Запах оружия. Запахи смерти

© Алекс Рэй, 2018

ISBN 978-5-4490-9735-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Великая пустыня

Запах оружия, кислого табака и армейских ботинок… Недремлющее подсознание прогнало эту смесь по своим загадочным алгоритмам, и выдало наверх сигнал тревоги – Ян проснулся. «Они внизу, на первом этаже» – понял он, но напряжение не отпускало. Он медленно встал, прошёлся босыми ногами по истёртому ковру, прижался лбом к прохладному стеклопакету. Рассвет. Безмолвная тишь бескрайних песчаных дюн – ни деревца, ни кустика. Старая гостиница на самом краю города – серая пятиэтажная коробка с подземными коммуникациями, солнечным генератором на крыше и длинным коробом системы кондиционирования. Меньше двадцати шести по Цельсию система не выдавала, и липкий пот за эту неделю стал привычным ночным спутником. Ян открыл дверцу настенного холодильника и достал бутылку воды – в этот момент тяжелые ботинки затопали по второму этажу. Чего им здесь надо? – подумал Ян, и в ту же секунду раздался громкий стук в дверь. Усталый офицер в мятой форме сверился с планшетом и сказал.

– Ян Нозов, год рождения пятьсот семьдесят второй. Верно?

– Ну, допустим.

За спиной офицера топтались двое солдат в полной боевой выкладке, их стальные каски нелепо зеленели в унылом свете узкого обшарпанного коридора. На этаж с кряхтением выбрался полицейский. Он деликатно икнул, прикрывая рот пухлой ладошкой, но прогорклый запах перегара Ян уловил давным-давно, еще, когда коп поднимался по лестнице.

– В округе введено военное положение, вы подлежите немедленной мобилизации. Через пятнадцать минут сбор в вестибюле гостиницы. Подтвердите уведомление.

Чёрный прямоугольник тактильного сканера – зловещий портал в другое измерение, коснись его и станешь винтиком огромной машины. Жернова армии федерации перемолят тихую гражданскую жизнь, сотрут личность и скорей всего исторгнут в числе многих тысяч в камеру кремации. «Если будет вообще, что кремировать» – грустно покачал головой Ян.

– Давай быстрее, парень, – вмешался коп. – Есть приказ сверху – из уклонистов формировать роты смертников. Тебе где сподручней?

– Я вообще-то тут в командировке. – Попытался отмазаться Ян, сам понимая, что тухлая это тема. Ребятам в камуфляже, побоку кто он и откуда, тут пять этажей таких – кто на неделю, кто на две. Офицер настойчиво протянул сканер.

– Не тратте моё время, гражданин. Враг всё ближе!

Ян вздохнул и приложил ладонь к сканеру, спустя секунду высветились все данные Яна Нозова, двадцати двух лет отроду – фото, место рождения, проживания, место работы. Офицер тут же потерял к нему интерес и направился к следующей двери.

– Собирайся на войну, малыш. – Коп потрепал Яна по плечу.

– А с кем мы воюем?

– А то ты не знаешь.

Ян закрыл дверь. Он понятия не имел.

Решение свинтить пришло совершенно естественно. Во-первых, – воевать дело солдат, а во-вторых, тут полно местных – вот пускай и оторвут задницы от своих дурацких плетёных кресел. Этих неторопливых южан Ян за неделю насмотрелся предостаточно – дремлют в своих гамаках на крыльце или пялятся в белёсое небо пустыни, словно видят там что-то этакое, недоступное остальным. Побросать барахло в рюкзак – две минуты, натянуть мешковатые рабочие штаны, рубашку, и зашнуровать крепкие кожаные башмаки ещё полторы. Ян с тоской посмотрел на оранжевый чемоданчик с анализатором цепей и ключами для солнцегенератора. «Шеф мне голову оторвёт!» Чёртов ХАКС стоил как две годовые зарплаты, и весил почти девять килограмм. Ян выругался сквозь зубы и пристроил чемоданчик под клапаном рюкзака. Ну, всё – поехали.

Дверь пожарного выхода он нашёл в крохотном тамбуре в конце коридора. Она была заперта – электронный замок открывался с пульта портье или от датчиков задымления. Ян достал из чехла на поясе мультифункциональный нож и полез в потроха щитка управления. Он лихорадочно искал управляющую цепь, а запах перегара надвигался неумолимой тошнотной волной.

