Цена возвращения

Коптер-беспилотник облетал квартал в третий раз. То, что это неслучайно, Седой понял уже на втором заходе, а когда на следующем пролёте аппарат завис около его дома, сомнений в том, что его засекли, не осталось.

Весь вопрос – сколько у него времени?

Дождавшись, когда коптер удалится, Седой отбросил экранирующую накидку, под которой прятался последние полчаса, и первым делом проверил накопитель. Индикатор на крышке бокса показывал 99,6%. В принципе, переход можно было запускать с 95%, но полная шкала согласно инструкции означала минимальную вероятностью ошибки. Оставшиеся десятые доли процента – это два-три дня. Но, опять же, вопрос – есть ли у него это время?

Седой проверил самые важные и дорогие для него вещи – генератор портала, вычислитель, шифратор и, конечно, контейнер с вакциной. После чего перешёл к более прозаическим вещам – палатке, спальнику, запасу продуктов. И тут его ждало разочарование – продуктов осталось совсем мало. Но что было ещё хуже – почти закончилась наличка.

Седой выругался. Как же невовремя! Впрочем, сам виноват. Внимание к мелочам с годами утрачивалось, лень росла, а так и до крупной ошибки недалеко.

Он ещё раз глянул в щёлочку между плотно задёрнутыми шторами и, убедившись, что двор привычно пуст, отправился на кухню готовить кофе. Требовалось взбодриться и обдумать план предстоящих действий.

Вряд ли его придут брать прямо сейчас, они должны подготовиться, всё перепроверить, чтоб не шмонать весь подъезд. Холодную и неприятную мысль о том, что времени нет совсем, мужчина отогнал положенным на кухонный стол пистолетом. Рядом с оружием легла маленькая серая коробочка, из которой выходил тонкий электронный шлейф, заканчивающийся прямоугольником пластиковой карты, похожей на обычную, банковскую. Седой тронул едва заметный рычажок, индикатор на коробочке засветился тремя зелёными огоньками. Ну, хотя бы тут всё хорошо – устройство для взлома банкоматов имело полный заряд.

Седой отхлебнул из алюминиевой кружки начавший остывать кофе и задумался. Деньги он «снимал» обычно ночью, на другом конце города, стараясь делать это как можно реже и в разных местах. Но месяц назад ввели комендантский час, после 21.00 общественный транспорт исчезал с улиц. Зато начинали шастать патрули – как пешие, так и на машинах. Учитывая отсутствие местных документов и поддельный QR-пропуск, такая вылазка могла закончиться провалом. Что с банкоматами поблизости? Такие были. Отдельно расположенных, не в помещениях магазинов, Седой помнил три. Наверное, учитывая обстоятельства, стоит «брать» ближний и не мудрить. Когда? Ну, по любому после наступления темноты. Плохо, что магазины все закрываются за полчаса до комендантского часа. Значит, придётся решать проблему в два этапа. Сейчас, когда он оказался на крючке и самое время уходить, лишняя задержка нервировала. Но другого выхода Седой не видел. Ночью – деньги. Утром – стулья. То есть поход в ближайший магазин у дома за продуктами. Так тому и быть.

Седой вывалил из кулька три последние шоколадные конфеты и с ополовиненной кружкой устроился перед маленьким телевизором, настроенным на новостной канал.

– Третья волна пандемии, унёсшая на данный момент триста тысяч жизней только в нашей стране, постепенно идёт на убыль, – вещал диктор. – Но не стоит преждевременно радоваться. Учёные предвещают на весну четвёртую, самую страшную волну с мутировавшим вновь вирусом. Ввиду того, что медицинские учреждения не справляются с нагрузкой, правительство ещё раз напоминает о важности карантинных мер…

Телевизор не рассказал ничего нового. Для понимания ситуации в стране и мире полезнее было бы побродить по Сети, но сейчас любая интернет-активность могла выйти ему боком. Даже банальный заказ пиццы. Седой убрал нетбук вглубь рюкзака и выбрал на полке нечитанную ранее книгу.

– Здравия желаю, господин полковник…

Голос вошедшего глухо звучал через защитную маску. Хозяин кабинета на автомате поправил свой респиратор и махнул рукой, указывая на кресло:

– Давай, без официоза, Евгений Борисович. Я уже ознакомился с докладом.

