Золотой Гульден

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ГЛАВА № 1

—

Где ботинок, Максимус?

Было холодное, ясное утро 24 декабря и часы на башне собора пробили девять. Золотой петушок на шпиле косился левым глазом на замерзшую реку, а правым, – в комнатку молодого человека по имени Даниэль. Комнатка под самой крышей многоэтажного старинного дома без лифта. Тут холодно зимой, зато летом – жарко, потому что рижские крыши нагреваются от солнца.

До лета еще так далеко, думает с грустью Даниэль. От него ушла невеста, его свадьба расстроилась и он страдает. Теперь у него на сердце камень, на душе печаль, нет никакого желания жить и все звуки раннего утра его раздражают! Особенно шум машин, крики дворников и грохот мусорных контейнеров внизу во дворе.

Даниэлю около двадцати лет. Красивое и звучное имя ему дали родители. Он – уличный скрипач, играет на Ратушной площади у Дома Черноголовых. Слыхали, кто такие – Черноголовые? Во время войн и осад они первыми шли на городские стены защищать от врагов Ригу. Эти благородные люди носили черные фраки и черные штиблеты, треуголку и шпагу на бедре. Жаль, что их времена давно прошли.

– Почему мир так несправедлив, – думает Даниэль, дрожа от холода под одеялом.

– Почему кому-то все, а кому-то ничего! Почему кто-то женится, а от кого-то, наоборот, уходит невеста? Вот, возьму, и не буду вставать, и умру всем назло! И тогда поймут, как они были неправы!..

Но умереть ему не дал голодный кот Максимус! С громким воем он при-нялся стаскивать с хозяина одеяло и требовать еды. Еды в доме не было, а в холодильнике поселились тоска, печаль и запустение. Видимо, зная об этом, кот Максимус орал все громче и злее. И как прикажете под такой аккомпанемент думать о неразделенной любви! Нет, нет, нет, в такой ситуации думать о любви бессмысленно! Даниэль долго терпел и, наконец, не выдержал. Свесив ноги с кровати, он попытался отыскать на холодном полу свои ботинки. Левого не было.

– Где ботинок, кот Максимус? Ты съел его, обжора? В ответ голодный кот Максимус заорал на весь город.

– Как же ты орешь! – Даниэль решил пристыдить кота. – Ну, не купил я еды, извини! От меня ушла невеста, непонятно тебе, что ли? Как можно быть таким черствым, эгоистичным, думать только о собственной миске?

За окном на губной гармошке заиграли: «Ах, мой милый Августин! Августин, Августин…» Настолько фальшиво, что даже кот Максимус испуганно замолчал, но потом принялся орать еще громче. Что за люди! Что за коты! – возмутился Скрипач и распахнул окошко. Ну как же не стыдно! Один орет, другой фальшивит! Кот Максимус, улучив момент, прокрался из-за спины и, пулей сиганул на заснеженную крышу. «Стой!» – закричал Даниэль, но кота и след простыл. Выглянув в окошко, первое, что он увидел на фоне голубого неба – подошвы грубых черных ботинок большого размера с налипшим на них снегом. Ну, конечно, конечно, это был добродушный трубочист Клавс, который пытался выдуть из губной гармошки мелодию, беспечно свесив ноги с карниза, словно это была не крыша шестиэтажного дома, а обычная скамейка в городском парке!

– Это ты, старина Клавс? – окликнул его Скрипач. – Перестань мучить бедную гармошку, очень тебя прошу!

– Тебе не нравится эта песенка? – обиделся Клавс.

– Не нравится?– Даниэль от такого нахальства чуть не потерял дар речи. – Да от нее тошно даже коту Максимусу!

– А это не он, кстати, спикировал сейчас на крышу?

– Именно, он! Не смог вынести издевательства над музыкой!

– А я подумал, что кто-то сэкономил на кошачьем завтраке! – «поддел» его Клавс.

