Я с Аликис зашла в какую-то лавку коллекционера, пока моя и другие «молодые» группы готовились к специальной тренировке вблизи поселений «Торгового Пути». Нас встретил кривой старичок с диковинной тростью, в виде китайского дракона, обившегося вокруг резной палки. Старик поднял трость, потирая позолоченную голову дракона, и, загадочно улыбаясь, сказал с каким-то странным китайским акцентом:

– Приветствую вас в моей лавке. Чем могу вам помочь?

– Мне ничем, – Аликис загадочно улыбнулась в ответ.

– Ох, это ты? – старик надел очки английского манера, рассматривая нас выцветшими глазами, – Ты же знаешь, что для меня ты тёмный силуэт, подобный тени, и я не могу тебя сразу разглядеть, особенно когда ты с кем-то. Так ты нашла, что я просил?

– Да, – мутант скинул с плеча рюкзак.

– Хорошо, – старичок зашёл за стойку и нагнулся, бормоча: – Ещё один экспонат для моей драгоценной коллекции.

Я стала осматривать эту чудо-лавку. Все возможные полки были заставлены чем только можно: заспиртованные мелкие мутанты и части мутантов, высушенные растения, аккуратно вложенные в гербарии, коллекция огнестрельного и холодного оружия ручной росписи, диковинные статуэтки преимущественно восточных мотивов, выполненные в самых разнообразных стилях картины и много чего прочего. Но остальное для меня казалось хламом.

– Вы барахольщик? – спросила я, осматривая ветхие чайники и дырявые зонты.

– Коллекционер антиквариата, – строго поправил меня старик, – Проявляйте уважение, юная леди.

Коллекционер принял небольшой контейнер из рук Аликис и, открыв крышку, замер, рассматривая ярко-красный пышный цветок. Цветок был похож на очень пышный лотос с «бахромой» на нижних листьях и нежно-розовыми кончиками лепестков. Старичок аккуратно провёл своим сморщенным пальцем по нежным листикам и сказал:

– Мои карпы кои будут рады такому украшению их прудика.

– Я свою часть выполнила, теперь твоя очередь, – ответила Аликис.

– Хорошо. Подожди чуток, сейчас отнесу цветок и заодно принесу книгу, – старичок опёрся на свою трость и поковылял к двери в другой части комнаты.

Я начала осматривать потолок к которому был подвешен огромный расписной Китайский Дракон с диковинными чучелами птиц, которых не встретишь ни в наших краях, ни в европейской части России. Я сразу увидела в этом старичке представителя монголоидной расы и все эти предметы восточного искусства только подчёркивали его восточное происхождение.

Я оступилась, чтобы лучше рассмотреть утку-мандаринку, висевшую над моей головой, но тут мой локоть толкнул что-то, и услышала звук защёлкивания. Обернувшись, заметила, что это был старый проигрыватель с музыкой и походу я закрыла приёмник под кассету. Старичок высунулся из-за стеллажей, мимо которых проходил, и, поправив очки, сказал:

– Если хочешь послушать, то можешь включить, – он улыбнулся, – На квадратик нажми. Думаю, ты умеешь с этим обращаться.

Я нажала на кнопку и из проигрывателя послышался знаменитый голос Левитана – удивительно, что этот проигрыватель ещё работает – с сообщением о начале Великой Отечественной Войны:

– Внимание, говорит Москва. Передаем важное правительственное сообщение. Граждане и гражданки Советского Союза! Сегодня в четыре часа утра без всякого объявления войны германские вооруженные силы атаковали границы Советского Союза. Началась Великая Отечественная война советского народа против немецко-фашистских захватчиков. Наше дело правое, враг будет разбит. Победа будет за нами!

