Весь лес – театр

– Итак, незабвенная моя, мир изменился. Мы чувствуем это в воде, в земле и в воздухе… Зима близко. А это значит, что лесной зверь как никогда уязвим перед тоской и дикими инстинктами. И лишь мы можем спасти его от деградации!

Арчибальд поправил кружева на пышном воротнике бархатного камзола и вскинул полосатую морду к небу. Небо застыло облаками. Скунсиха Флора задержала дыхание и отгрызла половинку карандаша.

– Мы. Открываем. Театр, – возвестил енот.

Флора хлопнула ресницами:

– Вместо кар-волка?

Арчибальд скривился:

– Забудь про коворкинг – это социальный эксперимент, который доказывает, что среднестатистический лесной житель не готов к прогрессу. Но театр – это прямое воздействие на разум, а еще это духовная пища! Да-да! Что может быть лучше во времена, когда пищи материальной не хватает?

– … воз-дейст-ви-е, – старательно выводила скунсиха. – Так что там про еду?

– Эх, Флора, Флора, – вздохнул енот. – Тебе тоже не повредит знакомство с классикой. Начнем с «Красной шапочки». Это основа основ. Согласна?

Скунсиха неуверенно кивнула.

– Нам нужны: девочка в красной шапочке, мама, бабушка и главный злодей – волк. Всего четыре действующих лица, а какая драма! – Арчибальд прикрыл глаза. – Ах да, и еще охотник.

Флора вспискнула.

– Драгоценная моя, искусство не требует буквальных прочтений. Ты записала всех необходимых персонажей?

– Где ж я вам людей найду! К тому же – охотника! – возмутилась скунсиха.

– Шишки-пышки… В том и смысл театра, что кто угодно может перевоплотиться в кого угодно. Видовая принадлежность не играет роли, важны лишь личность и личина. Например, ты могла бы стать Красной шапочкой…

– Шапкой?!

– Это имя такое. В общем, тебе задание: взять в библиотеке сказку, изучить ее и объявить по лесу пробы!

– Что пробовать будем? – оживилась Флора.

Енот вздохнул:

– Актеров. Актеров на роль. Так что тоже готовься. Все. Жду вечером с отчетом.

***

– У нас там это… Волки возмущаются.

Флора смотрела в сторону и шаркала лапкой по земле, поднимая тучки пыли.

– Чего вдруг? – зевнул Арчибальд.

– Говорят, сказка показывает их… ну, в дурном свете.

– Что за глупости? Это же искусство! Сплошные метафоры, ничего конкретного! Так им и передай.

– А?

– Шишки-пышки… Объясни волкам, что главный злодей – это не какой-то конкретный волк. И вообще, возможно, не волк. Это, скажем так, некий собирательный образ зла. Абстракция!

Скунсиха озадаченно чесала лоб, и енот махнул лапой.

– Ладно, сам поговорю.

***

– Знаешь, полосатый, ты нам словами умными уши не заливай. Волк – это всегда волк. А в книге еще и описание подробное есть про глаза, уши, зубы. Никаких сомнений. Так что все свои «метафоры» оставь при себе.

– Но это же классика!

Серая стая смотрела хмуро.

– Клевета это возмутительная, а не классика! – фыркнул волк по имени Громила. – Чтобы хоть один порядочный волк сжевал бабку! Да ты представляешь, какое у нее жесткое мясо! Тьфу!

– Но…

– Никаких «но», – отрезал Громила, клыки его при этом сверкнули слюной. – И никаких шапочек в нашем лесу. Пусть даже и красных.

На этом разговор закончился. Был он воистину короток.

***

– Скажи мне, Флора, как жить, когда вокруг царит безграмотность… Когда образное мышление принесено в жертву стереотипам.

Скунсиха шмыгнула носом и промычала что-то неразборчивое. Арчибальд закрыл лапами глаза.

– Нигде не обрести понимания… Впрочем.

Он бодро вскочил и размял затекшие лапки. Кружевной воротник воинственно топорщился.

– Впрочем, не шапочкой единой… Обратимся к другому классическому произведению. Записываешь?

– Угу.

– Три медведя.

Флора подождала, а потом робко уточнила:

– Что – три медведя?

– Наша первая постановка будет называться «Три медведя»! Сказка есть такая. Знаменитая.