Клавс, надо сказать, выглядел на редкость живописно. Это был молодой человек высокого роста, и, прямо скажем, не маленькой комплекции. На его голове красовался черный цилиндр, а на плече висел моток толстого каната. С широкого черного ремня, перепоясавшего его тужурку с большими пуговицами, которые блестели в лучах солнца, словно новенькие золотые монетки, свисали цепочки с ершиками и грузилами. При нем было все, что нужно заправскому трубочисту. Не так много городов в мире, где еще есть трубочисты. В Риге они есть и Клавс один из них. Когда-то Даниэль, восхищенный смелостью своего друга (не каждый может так запросто гулять по крутым скатам крыш), написал про него песенку, где были такие слова:

Шаг по крыше черепичной

Легче, чем по мостовой.

Я приглядываю лично

Здесь за каждую трубой.

Удивляются туристы:

«Не боится высоты!» И шагают трубочисты Словно важные коты!..

Но в данный момент Клавс был занят явно не своим делом. Он опять попытался выдуть из гармошки правильные звуки! И вновь ничего не получилось! Для музыкального слуха Даниэля это было очень серьезное испытание, можно сказать – пытка. «Сейчас я поднимусь к тебе на крышу, – сказал он, – и покажу, как это делается». Он отыскал под шкафом второй ботинок, куда его очевидно из мести засунул кот Максимус, надел свое старенькое пальто, шляпу и, сунув подмышку скрипку, поднялся на чердак. Оттуда через слуховое окно он вышел на крышу. Глянув на город, он застыл от изумления. У него просто захватило дух от открывшейся под ногами удивительной картины! Холодное, но яркое солнце отразилось от окна соседнего дома и ослепило его. Он зажмурился и вдохнул свежий морозный воздух. Откуда-то потянуло свежемолотым кофе и вкусной выпечкой и ему очень захотелось есть. Но еды в доме не было и денег тоже не было. «Теперь ты поймешь кота Максимуса»,– съехидничал внутренний голос. С крыши была видна вся заснеженная Рига, и кусочек порта, в котором в больших полыньях стояли белоснежные корабли. Они были похожи на айсберги. В небе появился самолет, он де- лал круг над городом и уходил в сторону аэропорта. Даниэль проследил за его полетом и увидел, как в двух кварталах рядом с петушком Домского собора проплыла странная крошечная корзина под разноцветными шарами. Ему даже показалось, что в корзине сидят какие-то существа! Он мог даже поспорить на этот счет! А с другой стороны, чего только не запускают в небо под Рождество. И разноцветные шары, и такие вот летательные объекты тоже.

Город готовился к празднику, и на душе у Скрипача вдруг как-то само собой стало радостно. Так радостно, что сердце у него забилось быстро-быстро! Ему вдруг показалось, что именно сегодня в его жизни совершится что-то необыкновенное, но чрезвычайно приятное и удивительно хорошее. Пройдут все невзгоды и горести и все-все-все изменится к лучшему, как и положено в Рождественскую ночь! Наступит новая прекрасная жизнь! И от этих светлых добрых мыслей даже Клавс, который своей неумелой игрой на губной гармошке так раздражал его минуту-другую назад, вдруг снова стал ему симпатичен. Даниэль с чувством обнял друга и похлопал его по широкой спине. В кармане куртки Трубочиста торчал корешок старой замусоленной книжки. Не столько из любопытства, сколько из вежливости Даниэль задал вопрос: что за книжку тот читает?

– Про рыцарей ордена Тамплиеров, – почему-то шепотом ответил Клавс.

– А чего это ты шепотом?

– Тише! Вдруг кто-нибудь услышит!

Ну и что, если услышит, спросил удивленно Даниэль. Клавс покровительственно усмехнулся: «Это очень важная и нужная информация для поиска кладов!» Каких еще кладов? – недоуменно спросил Даниэль. «Так ты ничего про это не знаешь! – скривился Клавс. – Эх, ты! Это был самый богатый орден в Европе. Богаче королей! У них были несметные сокровища! Тонны золота! Тонны! Представляешь?» Даниэль пожал плечами: не представляю! И что с того, что у кого-то тонны золота? А у меня вот невеста ушла! И кот Максимус сбежал! Клавс достал из кармана книгу, на обложке которой был изображен рыцарь в шлеме, белом одеянии и с красным крестом на груди и, погладив рукой обложку, хмыкнул:

Невеста у него ушла! Подумаешь, проблема! Вот у тамплиеров были проблемы, так проблемы! Враги решили с ними расправиться. Отнять у них богатства. Их жгли на кострах, ломали им кости! Но когда спохватились: а сокровищ-то и нет! Нигде нет, ты представляешь! Вышли из Парижа семнадцать возов с золотом, погрузили его на корабли, и корабли уплыли. Ну и куда, по-твоему, они приплыли?

