Печатается по изданию: «Степные очерки», изд. 2-е, кн. 1. М., 1874, с. 343—355. Впервые опубликовано в журнале «Развлечение», 1863, No 5, с подзаголовком «Степной очерк».

Был у нас на посаде мужичонка один – сапожник. Мы его взяли и прозвали Шкурланом, потому он того заслуживал. И утром рано, и ночью поздно все, бывало, пьяный шатается он по посадским улицам и орет – и все это он одну и ту же поговорку орал:

– Кто еси, – говорит, – из всех вас, посадских, умный человек есть? Выходи, – кричит, – я с ним потолкую…

Только выходить к нему никто никогда не выходил, – осрамит.

Он к нам из-под Усмани приехал. Сам он был маленький такой, плюгавый, с черными усами, усищи точно очень длинные и густые были, в синем сюртуке, и жена, как он же, маленькая и плюгавая – вся в морщинах, только платье на ней, словно бы и на купчихе, ситцевое и красная шаль на плечах. И прямо это он, только что взъехал в посад, чем бы на постоялый двор пристать, он, благослови господи, с бацу-то в кабак и привернул. Пошел он с женою в кабак, а при телеге шесть молодцов таких-то ли бравых осталось, все тоже в вытяжных сапогах, в картузах и в сюртуках синей нанки. Стоят около телеги. Народ тут к ним подходить стал, кое-кто спрашивать их начали:

– Что, мол, вы за люди будете, честные господа? Откуда и куда путь держите?

– Отходите, – это они-то нам говорят, – подальше, покелича тятенька из кабака не вышел. Беда будет!..

Посмеялись мы тут, что они, эдакие-то ли балбесы, тятенькой своим нас стращают.

Смотрим: выходит это он сам из кабака с крендельком, картуз заломил на самый затылок, у жены штоф вина в руках, сыновей тем вином обносить она принялась.

– Ну, – говорит, – пейте, ребята, да фатеру скорее искать, потому я спать захотел.

А как раз подле к