Raamatu kestus 8 t. 01 min.
Франкенштейн
Raamatust
Молодой швейцарский ученый, наделенный недюжинным талантом и ненасытной жаждой просвещения, овладевает тайной воспроизведения живой материи. Он создает человеческое существо, обладающее экстраординарной силой и выносливостью, но, пораженный его физическим уродством, способным вызывать лишь ужас, спешит сложить с себя ответственность за дальнейшую судьбу своего творения. В результате демон, или монстр, как именует его автор, отчаявшись обрести свое место среди людей, восстает против создателя и жестоко мстит ему.
© перевод З. Александрова (наследники)
©&℗ ИП Воробьев В.А.
©&℗ ИД СОЮЗ
Продюсер издания: Владимир Воробьёв
Интереснейшая книга, отличный, экспрессивный чтец с приятным тембром голоса. Не медлит, не торопится, слушать – одно удовольствие. Очень рекомендую.
Чонишвили бесподобен,как чтец!Слушать это произведение в его исполнении одно удовольствие!Слушали всей семьей!Рекомендую!Классика!"
Чтец действительно читает потрясающе, очень живо представляются герои, события и места, что описаны в книге. Но вот сюжет огорчил
если автор хотела вызвать жалость к герою, создавшему монстра, то у неё это не получилось, ибо здесь скорее негодуешь от безответственности героя, который бросил на произвол судьбы своё создание, а потом ещё и не хотел разобраться с последствиями, выдумав весьма сомнительные причины и решив, что лучше уничтожить своё творение, чем подарить ему счастье, которое только он способен для него сотворить…
Книга очень понравилась. Захватывающий сюжет, мистика, переплетающаяся с реальностью, переживания главного героя и…Надежда, что все закончится благополучно.
Очень сильное произведение, слушал на одном дыхании. На столько всё тонко и красиво описано, что чувства и эмоции переполняют от прослушивания этой книги!
Почему человек так гордится чувствами, возвышающими его над животными? Они лишь умножают число наших нужд. Если бы наши чувства ограничивались голодом, жаждой и похотью, мы были бы почти свободны; а сейчас мы подвластны каждому дуновению ветра, каждому случайному слову или воспоминанию, которое это слово в нас вызывает.
Друзья детства, даже когда они не пленяют нас исключительными достоинствами, имеют над нашей душой власть, какая редко достается друзьям позднейших лет. Им известны наши детские склонности, которые могут впоследствии изменяться, но никогда не исчезают совершенно; они могут верно судить о наших поступках, потому что лучше знают наши истинные побуждения.
Ничто так не тяготит нас, как наступающий вслед за бурей страшных событий мертвый покой бездействия – та ясность, где уже нет места ни страху, ни надежде.
Чрезмерная скорбь мешает самосовершенствованию.
Совершенный человек всегда должен сохранять спокойствие духа.
Arvustused, 83 arvustust83