– В Ригу, – брякнул Даниэль первое, что пришло в голову, – куда им еще плыть?

– Так ты знал? – Клавс вытаращил глаза. – Или просто угадал? Знаешь, где рыцари спрятали свой клад? – он опять перешел на шепот. – Ты не поверишь – в подвалах Домского собора и в двух крепостях – в Талси и в Кулдиге!

– Это в книге написано?– усмехнулся Даниэль. – «…Дорогие любители кладов, в Талси и в Кулдиге зарыты сокровища Тамплиеров. Добро пожаловать?..» Какая-то ерунда!

– Нет дыма без огня! Сокровища тамплиеров пропали. И вдруг у нас начали строить замки. Огромные неприступные крепости, как во Франции! Десять, двадцать, тридцать штук! В Талси и в Кулдиге – тоже! Только тогда они носили немецкие названия – Талсен и Гольдинген. А у нищих ливонцев откуда деньги? Вот именно, ссудили богатые тамплиеры! За то, что спасли от врагов и дали убежище! Ты не веришь, а вот, что я в книге прочел.

И он пересказал страшную историю. Это случилось в Риге сто лет назад осенней ночью, когда разразилась ужасная буря, которая валила деревья, а река Даугава выходила из берегов, грозя затопить город. В дверь квартиры, где жил звонарь Домской церкви, постучались с улицы. Он спросонья открыл, и увидел троих странного вида мужчин, плотно укутанных в плащи и в шляпах, которые рвал с их голов ветер, но они придерживали их руками в грубых перчатках. Один из них на ломанном латышском языке потребовал ключ от церкви, чтобы спуститься в подземелье… Нет, Даниэль не узнавал Клавса! Глаза у рассказчика горели, словно он видел наяву и старика, и незнакомцев, которые поклялись, что злого умысла у них нет и что старик, если хочет, может идти с ними, но только ему завяжут глаза. Но если он не согласится, то его убьют прямо на пороге родного дома. И он согласился! Долго они шли, согнувшись, по сырым подземельям, спускались глубоко вниз по ступеням и под ногами пищали разбуженные, злобные крысы! Наконец, открылась тяжелая железная дверь и все вошли в помещение. С глаз звонаря сняли повязку, и он обомлел – под низкими сводами стояли до потолка огромные сундуки с золотом тамплиеров! Старику дали три старинных золотых дублона и посоветовали держать язык за зубами…

– Когда все поднялись наверх, с его глаз сняли повязку. Старик обер- нулся и – никого не увидел! – взволнованно заключил Клавс. – Эти трое пропали! Потом он сам пытался найти помещение с сундуками, но – тщетно! Никаких следов! Эх, найти бы нам это золото, а, Даниэль?

Найти бы для начала кота Максимуса, – подумал с тоской Даниэль. Тема рыцарских сокровищ ему не близка. Да и сами рыцари – тоже. С ними не разберешься! Тамплиеры, меченосцы, ливонцы, тевтонцы!.. А вот позавтракать не мешало бы. И вернуть невесту. «Эх, – тяжело вздохнул Клавс, – мне бы машину времени! Смотался бы в прошлое, все разведал и – назад. И все клады – мои! Стал бы сказочно богат и все в Риге только бы и говорили: трубочист Клавс, трубочист Клавс!..»

Внизу на площади у Домского собора детский хор принялся выводить Рождественскую песенку. Видимо, репетировали, готовясь к завтрашнему празднику.

Шарики на ели, белые дома.

В белой карусели кружится зима.

Карусель закружит, вспыхнут огоньки.

Не боятся стужи быстрые коньки.

Не боятся санки снежной кутерьмы

Не страшны обманки озорной зимы…

Динь-динь-дон, динь-динь-дон

Слышишь этот звон?

Динь-динь-дон, динь-динь-дон, как чудесен он!

