Loe raamatut: «Кафе на углу», lehekülg 11

– Правда?

– Да, – Максим показал пустой стаканчик изнутри и все-таки аккуратно всунул последнюю ложку творожка подростку в рот, когда тот его приоткрыл.

– Эй… – Сашка обидчиво нахмурился, чувствуя легкую тошноту. Казалось, будто он немного переел, но это неприятное чувство скоро должно пройти.

– Все уже, ничего нет! Молодец… – Максим обнял Сашку и, словно утешая, похлопал по спинке. – Скажи, вкусно ведь, да?

– Да… Но мне не хочется. – Подросток поднял взгляд.

Максим понимающе кивнул и мягко прижал мальчишку ближе. Они сидели так некоторое время. Оба уставшие в конце дня, вымотавшиеся. Говорить не хотелось, Сашке нравилось лежать в объятиях Максима молча. Мужчина тоже никак не пытался нарушить это спокойствие.

– Мне уже пора идти, наверное… Пока меня Роберт сам отсюда не погнал, – усмехнулся Мужчина, Сашка улыбнулся, но получилось как-то грустно. – У тебя уже скоро ужин будет… Не расстраивайся, завтра утром я обязательно к тебе зайду снова.

– Угу, – вынужденно согласился Сашка.

Когда Максим ушел, мальчишка ощутил что-то странное. Казалось, вместе с его уходом медленно стали пропадать все краски в комнате. Конечно, на самом деле, все цвета оставались на месте, но все они становились чем-то безразличным. Все предметы, стены, шторы медленно серели. И только один пушистый котик, сидящий на кровати, остался собой. Сашка подтянул игрушку к себе и бухнулся на кровать. Оставалось ждать завтра.

15. Фруктовая пюрешка

Утро следующего дня наступило быстрее, чем Сашка думал прошлым вечером. Время, казалось, тянулось долго, он скучал, лежал в обнимку с котиком и, наконец, уснув пораньше дождался нового дня. Но вместе с этим днем в комплекте идут и новые процедуры, а этому он был не очень рад.

Анна Николаевна зашла рано утром, как обычно, в хорошем настроении. На капельницу мальчишка давался беспрекословно. Бабочка, живущая у него на ручке, как говорила медсестра, все обезболивает. Хотя это конструкция немного пугала Сашку, как и слова Анны Николаевны о том, что вскоре придется ее заменить. Подросток напрягся, но старался заранее не переживать. Он не полностью понимал, что значит «заменить ее», и как скоро это придется сделать, но, казалось, процедура эта была пострашнее. «Неужели полностью будут менять катетер? Как в первый раз ставили?» – эти мысли пугали Сашку заранее.

После капельницы, Сашка съел пару ложек от больничного завтрака. Оставалось ждать две вещи: обход Роберта с уколом и Максима. Кто когда придет, Сашка не знал, но обе эти вещи вызывали у Сашки совершенно две разные эмоции и что чувствовать сейчас Сашка не мог понять. От Роберта хотелось сбежать и спрятаться в больнице, и вообще хотелось, чтобы он забыл обо всем. А Максима подросток ждал с нетерпением, уже предвкушая, как они снова поговорят по душам и, может быть, поиграют во что-нибудь…

Неожиданно для Сашки в дверь кто-то постучался. Мальчишка напрягся, уставился на вход. Дверь открылась, но несколько секунд никто не заходил. Зато послушался четкий голос Роберта, который что-то крикнул вдаль, прежде чем войти.

Сашка немного приуныл, уставившись на свои носки. Конечно, Роберт был тоже очень хорошим, и Сашка даже его тоже любил, но все-таки он пришел сюда как врач, а всего этого мальчишка не хотел.

– Как дела, Сашка? Как спалось? – с улыбкой спросил врач, бодро заходя в палату. – Чего такой грустный, ты не рад меня видеть?

Швепс поднял взгляд, полный надежды с частичкой обиды.

– Я не хочу укол… – тихо признался пацан.

– Ну я тоже не хочу, – пожал плечами врач, присаживаясь на кровать. – Но надо. Когда кушать хорошо начнешь сам, тогда перестанем ставить уколы. А потом и капельницы… А если так и не начнешь поправляться, придется еще один способ подкрепления добавить. – Голос мужчины звучал мягко и немного устало. Словно последний вариант, ему не нравился самому.

