Десять дел детектива Кларка

Из будущих архивов Скотланд-Ярда

Секатор

3 сентября 2029 года. Лондон. Нью Скотланд-Ярд.

В кабинете дивизионного комиссара Джеймса Хью начиналось экстренное ночное совещание. Шеф располагался в мягком кресле, попыхивая неизменной трубкой. Из его кобуры подмышкой высовывалась рукоятка Смит-Вессона 38 калибра, заряженного разрывными пулями с ядом нервно-паралитического действия. На улице сгущался туман, метко окрещенный в народе «смог».

«Только собрались, а в кабинете запах, как будто здесь эскадрон переночевал… Элементарную гигиену не соблюдают… Надо как-нибудь покороче,» – грустно подумал Джеймс Хью, окинул взором сидящих и сказал:

– В Рио-де-Жанейро чрезвычайное происшествие. Вкратце история такая. Тамошняя полиция с разрешения руководства Интерпола задумала осуществить смелый, строго засекреченный эксперимент. На одной из закрытых фабрик-лабораторий Рио-де-Жанейро была изготовлена супермодель биоробота, который под видом обычного человека должен был оказать серьезную помощь полиции. Но случилось непредвиденное: это создание или существо вышло из под контроля, совершило дерзкий побег из лаборатории и теперь представляет огромную опасность для обычных людей. Рассказать подробности не имею права. Поверьте мне на слово, эта железная тварь очень хитра, очень жестока и очень опасна… Коллеги из Рио-де-Жанейро и из Интерпола просят меня помочь найти и обезвредить этого супербиоробота, но сам я полететь не могу. Меня в Рио каждая собака знает. Сейчас вопрос только один. Кого мы срочно пошлем в Рио-де-Жанейро?

– Предлагаю послать лейтенанта Кларка, – вскочив с места, выпалил Кит Траун так, как будто очень давно ждал этого вопроса.

Бобби Кларк от неожиданности едва не упал со стула. Он уставился на Трауна, которому на прошлой неделе одолжил сто фунтов стерлингов. «Деньги отдавать не хочет, из-за сотни на возможную смерть посылает, гад,» – с обидой подумал Бобби.

– Почему именно Кларка? – спросил шеф, любивший сильные аргументы.

– Ну, все-таки ехать за границу, а мы все знаем, что лейтенант Кларк морально устойчив, скромен в быту и отлично стреляет, – не задумываясь ответил Траун.

– Резонно, – сказал Джеймс Хью, выпуская табачный дым через обе ноздри. – Все свободны, остается только лейтенант Кларк.

Роберт (Бобби) Кларк.

Бобби родился на юго-западе Великобритании в городе Бристоле. Своего деда барона Фердинанда фон Кларка, он почти не помнил. В семейном гардеробе висели серые штабные галифе, штабной китель и стояли яловые сапоги дедушки. Отец Бобби был профессиональным игроком в покер, мама работала титестером. В пять лет Бобби пошел учиться в школу – мрачное четырехэтажное здание с решетками на окнах покрытое плесенью, мхом и плющом, учителя с розгами и садистскими наклонностями. «Попались бы они мне теперь,» – часто впоследствии думал Бобби Кларк, и рука его непроизвольно тянулась к пистолету.

Когда Бобби окончил школу, его родители уехали в Канаду, и он остался на попечении тети Полэт. Тетя была старая дева и считала, что для настоящего мужчины существует только одна достойная профессия – полицейский, человек, стоящий на страже чести и закона. Это и определило будущую карьеру Бобби Кларка в Скотланд-Ярде в отделе особо опасных преступлений.

У лейтенанта Кларка было два комплекса неполноценности:

1. Он боялся ездить в лифте, так как его преследовал страх падения в шахту лифта.

2. Он боялся жгучих брюнеток.

В свободное время никто не заставлял Бобби пользоваться лифтом или общаться с брюнетками. И все было бы хорошо, если бы иногда по ночам его не давили кошмары. Периодически Бобби снилось, что он очень медленно поднимается лифтом на сороковой этаж небоскреба на Восьмой авеню в Нью-Йорке. Но особенно в сновидениях изощрялись жгучие брюнетки. В этих случаях действия обычно разворачивались в Париже на Плас Пигаль или на Авеню Фош. Брюнетки всегда приходили большой группой и начинали вытворять с Бобби такое, о чем было страшно стыдно вспомнить проснувшись.