Клавс вздохнул и в очередной раз принялся дуть в свою гармошку. На этот раз Даниэль его остановил: слушай, друг, давай откровенно! Я точно знаю, отчего ты вздыхаешь и почему тебе необходимо срочно разбогатеть. Признайся: ты хочешь понравиться Марте, которая делает торты и шоколадные конфеты? И ты из-за нее опять не спал и всю ночь глядел на луну? Клавс, захваченный врасплох, махнул рукой:

– Такая гордячка эта Шоколадница, ты не представляешь! Это на вид она простая. Я захожу в ее «Волшебное кафе» и со мной происходит что-то непо- нятное! Я все делаю невпопад. Забываю слова и сижу, молчу, как последний дурак! И она поднимает меня на смех! У тебя, говорит, ветер всю память вы- дул, пока ты скакал по крышам! Все вокруг смеются, а я убегаю, так мне это неприятно. Вот и весь разговор. Ну, я и решил пригласить ее на свидание…

– На крышу?

– Ну да! С крыши весь мир выглядит иначе! Все, что внизу, кажется маленьким и несерьезным! А над тобой – только огромное небо! Но чтобы ей не было страшно, хочу разучить на гармошке песенку.

И он сделал еще одну попытку исполнить мотив «Августина». Даниэль его оборвал: стой, приятель, этак ты отпугнешь и Марту, и всех девушек Риги! Твой Августин ей точно не понравится! Смотри, как надо! Он достал из футляра скрипку и легко заиграл на ней известный мотив:

Ах, мой милый Августин,

Августин, Августин,

Ах, мой милый Августин,

Все прошло, все!

– Браво, браво, скрипач Даниэль! – раздалось снизу. Кто это там? Друзья глянули с крыши вниз. О, да это же Бургомистр их города, очень доброжелательный и оригинальный человек! Он стоял посреди заснеженной улицы, задрав вверх седую непокрытую голову, и махал им рукой. В другой руке держал связку ключей и жестяную масленку, чтобы смазывать старинные городские двери и ворота.

– Я всегда говорил, господин Даниэль, что у вас несомненный талант, но вы его зарываете в землю, хотя в данном случае вы сидите на крыше. О, и трубочист Клавс с вами? Здравствуйте, господин Трубочист! Как обстоят дела с городскими крышами? Все ли трубы в надлежащем порядке? Не дымят? А вы, господин Скрипач, уже закончили писать вашу Рождественскую сонату? Когда мы ее услышим?

– Трубы в порядке, и соната почти готова, – дружно прокричали друзья. – А как ваши дела? Как поживают городские коты? Все старинные замки смазаны? Всем довольны гости города?

Они это спрашивали, едва сдерживая смех, переглядываясь и перемигиваясь – ну и Бургомистр у них! Со странностями! Все делает сам, никому не доверяет! Бургомистр был очень добрый и страшно ответственный. Каждое утро лично кормил городских котов, смазывал замки дверей старинных зданий из специальной лейки и проверял, всем ли довольны туристы, прибывшие в Ригу. И только после этого с чувством глубокого удовлетворения, шел на работу в мэрию. А мэрия, кто не знает, стоит рядом с памятником рыцарю Роланду, покровителю города, как раз напротив Дома Черноголовых.

– Не волнуйтесь, господин Скрипач и вы, господин Трубочист! Коты пока не накормлены, но замки смазаны и туристы вполне довольны.

– Коты довольны, туристы смазаны, – прыснули Трубочист и Даниэль. Надо сказать, многие горожане Бургомистра не понимали. Зачем делать все самому, если есть помощники? Кормить уличных котов, если те и сами найдут пропитание?

– Вы что-то сказали, господин Трубочист? – переспросил старый Бургомистр.

–  Я говорю: трубы в полном порядке! Кроме одной – в старинном доме купца Менцендорфа, там, где музей. Ее давно не чистили, но я займусь ею отдельно.

– Ну, удачи вам, – помахал рукой старый Бургомистр. – Пойдука я дальше.

До Рождества нужно успеть очень многое…

И вдруг, сделав лишь один шаг, он изменился в лице и закричал не своим голосом:

– Это что такое! В чем дело! Почему беспорядок в городе?

Кричать на всю Ригу? Что-то новенькое!

Клавс и Даниэль удивленно переглянулись.