– Хорошо, Эдуард Сергеевич, – визитёр опустился в кресло, папка с гербом легла на стол. – Мы его нашли. Готовы брать.

– Это точно «нулевой пациент»?

– За «нулевого пациента» не поручусь, но то, что он пришёл из другого мира – это да. В его распоряжении есть совершенно уникальное оборудование для связи и перемещения. Оно излучает. И именно это излучение мы, наконец, нашли и локализовали.

– Это он, я чувствую. Таких вирусов ещё не было на земле. Он его принёс.

– Скорее всего. Но пока у нас нет этому прямых доказательств.

– Ордер подписан. Значит, доказательства будут. Ты ведь не подведёшь с захватом? Не так ли, Евгений Борисович?

– Так точно! – гость выпрямился. – Будет задействована лучшая группа.

– Севастьянов?

– Да.

Полковник сжал кулаки и пристально посмотрел в глаза гостю.

– Женя, этот человек – фигура одной величины с Гитлером, – в его голосе звенела сталь, трудно сочетавшаяся с обращением по имени. – Кое кого там, наверху, могут интересовать его фантастические приборы или какие-то там порталы, я же на первое место ставлю возмездие за его чудовищное преступление перед человечеством.

– Понимаю, Эдуард Сергеевич, – гость чуть напрягся, вспомнив, что вирус унёс всю семью полковника. – Но мы должны его взять живым.

– Знаю. Всё правильно. Не собираюсь этому препятствовать.

Гость облегчённо выдохнул, но это было преждевременной реакцией.

– Я лишь хочу поговорить с ним после задержания.

– Эдуард Сергеевич, это – нарушение протокола… Если что-то случится… Если у пришельца есть какой-нибудь туз в рукаве…

– Я не буду путаться под ногами. Я дождусь окончания операции. А потом загляну в его глаза…

– Но, господин полковник…

– Довольно возражений, майор. Это приказ.

Седой вышел из дому в половине одиннадцатого. Резиновые перчатки, маска – как и требовалось – были на нём. Заразиться Седой не мог в принципе, да и сегодняшняя вылазка отличалась максимальной скрытностью, но привычка делать, как все, въелась в сознание железно. Делать как все, и иметь хотя бы простенькую легенду. Сейчас этой самой легендой был мусорный пакет, который Седой не таясь донёс через два световых пятна до контейнерной площадки, а затем, избавившись от ноши, нырнул в ближайшую тёмную подворотню. Оттуда Седой огляделся.

На улице не было ни души. Кого-то, возможно, радуя, стояла несвойственная для начала декабря тихая и ясная погода с температурой чуть выше нуля. При данных обстоятельствах Седой, конечно же, предпочёл бы снег, или дождь, а, может, вообще туман, но на руках имелись только такие карты. Это ещё хорошо, что тут нет стольких камер, как бывало порой в других местах и патрульные коптеры, вообще-то, редкость…

Убедившись, что на улице всё спокойно, Седой продолжил путь. Миновал жилой массив, сверкавший разноцветными квадратиками окон, прошёл вдоль заборов закрытых на карантин школы и детского сада. Затем тормознул на углу здания почты, изучая перекрёсток. В паре кварталов разорвала ночь сирена «скорой». Седой дождался, пока неотложка удалится и в пространство вернётся прежняя тишина. Перекрёсток показался ему безопасным. Банкомат светился окошком через дорогу. Смущали несколько припаркованных у тротуара машин, но освещение позволило утверждать – они пусты. Держась подальше от засветок уличных фонарей, Седой надвинул кепку на самые брови и направился к банкомату.

Отлаженные движения. Залепить глазок камеры. Карту – в прорезь. Придержать шлейф. Ну, кто ты был, последний пользователь банкомата, чьи данные сейчас из взломанного кэша копирует хитрый девайс? Человек при деньгах или нищеброд? Муки совести, однако, Седого не тревожили. Даже если тут снимала крохи пенсии бедная старушка. Кстати, это вряд ли. Все пенсионеры обслуживались по своим картам в специализированных социальных магазинах, где цены на самые бюджетные товары (обычно низкого качества) регулировало государство, да ещё и подкидывало бонусы за каждую покупку. А вот каким-нибудь студентом на удалёнке, живущим на одну скромную стипендию, последний пользователь банкомата вполне мог быть. В этом случае Седому или придётся тариться лапшой быстрого приготовления или пытать счастья в другом банкомате.