Как каждый полицейский, Бобби Кларк имел хобби. В свободное от работы время он увлекался ядерной физикой.

Шеф считал, что одежда это большое зеркало души человека, поэтому не спеша оглядел лейтенанта Кларка. На Бобби Кларке был коричневый костюм в большую зеленую клетку. Пиджак двубортный. Брюки клеш от бедра, внизу ширина каждой штанины достигала тридцати сантиметров. Черная водолазка. На ногах старенькие тупорылые полуботинки на мощной платформе и на мощном каблуке. «Ну что, – подумал Джеймс Хью, – одет парень скромно, немного старомодно. В общем, не пижон. Судя по одежде, наверняка в свободное время пишет стихи или увлекается ядерной физикой».

– Что, не радует возможная встреча с супербиороботом? – дивизионный комиссар тяжело встал, подошел к Бобби Кларку и по-отечески похлопал его по плечу. – Ничего, ничего. Не паникуй, и жизнь сама подскажет тебе правильное решение… Теперь подробнее о том, что известно. Биоробот выглядит, как мужчина среднего возраста. Это последнее слово робототехники и нанотехнологий, совершенно уникальный единственный экземпляр. Машина внешне ничем не отличается от живого человека, но, естественно, обладает огромным запасом памяти, феноменальной реакцией, не знает усталости. Так вот, его планировали внедрить под видом бандита в преступный мир Рио-де-Жанейро и таким образом получить идеального информатора.

– Мне кажется можно было придумать что-нибудь попроще, без таких интеллектуальных и технических изысков, – сказал Бобби.

– Я тоже предпочитаю полагаться на свои природные данные и свой Смит-Вессон, – согласился шеф. – Однако, парни заварили эту кашу, рассчитывая, по-видимому, что если операция, которой дали условное название «Секатор», пройдет успешно, то потом можно будет нафаршировать все мегаполисы, города и поселки такими «подсадными утками» и получить контроль за преступным миром изнутри. Подготовка шла хорошо. Робот – ему дали рабочий псевдоним Мигель – буквально схватывал все на лету. Как стало известно из уцелевшего дневника наблюдения, беда подкралась незаметно. На последнем этапе подготовительной программы Мигеля начали знакомить с мировым песенным блатным фольклором. И вот внезапно, после прослушивания классических блатных песен: «Дом восходящего солнца», «По тундре», «Мурка» супербиоробот дал ужасный срыв. Он зверски убил гаечным ключом инженера-конструктора, так сказать, своего отца-создателя, руками задушил обоих наставников-инструкторов из полиции и Интерпола, а консультанта по криминалистике и судебной медицине утопил, затолкав его голову в аквариум для рыбок.

– Супербиоробот дал срыв после прослушивания блатного шансона?

– Да, по-видимому, эти песни разбередили что-то в его неокрепшем искусственном мозгу. Давно известно, что на психику индивида блатной шансон, безусловно, оказывает мощное пагубно-деструктивное воздействие… – шеф отложил в сторону погасшую трубку. – Таким образом Мигель ликвидировал всю бригаду, которая работала с ним на завершающих этапах. Кроме того, робот уничтожил основную документацию и все свои фотографии. После этого Мигель исчез.

– Очень мило. Когда у меня будут внуки, я обязательно поведаю им эту печальную историю, – холодно произнес Бобби.

– Естественно, о случившемся известно только узкому кругу лиц: руководству Интерпола, начальнику криминальной полиции Рио-де-Жанейро и его заместителю, – как будто не заметив реплики Бобби Кларка, продолжал Джеймс Хью. – В общем, ребята просят помочь и как можно быстрее. Железную тварь надо срочно разыскать и уничтожить.

– И все-таки, почему Мигель совершил побег?

– Думаю, что биоробот захотел получить полную свободу. Может быть, его просто тяготила перспектива стать осведомителем, так сказать стукачом, крысой, и как раз песни услышал блатные, сразу и потянуло на блатную романтику, на волю…

– Ну, это уж слишком сентиментально, – Бобби Кларк отрицательно покачал головой.