На старика это совсем не похоже! За ним такого никогда не наблюдалось. Они с удивлением глянули вниз и увидели очень и очень странную картину! По булыжной мостовой, заметенной снегом, мимо изумленного градоначальника, прямо по его башмакам, промчались какие-то странные, маленькие – размером с футбольный мяч

– существа, едва не сбив старика с ног! За ними, задрав хвосты, неслась целая компания разномастных рижских котов во главе с огромным черным котом Даниэля.

– Стой, Максимус, – закричал Даниэль, – вернись домой!

Кот Максимус его не слышал или не желал слышать. С воплями и воем вся компания метнулась сперва в сторону Ратушной площади (пронеслась мимо памятника рыцарю Роланду, обогнула его, резко двинулась сперва к собору Святого Петра), а оттуда – к Дому-музею купца Менцендорфа. Влетели в приоткрытую дверь, едва не сбив с ног женщину-экскурсовода, и через секунду-другую возникли на самом коньке почти отвесной крыши!

– Вот это скорость! – восхитился Даниэль, толкая Клавса в бок. Тот не ответил. Странные существа, за которыми гнались коты, какое-то время носились вокруг печной трубы, а потом по очереди попрыгали внутрь – сперва один, за ним – другой. Третий помог взобраться на трубу четвертому – круглому, похожему на мячик и спрыгнул следом за ним. Разозленные коты уселись на краю трубы и принялись истошно орать, обсуждая случившееся. По улице бежал Бургомистр с непокрытой седой головой и что-то громко кричал, показывая прохожим на крышу дома Менцендорфа…

ГЛАВА № 2

—

Это же тролли!

Клавс, ты видел? – выдохнул Скрипач, придя в себя. – Черт побери!

– Ты даже не представляешь, насколько ты близок к истине, – прошептал чем-то очень перепуганный, совершенно бледный великан Клавс. —

– Это же тролли!

– Какие тролли? Там мой кот! Максимус! Клавс вытаращил испуганные глаза:

– Ты не слышал про троллей? Рассказывают, что они могут быть огромными гигантами. Уродливые и страшные. Могут быть от трех до восьми метров, причем, они способны или увеличиваться, или уменьшаться! У них огромные носы…

– Но у этих не было огромных носов, – оборвал Даниэль. – И вообще, они были размером с моего кота.

– Они притворялись! Тролли могут быть и карликами, но от этого не легче. Если тролли голодные, они могут накинуться на человека и сожрать его в пять минут! Тролли живут под мостами и берут с людей плату за проезд. Если не заплатишь, тебе будет хуже…

– Почему это мне? – сильно удивился Даниэль.

– Или кому другому!

– А при чем тут мост? Даже слушать не хочу, чушь какая-то!

Не чушь, Даниэль, не чушь, объяснял Клавс дрожащим голосом, испуганно оглядываясь. Тролли в Риге появились неспроста! Кто-то наслал их на город. Надо бежать, пока те не вернулись! Зачем они полезли в старинный дом Менцендорфа? То-то и оно! Все говорят, что в этом доме нечисто, что там когда-то поселилось страшное привидение. Даниэль засмеялся: подумаешь, приведения всегда живут в музеях! Это нормально! Ты не понимаешь, сбивчиво объяснял Клавс, это сейчас там музей. А что там раньше было? То-то и оно! В подвале дома в старину была лаборатория алхимика, который задумал захватить весь мир…

– Сказки!

Его уже распирало от желания попасть на крышу дома Менцендорфа и увидеть вблизи этих троллей!

– Я тебе говорю! – горячился Клавс. – Во время опытов из пробирки вылезло какое-то безобразное и мерзкое существо. Сначала расправилось с алхимиком, – говорят, сварило бедного в кипятке! – а потом напустило на Ригу страшные беды. Скорее всего, это и был главный тролль. А эти – помельче, которых ты сейчас видел – прибыли по его зову.

– Да ладно, бабушкины сказки!

– Я тебе говорю: они перевернут весь наш город с ног на голову! Я к трубе этого дома приближаться боюсь, как подумаю, что там тролли, брр! – Клавс действительно поежился. Видно было, что не шутил, и что серьезно испуган. Так бывает, когда большой и сильный человек, вдруг возьми и испугайся чего-то совершенно мелкого, невзрачного. Говорят, огромного слона может испугать маленькая мышка, при виде которой он трясется от страха, а иногда даже падает в обморок.