– Ну, дураааак.– Протянул до боли знакомый голос за спиной, Ян медленно обернулся, поднимая руки. Как себя вести с пьяной полицией он заучил давно – не раз огребал по почкам шоковой дубинкой.

– Я тебя даже арестовывать не стану. – Коп наклонился к Яну, дыша перегаром. – Ты ж думаешь ты тут самый умный. – Он с довольной ухмылкой ткнул пальцем в беспроводную камеру, приклеенную под притолокой тамбура. – А тут самый умный я. – Коп ткнул Яна кулаком в грудь. – Топай в вестибюль, и мой тебе совет, больше не дергайся. Ты подписал уведомление, и если тебя не будет на мобилизационном пункте, лейтенант нажмёт пару кнопочек на своём планшете, и ты станешь вне закона. Знаешь, каково это? Первая же публичная камера, в которой мелькнёт твоя рожа, поднимет тревогу, и уровень будет третий, а третий – это огонь на поражение. – Полицейский легонько подтолкнул Яна к выходу. – Иди, парень. Может, успеешь пристрелить пару ублюдков, прежде чем тебя поджарят.

В вестибюле гостиницы развалились в потрёпанных креслах трое солдат. Расслабляются, пока офицер гонит сюда свежее пушечное мясо. Ян покосился на воронёные стволы автоматов прислоненных к креслам и прошёл к стойке. Бойцы лениво рассматривали его, один взял автомат и положил себе на колени.

– Э, – крикнул он. – Уведомление получил?

Ян кивнул.

– И откуда тебя принесло, братишка?

– Централь-Приполярный округ – буркнул он.

Бойцы присвистнули.

– Далеко забрался. У вас там сейчас, небось, уже холодно, метели метут.

Ян через силу улыбнулся.

– Ага, метут.

От бойцов пахло тушёными овощами, дезинфектором и наглой самоуверенностью. Ян не раз встречал этот тонкий привкус скрытого ожидания. Стоит сказать лишь одно неправильное слово и последует та самая демонстрация превосходства. Кто-нибудь из них врежет ему по морде просто потому, что он гражданский. Не так одет, не так подстрижен, в конце концов, не так ходит и говорит. Ян представил, как выглядит в глазах этих бравых воинов. Худой сопляк, ниже среднего роста, с торчащими лохмами соломенных волос. Ну, и конечно, нос. Огромный шнобель – его семейное генетическое проклятие.

– Слушай. – Солдат подошел к стойке, и громким шёпотом обратился к Яну. – Поделись секретом, как ты с такой хреновиной целуешься с девушками?

Дружный хохот взорвал сонную тишину вестибюля. Ян отвёл взгляд и посмотрел в большое окно – солнце поднималось над пустыней, расцвечивая дюны в розовые тона. Эта шутка насчет носа, она была, наверное, стотысячной в его жизни и он уже давно научился не обращать внимания. Но не в этот раз!

– У тебя изо рта воняет, как из силосной ямы. ЭТО тебе не мешает целоваться с девушками?

Боец опешил распятый в дилемме. Врезать наглецу кулаком или все-таки прикладом автомата, так чтоб уже наверняка. В этот момент в вестибюль спустились ещё двое мобилизованных – высокие крепкие мужики в синих инженерных комбинезонах.

– Эй, военный! – Рявкнул один из них громогласным басом. – Завтрак нам вообще полагается?

Шутник как-то сразу сник, и Яну показалось, что он даже стал чуть ниже ростом.

– Сейчас лейтенант вернётся, все вопросы к нему.

– Ну, да. Когда он нарисуется, мы сразу на пункт сбора поедем, я-то знаю.

Мужчина подошел к стойке и смерил взглядом Яна и шутника.

– Золотце, – обратился он к девушке-портье, – открой нам вашу тошниловку, мы хотя бы чаю успеем перехватить.

– Извините, никого из персонала столовой нет, рано еще – шесть утра.

– Не дрейфь, дорогуша! Мы сами справимся, и денег оставим сколько нужно. Открой, а? Мужчины на войну идут…

Девушка вздохнула и протянула электронный ключ. А вот Яну уговорить её принять на хранение дорогущий ХКС-120, так и не удалось.