– Конечно, задача у тебя, я не боюсь этого слона, экстраординарная. Надо разыскать биоробота с внешностью обычного человека, да еще отлично знающего все полицейские уловки и все нравы преступного мира. Но я уверен, что ты справишься. Это ерунда, что у него огромный запас памяти, мгновенная реакция и человеческая внешность, – шеф раскурил трубку и пустил дым через ноздри. – Лично для меня, даже среди людей встретить человека с хорошим интеллектом большая редкость. А тут машина – фактически кусок нержавеющего железа. Справишься. Если… – по лицу дивизионного комиссара скользнула чуть заметная тень. – Если они вообще не создали «черный ящик», чье поведение и логика до конца не могут быть понятны людям. Впрочем, думаю, что техника до этого еще не дошла.

– Машина никогда на сможет заменить человека, – сам не понимая зачем, вдруг решительно выпалил Бобби,

Шеф удивленно посмотрел на него. «А парень, похоже, крепко перепугался. Надо его подбодрить,» – подумал Джеймс Хью и категорично изрек:

– Конечно, никогда не сможет заменить человека. Словом, причин для паники нет, но время жмет. Полетишь сегодня же на сверхзвуковом военном самолете. В аэропорту Рио тебя встретит начальник городской полиции Луис Педру. Парень он неплохой, вот только культуры маловато… Что думаешь взять из оружия?

– Беретту М1935 и револьвер Корт-Комбат, – не задумываясь ответил Бобби.

Дивизионный комиссар Джеймс Хью удовлетворенно кивнул. Ему понравился этот простенький, но со вкусом сделанный выбор, хотя сам он в этих вопросах был неисправимый консерватор и любил оружие старых фирм: Маузер, Браунинг, Винчестер, Вессон.

– И кстати, при задержании этого супербиоробота Мигеля патроны не жалеть, – шеф тяжело встал, подошел к лейтенанту Кларку и протянул ему свою мужественную руку. – Ну! Добре! Быстро соберись и не затягивай с вылетом.

Бобби Кларк выдавил хилую улыбку, пожал руку и вышел из кабинета.

Когда бронированная дверь захлопнулась, дивизионный комиссар Джеймс Хью опустился в кресло и закрыл глаза. Ему невольно вспомнилось его первое дело. Это было в конце 1991 года в Ливерпуле, когда он вот таким же желторотым молодым бананом, выполняя роль подсадной утки, в одиночку шел на задержание главаря банды торгующей кокаином и биологически активными добавками. Вспомнил, как тогда в самый ответственный момент у него заклинило пистолет… «Летит время,» – подумал дивизионный комиссар Джеймс Хью.

Спустя два часа Бобби Кларк уже сидел в хвостовой части военного самолета, а через узкий люк в салон с трудом ввалился не совсем трезвый экипаж. Пилота болтало из стороны в сторону как будто он шел по палубе корабля во время страшного шторма. За пилотом, не намного увереннее, подтаскивая левую ногу, ковылял штурман с большим компасом в руках. Шествие завершал обвешанный пулеметной лентой иссиня-бледный бортстрелок с диким воспаленным взглядом.

«Вылет экстренный. Наверное, ребят по тревоге прямо от праздничного стола оторвали. Хорошо им, – с завистью подумал о летчиках Бобби Кларк. – Вот прилетим в Рио, они продолжат застолье или пойдут на пляж, а мне еще таскаться и искать этот очень опасный кусок железа…»

Дико взревел реактивный двигатель и самолет залихорадило, потом он страшно завибрировал, судорожно рванул с места, зигзагообразно пробежал по взлетной полосе, левым боком чудом оторвался от матери земли и взял курс на Рио-де-Жанейро.

Двумя днями ранее. 1 сентября. 2029 год. Рио-де-Жанейро. Женский монастырь Святой Иоанны.

Когда-то давно здание монастыря находилось за пределами города, но Рио рос, и вот теперь только невысокая каменная ограда, да окружающий зеленый сад отделяли эту обитель от шума, соблазнов и разочарований большого города.