Сашка нахмурился, распознавая в этих безобидных словах некую угрозу. Роберт решил отвлечь ребенка от этих мыслей процедурах и немного успокоить.

– Но сейчас у нас пока осмотр. Потом процедуры. Садись сюда. – Врач похлопал рядом с собой, вдевая стетоскоп в уши.

Через пару минут в дверь снова постучались. Роберт не собирался досконально, как в первый раз осматривать мальчишку, так что он почти все закончил, когда в палату, заглянула голова Максима Владимировича.

– Привет… – Бизнесмен улыбнулся, убедившись, что можно войти, и зашел внутрь.

– Доброе утро, Сашка, – широко улыбнулась Кира, заходя следом.

Мальчишка приоткрыл рот удивления, наблюдая, как мужчины здороваются друг с другом и жмут руки. Кира всегда выглядела идеально. Обычно подросток виделся с ней в кафе, когда девушка чаще всего надевала милые платья, пальто, шляпки, панамки. Сейчас девушка была в сиреневом оверсайз худи и нежно голубых джинсах. Это было необычно, хотя Сашка видел ее и в домашней одежде тоже. И, что удивительно, она всегда выглядела прекрасно.

– Как я тебя давно не видела… – Кира нежно посмотрела на мальчишку, умиленно улыбнулась и протянула руки.

– Здрасте… – стеснительно протянул Сашка и подошел поближе к девушке обниматься.

Кира погладила ребенка по спине. Она аккуратно взъерошила волосы на голове, зачёсывая их рукой назад.

Некоторое время Максим общался с Робертом в стороне, Кира разговаривала с Сашкой и все было прекрасно, пока врач не сказал:

– Я сейчас вернусь через пару минут.

Сашка напрягся и выпрямился, проследив взглядом за врачом. Максим Владимирович тут же присоединился к разговору, интересуясь, как дела у Санька.

– Все нормально… – пожал плечами мальчик, скрывая свой страх.

Швепс разговаривал как обычно, изредка поглядывая на дверь. Его волнение было почти не заметно, хотя взрослые вроде видели, что что-то не так, но пока не понимали что.

Дверь снова резко открылась, и Сашка, не успев сообразить, на автомате соскочил с кровати. Он настороженно уставился на врача с небольшим подносом в руках.

– Сашка… – непонимающе протянула Кира, но не договорила вопрос. Она внимательно стала наблюдать за ситуацией.

Мальчишка дождался, когда врач дойдет до прикроватной тумбочки и только потом побежал к двери. Чем он думал, он не понимал сам. Просто страх им управлял в этот момент, переносить еще один укол он был морально не готов, несмотря на то что все предыдущие процедуры были не так страшны и болезненны.

– Сашка, я закрыл дверь, – сказал Роберт, даже не поворачиваясь, до того, как мальчишка ее дернул.

Сашка резко притормозил перед дверью, боязливым взглядом оглядел присутствующих взрослых и медленно попятился к стене. Дергать дверь, как дурак, он не хотел, поэтому не стал проверять и тратить еще больше сил на это.

– Что случилось? – взволнованно спросила Кира.

– Ты снова собираешься ставить укол сейчас? – вздохнул Максим, обратившись к Роберту.

Врач кивнул, невозмутимо набирая шприц из ампулы.

Максим сочувствующе глянул на подростка, а Кира, поняв в чем дело, поднялась с кровати и подошла к Сашке, который, казалось, мог заплакать просто так заранее.

– Солнце мое, – тихо проговорила девушка, медленно приобнимая подростка. Напугать мальчишку не хотелось. Девушка наклонилась немного, прижимая к груди ребенка, который стыдливо опустил взгляд. – Что такое?

– Я не хочу уколов, – прошептал мальчик Кире в плечо и сжался, напрягая все мышцы на спине и руках.

– Но это очень нужно, мой хороший. – Девушка провела рукой по подростковому плечу. – Раз так доктор говорит. Роберт бы не стал тебя просто так мучать. Значит, это действительно нужно. Пойдем, мой золотой, ладно? – Кира говорила тихо так, чтобы только Сашка мог расслышать ее хорошо. Она практически ворковала ему на ушко, заботливо прижимая к себе.