– А ты ведь говорил, что труба в доме Менцендорфа забита и печку там не топят? И куда попрыгали эти существа? Застряли там и не могут выбраться? Так им же помощь нужна! Пойдем, Клавс, глянем?

– Не-ет! – мотнул тот головой. – Я не пойду! Помогать троллям? Придумал тоже! И тебе не советую. Ты что, не видел, какие они страшные?

Скрипач пожал плечами – на его взгляд, совсем даже нестрашные, скорее, наоборот – смешные. Клавс поднял его на смех: у этих «смешных» зубы острее бритвы! Ты, говорит, думаешь, что коты за ними случайно гнались? Не случайно! Коты чувствуют нечистую силу! За тобой же они не бегают, убеждал Клавс друга. Все так, думал Даниэль, но чем больше Клавс его пугал, тем меньше он боялся. Его уже распирало от желания попасть на крышу дома Менцендорфа и увидеть вблизи этих троллей! Так у него всегда бывает – западет в голову мысль и никак от нее не избавиться. Но как уговорить явно перепуганного Клавса составить ему компанию? И он решил схитрить!

– Клавс, поздравь меня! – воскликнул он радостно. – Я придумал, как сделать, чтобы шоколадница Марта обратила на тебя внимание.

– Ну, уж! – отмахнулся Клавс.

– Ты должен совершить ужасно смелый подвиг. И тогда твоя Шоколадница кинется к тебе на шею, – пообещал Даниэль. – Потому что девушки любят героев.

От него ушла невеста и он говорил это со знанием дела! Клавс просияла ведь и точно! Марта, по его словам, постоянно твердила: Клавс, почему ты такой несмелый? Почему нерешительный? Как же ты ходишь по крутым крышам? А однажды призналась: если кого и полюблю, то только настоящего героя.

– Так я ж тебе об этом! – обрадовался Даниэль. – Пошли, бросай свою гармошку! Сейчас ты станешь настоящим героем!

– Я готов! – просиял Клавс. – А куда пошли?

– Спасать наш город от троллей!

– От трооллей? – У Клавса от этих слов заныли зубы, ему захотелось куда-нибудь убежать, забиться в безопасное место, закрыться на сто замков и двести запоров! Давай, говорит, лучше вечером? Или завтра? Он глядел умоляюще в глаза другу, но тот решил проявить железную выдержку и напомнил ему про Марту. Ты только представь, убеждал Даниэль Клавса, весь город будет говорить о твоих подвигах, и она тоже услышит! Неужели, скажет, это сделал мой Трубочист! Какой же он герой! И гордячка Марта не устоит! Прибежит к тебе, как миленькая!

– Прибежит? – Клавс вдруг стал сомневаться.

– Даже не думай, прибежит! Ну, что, по рукам? – спросил Даниэль.

Клавс поежился. Внутри у него шла серьезная борьба. Что ж, большие и сильные люди не сразу принимают решение. Так часто бывает. Но, видимо, чувства к Марте перевесили страх, и он протянул Даниэлю свою дрожащую ладонь…

Оказавшись на крутом коньке крыши дома купца Менцендорфа, приятели с осторожностью обследовали печную трубу. Точнее, это делал Даниэль, потому что Клавс никак не мог заставить себя подойти к ней ближе и держался в отдалении, пока Скрипач не попросил его посветить внутрь фонариком. Клавс сначала светил, потом закидывал внутрь грузила на веревке, но ничего особенного не происходило. Из трубы доносилось гулкое эхо и больше ничего. Даниэль слушал-слушал и, не выдержав, громко крикнул внутрь:

– Эй, есть там кто? Отзовись!

И даже свистнул, от чего перепуганный Клавс чуть с крыши не упал!

– Да тише ты, тише!– замахал он руками. – Не зли троллей, я тебя умоляю! Нет ничего страшнее, чем разгневанные тролли! Их тогда ничем не удержишь! Сразу превратят тебя в камень! Все время помни об этом, и будь с ними осторожен!