Сестра Арабелла вышла из трапезной и направилась в свою келью. Еще один день прошел в молитвах и размышлениях. Арабелла медленно шла по аллее сада, задумчиво перебирая в руках четки, когда из кустов керриевидного родотипуса ее остановил чей-то шепот:

– Сестра, сестра…

Арабелла остановилась и повернула голову на звук. В кустарнике сидел молодой мужчина. Светлый шатен с гордым изломом узких бровей и волевым подбородком он смотрел на женщину, как смотрит сталевар в жерло мартеновской печи – внимательно и напряженно. Не понимая что происходит, Арабелла произнесла тоже шепотом:

– Мужчина?

– Сестра, помогите мне.

– Мужчина? – повторила Арабелла. – Что вы здесь делаете?

– Сестра, мне очень нужна ваша помощь, – скороговоркой выпалил в человек кустах.

– Мужчина, это же женский монастырь, вам здесь находиться никак нельзя, – в растерянности сказала Арабелла, но подлый внутренний голос ехидно передразнил ее: «Еще как можно, еще как…»

Мужчина осторожно вылез из кустов. Был он роста среднего, широк в плечах, голенаст, а одет в промасленную футболку, потертые джинсы и рваные кроссовки.

– Вы – сексуальный маньяк? – тихо спросила Арабелла.

– Нет, нет, сестра. Не бойтесь меня… За мной гонятся преступники, а полиция считает меня бандитом. Мне надо где-то укрыться. Только до утра, сестра, только до утра…

Он сказал это очень просто и трогательно, как большой ребенок, и Арабелла вдруг ощутила себя беспомощной бабочкой, летящей в безжалостный огонь неведомого ей костра.

Вечерело, и в келье дневная жара уступала место ночной прохладе. На маленьком грубосколоченном деревянном столе лежали ломоть хлеба, кусок козьего сыра и несколько олив. Мужчина и женщина сидели рядом на узкой койке.

– Нам нельзя носить мирские украшения, нельзя использовать макияж. Но иногда я устраиваю себе маленький праздник и вечером, когда одна, я надеваю колье, – Арабелла радостно улыбнулась.

– Тебе очень идет это ожерелье, – вкрадчиво сказал мужчина.

– Это фамильное колье из изумрудов. Его когда-то очень давно подарил бабушке мой дед.

– У твоего деда был хороший вкус.

– Да, дедушка вообще был необыкновенным человеком. Он очень любил играть в гольф и увлекался селекцией. Большую часть свободного времени дед проводил на скотном дворе с крупным и мелким рогатым скотом, и парнокопытными. Мечтой его жизни было получить новый гибрид свиньи с… – Арабелла густо покраснела. – Не важно с кем. Не сбылось. Не смог, то есть не успел…

– А как ты попала в монастырь?

– Мои родители переехали в Бразилию из Соединенных Штатов Америки… Теперь это уже не имеет никакого значения. Все позади, и я живу только воспоминаниями. Воспоминаниями о детстве: о фамильном ранчо в Калифорнии, о том, как весной я и моя старшая сестра Бэтси возделывали приусадебный участок, помогая маме выращивать шпинат и кинзу.

– Воспоминаниями о первой любви? – тихо спросил мужчина.

– Об этом вспоминает каждая женщина, – Арабелла едва заметно кивнула головой и снова улыбнулась. – Расскажи мне лучше о себе.

– Я очень одинок…

– У тебя нет ни родных, ни близких?

– Прости, но мне не хотелось бы сейчас говорить об этом.

– Хорошо.

– Тем более у нас так мало времени, – грустно сказал мужчина.

– Да, очень мало, – печально повторила молодая женщина.

Первые лучи восходящего солнца с трудом пробились через узкое окно маленькой кельи. Сестра Арабелла открыла глаза и медленно потянулась. Прошедшая ночь показалась ей каким-то волшебным сном, феерией. Женщина присела на кровати, и ее блуждающий взгляд упал на стол. В тот же миг удивление и обида застыли у нее на лице.