Девушка аккуратно повела подростка к кровати, и сопротивляться Сашка почему-то не мог. Он послушно ступал вперед, не находя в себе силы спорить. Он все еще не хотел ставить укол, но, казалось, Кира, смогла как-то уговорить его и его душу. Потому что внутри Сашка был согласен на это, несмотря на подступающие слезы непонятно от чего.

Максим удивленно приоткрыл рот, наблюдая, как послушно Сашка укладывается на кровать. Бизнесмен переглянулся с врачом удивленными взглядами, но ничего не сказали, мысленно поражаясь этой мягкой магии Киры, располагать к себе людей. Видимо за время совместного проживания Киры с Максимом девушка научилась правильно уговаривать и успокаивать ятрофобов… Как больших, так и маленьких.

Роберт присел на кровать, рядом с мальчиком. Кира сидела рядом, поглаживая спину подростка через пижаму. Максим сидел с другой стороны, очень сочувствуя ребенку. Врач, как обычно, с легкостью приспустил свободные пижамные штаны с бельем и начал протирать холодной ваткой небольшой участок.

– Не сюда… – простонал Сашка тоненьким голоском и начал отползать вперед. – Здесь у меня еще от прошлых уколов болит.

– А куда? – подняв бровь, спросил Роберт. – В другую ягодицу? Здесь? – до врача донеслось тихое согласие, и он по-доброму усмехнулся. – А ты думаешь будет лучше, чтобы у тебя вся попа болела от уколов? Ты же тогда сидеть совсем не сможешь. А если болит только одно полупопие, то можно хоть как-то лежать на одном боку…

– Не знаю… – озадаченно протянул мальчишка, шмыгая носом.

Роберт просто пошутил, а вот подросток воспринял все серьезно и задумался. Хотелось выбрать лучший вариант. Сам укол был уже стрессом, делать его не хотелось, а уж выбирать куда, тем более.

– Ну так, куда ставить будем? – спросил Роберт.

– Я не знаю… – хныкнул Сашка и бессильно уронил голову на сложенные перед собой руки.

– Ну все-все. Хорошо. Я сам решу. – Голос Роберта смягчился.

Врач, не медля, протер другую ягодицу, которая по словам Сашки не болела, и ввел иглу. Помучить ребенка цели не было. И, конечно, Роберт не собирался ставить все инъекции в одно место, тем более после жалобы мальчишки. Он бы в любом случае сделал укол так, как сделал.

Первые несколько секунд Сашка терпел тихо, но до конца не дотерпел.

– Ммм… – сдавленно промычал подросток. Слезы были уже недалеко. И Швепс почувствовал, как ладонь Киры нежно похлопала его по спине.

Через секунду мычание перешло в тихий писк, а затем послышался плач. Но Сашка быстро уткнулся лицом в кровать, чтобы спрятаться, и прижал руки и плечи к себе.

– Тшш, Солнце мое, – сочувственно произнесла Кира.

Поршень дошел до конца, и укол закончился, так же быстро, как и начался. Роберт приложил ватку, немного надавливая. Девушка нежно погладила Сашку, поправила штаны и аккуратно притянула к себе.

Сашке пришлось оторвать зареванное лицо от кровати и показать его. Он сжался, опустил голову, старался больше не всхлипывать. Он считал укол ерундой, чтобы так реветь. Но было немного обидно, что это все происходило на глазах хорошо знакомых взрослых, а от таких мягких утешений Сашке хотелось плакать еще больше.

– Иди сюда, золотце… – Кира обняла мальчика и поцеловала в лоб, прижимая к себе, сдавленно всхлипывающего подростка.

Роберт мягко улыбнулся, убирая все по местам.

– Мда… С Кирой ты никогда не останешься расстроенным, – хмыкнул врач, Максим согласно кивнул в ответ, умиленно наблюдая за этой картиной.

– Это точно, – согласился бизнесмен, пересаживаясь ближе. Он смотрел на плачущего Сашку сочувствующим взглядом. Он его полностью понимал, и хотел бы так же нежно утешить, как делала сейчас это Кира, но не мог. Будто что-то внутри, ему немного мешало. Как хорошо, что жена была рядом сейчас. Мужчина утешающе погладил Сашку по голове, перешел на спину и аккуратно похлопал.