Потом повисла тишина, но лёгкое шипение плёнки говорило, что это не вся запись и через несколько секунд зазвучало другое объявление, ознаменовавшее тот роковой день, как начало Всемирной Войны…

– Внимание, Внимание! Говорит Москва! Передаем важное правительственное сообщение. Граждане и гражданки Российской Федерации! Американские войска с поддержкой Евросоюза атаковали наши границы и объявили войну! Сегодня утром, 28 августа, в 10:12 по Московскому времени был совершён авиаудар по восточным границам: потеряна связь с Владивостоком. Разведка сообщает, что через территорию Украины к нам движутся европейские войска. Калининград держит оборону. Всем находящимся в запасе явиться в военкомат, а остальному гражданскому населению в пограничных районах с документами и с вещами первой необходимости прийти к точкам эвакуации. Сохраняйте спокойствие и помните: «Наше дело правое, враг будет разбит. Победа будет за нами!»

Я прекрасно помню тот злосчастный день… Да будь проклят тот кровавый день! Я сидела с бабушкой на кухне, по радио играла весёлая музыка, на улице был прекрасный денёк уходящего лета, школьники и студенты готовились к учёбе, многие вернулись из отпусков. Но тут воздух разрезал вой воздушной сирены и по радио начало вновь и вновь звучать это объявление… Мы взяли всё необходимое и направились к бункеру. Люди не паниковали, но прекрасно понимали, что чем быстрее все доберутся, тем лучше, поскольку неизвестно как быстро натовские войска доберутся до границы с Курском.

Дальше звучали другие объявления, которые мне тоже давалось слышать за время этой безжалостной и кровавой войны… и закончилась запись объявлением, после которого все рации замолчали и была потеряна связь с Москвой… Последнее объявление Всемирной Войны:

– Враг готовит масштабную атаку для уничтожения нашей страны. Но наше правительство готово дать достойный ответ. Всем сохранять спокойствие и боевой дух. И помните: «Наше дело правое, враг будет разбит. Победа будет за нами!»

Запись закончилась также неожиданно, как и война… наши готовили контратаку, но получилось, что и мы, и НАТО запустили ракеты одновременно…

Я сжала кулаки, опустив голову. Лучше бы я погибла в этой войне, чем смотрела на эту разруху! Аликис взяла меня за плечо и понимающе заглянула в глаза.

– Человек единственное существо, в котором развито самоуничтожение, – сказал мутант.

– И нет существа глупее, чем человек, – ответила я, доставая кассету и кладя на полку к другим возле проигрывателя.

Тут наконец-то пришёл старичок, держа плотную книгу в мощном переплёте. Смерть взяла книгу и пролистала несколько страниц: эта книга была какой-то восточной энциклопедией, переведённой на русский язык, там были разные растения и животные, а также их применение.

– В хорошем состоянии, – заметила Аликис.

– Конечно. Ведь я человек голубых кровей: наследник знати при Китайском Императоре, и я обязан бережно хранить то, что содержит в себе знания, – начал хвастаться коллекционер.

– Знаешь, я не собираюсь проверять какого цвета у тебя кровь, но книгу верну через несколько дней, – ответила Смерть, – ведь я знаю, как для тебя важен каждый твой экспонат.

– Правильно, – улыбнулся коллекционер антиквариата, – До встречи.

– До свидания, – ответили мы, выходя из лавки.

– А он правда наследник при Императорской знати? – спросила я у Аликис, когда мы отошли от лавки.

– Бог его знает, – она махнула рукой, укладывая книгу в рюкзак, – На вопрос что он делает в нашей «глуши», отвечает, что после свержения Китайского Императора и всей знати, его род уехал в Россию и постепенно обрусел. Но даже если он реально как-то родственно связан с этой знатью, то он скорее всего приходится им каким-то племянником, который приехал к нам ещё до свержения Императора в Китае. А может просто какой-то китаец – кто их различает. Но гордый! Мне не интересно рыться в его старческом мозгу – так что оставим эту красивую легенду.

Мы подошли к месту тренировок и почти всё было готово к началу занятий. Генералу удалось уговорить Аликис, чтобы она устроила тренировку с мутантами, чтобы солдаты отточили навыки обращения с дикими животными. Правда все животные здесь не дикие: они под контролем Аликис, но она способна воссоздать вполне реальные условия. Здесь была «зелёная» и «жёлтая» стая: «жёлтая» в основном из собак, «зелёная» – из волков; два Цербера – разновидность мутации собак, богомол-переросток и парочка тараканов-мутантов. Это основные мутанты в нашей округе, хотя богомолов в наших краях немного, но порой эти твари приходят в город.