– Подлец! – непроизвольно вырвалось у Арабеллы. – Унес подлец… Унес навсегда! Так вот почему он, как попугай, всю ночь повторял: «Утром будить тебя не буду. Спи спокойно. Уйду по-английски». Ушел, не разбудив. По-английски, прихватив с собой мое изумрудное колье.

Слезы душили обманутую женщину. Вплотную подступило отчаяние. Никто в монастыре не должен узнать о том, что случилось ночью, а значит, заявить в полицию о краже сестра Арабелла не могла.

3 сентября 2029 года. Рио-де-Жанейро. Кабинет начальника криминальной полиции Луиса Педру

– Робот совершил побег позавчера примерно в обеденное время. В 16.10 мы условно перекрыли аэропорт, порт и все вокзалы, – сказал, обращаясь к Бобби Кларку, Луис Педру.

– Что значит перекрыли условно? – спросил Бобби.

– Полностью закрыть город нельзя. Просто усилена проверка документов у выезжающих. О всех, вызывающих малейшее подозрение, требуется немедленно сообщать нам.

– Паллиатив, – Бобби Кларк отрицательно покачал головой.

– Безусловно. Мигель наверняка сумеет достать деньги и фальшивые документы, если уже не достал.

– А каков уровень его интеллекта?

– Очень высокий. Запас памяти огромен. Робот свободно может изобразить из себя хоть матерого рецидивиста, хоть нобелевского лауреата, – с внезапным испугом сообщил Луис Педру, и его узковатые глаза превратились в совсем крохотные щелочки.

– Степень профессиональной подготовки?

– Мигель знает все особенности оперативно-розыскной работы полиции. Хорошо подготовлен по криминалистике и судебно-медицинской экспертизе. Он также располагает всей известной нам информацией о преступном мире Рио-де-Жанейро, начиная от наперсточников и кончая крупнейшими мафиозными кланами. Супербиоробот в совершенстве владеет всеми видами холодного и огнестрельного оружия. Реакция мгновенная, сила удара рукой и ногой огромная, растяжка идеальная, как у солиста балета.

– Его отличия от человека? – Бобби Кларк не спеша вытащил сигарету и прикурил.

– Внешних отличий нет. Легко выполняет основные функции молодого здорового мужчины: ест, пьет, спит, бреется, потеет и иногда может даже…

– Понятно, – оборвал коллегу Бобби Кларк. – Уязвимые места есть? Где находится мозг биоробота или его пульт управления?

– Главный компьютер и источник питания – кварцевый аккумулятор, очень небольших размеров. Они находятся в правом тазобедренном суставе биоробота.

– Главный компьютер и источник питания в тазобедренном суставе? – удивился лейтенант Кларк.

– Да, это было сделано специально: кому в голову придет, что в тазобедренном суставе есть что-то ещё кроме тазобедренного сустава?

– Оригинально.

– Этот правый тазобедренный сустав, пожалуй, единственное главное и уязвимое место биоробота.

– На сколько хватит вмонтированного аккумулятора?

– Примерно лет на тридцать. Потом необходимо заменить или подзарядить источник питания.

– Робот знает об этом?

– Конечно.

– Ну, парень он, похоже, пытливый, интеллект огромный. Думаю, что за тридцать лет разберется и сможет это сделать сам, – грустно сказал Бобби Кларк.

– При побеге робот ликвидировал все свои фотографии и всех кто видел его в лицо. Но мы знаем, что в целях конспирации ему должны были сделать самую стандартную внешность с европеоидным типом лица.

– Стандартная внешность, – задумчиво повторил Бобби. – Значит, рост средний, телосложение среднее, средне-привычные черты лица, наверное, шатен, а не огненно-рыжий. В данном случае это тоже информация. Да, и ещё он не равнодушен к блатным песням…

– Мигель свободно владеет португальским, испанским, английским, французским и китайским языками.

– Итак, супербиоробот оказался на свободе. Как вы думаете, что он будет делать в первую очередь?

– Мигель должен достать деньги, купить фальшивые документы и покинуть Рио.

– Согласен. Он пойдет на контакт с кем-то из местных уголовников. Так как никто из главарей его не знает, робот отправится ксреднему звену преступного сообщества. Но и на этомуровне наверняка есть свои авторитеты.