Сашка, всхлипнул последний раз и, оторвавшись от Киры, вытер рукавом слезы. Он старался, чтобы взрослые не видели его плачущего, но заплаканные глазки все равно было некуда не деть.

– А сколько раз в день, Роберт ставит тебе уколы? – спросил Максим с любопытством.

– Один… – протянул Сашка.

– Один? – удивился старший, – То есть, он специально подгадывает, чтобы поставить укол, когда мы к тебе приходим?

– Наверное… – Сашка пожал плечами и сжал губы.

– Какой хитро-ец… – Максим исправился в последний момент, решив не обзывать друга при ребенке. Вдруг Сашка потом повторит это врачу? Это Максим может его так называть, они ведь ровесники и лучшие друзья, а если это скажет Сашка, будет не очень хорошо.

Кира хихикнула. Она все еще обнимала подростка так, что тот почти сидел у нее на коленках, только рядышком.

– Угу. Так бы я сбежал… – обиженно протянул мальчик.

– Ты как, можешь сидеть? – спустя некоторое время аккуратно спросил бизнесмен. Он смотрел на всю эту картину: Кира нежно прижимала подростка, а Сашка, казалось, совсем не двигался, чуть скрючившись. – А то мне кажется, ты его сейчас задушишь, – усмехнулся он, обратившись к жене.

Максим Владимирович аккуратно вытянул ребенка из объятий и посадил ровно на кровати. Сашка выпрямился пересел для удобства ближе к середине и сложил ноги в позе лотоса. Он улыбнулся, посмотрев на взрослых. Легкий холодок пробежался по всему телу. Мальчишку охватила какая-то внезапная грусть. Он опустил головку и чуть нахмурился, пытаясь сообразить, в чем дело. В объятиях, казалось, было теплее и приятнее…

– Тс… Забрал у меня ребенка, – по-доброму цокнула Кира и снова аккуратно притянула расстроенного подростка к себе.

Швепс непроизвольно широко улыбнулся, хоть и пытался скрыть свое довольство. Максим мягко усмехнулся.

– Нда, не удивительно тогда, что Мария Александровна купила тебе котика… Ты сам как котик. – Максим театрально закатил глаза и, дотянувшись до игрушки, которая ровненько сидела на углу кровати, сунул ее Сашке в руки.

Кира взглянула на Сашку, затем на личико котика. Взгляд ее был похож на взгляд кассирши, которая сверяет фото в паспорте и реального человека. Только в отличии от кассирши, Кира искала отличия с добротой в глазах.

– Ты, кстати, что-нибудь кушал еще? – спросил Максим.

– Я йогурты вчера ел… – Сашка сказал неуверенно. Это ведь было все при Максиме, а сам по себе Сашка больше не ел.

– А фруктовое пюре уже пробовал? – подключилась Кира.

Взрослые спрашивали это все, конечно, волнуясь за ребенка. Но в их вопросах не было ничего контролирующего, из-за чего хотелось бы закрыться в себе, спрятаться, убежать и никогда не отвечать. Кира спрашивала, действительно переживая за него, и в ее голосе проскальзывала нотка интереса. И хоть у взрослых действительно была цель накормить Сашку, они действовали очень аккуратно, чтобы не выглядеть, словно злой полицейский. Никому не будет лучше, если Сашка просто перестанет есть, а взрослые не станут настаивать. Но так же ему не будет лучше, если врачам придется кормить через силу.

– Нет еще… – тихо сказал Сашка.

– Нет? – удивилась Кира, смотря в детские искренние голубые глаза. – Ой, я думаю, тебе очень понравится. Давай попробуем? – последнее Кира спросила ласковым голоском, но Сашка заметил, что вариантов ответов ему не предоставили. Потому что девушка уже попросила дать Максима достать какую-нибудь самую вкусную баночку.

– Тут есть яблоко, банан со сливками, малина со сливками, банан, печенье, йогурт, яблоко, персик со сливками… Какой хочешь? – спросил Максим.

Сашка немного что понял. Он помолчал некоторое время, вспоминая.