Начали с насекомых: Аликис показала, как обращаться с тараканами, точнее подкрепила знания солдат. С богомолами сложнее, поскольку Смерть заставила его перерубить плотный брусок дерева, красноречиво намекая, что вместо этого бруска может оказаться чья-либо конечность. Зато хитин богомола-переростка пробить легче, чем хитин таракана, но попасть в их маленькую голову сложно. По словам Аликис, богомолы немного туповаты и могут просто сидеть посреди невысокой травы, думая, что их не видно, хоть и могут достигать двух метров в высоту, но некоторые прячутся на деревьях и атакуют оттуда.

Потом были собаки: поскольку стаи «с лентами» дружелюбны для людей, Аликис не контролировала их разум и только отдавала команды. Мы отработали как обращаться с волками и собаками в рукопашном бою против одной или нескольких особей. И под конец к нам подошли Церберы в мощных ошейниках.

– Это ты им ошейники одела? – спросила я.

– Да, – Аликис пожала плечами.

– Зачем?

– Отличительный знак. Они, так скажем, охранники «Района Мутантов». Если их не злить, то не укусят, – ответила Смерть, – Остальные Церберы бросаются на людей.

– Надо будет запомнить.

Церберы на много мощнее и яростнее обычных собак и волков. Их кожу можно пробить только бронебойными пулями или если стрелять в упор, но даже самый прочный и острый нож вряд ли вспорет им брюхо – их слабое место – поэтому их лучше избегать, благо они медленные из-за своей внушительной массы.

Мы быстро во всём разобрались, потом новички отработали навыки обращения с оружием, и мы отправились обратно в бункер под «покровительством» Аликис, поскольку начинало темнеть. А сейчас, когда у мутантов начались «гулянки», опасно ходить по городу. Ведь и раньше «собачьи свадьбы» и бешенство было нередким явлением в наших краях, и теперь, когда количество опасных видов увеличилось во много раз, опаснее ходить весной по городу, рискуя наткнуться на эти «гулянки».

Глава 30
Помощь Партизанам

Когда связь с Орлом укрепилась, оказалось, что Тула тоже вела активные переговоры и с удовольствием присоединилась к Объединению. Но Москва до сих пор не выходила на связь, как мы не пытались поймать частоты столицы. Даже брянские партизаны активно сотрудничают с нами, а Москвы не видать.

Мы очень боялись, что Москву просто стёрли с лица земли, после того, как были запущены последние ракеты… но верили, что ещё кто-то там остался, ведь там бункеры мощнее наших, не говоря о Московском метрополитене, который сам по себе огромный бункер – там должен был хоть кто-то спрятаться.

Конечно можно было бы попытаться подойти к Москве, но Тула говорит, что там такие дикие заросли на подходе к Москве, что напалмом не расчистишь, не говоря о мутантах, как я поняла, там образовался свой «Район Мутантов». Поэтому остаётся только искать частоту и надеяться, что столица не пала.

Кроме Тулы и Брянска к Объединению присоединился Липецк, Тамбов, Рязань (они тоже к Москве подойти не могут), окраины Ростовской и Волгоградской области. Наше движение только набирает обороты.

Я закрыла дневник, в котором иногда делаю пометки о случившемся, поправила форму, накидывая бронежилет, куртку и рюкзак, и направилась в ангар. Брянск просил помочь по защите выживших поселений, и Генерал собрал группу для помощи по созданию оборонительных линий от мутантов. Аликис тоже согласилась помочь.

До определённого пункта мы добираемся на машине, дальше идём пешком, поскольку через лес грузовик не проедет.