Басовитого звали Пётр, и его кулак с татуировкой якоря был ненамного меньше Янова черепа. Второй флотский отзывался на «Деда», и всё больше молчал, сосредоточенно дул на чай и поглощал вчерашние булочки из буфета. Они приехали в крохотный Баровск принимать с оптико-механического завода партию морских биноклей, и чалились в гостинице «Скарабей» уже две недели. Яна так и подмывало спросить, почему морские бинокли делают на краю пустыни – в тысяче вёрст от моря, но он чувствовал, что этот его вопрос мужики с татуировками на волосатых лапищах сочтут глупым. Его ведь никто не спрашивает, почему он мотается по всей стране, налаживая солнечные генераторы, которые вообще выпускают за границей.

– Не ссы, братуха! – Хлопнул его по спине Пётр, и кусок пирожка влетел в горло по инерции. – Главное держись к нам поближе. Выберемся! В строевую часть такой сброд всё равно не возьмут. Дадут лопаты, выкопаем пару траншей… А воевать вон, – он кивнул в сторону вестибюля где отирались трое бойцов в камуфляже – воевать профессионалы будут.

Только к семи утра лейтенант Дворжев спустился вниз, и устало отёр лоб платком. Из постояльцев пятиэтажной гостиницы он собрал человек сорок. Мужчин в возрасте от восемнадцати до пятидесяти пяти лет – то есть, почти всех. Вестибюль рябил муравейником – десятки мужчин сновали туда-сюда, донимали портье идиотскими вопросами и просьбами, толкались, ругались, пререкались с солдатами, лейтенантом и полицейским. В это время Ян и двое его новых товарищей спокойно курили на крыльце и разглядывали небольшой шестиколесный автобус для бездорожья. Когда-то автобус был красивым серебристым аппаратом с обтекаемыми формами, но краска сменилась ржавыми потёками, а сотни вмятин сделали его похожим на старую бочку.

– Интересно, как лейтенант собирается засунуть нас всех в эту консервную банку? – Дед поскрёб ногтями заросшую щетиной щёку. – Чёрт я даже побриться не успел!

– Зато позавтракал. – Загремел басом Пётр, тихо разговаривать он, кажется, физически был не способен.

«Да уж» – подумал Ян – «позавтракали и еще с собой прихватили. Хорошо, что меня мужики под крыло взяли и надоумили прихватить из столовой кое-что посерьезней одной бутылки воды». «Теперь есть и вода и хлеб и консервы», – он перекинул рюкзак на другое плечо – «тяжело только». Двери гостиницы с грохотом распахнулись, и лейтенант с красным лицом стремительно вышел на крыльцо. Развернувшись в сторону вестибюля, он заорал – строиться перед фасадом здания!

– Вчера вечером, войска Восточной Империи Тан, внезапно, без объявления войны, вторглись на территорию нашей родины! – Лейтенант окинул орлиным взором нестройный расхлябанный ряд и сплюнул. – Ночью более десятка населенных пунктов, включая города Южновладск, Мольск на Синем озере и другие подверглись массированным авианалётам. Механизированные колонны врага, при поддержке артиллерии и авиации рвутся вглубь нашей страны. В этот трудный час…

Дальше Ян не слушал, он погрузился в свои мысли, пытаясь понять, как такое могло произойти. С Восточным Таном его страна уже воевала, с Южным тоже. Да и на западе Северной федерации никогда не было спокойно, в Тёмные века был даже обмен локальными ядерными ударами. Людей не переделать, они всегда будут воевать, даже на этой Новой Земле, именно этому его учили в школе. Но, ёрш твою же меть! Куда смотрели военные? Опять внезапно, мать их! Опять никто не был готов!

– Отряд! – Громкий вопль лейтенанта вернул Яна на выщербленный асфальт перед «Скарабеем». – Первые тридцать человек. Налееево! В автобус шагом марш.

Ни хрена не шагом марш. Толпа, переглядываясь, переговариваясь, кое-как повернулась, а потом пошла гурьбой, волоча сумки, рюкзаки и командировочные портфели.