– С йогуртом…

– Банан, печенье, йогурт? Прекрасный выбор, – улыбнулся Максим, дотянувшись до одноразовых ложечек.

Сашка нахмурился, сжимая губы, как бы чуть сморщившись от непонимания. Такие сочетания он слышал впервые и был очень удивлен, что в детское пюре каким-то боком попало печенье.

– Не переживай, Сашка, это только звучит странно, но правда очень вкусно, – заверила Кира, открывая крышку с забавным чпоканием.

Сашка сидел на кровати в объятиях Киры, опираясь на нее спиной, и обнимал котика, наблюдая за всем, что делали старшие. Когда баночка была открыта, мальчишка робко дернул рукой, чтобы взять ложку и пюре самостоятельно, но казалось, взрослые совершенно не заметили этого жеста.

– Ты только понюхай, как пахнет, – с наслаждением протянула Кира и сунула баночку под нос Сашке.

Мальчишка осторожно вдохнул, уловив какой-то очень нежный сладкий аромат, и непонимающе пожал плечами. Девушка аккуратно понюхала сама.

– Ничем не пахнет, – невозмутимо заключила Кира и дернула плечами, заставив всех засмеяться. – Теперь снимай пробу.

Кира зачерпнула одну треть ложки и поднесла к губам подростка. Сашка напрягся и еле заметно отклонился. Но сопротивляться больше он не смог, поэтому приоткрыл рот и позволил Кире его покормить.

Пюре оказалось невероятно нежным и удивительно вкусным. Несмотря на то, что сделано оно из фруктов и… печенья, это было в разы нежнее обычного йогурта. Чуть сладко, чуть кисло, но все было так гармонично. Просто идеально. Это был первый опыт Сашки с такими пюрешками, и он был очень удивлен. Такого Швепс точно не ожидал. «Может именно за счет того, что все ингредиенты были так мелко перемолоты, и создавалась эта удивительная мягкость. Ну на то оно и пюре…» – подумал Сашка, внимательно распробовав.

– Как тебе? – спросила Кира.

– Вкусно… – Сашка кивнул и шмыгнул носом.

– Ну тогда держи еще… – Девушка заботливо улыбнулась, и аккуратно набрала целую маленькую ложку, в конце медленно вытирая ее донышко о край стеклянной баночки.

Мужчина незаметно усмехнулся, умиленно смотря на то, как его жена заботливо кормит довольно взрослого подростка, словно малыша. Это было не удивительно, они с Кирой давно уже хотели завести ребенка. Просто обстоятельства так складывались. И сейчас было совсем обоснованно, что Кира так с нежностью заботилась о Сашке. Ее хлебом не корми, дай за детьми поухаживать, а Сашка как раз в этом нуждался сейчас, как никогда.

Время потихоньку шло. Они разговаривали о разном, пока Кира медленно, ложечка за ложечкой, ненавязчиво скармливала мальчишке пюре. А Сашка для себя вдруг понял, что впервые за долгое время ест легко и спокойно. Даже можно было сказать с наслаждением. Правда не долго. Спустя еще одну ложку Сашка кончился.

– Я больше не могу… – пожаловался Сашка и состроил грустные глазки, как у котика. Один в один. Будто его кто-то ругать за это собирался…

– Ничего страшного. Ты смотри больше, чем половину смог скушать, – сказал Максим. Он закрыл баночку, забрав ее у Киры, и отложил на тумбочку.

А Сашка почувствовал, что такими темпами после каждого визита Максима будет превращаться в колобка.

16. Побег

Максим с Кирой, обнявшись с Сашкой, попрощались спустя пару часов. Кира даже по-матерински чмокнула мальчика в лоб и пообещала прийти еще. Сашка был действительно счастлив. И не потому, что взрослые, наконец, уйдут. Совсем нет, он был бы рад быть с ними целый день и хоть сколько. Этот факт его немного расстраивал, но Швепс радовался тому, что у него было. Они прекрасно посидели вместе. Кира, казалось, наобнимала Сашку так, что этого тепла и уюта ему хватит еще на пару дней.