– Да, и очень много. Но основных человек сорок. Они скупают крадёное, помогают раздобыть ксиву, оружие, пристраивают в блат-хаты, воровские малины и хазы. – Луис Педру вытащил из стола толстую папку и протянул ее Бобби Кларку. – Здесь досье на английском языке на сорок шесть основных кандидатов к кому может пойти робот.

– О'кей, посмотрим на этих кандидатов, – сказал Бобби и начал быстро просматривать листы.

Через тридцать пять минут у майора из Скотланд-Ярда осталось только одно досье – Профессора.

«Профессор» – Алекс Энрике, он же – Чой Минь, он же – Жорж Симон, он же – Джим Фрэнк, он же – Артем Самойлов, он же – Боря Кац, он же – Антонио Мастрояни – 1945 года рождения, уроженец города Парижа. С 2012 года постоянно проживает в Рио-де-Жанейро по адресу: Батафого 28. Неоднократно против него возбуждались уголовные дела, которые во всех шестидесяти восьми случаях были закрыты за отсутствием состава преступления. Мера наказания ограничивалась общественным порицанием или штрафом.

Рост в молодости 182 см, потом 179 см, сейчас 175 см; полнота средняя; лицо овальное, бледное; брови густые, сросшиеся; глаза зеленые, взгляд лукавый. Волосы в молодости черные, потом седые, сейчас отсутствуют.

Приметы и особенности: правша, но карты всегда сдает левой рукой; интересуется живописью; меломан – любимое музыкальное произведение «Интродукция и рондо каприччиозо» Сен-Санса.

– А… Профессор, – взглянув на досье, сказал Луис Педру. – Думаете, Мигель пойдет именно к нему?

– Полной уверенности, конечно, нет, но из всех сорока шести кандидатур, во-первых, Профессор самый старший. Во-вторых, он единственный, кто много лет нарушал закон и ни разу не был осужден. Для супербиоробота Профессор наиболее надежный вариант. И есть еще один нюанс – Профессор тоже не равнодушен к музыке.

– Но Профессор еще ни разу не помогал полиции, он вам ничего не расскажет, – категорично произнес Луис.

– А сколько лет Профессору? – совершенно серьезно спросил Бобби Кларк.

– Восемьдесят три, – ответил Луис Педру.

– И еще ни разу не помогал полиции?

– Ни разу.

– По-моему, ему пора начинать это делать, – Бобби поднялся из-за стола. – Мне надо пообедать, а потом сразу я хочу навестить Профа.

– Хорошо, вашим проводником по городу будет мой заместитель Си Пак. Он единственный из моих сотрудников, кто в курсе этого дела. Можете на него полностью положиться.

– Благодарю, – приятно улыбнувшись, сказал Бобби Кларк. – И еще я хотел бы получить информацию о всех преступлениях, происшествиях и несчастных случаях, зафиксированных в городе за последние сутки, и получать эти сведения в дальнейшем.

– Мы подготовим вам эти данные и будем постоянно держать в курсе всех событий, – заверил гостя начальник криминальной полиции Рио-де-Жанейро Луис Педру.

Особняк Профессора находился в одном из самых престижных районов города. Крепко сложенный малый в ливрее, мельком взглянув на полицейские удостоверения Бобби Кларка и Си Пака, пропустил гостей в дом, провел их на второй этаж в огромный кабинет и попросил немного подождать. Кабинет производил впечатление обители, как минимум, нобелевского лауреата. На многочисленных полках современные книги соседствовали с фолиантами и манускриптами всех времен и народов. На стенах висели картины старых мастеров – Тициана, Ботичелли, Веласкеса, Myрильо.

Бобби Кларк только приступил к осмотру уникальной библиотеки, когда, шаркая тапочками, в кабинет вошел пожилой старец в махровом халате и старомодном пенсне. Ложечкой он бесшумно помешивал сахар в стакане с чаем.

– Полиция, – строго произнес Бобби.

– Я понял. Добрый день, господа, прошу садиться, – приветливо сказал Профессор.