Ян с моряками шёл во главе колонны. Нырнули в пропахший пылью и выхлопом изгвазданный салон, заняли места в корме, рюкзаки пристроили на коленях. Те, кому не досталось сидений, зло матерились, пихались и пытались пристроить своё барахло на головы сидящим – набились как сельди в бочку. Последним в салон зашёл лейтенант, инструктируя напоследок одного из своих бойцов.

– Доедем до сбора, пришлю автобус обратно. Гляди тут! Чтоб никто не смылся!

– Так точно, тащ лейтенант. Приглядим. Никто не пикнет у меня.

– Ладно. – Лейтенант Дворжев махнул рукой, и устало опустился на оставленное для него свободное место. – Поехали.

Когда-то Баровск прятался в ущелье на окраине Великой пустыни. Но шли годы, городок рос и, наконец, выполз на песок, поближе к скважинам с веспеном – горючим газом, основой цивилизации Новой Земли. Автобус пофыркивал двигателем, взбираясь на очередной бархан, обходя городок с юга. Так было быстрее – крутиться в хитросплетениях лачуг сезонных рабочих, кстати, в большинстве своём из Южного Тана – менингит еще тот. Куда проще вдавить педаль в пол, и нестись на широких колесах по пескам, вздымая тучи пыли. Ян смотрел в окошко справа от себя, мимо проносились песчаные дюны, серебристые колонны скважин, чёрные точки копошащихся возле них рабочих. Слева вздымались тёмной громадой горы. Тут, в пределах знойного дыхания Великой пустыни, на них было мало деревьев. Лишь дальше на север горы превращались в зелёных дремлющих исполинов. Там были звонкие ручьи, густая тайга богатая дичью и блестящие золотом рудные жилы. Ян знал. Он уже несколько раз бывал в восточных пределах страны, и, кстати говоря, притязания соседей на эти земли понимал прекрасно. И Восточная Империя и Южный Тан были перенаселены и из своих земель давным-давно высосали все соки. Они алчно смотрели на богатые, малонаселенные восточные земли федерации и уже не раз пытались оттяпать хотя бы небольшой кусок. Автобус повернул налево и пошёл на север – вдоль узкой речки, сбегающей с гор и теряющейся в песках. По берегу росли раскидистые акации, кизил, чёрный терновник, и дикий виноград – из этих зарослей и прозвучали выстрелы дробовика. Крупная картечь разнесла в брызги два левых окна, а спустя секунду, в салон влетел коктейль Молотова. Громкий хлопок, пламя ударило в потолок, ухнуло в стороны и небольшое пространство потонуло в дыму и оглушительном вопле. Ян попробовал вскочить на ноги, но кто-то подмял его под себя, ломясь к заднему окну аварийного выхода. Он задыхался под тяжестью тел, тысячи запахов душили его, и тут громогласный бас заглушил гвалт и скулёж.

– Отставить панику! Освободить корму. Дайте стекло разбить, сволочи!

Ян почувствовал, как тела давивших его людей отшвырнули могучие руки, раздался звон стекла, и в следующее мгновение кто-то выбросил его наружу. Земля вышибла из Яна дух, на несколько секунд он потерял способность дышать, а сверху уже сыпались другие мобилизованные.

– Бейте боковые стёкла, дэбилы! Чего вы все сюда лезете! – Громыхал Пётр.

Из передней части автобуса послышались негромкие щелчки выстрелов. Лейтенант уложил диверсанта с очередным коктейлем и зацепил второго. Тот бросил ружьё и, зажимая рукой рану в плече, исчез в кустах. Народ тем временем драпал из горящего автобуса. Некоторым досталась картечь или осколки стекла, многие были обожжены. Моряки всё еще были в салоне, они подтаскивали к окнам тех, кто спёкся, и сбрасывали их на руки людей снаружи.

– Ян! – Закричал Дед. – Держи пожитки.

Ян подскочил к заднему окну и схватил рюкзаки.

– Всё! Жмуриков вытащить не успеем, сейчас баллон рванёт!