Обед, как обычно, не показался Сашке самым вкусным и привлекательным. Пища в этой больнице хоть и была в разы вкусней, чем в некоторых других, но все равно не вызывала аппетита у Сашки как раньше. Некоторое время назад Швепс съел бы все начисто и даже тарелку бы облизал, но в последнее время не хотелось. Но в этот раз было что-то новое. Мальчик смог через силу съесть одну треть от порции с макаронами, и далась она ему не так тяжело. Было даже вкусно.

Через несколько часов Саша почувствовал странную боль в животе. Точней это была даже не боль, а странное чувство. С этими голодовками живот у Сашки болел часто, резко и долго, но это было немного по-другому. Сперва он попытался игнорировать, и просто сидел на подоконнике в своей палате в обнимку с котиком. В верхней части живота ощущалась, какая-то удивительная пустота. И обычно это было в разы больнее, а сейчас… Сашка вдруг понял.

Взгляд Сашки упал на баночку с недоеденным фруктовым пюре. И мальчишка понял, как вдруг захотелось поесть. Это был просто самый обычный голод.

В тот же вечер Сашка доел пюре со вкусом печенек и съел новую баночку, полностью перебив себе аппетит для больничного ужина. Но Роберт не ругался. Казалось, он наоборот был рад, зайти к Сашке в палату и застать его с детскими питанием в руках. Кстати, кончик носа и уголки губ забавно извязывались, когда Сашка пытался аккуратно вылизать остатки изнутри, заставив врача усмехнуться.

– Что? – непонимающе спросил Сашка, подняв брови домиком, когда Роберт несколько секунд смотрел на него и молчал.

– Ничего, – мягко улыбнулся врач, проходя внутрь. Он подошел ближе, держа руки в карманах белого халата и присел на кровать. – Сегодня нужно катетер сменить. Дай-ка посмотреть… – врач взял перебинтованное предплечье ребенка и стал рассматривать.

Сашка напрягся от этих слов. Неужели процедуры еще не закончены на сегодня?

Анна Николаевна работала очень аккуратно, так что ни одна капелька крови не красовалась на специальных пластырях. Все было аккуратно, но уже довольно потрепанно.

– Но, думаю, можно уже прекратить ставить капельницы, – протянул врач, аккуратно проверяя, как хорошо прилеплены повязки к коже. – Если ты продолжишь так же хорошо кушать, то катетер нам больше не понадобится.

Роберт подготовил бинт и вату и взял руку мальчика.

– Давай-ка просто снимем его, – проговорил Роберт и осторожно, но стремительно стал отклеивать пластыри.

Сашка даже возразить не успел и испугаться толком. Подросток только очень сильно напрягся, понимая, что не знает, чего ожидать, но дергаться уже было поздно. Сашка вытянулся в струнку и, нервничая, зажал губу и затаил дыхание.

– Будет немножко неприятно… – сказал Роберт и поспешил добавить. – Не из-за катетера, а потому что повязка хорошо прилипла. Вот и все… Небольшая депиляция получается…

Врач, одной рукой придерживая руку мальчика, вместе с пластырем следом плавно потащил сам катетер. Сашка даже пискнуть не успел, как оказался без трубочки в руке. Он то думал, что врач будет более осторожен: сначала снимет всю повязку, затем примется медленно вынимать эту «бабочку». Но все оказалось на вид страшнее, хотя боли Сашка не заметил.

Роберт стразу прижал к ранке ватку, не дав подростку ничего увидеть. А Сашка скривив лицо, сам этого не зная, в гримасе легкого ужаса пытался рассмотреть все в деталях. Но Роберт уже, крепко прижимая, накладывал бинт.

– Вот и все, можешь дышать… – с улыбкой сказал доктор. А Сашка выдохнул и осознал, что действительна перестал дышать, смотря за каждым действием врача. – Потом Анна Николаевна еще проверит у тебя эту ранку. Отдыхай.

Когда Роберт вышел, Сашка блаженно укрылся одеялком и притянул Котика (так он назвал свою игрушку). Дальнейшее пребывание подростка в больнице было уже не таким страшным и пугающим, как было в начале. Каждый день к нему кто-нибудь приходил. Мария Александровна зашла к нему тем же вечером и подарила Сашке очень теплые толстые носки. Бабушки они все же бабушки… И хоть она не была родственницей Сашке, мальчишка каждый раз чувствовал ее большую любовь к себе. Мария Александровна всегда была так добра к нему, как к родному… Внуку, наверное, и Швепс ей был очень благодарен. Это было невероятно приятно.

