,
И главного художника супруга,
Имевшая выдрёнка от зав труппой)
Произнесла: «Свезло девице глупой».
 
 
Ондатре в суп подкладывали мыло,
Её гримёрша тряпкою лупила,
Бухгалтер театра, скаредный манул,
Её на двадцать евро обманул.
 
 
Завлит-марал всё выговор марал
И рассуждал про совесть и мораль,
Ёж-костюмер засунул в хвост иглу,
Слон-режиссёр чихвостил за игру.
Она сопротивлялась две недели,
Но всё равно актрису нашу съели…
 
 
Увы, заметил верно, реформатор:
«Театр начинается с ондатр,
Висящих в виде шапок над крюком,
Покуда зритель бродит с номерком».
 

Театр денег

 
Рубли-билетёры протёрли очки,
На вахте червонцы хрустят, старички,
У зеркала возле курилки
Захрюкали свиньи-копилки.
Фойе заполняет шуршанье купюр.
Вот вексель, одетый во всё от кутюр,
Вот ваучер, он мазохист-театрал
И сам на контроле себя надорвал.
Вот в корочке ксива-подделка,
Талон голубого оттенка
И критик один – лотерейный билет,
Который всегда устремлён в туалет.
 
 
В глазах от количества цифр рябит,
Партер до отказа деньгами набит.
А доллар и евро без скромности ложной,
Из ложи нацелив бинокль дорожный,
На сцену глядят и с ухмылками ждут
Спектакля, который им люди дадут.
 
 
Звучит увертюра. Усталые люди
На сцене лежат, как монеты на блюде.
Встают. Чистят зубы. Трясутся в метро.
В ларьках покупают табак и ситро.
Летят в самолётах. В больницах лежат.
Целуются в загсах, в окопах дрожат,
Рожают детей и друзей предают,
Дерутся, смеются, танцуют, поют.
 
 
Бессмертья желают и тонут в грехах,
Друг другу в любви признаются в стихах,
Мечтают о выгодной денежной смете,
Мешающей радостно думать о смерти,
И в зеркале сцены, описанном Данте,
Играют спектакли по мере таланта.
 
 
А деньги на это глазеют из зала.
Им кажется – трагики тратятся мало,
Герои не любят, растут травести,
У комиков комкать репризы в чести.
Короче, претензий к актёрам хватает,
От этого деньги безжалостно тают,
Ходя за актёрами, как за детьми.
 
 
Жестокие игры у денег с людьми.
 

Ворона и лисица 2

 
В тихом парке у жёлтого клёна,
Вдалеке от домов и дорог,
Выпивала с лисицей ворона
Сладковатый портвейн под сырок.
 
 
Осмелев от напитка, с испугу,
Задирала ворона свой клюв,
А лисица, обнявши подругу,
Вдруг промолвила, смачно икнув:
 
 
«Хоть в искусстве – великая сила,
Всё наврал баснописец Крылов!
Если б сыр ты сейчас уронила,
Я его бы вернула без слов!»
 
 
К рыжей шубе прижавшись со страстью,
Разомлела ворона, но вдруг
Патрикеевна щёлкнула пастью,
И посыпались перья вокруг…
 
 
Я мораль повторю тебе снова,
Обведи эти строчки в кружок:
Если выучишь басню Крылова,
Будешь точно целее, дружок.
 

Крокодилица

 
Нежна крокодилица Жанна!
Цвета зрелого баклажана
У неё сапоги и сумочка.
А в голове у Жанны всегда есть думочка,
Про какого-нибудь крокодила,
Из которого она сапоги и сумочки
Производила…
 

Гламурная креветка

 
Провинциальная креветка —
Теперь гламурная кокетка.
Приёмы, пати, съёмки в ню,
Омары с крабами в меню,
Пять пар ненужных горных лыж,
Вояжи в Ниццу и Париж,
Дом в четырёх км от МКАД,
Широкий круг подруг-цикад,
Муж, чернокрылый короед, —
Владелец фабрик и газет.
 
 
Но овладел креветкой сплин,
Такой, что плакать в пору, блин!
Случилось всё, прошу прощенья
От пьяной неги пресыщенья.
 
 
Психолог-шмель шепнул на это:
«Влюбись! Найди жучка на лето!
Пыльца к цветку! Цветок на рыльце!
Сама собою растворится
Твоя тоска! Вперёд же, детка!»
Шмеля послушалась креветка.
 
 
Душа ждала кого-нибудь!
И дождалась ведь, вот в чём суть!
Знакомьтесь: розовый инфант,
Кальмар Роман. Рок-музыкант.
 
 
И понеслось… Роман с Романом,
Певцом, поэтом, наркоманом,
Пожаром тайным запылал —
Общага, клуб, чердак, подвал…
 
 
Прознав о шашнях, короед
Решил попить пивка в обед,
И, усмехнувшись зло и криво,
Он заказал креветку к пиву.
(Недолго был в пыльце цветок!)
Её нашли – и… в кипяток!
 
 
Таков конфликт души и тела.
Читай трагедию «Отелло».