«Этот старый орешек надо колоть резко», – подумал Бобби Кларк, выхватил пистолет, направил ствол в голову хозяина кабинета и рявкнул:

– Руки в гору, или я тебе сейчас весь чердак разнесу!

Профессор, продолжая спокойно размешивать сахар, сочувственно посмотрел на Бобби и сказал:

– Молодой человек, вы, наверное, сегодня не спали и очень устали. Вам непременно надо отоспаться и отдохнуть. Это у вас нервы. Вообще, ничто так не снимает усталость, как хороший отдых.

Бобби Кларк понял, что допустил принципиальную ошибку – было глупо и бестактно пытаться взять Профессора на фу-фу. Бобби почувствовал себя как нашкодивший школьник, которого подловил завуч. Oн опустил пистолет и тихо пробормотал:

– Простите, Профессор.

– Ничего, ничего, бывает. Юности вообще свойственны импульсивность и переоценка своих возможностей. С годами это проходит, – примирительно сказал Профессор. – Итак, чем могу быть полезен, господа?

– Понимаете… – неуверенно начал Бобби Кларк. – Мы ищем одного мужчину. Его в Рио-де-Жанейро никто не знает. Возможно, он приходил к вам позавчера, вчера или сегодня с какой-либо просьбой…

Профессор был явно удивлен.

– Каждый день у меня бывают десятки человек, и большую часть визитеров я вижу впервые. Люди приходят за советом, некоторым нужны деньги, кому-то крыша над головой. Ну и я, естественно, стараюсь помочь им по мере сил, – Профессор умолк, не спеша отпил чай и поморщился. – Но я никогда не был осведомителем.

– Дело в том, что это необычный случай, – робко произнес Бобби.

– Какой случай? – без малейшего интереса в голосе спросил Профессор.

– То есть не случай. Этот человек… В общем, может быть так, что он так же опасен для полиции, как и для людей, стоящих вне закона.

– В моем возрасте люди перестают бояться даже приход костлявой с косой, – спокойно сообщил Профессор.

– Очень вероятно, что этот человек обращался именно к вам, – Бобби Кларк продолжал гнуть свою линию. – Он может быть опасен для всех людей на планете…

– Какой человек? О ком вы, голубчик?

– А вы расскажите нам, кто у вас был позавчера, вчера и сегодня, – окончательно потеряв терпение, попросил Бобби. – Нас интересует мужчина средних лет, европеоидного типа…

Возникла напряженная пауза. В открытое окно кабинета со стороны порта донесся слабый гудок прогулочного катера.

– Когда-то очень давно, – медленно заговорил Профессор, – когда мне было столько же лет, сколько вам сейчас, и ребята называли меня не Профессор, а просто Доцент… Однажды, а было это в Торонто, ко мне пришли трое молодых полных задора и энергии полицейских и попросили помочь им в деле по ограблению банка. Долго уговаривали меня, пугали, брызгали слюной, обижались, снова сильно пугали, но я им отказал, и они ушли… Тот день я помню прекрасно. Было очень пасмурно. Снежинки, такие крупные снежинки, как белые слезы, грустно падали из мрачных свинцовых туч-глазниц. Промозглый, холодный ноябрьский ветер гнал по асфальту какой-то хлам, мусор и нечистоты. Казалось, сама природа была возмущена тем визитом и гнусным предложением полицейских…

Профессор умолк внезапно. В кабинете хозяина дома снова воцарилась тишина. Пару минут все трое хранили глубокое молчание.

«Да, – подумал Бобби. – Пустая затея. Никакой нужной информации здесь не получить». Оставалось только откланяться.

– Что ж, извините за вторжение. До свидания. – Бобби Кларк повернулся, чтобы уйти, но его остановил властный голос Профессора:

– Не знаю, кого вы ищете, но одного человека я вам отдам, – Профессор сел в кресло, медленно поставил стакан на стол и снял пенсне. – Вчера утром ко мне пожаловал молодой мужчина и попросил помочь нелегально продать одну вещицу. Я дал ему необходимую рекомендацию и отправил к нашему перекупщику… Сэм!!

Словно по мановению волшебной палочки у двери кабинета появился мощный детина в ливрее, с автоматом наперевес.

– Слушаю, босс.