Но все же одна пугающая вещь, с которой Сашка никак не мог согласиться, оставалась. Он не знал точно, что будет после его выписки. А точней, Сашка знал, что отправится жить в детский дом, но уж очень не был с этим согласен. Он хотел бы дальше жить с отцом, в его родной старой квартире, как было раньше.

Сашка выздоравливал, близилась его выписка, а вместе с этим рос и его страх. Неизвестно было, какая жизнь будет в детском доме. Вдруг его никуда не выпустят? Вдруг будут бить, или будут издеваться другие дети? Туда даже просто не хотелось попадать. С этими переменами Сашка мириться не собирался. Он был не согласен, что его так безцеремонно отобрали от папы.

В какой-то момент Сашка твердо решил. Он сбежит из больницы раньше, чем попадет в то место. План был придуман и до мелочей продуман, насколько Сашке позволял его возраст.

Сашка встал рано утром. Как обычно Сашка измерил температуру и немного поговорил с медсестрой, не показывая ничего необычного. Побег был запланирован на время, до обхода Роберта, но после обхода медсестры. Именно в это время, как посчитал Сашка, в больнице все врачи заняты своим делом. Кто-то опаздывает, кто-то только пришел и переодевается. Самое главное нужно было вести себя как обычно, будто Сашка собирается сделать то, что и так разрешено.

Опытов с такими побегами у Сашки не было. Зато были фильмы и фантазия, так что ребенок собирался в большинстве случаев импровизировать.

Медсестра ушла, и Сашка, не теряя времени вскочил с кровати, собирая свои вещи. Следующая «остановка» завтрак, которую он планировал пропустить. Роберт обычно приходил довольно позже, так что у подростка должно быть около полутра часов, до того как его заметят.

Сашка переоделся в свою уличную одежду: джинсы и кофту, достал летние кроссовки из пакета. Вряд ли кто отдаст ребенку ветровку, Сашка спрашивать не собирался в раздевалке. Заметят и вернут обратно, внимания он привлекать не хотел. Поэтому Сашка отставил верх пижамы, как второй слой под кофтой. На улице было мокро. хмуро и холодно, судя по виду: голые слегка качающиеся от ветра деревья, и тонкая корочка льда на лужах по утрам не внушали никакого тепла.

На последок Сашка засунул в свой небольшой портфель Котика. План был предельно прост: добраться до своей квартиры и жить с Папой, как раньше, делая вид, будто его не нет дома.

Накинув рюкзак на плечо, Сашка аккуратно вышел из палаты. В коридорах было мало людей, было тихо, большинство дверей из палат были открыты, что можно было расслышать некоторые разговоры. В комнате на против Сашка заметил двух мальчишек, но никто не обратил на него внимания, и Швепс выдохнул.

Саша волновался. Недолго думая, мальчишка быстрым шагом направился по коридору. Он надеялся, что никто в этот момент не выйдет и не заметит его. В планировке больнице Сашка почти не разбирался. Он не гулял по больнице, пока болел, и из палаты почти не выходил. Швепс только знал, что сбегать из главного входа будет сложнее, поэтому нужно было срочно найти, что-нибудь. Небольшой лифт, главная лестница ведущая к регистратуре – это все не то…

Добравшись почти до конца коридора, Сашка уже расстроился, собравшись возвращаться, но глаза зацепились за большую массивную железную дверь, которая была немного приоткрыта. Из небольшой щели виднелась лестница.

– Есть… – кивнул Сашка, аккуратно протискиваясь внутрь.

Эта лестница сильно отличалась от главной, что была посередине коридора. Здесь была обшарпана краска, узкие ступеньки, старые перила. А самое главное не единой души.

Спустившись на первый этаж, Сашка с восторгом обнаружил дверь со светящейся надписью вверху «запасный выход». Подросток, приложив не мало сил, со скрипом открыл дверь и сделал шаг на улицу. Дверь за спиной громко хлопнула.