От моего лица

Я с Генералом стояли в ангаре и ждали пока подойдут солдаты из набранной Генералом группы. Вскоре подошли Вика, Илья, Алексей, Аслан и другие солдаты, показавшие себя достойно в обращении с мутантами. Когда пришла Вика, у меня был один вопрос: «Вика опять сама вызвалась или Генерал сам решил её взять?». Да, Вика хороший солдат, но Генерал часто берёт её неохотно, то ли дорожит ей, то ли не женское дело это воевать. Я не могу сказать точно, поскольку Генерал двояко смотрит на людей: к примеру, он смотрит на Вику как на солдата и как на человека. Как солдат Вика ценная персона, которую Генерал не хочет потерять, а как человек – Вика молодая девушка, весёлая и жизнерадостная, она не создана для войны, она создана для жизни, но Генерал постоянно поражается её отваге и готовности идти в бой.

Когда все были в сборе, мы двинулись в путь. Утро выдалось пасмурным, но постепенно светлело, а облака уходили на горизонт. Конечно, жаловаться на искорёженные взрывами дороги было бесполезно, но это лучше, чем скакать по заминированным оврагам. Здесь почти не было мин, но было множество неразорвавшихся снарядов, к которым нежелательно приближаться.

Мы остановились в городе Стародубе и, оставив грузовик в ангаре местного бункера, двинулись по лесу к партизанской заставе, которая и в Великую Отечественную Войну защищала наши рубежи. Там нас должен встретить проводник, который доведёт нас до другой заставы, где мы должны помочь.

– Шумел сурово брянский лес,
Спускались синие туманы,
И сосны слышали окрест,
Как шли с победой партизаны,

– сказала я, пока мы подходили к первой заставе, разглядывая высокие деревья.

– Да, могучи наши леса. Не зря наши деды сражались за Родину, – встретил нас не молодой, но и не старый партизан с охотничьим ружьём за спиной. На плече была нашивка «Брянский Фронт», – Для нас большая честь, что вы прибыли помочь нашим подразделениям.

– Мы своих не бросаем, – улыбнулся Генерал и они обменялись рукопожатиями.

– А это кто? – спросил партизан, рассматривая меня, – Он не похож на солдата.

– А я и не солдат, – ответила я.

– Не беспокойтесь, она с нами, – сказал Генерал, – Что ж, как долго нам придётся ждать проводника?

– Он уже здесь. Пройдёмте за мной, – партизан постучал в мощные ворота из дерева, за которыми находилась сама застава, и крикнул: – Открывайте! Гости пришли!

Послышалось недовольное ворчание, сдвиг засова и упитанный седой старик открыл ворота, придерживая пистолет Макарова в сползшей кобуре.

– Какие ещё гости? – старик ворчливо облокотился на ворота, но как только он увидел Генерала, его настроение резко изменилось, – Товарищ Генерал, что вас привело сюда? Ей Богу, думал, что больше не увижу!

– Опять ты, старый, объявлений не слушаешь, – партизан с ружьём открыл ворота по шире, и ворчун чуть не упал, начиная громче ворчать.

– Никакого уважения к старшим! – запричитал старик, становясь ровно, – Да если бы там почаще что-то интересное было, то я бы слушал. А не ваше движение мутантов. Как прогноз погоды – не факт, что будет.

– Но не факт, что не будет, – ответила я.

– Кто это? – старик задумчиво осмотрел меня, – Ни солдат, ни учёный, ни гражданский, ни партизан…

– Я сама по себе.

– Ладно, – сказал Генерал, – Нам нужно до заката добраться до второй заставы.

– Старый, доведи гостей до Проводника, – попросил партизан.

– К Максиму Петрову что ль? – спросил старик и на положительный кивок сказал: – Хорошо, идёмте за мной.

Старик повёл нас в заставу. В основном люди живут здесь в палатках и шалашах, но были и землянки, холмистая местность и мягкий грунт это позволяют, и приземистые домики из срубленных деревьев. Партизаны, замечая Генерала, становились смирно и отдавали честь, даже дети переставали играть и тоже отдавали честь. Многие дети здесь были сиротами-партизанами, потому что больше им ничего не оставалось, когда их родителей безжалостно убили…

Мы подошли к крайней палатке, которая стояла у другого выхода. Судя по всему, палатка очень старая, но она до сих пор верно служит своему хозяину.

– Максим Петров, вы готовы идти? – спросил старик, постукивая по железному каркасу палатки.