– Меня интересует парень, который вчера приносил изумрудное колье.

– Он продал его по вашей рекомендации, потом пообедал в кафе на набережной, потом купил у ребят пистолет Вальтер, потом…

– Адрес?! – жестко спросил Профессор.

– Энтон-стрит 64, квартира 49.

– Разве Фрэнк все еще сдает свою однокомнатную квартиру?

– Да, босс. Пенсия у него небольшая и старику приходится крутиться, как…

– Свободен, – оборвал Профессор, и Сэм исчез не менее виртуозно, чем появился.

– Парень остановился по адресу, который вы слышали. Хозяин квартиры – Фрэнк, обитает, по-видимому, у соседки этажом выше. Скажите ему, что Профессор передает пламенный привет и кучу поздравлений. После этого он сделает для вас все, что угодно. Но предупреждаю, самого Фрэнка не трогать. И вообще, я отдаю вам только парня.

Никаких серьезных доказательств того, что у Профессора побывал именно Мигель, не было. И все-таки это была зацепка. Единственная зацепка.

– Спасибо, мы вам очень признательны, – Бобби Кларк сделал шаг назад и слегка поклонился хозяину кабинета.

Профессор сидел в кресле и отрешенно смотрел перед собой.

Бобби понимал, что надо попытаться любой ценой выудить у Профа еще хоть какую-либо информацию об этом парне и, набравшись смелости, тихо спросил:

– Простите за любопытство, Профессор, но… но почему все-таки вы решили отдать этого человека нам?

– Изумрудное колье было очень дорогое и очень старой работы, наверное, фамильное, – Профессор говорил размеренно, и какой-то едва заметный оттенок грусти вдруг зазвучал в его голосе. – Так вот, парень, цинично улыбаясь, сообщил мне, что юная наследница ожерелья рассталась со своим украшением из-за любви с первого взгляда. При этом он самодовольно хохотнул и сказал, что взамен оставил ей приятные воспоминания.

Профессор замолчал, и пауза была мучительно долгой:

– Конечно, мы живем в мире бизнеса, где обман и ложь порой трудно отличить от правды, где всем правят деньги, капитал и прибавочная стоимость. Но я всегда презирал подонков. А теперь уходите, я должен побыть один.

Бобби Кларк и Си Пак быстро направились к двери и тут Бобби обратил внимание, что на стене, напротив кресла, где сидел Профессор, висела большая копия картины Сандро Ботичелли «Покинутая». Судя по месторасположению, это было наиболее любимое полотно хозяина кабинета.

В это же время вЛондоне. Холостятская квартира дивизионного комиссара Джеймса Хью. Его любимое место отдыха и встреч с близкими друзьями: лордами, членами парламента и контр-адмиралами

Шеф лежал на диване и, пытаясь расслабиться, дочитывал авангардистскую пьесу чертовски талантливого молодого драматурга. Пьеса была полна тонких диссонансов и эвфемизмов. «Ты исчадие ада!!!» – закричал Свифт и вонзил в свою супругу турецкий кинжал. Женщина падает на пол, и из того места, куда был нанесен удар, на сцену изливается черная зловонная жижа. Занавес.

«Сильно, сильно…» – подумал Джеймс Хью, и портрет его второй жены Барбары всплыл у него перед глазами. Однако, реминисценция длилась недолго. Шеф встал и включил проигрыватель со своей любимой, очень старой виниловой пластинкой. Линель Рогг на знаменитом органе в Цюрихе играл фуги Баха. Дивизионный комиссар сел за стол, вытащил из ящика Смит-Вессон и начал разбирать и чистить револьвер.

Обычно под звуки органа, начищая оружие, думалось как-то по-особенному легко. Обычно, но не сегодня. Как там дела у Бобби Кларка в Рио? Слишком экстраординарным было это дело, слишком экстраординарным и опасным был объект поиска. И шеф вдруг кожей почувствовал: лейтенант Кларк в большой опасности. Дивизионный комиссар Джеймс Хью закрыл глаза, и в тот же момент опустошенность большим диким зверем вошла к нему в комнату, расположилась рядом, лизнув шершавым языком тревоги его усталое, натруженное тело.