Никто в трубе не отозвался. У Даниэля созрело смелое решение – поиграть прямо над ней на скрипке в надежде, что тролли, услышав его музыку, вылезут наружу. Хотя бы из любопытства. Он взобрался на край трубы и принялся играть веселую польку. Но толку от польки не было никакой. Труба молчала. Тогда он сыграл «Ах, мой милый Августин, Августин, Августин!», но и в этот раз печная труба не подала признаков жизни.

– Эй, тролли, вы где? – крикнул он, весело подмигивая бледному от страха Клавсу. – Добро пожаловать в Ригу! Отзовитесь, это мы – скрипач Даниэль и трубочист Клавс! Ваши друзья! – И постучал смычком по кирпичам трубы, точь-в-точь, как заправский дирижер. И вдруг из трубы раздалось страшное: у-у-у! То ли крик, то ли порыв ветра. Даниэль от неожиданности вздрогнул и уронил в трубу свой смычок! Ай, какая оплошность! Клавс, закричал он, я уронил смычок! Что теперь делать, я не смогу играть! И как я закончу сонату, которую обещал нашему старику Бургомистру к Рождеству? Он так на меня надеялся! Клавс, друг, что делать!

– Бежать! – выдохнул насмерть перепуганный Клавс. Услышав это «бежать», Даниэль растерялся:

– Как «бежать»? Куда «бежать»? А мой смычок! Я без него играть не смогу! Спускай меня внутрь, я попытаюсь его достать! Ты слышал, что стука не было, значит, он не упал на дно, а застрял где-то по дороге. Ты же поможешь его вытащить, Клавс? Я сам полезу, ты только помоги мне спуститься вниз.

Клавс готов был дать деру, но он взял в себя в руки и, вздохнув, без большого, правда, желания, непрестанно оглядываясь, стал готовить друга к непростому путешествию по печной трубе. Он обмотал бедного Даниэля сначала одним мотком прочной веревки, потом – вторым: вдруг, не хватит длины первого. И на всякий случай вручил ему фонарик. Подождал, когда Даниэль зависнет над пустотой и начал потихонечку ослаблять трос, спуская того вниз. Когда ноги Скрипача уперлись во что-то твердое, он понял, что достиг дна и подергал веревку, чтобы сообщить об этом Клавсу.

– Эге-гей! – услышал он громкий шепот Клавса. – Смычок там? Что ты видишь?

– Да пока ничего, – ответил Даниэль. Он включил фонарик, и яркий сноп света осветил черные, покрытые копотью старые потрескавшиеся кирпичные своды. – Вижу паутину. Глубокие трещины. Много пепла. Стою ногами на плите. Хорошо, никому не пришло в голову разжечь огонь. Вот было бы блюдо!

Даниэль огляделся по сторонам и понял, что попал прямо в то место, где была старинная кухня.

– А тролли? Их там нет?

– Троллей нет, но и смычка тоже нет. Клавс, – воскликнул он, – смычка нет!

– Я так и знал, – закричал взволнованно Клавс. – Они его и утащили! Я же говорил, к ним лучше не соваться. Это они специально подстроили, чтобы тебя заманить! Скорей наверх, я поднимаю тебя! Давай, давай, пока они не очнулись!

«Ну, уж, дудки, – подумал Даниэль, – раз уж я здесь, надо с этими гостями разобраться. Пусть вернут хотя бы мой смычок!» И он решительно отвязал веревку, которая стремительно взлетела вверх. А сам нарочно крикнул: ой, Клавс, веревка оборвалась! Это чтобы тот не задавал лишних вопросов. Конечно, обманывать друзей нехорошо, но иногда можно. Если, например, у вас смычок упал в печную трубу, а ваш друг боится троллей. Клавс, в свою очередь, был страшно напуган. Веревка не могла сама оборваться, рассуждал он, это все проделки троллей!

– Держись, Даниэль, я бегу за полицией! – крикнул он другу. – Когда увидишь троллей, сразу закрой глаза, не смотри на них и не говори с ними! Это опасно! Я бегу за подмогой, я быстро, я сейчас!

