По венам юности

© Александр Сорокин, 2019

ISBN 978-5-4496-7129-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Сейчас у тебя в руках находятся часы, недели, годы моей мыслительной деятельности. На протяжении последних четырех лет я пытался запечатлить свои эмоции, мысли, опыт, преобразовать их в бесформенные строчки, наполненные смыслом. Перо оказалось острее чем я думал, но я всегда старался работать над собой, не допускать «высасывания из пальца», графомании, лишних слов. Я абсолютно уверен, что самые честные стихи – это стихи, написанные не в гамаке возле дачного дома, а льющиеся из тебя, когда тебе ужасно больно, когда ты испытываешь невероятную ярость, гнев, злобу или же наоборот – искреннюю эйфорию. В сборнике перемешаны мои ранние и поздние работы, и тут не будет четких рифм, хорошего слога, правильной пунктуации. Нет. Тут буду только я, какой есть. Без всякого пафоса и заглавных букв, будто я придаю своим строчкам значение. Без названий стихов, ведь в этом нет никакого смысла. Без глупой игры в поэта – я никогда себя таковым не считал и не собираюсь. Не каждый умеет лезть другому в голову, но я буду очень рад, если вы попробуете. Я искренне буду надеяться, что хотя бы один человек получит удовольствие от прочтения, найдет отсылки, сакральные мысли, образы и поставит этот сборник на полку с любимыми книжками.

Книга не несет никакой пропаганды, жизнь – это круто, любите и цените ее.

«ты плыви…»

 
ты плыви.
плыви, кораблик.
помни землю,
помни дом.
от заводов пыль,
от фабрик,
помни все,
но знай, потом:
 
 
грянут грозы,
будет качка,
рвота, крики,
гул атак,
но запомни:
коли стачка —
не спеши
на дно во мрак.
 
 
пусть твердят,
мол, нет каркаса,
нет обшивки,
якорь сгнил.
игнорируй
их наказы.
игнорируй.
и плыви.
 

«по тропинке, протоптанной мною…»

 
по тропинке, протоптанной мною,
я тащусь на ухоженный холм,
где я сам, траву поливая,
наблюдал, как сгорает мой двор
 
 
он сгорает под слезы младенца,
и под плачущий детства момент,
моей юности слабое сердце
разрывалось от скорости лет
 
 
озираться назад уже поздно,
и слезу, что пошла по щеке,
я роняю на почву преддверия,
и взрастаю свой дуб в тишине
 

«на крутые поребрики…»

 
на крутые поребрики
по питерской этике
присядем культурно
имея в пакетике
напиток спиртной
без всякой конкретики
мы ловим мотивы
локальной эстетики
 
 
сбиваясь со счёту
забыв арифметику
бутыль за бутылью
нарушив кинетику
мы рот заливаем
палёным герметиком
наутро очистив
живот от синтетики
 

«раскидано время и влево и вправо…»

 
раскидано время и влево и вправо
стекла разбиты – очки без оправы
не вижу ошибок, не вижу канавы
не вижу что пью, возможно, отраву
 
 
не помню былого, не помню мотивы
не помню, когда же я стал неучтивым
украли здоровье, украли суставы
украл мое имя примат с Синегавы
 
 
растрачена молодость, юность разбита
слепыми очами не вижу зенита
в последний свой день, наконец, понимаешь
ничего не имев – ничего не теряешь
 

«я забракован был дядями сильными…»

 
я забракован был дядями сильными
под дверью
в преддверии
кидались ксивами
насильно
оторван был этими псинами
от отрывания
кожуры апельсина
 
 
кто-то скажет – красиво?
отнюдь
уже завтра
рожденный в рубахе примет пулю на грудь
и даже лишнего не успел взболтнуть
антиутопии в деле
таков
мыслепреступлений путь
 
 
а сегодня – дешевые драмы
камера пыток
Лавкрафтом по лбу
иронично
но после прилюдий
в карцер к Дагону нарядный пойду
 
 
но солнце взойдет
и с утра
завершив тот расстрельный кошмар
вожделенно
изопьет мою кровь
анемией
больной комар
 

«я делал аборт недоношенной мысли…»

 
я делал аборт недоношенной мысли
догоняя в толпе твой косвенный взгляд
в глаза получал лишь смолистые брызги
в душе по привычке себе ставя мат
 
 
и задыхаясь от едкого дыма
прохожая мать защищает дитя
я не пытаюсь убить ребёнка
я пытаюсь быстрее прикончить себя
 

«от вида сбоку все как-то побоку…»

 
от вида сбоку все как-то побоку
тараканы провожают взглядом дихлофосово облако
я стою на дороге
а может и около
и палю куда-то вдаль
взглядом хмельного сокола
 
 
город для грустных
за окном поселилась беда
нет огней фонарей
год за годом твердеет руда
мы умрем отхлебнув этой каши сполна
и на битом асфальте
выбьют наши с тобой
имена