На Сашку тут же стали попадать небольшие капельки дождя, ветер мигом залез под кофту и обдул тонкие кроссовки, заставляя их хозяина поежиться. Не так Швепс представлял свой побег. Пять минут под таким дождем и все волосы уже будут мокрыми, не говоря уже о холоде. В помещении погода казалась добрее. Но деваться было некуда, возвращаться и отступать мальчик не собирался, поэтому вздохнув он смело выбежал из-под небольшого козырька.

***

Максим ехал в машине, старательно пытаясь разглядеть дорогу. Дождь начал моросить с самого утра, но буквально пять минут назад он очень неожиданно превратился в ливень. Дворники машины то и дело быстро бегали по лобовому стеклу, давая хозяину машины разглядеть обстановку впереди хотя бы на пару секунд.

– Ну и погодка… – говорит мужчина сам с собой, качая головой. – Осенняя… – вздыхает он.

Максим ехал очень аккуратно, медленно, словно в тумане, ведь видимость была очень плохая. Если такая погода продлится на целый день, то посетителей в кафе почти не будет. Конечно, если только группа людей по близости неожиданно не окажется на улице.

Мужчина останавливается на светофоре. Тротуары пусто и рано утром машин мало. Основной час пик, когда все едут на работы в восемь утра уже прошел. Зато дождь еще не прошел…

Таймер у светофора подходил к нулю, Максим уже собирался ехать, но с удивлением заметил торопящуюся фигурку, которая бежит на последние секунды зеленого света. Это был какой-то ребенок. Мужчина нахмурился. Девочка быстро перебежала дорогу сжимая в руках свой рюкзак. Ее голова была опущена, светлые волосы давно намокли, по сторонам она не смотрела. В такую-то погоду вообще двигаться не хочется, не то что природу разглядывать. Ни зонтика, ни курточки, ни шапки у маленького пешехода не было, только накинут давно мокрый капюшон, что заставило Максима возмутиться.

Бизнесмен прищурился, пытаясь разглядеть ребенка получше. Вдруг это не ребенок вовсе, а старенькая бабушка? Такое могло показаться при таких обстоятельствах. Но вместо этого, Максим заметил в этом ребенке только что-то очень знакомое. Знакомая походка и кофта… И прическа.

Мужчина сделал печку погорячее, направил ее в салон, и поехал в ту же сторону, куда пошел ребенок. Машина быстро остановилась на ближайшей парковке, почти преграждая ребенку путь.

– Сашка, ты что здесь делаешь? – строго спросил Максим, приоткрыв форточку. – Залезай в машину!

Мальчишка удивленно округлил глаза, толком не успевая сообразить, что случилось. Он только перешел дорогу по пешеходному переходу, немного свернул с тротуара, чтобы перебежать на другую сторону дороги, когда очень неожиданно машина оказалась перед ним.

– Я… я… Ничего… – замешкался мальчишка, отходя на шаг назад.

Мальчишка находился на улице уже около пятнадцати минут. И замерзло у него уже буквально все. Летние кроссовки легко продувались ветром, а при такой погоде они уже были полностью мокрые, как и вся остальная одежда Саши. Дождь продолжал неприятно приземляться на голову и плечи, нисколечко не давая просохнуть. Пальцы подросток уже почти не чувствовал, как и уши, и кончик носа.

Сашка не представлял, что может встретить кого-нибудь по дороге, и что сейчас делать не знал. Обратно он не хотел, поэтому почти сразу появилась идея, чтобы убежать. Но холодные конечности давали понять, что в данный момент, он не может управлять своим телом полностью. Ноги почти не слышались, работая на автомате.

– Саша, садись в машину! – строже сказал Максим и, дотянувшись до пассажирской двери, приоткрыл ее перед ребенком.

Сашка с замешательством заглянул в идеально чистый салон автомобиля.

– Но я же мокрый… – глянув на себя, сказал ребенок.

– Да мне без разницы!

Максим, приложив немного усилий, дотянулся до подростка, схватил его за локоть, и бесцеремонно затянул в салон. Сашка неуютно плюхнулся на кожаное сидение и поскорей переместился на самый его краешек. С его одежды быстро скапывала вода, и Сашка боялся замарать и испортить все вокруг. Взрослый закрыл окно и потянулся на заднее сидение, дотягиваясь до пледа.