– Уже здесь? – Максим Петров выглянул наружу, – Да-да. Дайте пять минут.

Максим вылез из палатки и поравнялся с Генералом. С виду он был добрый бородач, на голове меховая ушанка, которую он снял, поверх гимнастёрки плотная кожаная жилетка с меховой подкладкой, на ногах тяжёлые рыбацкие сапоги, а армейские штаны перетянуты мощным ремнём – сразу видно: охотник. Максим Петров быстро разобрал палатку и вскоре был готов идти, вешая ружьё за спину.

Мы вышли через ворота возле нас и лес здесь более глухой, чем с той стороны откуда мы пришли.

– Вы хорошо знаете местность? – спросил Генерал, когда мы отошли от заставы, – Я имею в виду: знаете ли вы какие опасности могут нас ждать?

– Я эту местность знаю отлично. Я сколько лет лесничим здесь работаю: туристов водил по заставам, экскурсоводом подрабатывал, – улыбнулся проводник, – А насчёт опасностей скажу, что на нас может напасть какое-нибудь дикое зверьё или огромные пауки-мутанты, а также смотрите на ветки деревьев, потому что там могут быть такие ярко-зелёные кусты с длинными лианами. Если вы увидите это, то ни в коем случае не подходите к ним и не дай Бог, чтобы нам попался такой багровый куст.

– Пауки-мутанты – это что-то новенькое… – задумался Генерал, – Аликис, ты встречала подобных?

– Да. В «Районе Мутантов» у них гнездо на многоэтажках у перекрёстка Ленина-Димитрова. В заводских поселениях из их паутины бронежилеты «плетут» (показала пальцами кавычки) – привела я туда пару самцов, – ответила я и обратилась к леснику: – А у этих кустов острые треугольные листья и лианы сами тянуться к жертве?

– Да. У багровых кустов листья как три соединённых у основания треугольника, – сказал Максим Петров, – Вы знаете эти кусты? Мы называем их Ядовитой Лозой.

– У нас в парке чуть ли не на каждом дереве эти зелёные кусты, – ответила я, поправляя плащ, – Багровые там тоже есть, но в основном они в «Районе Мутантов».

– А я не знала, – сказала Вика, слегка толкая меня локтем.

– Наверное потому что мы, к сожалению, или к счастью, не гуляем по парку, – ответил Генерал, поправляя воротник куртки, – Про «Район Мутантов» смысла говорить нет.

– А что за «Район Мутантов» о котором вы говорите? – непонимающе спросил проводник.

– Часть нашего города с аномальным скоплением мутантов, – я пожала плечами, – Кто-то зовёт это адом, я же зову это домом.

– Потому что только ты можешь там жить, – Вика дружески толкнула меня в плечо.

– Кто знает, – я вновь пожала плечами, – А вот и эти кусты.

Я указала на пышный ярко-зелёный куст, который сильно выделялся на фоне ещё только зеленеющих деревьев. Это растение-паразит: оно врастает в ветки деревьев и живёт за их счёт. Но также это растение-хищник: оно обвивает жертву ядовитыми лианами и постепенно растворяет внутренности своего «обеда» до состояния, в котором растение может без проблем впитать эту жижу.

– Лучше обойти это дело, – посоветовал Максим.

– Зачем? – я решительно направилась к лианам куста.

– Что она делает?! – лесник хотел рвануть за мной, чтобы остановить.

– Подождите, – Генерал притормозил его.

Я подошла к растению, и оно сразу потянуло ко мне свои лианы, на которых появлялись липкие ядовитые ярко-оранжевые капли. Если этот яд попадёт на человеческую кожу, то останется болезненный химический ожог, но если человек в скором времени не освободится, то после пяти минут воздействия яда он обречён. Но мне всё равно на этот яд, поскольку у меня сильный иммунитет: мне абсолютно безвредны многие яды, а к новым я быстро привыкаю.

Когда лиана почти подтянулась к моей голове, я резко схватила её и сильно дёрнула. Тонкий верхний покров оторвался, оголяя оранжевую мускулистую часть, которая выделяет яд и приводит лианы в движение. Растение стало поспешно подбирать свои «щупальца», группируясь в плотный «клубок», который вцепился в ветвь дерева, пряча ободранную лиану.

