Чёрные стихи. Клин клином вышибают

© Алексей Синецкий, 2023

ISBN 978-5-0062-0557-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Две недели лёд…»

 
Две недели лёд,
Две недели тьма.
Кто с разбега в лёт,
Тот собрал суму.
 
 
Взял пониже старт,
Чтоб не сбился шаг
На любимом марше
В ад.
 
 
Там зелёный свет,
В листьях небо всё.
Разведен костер,
В нем горят мечты.
 
 
Там опущен флаг —
Уже все сдались.
Разве чуть болит
За спиной крыло.
 

«Ничо мне больше не надо …»

 
Ничо мне больше не надо —
Ни пиво, ни лимонада.
Веревку покрепче, да мыло,
Чтоб смерть меня полюбила.
 

«Жизнь – это поле текста…»

 
Жизнь – это поле текста,
А текст место протеста.
Я против длинных описаний
И против в головах метаний.
 
 
Я б скакал, ручкой тыкая,
В белый лист пастой кончая.
Идёшь на кухню попить чая —
Кружки там нету фигня какая!
 
 
Стоит рядом с клавой – обычное дело!
Сверху пленка и желтая плесень,
Словно неделю утенок гадил..
Ты вчера пил это, болезнь подгоняя.
 
 
Лист заполнен страданием —
Есть повод для радости.
Но в голове одни гадости,
Сброшу буквы в лужу забвения.
 

«Увы и ах!..»

 
Увы и ах!
Мне жаль проснуться,
Увидеть тело без прикрас.
В лицо пустое улыбнуться
И думать больно в такой час.
 
 
Прошла ночная страсть внезапно,
Не радует бедро и грудь.
Богини храп и пахнет смрадно,
В глазах стоит рассвета муть.
 
 
Над ней трудился, как шахтер.
В поту уснул вполне довольный.
Теперь к дверям крадусь, как вор.
Побег задумал раб невольный.
 

Котина

 
Лежит диванный кот —
Большой и рыжий скот.
Наелся и поёт своё
Всегда: «Мур-мур».
Он старый и облазит,
Уже нигде не лазит,
На птиц в окне не смотрит,
Запоры иногда.
Но вот к ноге прижмется,
Сердечко, ух как, бьется.
И требует погладить,
За ухом почесать.
А век котов недлинный,
Уйдет от нас скотина
В диванный
             мягкий
                        рай.
 

Весеннее. Оптимистичное

 
Один конец, одно начало:
Все скоро ступим за черту.
Прожили вроде и немало,
Но больше жить так – не хочу.
 
 
Я был слепым, ждал озарений.
Мечта закрыла день и ночь.
Вдруг стал ненужным тихий гений
И смерть пришла, чтобы помочь.
 
 
Простой итог: петля, веревка,
В ногах лишь ржавое ведро.
За край ступил уже неловко:
– Прощайте все, тут я схожу.
 

«Так почему слова …»

 
Так почему слова —
Не станут никогда
Делами?
Разбитый кем-то
Кров – уютен
Не для всех?
Падение ведет к
Кромешной тьме
Рассвета?
И торт, усыпанный
Свечами, —
Не повод дольше
Жить?
Дары небес —
Пустые обещанья,
Ниспосланы
Невидимой рукой.
Есть только прихоть в нас,
Она же ожиданье:
Пожить ещё,
Нажравшись
Всласть.
 

«Наш цех весьма здоровый…»

 
Наш цех весьма здоровый,
Дымит из тысяч труб.
Пусть он уже не новый,
Но помнит доблесть рук.
 
 
Здесь было чисто поле,
Река с названьем Томь,
Болота и кустарник,
Но вспыхнул вдруг огонь.
 
 
Страна росла и строилась —
Сибири дайте сталь!
За две зимы и лето
Построен цех-алтарь.
 
 
Пылает плавка новая,
Металл кипит ключом —
Работает, работает!
И в сердце – горячо…
 

«Глаз косит и в попе клизмы…»

 
Глаз косит и в попе клизмы,
Не капель стучит в окно,
В венах иглы и лекарство —
Старость это хорошо…
 

«Ежам непросто тоже…»

 
Ежам непросто тоже,
Особенно весной.
А попа вся в иголках,
Но тянет – тут хоть вой.
 
 
Ежиха распалилась
И скачет словно мяч —
Колючками по члену.
Самца нам слышен плач.
 
 
Но вот герой вдруг кончил,
Теперь вся в шрамах плоть.
К весне подлечит письку
И будет вновь е… орать.
 

«Я приехал в Питер …»

 
Я приехал в Питер —
Город утонул.
Кошки покусали
И орут: «Мур-мур!»
 
 
Шар у льва подвинул,
Спину проломил.
Сзади собирался,
Да нетрезвым был…
 
 
Карты выдавали
Внутрь путь найти.
Очень испугался —
Они помогли!
 
 
Звонко били в бубен,
Спали под трезвон.
Код искали к счастью —
Где-то тама он.
 
 
Текст большой написан,
Время нет читать.
Лучше сразу новый
на-чи-на-ть…
 
 
Башня есть у Пеля,
Но закрыт к ней путь.
Всякий к ней стремится
Счастия нюхнуть.
 
 
Гусь ли спел нам громко
На погосте песнь?
Там белеют кости?
Да увидеть лень.
 
 
Семь легенд промчались
Тенью по Неве.
Очень все старались
Думать о себе.
 

Питерское. Депрессивное
(хотя куда более-то?)

 
Я приехал в Питер —
Город на Неве.
Берега в граните,
Пусто в кошельке.
 
 
Поживу-ка в парке,
Ведь пока тепло
И скамеек много,
В общем, само то.
 
 
Вышел утром рано
Рыбу половить.
Свистнул кто-то сзади:
«Не хуй тут ходить!»
 
 
Оглянулся было —
Нож в спине торчит.
Я приехал в Питер,
Но увы не жить…
 

«Я наверно умру…»

 
Я наверно умру,
Очень скоро иль нет.
Сколько жизнь принесет
Мне несчастий и бед.
 
 
Ночь прошла в полусне,
Руки в гроб положив,
Мне оставит на память
Непрощенных обид.
 
 
Вой стенает в окно,
Туча хлестко смердит,
Дождь стеной за рекой,
В общем, осень. Знобит.
 

«Родные люди нам дороже …»

 
Родные люди нам дороже —
И злата- серебра.
Без них по свету очень трудно
Влачить обычные дела.
 
 
Нам их улыбки, шутки светят
Во тьме призывным маяком.
И к ним замерзнув ручки тянем,
Собравшись дружно за столом.
 
 
И ссорясь с ними, как с собою,
Стенать готовься ты всю жизнь.
Судьба щедрее уж не будет —
Раз дав, потом не наградит.
 

Сон

 
Мне снился сон:
Во тьме кровавой,
Демон злой
Своих приспешников
Орду по следу
Направил моему.
 
 
И вот накинулись
Всем скопом —
Кто с рёвом,
А кто с гиком.
Повален тушами,
Придавлен и бессилен.
 
 
Их пасти полные клыков
Рвут плоть.
К щекам моим припали
Страстным поцелуем,
Чтоб вырвать их.
 
 
Тяну я руки,
Мечтая убежать…
Но поздно!
Нет рук,
Открызены по плечи
Стремительной гурьбой.
 
 
Мрачнеет мысль,
Надежды нет.
Вот уж и сердце
Споро вырвано
Из клетки белых
Ребер…