Моряки выпрыгнули из автобуса и, подхватив свои вещи и раненых, побежали, Ян припустил за ними. Раздался тихий свист, а потом баллон полный веспена грохнул так, что старый автобус подпрыгнул на метр и кривобоко осел, лишившись двух левых колес. Горячая волна приподняла Яна мягкой рукой, и он почувствовал, как ноги болтаются в воздухе. Потом его швырнуло на песок, протащило ещё около метра, и собственный рюкзак треснул его по затылку. Пару-тройку секунд он лежал, судорожно глотая смесь пыли и дыма, и вдруг, словно проснулся. Всё что происходило до этого, казалось затянувшимся утренним сновидением. Солдаты, коп с перегаром, ранний завтрак в странной компании. Но сейчас в ноздри бил запах дыма, опалённой человеческой плоти и свежей крови. И он понял – пришел конец его мирной жизни. Пускай не очень сытой и вольготной, но всё-таки спокойной. Дальше будет хуже, и ещё не раз ему придётся поваляться на земле, вдыхая страшные запахи смерти.

Лейтенант подошёл к трупу застреленного диверсанта и медленно размотал скрывавшую лицо чёрную ткань. Танец – сказал он и сплюнул. – Причем из южных. Наверняка сезонный рабочий. – Он поднялся на ноги и убрал пистолет в кобуру. – Вот вам и пятая колонна.

– Они же вроде терпеть друг друга не могут. Восточники и южане. – Сказал кто-то из толпы.

– Ты за них не переживай. Узкоглазые меж собой всяко договорятся – вера то одна. – Пробасил Пётр. – А вот парочку христовцев прирезать для них благое дело.

Того козла который подмял его в автобусе, Ян вычислил по запаху. Пах этот гад своеобразно и многогранно – настоящий ублюдок. Тщедушный Ян пытался себя укротить, но тело управляемое эмоциями рвалось вперед. Короткий замах, резкий прямой удар – мужик в дорогом измятом костюме покачнулся, правый в челюсть, снизу под дых, тот кажется, даже не понимал, за что его бьют. Он же просто хотел выжить, пускай ценой чужих жизней, но он ведь так важен – целый, мать его, руководитель департамента. Четвертый удар Ян нанести не успел – оттащили.

– Отряд стройся! – Лейтенант прошёл вдоль строя, пересчитывая оставшихся на ногах. Осталось двадцать три человека. Трое мобилизованных и водитель так и остались в горящем автобусе.

– Из подручных материалов соорудить носилки для раненых. На пункт сбора отправимся пешком. Вопросы есть?

Вопросов не было.

Мобилизационный пункт находился во дворе школы на юго-восточной окраине Баровска. Отряд Дворжева медленно вошёл в ворота и растерянно остановился. Бардак, царивший тут, затмевал собой всё виденное до этого. Несколько сотен мужиков, хаотично метались по территории пустой школы, тащили какие-то ящики, справляли нужду на забор, жгли костры, и раскладывали на траве вещи, сортируя по надобности в предстоящей войне. Лейтенант неопределенно махнул в сторону забора.

– Ждать здесь. – Потом оправил форму и решительно направился к длинному столу, стоявшему у главного входа школы.

За столом сидело несколько офицеров и солдат, у них были голографические планшеты и два старых аппарата дальней связи. Толпа, волновавшаяся перед столом, словно волны штормового океана охватывала этот островок дисциплины и спокойствия. Дворжев протолкался к столу, козырнул и доложился. Ян тем временем достал из кармана тюбик с обонятельным блокиратором и нанес небольшое количество мази над верхней губой – сразу стало легче. Удушающая смесь потных тел, мочи, дыма и сотен видов одеколона отступила, и он сел на траву, навалившись спиной на рюкзак. Командир вернулся через пять минут.

– Раненых туда – он указал на боковую дверь с красным крестом. – Остальные за мной.

Они обошли школу справа, миновали пост с заграждением из колючей проволоки и оказались в другом мире. Здесь тоже был стол, но никто не суетился и не бегал. Небольшие группы людей стояли обособленно, каждая под присмотром командира. Офицеры за столом выкрикивали имена и тогда люди подходили, пытаясь имитировать строевой шаг. У некоторых почти получалось. Ян хотел было опять устроиться на земле, но передумал. Тут никто не сидел и не ссал на забор, а уж про костры не могло быть и речи. В дальнем углу – у ворот стояло несколько гражданских автобусов и грузовиков, возле них возилось полсотни человек, загружая длинные зеленые ящики.

– Пётр Войнов.– Донеслось от стола, и Пётр вразвалочку неторопливо направился к офицеру, назвавшему его имя. Спустя пару минут он вернулся, держа в руках цилиндрический чип на цепочке.

– Я ж говорил, воевать не будем. – Он нажал на чипе кнопку, и в воздухе повисло изображение военного билета. – Вторая рота, первый взвод Баровского ополчения. Пётр повесил чип на шею и довольно ухмыльнулся. – Лопатами помахаем и домой…

Ян тоже попал в первый взвод второй роты. Повесив на шею солдатский чип, он почувствовал себя странно. Он ведь ехал в Баровск чтоб наладить пару солнечных генераторов для веспеновых скважин, а попал на войну. Некоторые из их теперь уже первого взвода, ворчали, что местные нарочно гонят на бойню их – приезжих, своих, мол, жалко. Но Ян не верил. На дворе школы по его прикидкам было как минимум три-четыре сотни человек, столько приезжих в маленьком Баровске просто не могло быть. Проснулись-таки местные – думал он. – Вернее разбудили. Первая рота закончила грузить ящики и два длинных шоссейных автобуса выехали за ворота. Дворжев махнул рукой и закричал – вторая рота, выдвигаемся к транспортам. В этот момент из здания школы выскочил солдат и подбежал к столу.

– Товарищ полковник, на школу направлен луч наведения!

Полковник вскочил на ноги.

– Дворжев, уводи людей, быстро! Источник засекли?

– Никак нет, тащ полковник. Ищем…

Дальше Ян уже не слышал, он бежал вместе с остальными к грузовикам и автобусам. Лейтенант во главе своей роты махал рукой водителям, вроде – давай! Заводи, поехали! Два открытых грузовика заревели двигателями и выкатили из-под деревьев на открытую площадку.

– Всем грузиться, первый взвод за мной! – Скомандовал лейтенант на бегу – возьмём из бронетранспорта что успеем.

Ян с моряками и ещё два десятка человек свернули налево и помчались по тенистой алее к бронированной машине на воздушной подушке. В её чреве громоздились штабелями тёмно-зеленые ящики. Ян бежал первым, его тщедушная внешность была обманчива, на работе ему частенько приходилось в одиночку ворочать тяжеленные модули, так что с зарядным ящиком он уж как-нибудь справится. Прапорщик, выдававший оружие и боеприпасы успокаивающе замахал руками. – Не торопитесь, лейтенант, без вас не начнут. Давайте предписание. – Дворжев криво ухмыльнулся.

– На школу нацелен луч наведения. Нужно драпать как можно скорее, так что все формальности потом.

Они успели схватить три ящика с карабинами, два ящика с гранатами и три зарядных. Потом прапорщик ударил по кнопке закрытия аппарели и ховер завёлся, взметая пыль и сухую траву.

Первым из задних ворот школы вылетел тот самый бронированный ховер. Постовой даже не успел открыть створки, тяжелая машина снесла их, не заметив, и помчалась по узкой улице, высекая искры. Следом за ховером школу покинул полковник со свитой, десяток солдат и два пустых автобуса. И только потом, медленно набирая скорость, выползли два старых грузовика второй роты. Сотни людей бежали с территории школы, торопясь уйти до удара авиации как можно дальше. Ян сидел в открытом кузове на притащенном лично зарядном ящике и думал думу уже чуть опытного солдата. Хорошо, что нам грузовики достались, ну, их эти автобусы – сидишь как в клетке. Память услужливо предоставила ему запах горящего в салоне коктейля Молотова, обожженной плоти, обугливающейся одежды. Он потряс головой, прогоняя непрошеные мысли, и тут кто-то закричал. Смотрите! С севера гады заходят! Две черные точки вывалились из облаков над горами и устремились вниз. Всё ниже и ниже. Стал различим вой веспеновых турбин, от самолетов отделились чёрточки бомб и бесшумно устремились к зданию школы. Треугольники крыльев мелькнули чёрной тенью и умчались в пустыню; и тут бомбы достигли земли. На месте школы мелькнули вспышки, взвилась серым грибом пыль, и тяжёлые обломки взлетели в воздух. Вдоль узкой улочки прошлась взрывная волна, гоня перед собой пыль, мусор и звеня панцирной сеткой заборов. Лейтенант достал тактический бинокль и смотрел на юг. Внезапно он забарабанил по крыше кабины.

– Стой! Стой. Всем спешится. Найти укрытие. Они возвращаются!

Грузовики оказались зажаты на узкой улочке. Водители как могли, прижали их к стенам домов, а вся вторая рота Баровского ополчения рассредоточилась по улице и залегла. Вой турбин нарастал, Ян вжался в плитки тротуара, еще сильней приник к стене дома. Грохот взрывов в отдалении, две мелькнувшие тени. В этот раз Ян успел рассмотреть самолеты, и мог поклясться, что кабин пилотов на них нет. Лейтенант опять изучал удаляющиеся машины в бинокль, вой утих и Дворжев сплюнул.

– «Свободные охотники»! Дроны. Интересно, с каких пор Западный альянс поставляет их Империи. – Он задумчиво покачал головой и тихо пробормотал – Грузимся. Поехали дальше.

– Рота! По машинам! – Загремел басом Пётр.

– Кстати, Войнов, назначаю вас сержантом. Первый взвод ваш.

Пётр ухмыльнулся и козырнул.

Спустя пятнадцать минут неповоротливые грузовики выбрались, наконец, на южное шоссе и прибавили ходу.

– Товарищ лейтенант. Вы не могли бы вкратце… Боевую задачу, так сказать…

Пётр прополз вдоль кузова и уселся подле Дворжева. Тот кивнул, снял фуражку, вытер лоб платком и сказал.

– Задача плёвая. Выдвинуться к посёлку Песчанка, к вечеру создать оборонительные рубежи для кадрового состава и отступив в тыл, обеспечить охрану стратегических объектов и отлов диверсантов и саботажников.

Войнов окинул победоносным взглядом остальных бойцов. Ну да. Он был прав. Немного помахать лопатой, застрелить пару диверсантов и домой. На обочине показался развороченный взрывом, всё ещё дымящийся транспортный ховер. «Охотники» поработали – сказал кто-то, и лейтенант заскрежетал зубами.

Через пару километров на дороге стояли догорающие автобусы первой роты. Ян еще издали почувствовал характерный запах гари, и вот она – смрадная истина войны. Два десятка выживших, обожжённых людей сидели и стояли вдоль обочины. Они дрожали, словно от холода, опаленная кожа на лицах темнела чёрными пятнами и лишь глаза без ресниц блестели на тёмном фоне живой болью. В обугленные салоны автобусов лучше было не смотреть. Узлы спёкшихся человеческих тел, скелеты кресел и оконных рам. Кто-то так и повис в окне – чёрный ком, в оранжевых языках догорающего напалма. Ополченцы отдали выжившим половину запаса воды, одну из двух аптечек и лейтенант послал в штаб сообщение. Потом они поехали дальше, – на свой оборонительный рубеж. А тут работа для медиков и похоронной команды, – так сказал лейтенант.

Лента южного шоссе стелилась по волнам песка, грузовики наматывали километры, и больше ни одной машины им не встретилось. К полудню они достигли крохотной, затерянной в дюнах Песчанки. С десяток домиков веспенщиков, серебристые башни добычи вокруг и одна водная скважина. Вторая рота разминала ноги возле грузовиков, а лейтенант тихо совещался о чем-то с шефом газовиков. Спустя десять минут второй роте выдали со склада лопаты, а Дворжев долго осматривая окрестности в бинокль, наконец, вынес решение.

– Первый взвод, копать вон на той дюне к востоку от дороги, на самой вершине, раствор возьмите на складе. Второй взвод – ваша западная. Третий, на вас баррикада на дороге у въезда в посёлок и если успеете две траншеи чуть позади.

– Ну да. – Ворчал спустя время кто-то из ополченцев. – Он бы сам попробовал.

Песок постоянно осыпался и если бы не быстросохнущий раствор, скрепляющий стенки траншеи они бы и за неделю не управились. Солнце жгло нещадно, бидон с водой, притащенный из поселка, пустел с катастрофической быстротой, а работа была только в самом начале. Ян, раздевшись по пояс, махал лопатой, поглядывал на свой рюкзак с консервами и пытался найти изящный выход между своим урчащим животом и шестью десятками таких же. Они-то с моряками, по крайней мере, успели хоть что-то перехватить утром, а остальные ничего не ели с прошлого вечера. Но три банки консервов на шестьдесят рыл – капля в море, однако и давиться втихомолку как-то неудобно, да и спрятаться среди этих долбанных песков негде. Тут Дед распрямился и воткнул лопату в песок.

– Всё! Я хочу жрать! – Громко объявил он. Несколько голосов тут же поддержали его. – Давай, Петро. Дуй к лейтенанту, пускай решает вопрос.

Пётр тоже воткнул лопату, осмотрел нахмуренно свой взвод и пробасил.

– Справедливо. Сейчас договорюсь.

Но пошел он почему-то не к лейтенанту, а к Косову – шефу веспенщиков. Через двадцать минут первый взвод в полном составе сидел в местной столовой. Возле раздачи оттирался тот хрен в дорогом костюмчике, начальник департамента любезничал с поварихой, и нервно косился на Яна, поглаживая расквашенный нос. Деньги пока еще у всех были, но брали под запись, они ведь теперь вроде как военнослужащие – так пускай Родина и рассчитывается. Пообедав на славу, взвод, сыто покачиваясь, вернулся к неоконченной траншее и залёг в полудрёме. Разбудил их взбешённый Дворжев. Отборную армейскую ругань Ян слышал впервые, и сам не заметил, как лопата оказалась в руках, и он уже был весь в работе. Чёрт возьми, это произошло помимо его воли, и как бы там ни было, к вечеру с траншеей было покончено.

Они уже поужинали и лежали на песке, завернувшись в выданные Косовым плёночные накидки.

– А прохладно, мужики. У меня нос мёрзнет.

В темноте послышался короткий смешок. – Иди к Дворжеву в домик попросись, скажи у меня нос мёрзнет. Или к девчонкам в столовую.

– А чего лейтенант нам оружие не выдаёт? – Спросил кто-то.

– А оно тебе надо? Ты стрелял вообще?

– Неа. Но мы же вроде как ополчение.

– Угомонись. – Послышался бас взводного. – Мы всего три ящика успели взять. Тридцать шесть старых как хрен знает что, девятимиллиметровых карабинов. На всех всё равно не хватит. Тебе оболтусу я точно КРВ не дам, ты ж нас и перестреляешь с перепугу.

Ян грустно улыбнулся, глядя в глубокое чёрное небо пустыни. Ковчег – единственная луна Новой Земли плыл в недосягаемой вышине светлым пятном. Предание гласило, что на этом астероиде люди прибыли на Новую Землю. И как только вышли из анабиоза тут же стали делить вновь обретённую планету. Говорят, первая война началась прямо внутри Ковчега. Разные народы, пробудившись в глубинах астероида, схлестнулись в смертельной схватке за семена, генетический материал, эмбрионы животных и оружие. Потом наступил краткий мир, всем было не до войны, – жалкий миллион хомо сапиенс осваивал новую планету. Но вскоре пришли Тёмные века – больше трехсот лет бесконечных войн, локальных ядерных ударов и хаоса. После этого бардака выяснилось, что историю Старой Земли они знают лучше, чем свою собственную, та хотя бы сохранилась на цифровых носителях. А из высоких технологий уцелело немногое – кое-где теперь приходилось использовать паровые двигатели и ветряки. Ян поправил рюкзак под головой и вздохнул. Какого хрена они летели шесть с лишним световых лет? Чтобы всё устроить по-старому? Он закрыл глаза и втянул ноздрями ароматы пустыни. Пахло остывающим песком, далекими грузовиками и тонкими стеблями песчаного стрельника. Запах пота, дешёвых сигарет и немытых ног он старался не замечать.

Скромное солнце показало из-за горизонта лишь четверть, а лейтенант Дворжев уже разбудил своих ополченцев. Он выглядел более чем озабоченным и тихим.

– Сержант Войнов, ко мне.

Они о чём-то посовещались на краю дюны, и Пётр вернулся хмурым и озабоченным, как и лейтенант.