– И этих кустов вы так боитесь, что готовы обходить? – спросила я, выбрасывая подмякшую «кожу» растения, – Ладно ещё багровые: они яд на расстояние разбрызгивают. Но эти…

– Но эти кусты ядовитые, – сказал Максим Петров, поражённый моей «победой».

– Во-первых, я в перчатках, а через плотную ткань яд не проходит. Во-вторых, у меня иммунитет.

Мы пошли дальше и в скором времени на полянке должны устроить привал.

Глава 31
Ёжики в тумане

– Мне кажется или кого-то не хватает? – спросила Вика, когда мы пришли к привальному пункту.

– Сейчас пересчитаемся, – сказал Генерал, считая всех, кто был на полянке, – Двоих не хватает… Кто отстал или отошёл?

– А где Илья и Алексей? – спросил Аслан.

– Не знаю… Я их в последний раз видела, когда Аликис то растение «укротила», – ответила Вика, осматриваясь по сторонам.

– Ладно, пойду поищу их, может они где-то отстали, – сказала я, сбрасывая рюкзак к ногам подруги и разминаясь.

– Сама не потеряешься? – обеспокоенно спросил Максим Петров.

– Я? Потеряюсь? – усмехнулась я, поправляя очки, – Ладно, чем быстрее я их найду, тем лучше. Если не сможете долго ждать, то можете потихоньку идти дальше, а мы догоним.

– Нет. Мы лучше подождём. С тобой идти спокойнее, – отказался Генерал.

– Ладно, как хотите, – ответила я и пошла обратно по нашим следам.

Когда я ушла подальше и скрылась за кустами, я встала на все лапы и пошла по нашим следам, вынюхивая запах Алексея и Ильи. В скором времени я нашла их следы: они отстали от нас относительно недавно, потоптались на месте и пошли в абсолютно другую сторону…

Идиоты, что вам в голову взбрело?! Я встала на задние лапы, смотря в сторону, куда ушли эти недоумки, и замерла, увидев среди деревьев густой белый туман… Вот блин! Только не говорите, что их «схватил» этот туман…

Густой белый туман – это своеобразная аномалия, появляющаяся в любое время суток и в любом месте, но в основном утром и близь болот. Появление такого густого тумана днём должно было вызвать у солдат подозрение, но я не думаю, что им хватило бы ума, чтобы без какого-либо предупреждения пойти в этот туман.

Вдруг порыв ветра двинул эту непроглядную пелену в мою сторону и оттянул обратно. Да, сегодня весь день сильные порывы ветра, поэтому возможно Илья и Алексей были «схвачены» туманом не по своей воле. Я не просто так сказала «схвачены», потому что данный туман несёт в себе отравляющие вещества, чаще всего психотропного характера, и от малейшего «дыхания» человек просто теряет голову и идёт в туман, откуда вряд ли сам выйдет.

Я, натянув бандану на лицо, встала на четвереньки и быстро побежала по их следам, чем быстрее я их вытащу, тем для них лучше.

Когда я оказалась внутри этого психотропного облака, видимость сразу ухудшилась и в глазах потемнело, но я быстро привыкла этому острому и навязчивому запаху, который пытался одурманить меня и утащить в глубь. Благодаря моему иммунитету эта аномалия не брала меня, но у других нет такого иммунитета, поэтому их нужно найти очень быстро.

Из-за плохой видимости мне оставалось полагаться на нюх, слух и эхолокацию. Правда навязчивый запах мешался, но нюх был единственным способом найти Алексея и Илью, поскольку на болоте следы быстро начинают терять форму.

Через некоторое время следы разделились: Илья пошёл дальше по болоту, Алексей направился в глушь леса. Я решила сначала пойти за Ильёй, поскольку его легче отличить от плоского болота и поскольку он может где-нибудь провалиться.

– Илья! – крикнула я, когда заметила его фигуру, ускоряя шаг.

– Кто здесь?! – отозвался солдат не своим дрожащим голосом.