Эхо, пробежав по трубе, ответило мрачно: час, час, час…

– Не надо никого звать, я сам разберусь! – крикнул в ответ Скрипач. Но Клавс его не слышал. Нет, но какой паникер этот Трубочист! А с другой стороны, ведь он за друга переживает? Да, но где эти знаменитые и ужасно страшные тролли? Очень ему было любопытно на них поглядеть, хотя, конечно, страшновато. Но так всегда бывает, мы боимся того, чего не знаем. А потом даже самим смешно – и как я мог испугаться? Спрыгнув с плиты, Даниэль огляделся по сторонам и понял, что попал прямо в то место, где была старинная кухня. По стенам была развешена самая разнообразная древняя утварь – сковородки разной величины, формы для выпечки, поварешки, огромные острые ножи для разделки мяса. Кастрюли, кувшины и котелки застыли в едином строю. С потолка свисали гирлянды лука и чеснока, пучки сухих пахучих трав, а на полках рядами теснились железные банки со специями, глиняные сосуды, горшки и бутылки. Возле печки стояла огромная деревянная колода с воткнутым в нее большим и острым топором.

– Ух ты, – подумал Даниэль с уважением. – Вот это топорик! Видимо, в старину здесь жили крепкие люди. Похожие на Клавса, который, правда, боится троллей.

Ставни окон были закрыты так плотно, что с улицы в помещение не проникали ни шум улицы, ни даже маленький лучик света. Тут же стоял массивный разделочный стол на больших дубовых ногах, высились бочки, бочонки поменьше и металлические ведра. В углу пылились плетеные корзины разных размеров. У стены стоял чугунный ухват. Но смычка ни- где не было!

– Есть тут кто живой? – спросил расстроенный Даниэль, подсвечивая фонариком. Он направил луч на стену, думая обнаружить выключатель, но не обнаружил. Стояла какая-то мрачная неприятная тишина. Как в безвоздушном пространстве!

Даниэлю стало страшновато и в какой-то момент показалось, что за его спиной кто-то стоит. Он начал волноваться, вспомнив рассказ Клавса о привидении. Из-под двери в дальней комнате проникал неприятный сумеречный свет, из-за чего тишина начала давить на уши…

И вдруг за дверью раздались голоса! Даниэль прислушался. Судя по всему, там были двое. Старик, с хрипловатым, надтреснутым голосом, а другой – был молодым. Обрадованный Даниэль двинулся навстречу людям, мысленно посмеиваясь над своими мыслями о привидении – у страха глаза велики! Но у двери он остановился, потому что разговор за ней неожиданно пошел на повышенных тонах. Даниэль застыл в недоумении, не решаясь толкнуть дверь, потому что то, о чем говорили двое, сбило его с толку. Но он даже представить себе не мог, с кем встретится буквально в следующую минуту, и в какую историю попадет…

Да, но где Клавс? Где наш смелый герой – трубочист, который, как оказалось, очень-очень боится троллей? Может быть, побежал за подмогой? Звонить в полицию? Сообщать пожарным? Да ничего подобного! Он растерялся до такой степени, что вообще не знал, что ему делать? Клавс просто запаниковал! Он хотел бежать в полицию, но неожиданно пронзившая его мысль заставила остановиться. А если Даниэль, падая вниз, ударился, к примеру, головой и потерял сознание? Что же делать? Вдруг он придет в чувство и станет звать на помощь, а ему никто не ответит? Еще хуже!

Но какой же он неразумный этот Даниэль, разозлился Клавс. Ну, зачем, зачем он спустился вниз, зная, что там засели кровожадные тролли – только неразумный человек способен на такое!

И тут Клавса посетила смелая мысль: самому спуститься в трубу! Чтобы выручить друга, который попал в беду по собственной глупости! Да, надо попробовать! Клавс набрался храбрости и даже занес внутрь ногу. И тут же ему почудилось, что возле каблука громко клацнули чьи-то острые зубы! Он в страхе вытащил ногу! Сердце стучало в груди, руки дрожали и от страха даже сводило челюсть.

– А если тролли накинулись на Даниэля? Мамочка дорогая, какой ужас! Впились своими острыми зубами! Ой, ой, ой!

От одной этой мысли пот полил с него градом, и хотя на улице было холодно, ему вдруг стало очень-очень жарко в его костюме трубочиста. Но как же быть? Он на цыпочках подкрался к трубе и крикнул, как ему казалось, очень громко, в самое жерло: