Исповедь фаворитки

Скипетр может иссушить руку, корона может обжигать лоб королевы, но в ее сердце есть уголок, в котором женщина остается женщиной.

До того дня мир презирал меня, быть может, по ошибке, после — он возненавидел меня по заслугам.

Блэк сидел между ними и мной и смотрел мне вслед печальными глазами отвергнутого друга. Я даже не додумалась подозвать его и утешить, хотя бедный пес всем своим видом пытался объяснить, что он все равно любит меня. Но он не мог, подобно Дику, сказать мне, что я красива.

Моим главным грехом была гордыня: она сжигала меня, и дыхание людского презрения не охлаждало, а раздувало это пламя.

позвольте мне сказать вам, что я бы не хотел претендовать на ранг друга прежде, чем будет потеряна всякая надежда завоевать более завидное положение.

я могу достигнуть той цели, которая некогда ослепляла меня, пока я не научилась смотреть на нее не опуская глаз, как орел смотрит на солнце.

Даже забыв сама, настоящая женщина никогда не смирится, если забудут ее.

Он утверждал, что два самых счастливых в мире народа – это неаполитанцы и испанцы, поскольку их короли Фердинанд и Карл III такие заядлые охотники, что им не хватает времени заниматься чем-либо еще, а народ, которым государь не занимается, стоит на пути к совершенному благосостоянию.

только смерть может придать земным чертам такое небесное спокойствие.

Что же делать?

Ждать. Положиться на какой-нибудь из необычайных случаев, что подчас меняют все течение жизни, уподобиться утопающему, готовому доверить свое спасение любому хрупкому обломку, обещающему какую-то надежду.