– Куда ж тебя несёт, – я подскочила к нему, вставая на задние лапы.

– Уйди чудовище! – закричал брат Вики и стрельнул в меня.

К счастью дурман играл своё и он промазал, но пуля разрезала мне плащ. Илья продолжал жать на курок, не думая перезаряжаться и переключать режим стрельбы. Конечно выстрел разозлил меня, но я понимала, что он не в своём уме. Я напрыгнула на него и повалила, прижимая к топкой земле. Он пытался биться, но я вонзила коготь в его плечо и ввела противоядие от этих психотропных веществ, также я ослабила некоторые части мозга, чтобы Ильёй было легче управлять, так как противоядие не сразу начнёт разрушать дурман, а мне ещё надо как-то довести его до нашего привалочного пункта. Когда Илья был полностью под моим контролем, я отправила его обратно к тропе.

Потом, не теряя времени, я направилась за Лёшей. К счастью он недалеко ушёл, и я его быстро догнала. Я не решилась повторять ошибку, которую допустила с Ильёй, и поэтому схватила его сзади, вводя противоядие и подчиняя себе. Также я успела заметить, что Алексей был куда спокойнее, чем Илья, похоже его дурман берёт слабее.

Я с Алёшей направилась к «выходу» из тумана и вскоре нагнала Илью. Я не стала пытаться срезать путь, хотя и знала возможные направления – с этими двумя я не хочу рисковать и пошла тропой.

– Вот наши ёжики в тумане, – сказала я, подходя к отряду и усаживая Илью с Лёшей под деревом. Я перестала их контролировать, и они просто продолжили сидеть без сознания, пока противоядие разрушало дурь.

– Что с ними? – обеспокоенно спросил Генерал, осматривая их, – Ты их под контроль брала?

– Это было вынужденной мерой. Они в туман забрели, – ответила я, – противоядие им ввела, так что в скором времени должны очнуться.

– Что за туман? – спросила Вика, снимая шлем с Ильи и протирая ему лицо.

– Такой густой белый? – спросил проводник, смотря в сторону откуда мы пришли.

– Да, – я открыла глаз Илье и проверила реакцию зрачков на свет: реакция была слабой, но присутствовала. Потом проделала это с Алексеем: его зрачки живее реагировали на свет фонарика.

– Но они ещё день не придут в себя, – лесничий осмотрел их.

– Я ввела им противоядие, которое разрушает отравление от психотропных веществ. Поэтому скоро они вновь будут на ногах, – ответила я и вдруг услышала глухое постанывание Алексея, – Вот, уже просыпаются.

Я нагнулась к Алёше и потрясла его за плечо, похлопала по щекам, он недовольно забормотал что-то неразборчивое. Я посветила ему в глаза, и он попытался отвернуться, закрывая рукой источник света.

– Что… ты делаешь… – промямлил Лёша, – у-убери…

– Как тебя зовут? – я опустила фонарик.

– Алексей… – ответил он, пытаясь рассмотреть меня.

– Сколько пальцев я показываю? – я согнула руку так, что казалось, что я готовлюсь показать когти.

– Убери свои когти, – Лёша оттолкнул мою руку, – что случилось?

– Он в порядке, – я выпрямилась и заметила, что Илья тоже начал постанывать.

– Так о каком тумане вы говорили? – спросил Генерал, помогая Алексею сесть на бревно.

– Их накрыло былым густым туманом. В таком тумане много психотропных веществ, из-за которых люди теряют рассудок и уходят в туман, – ответила я, хлопая Илью по щекам.

– Последнее, что я помню, это порыв ветра и нас окутала непроглядная белая пелена, – сказал Алёша, потирая голову, – Потом я помню, что кто-то схватил меня и что-то вонзил в плечо… Аликис, это была ты?

– Да. Я не стала повторять ошибку, которую допустила с Ильёй, – я показала прострелянный плащ, который уже начал восстанавливаться благодаря моим микроскопическим друзьям, – Поэтому схватила тебя со спины.

– Что за… – недовольно заворчал Илья, берясь за голову и закрывая лицо от света моего фонарика – после попадания в такой туман люди лучше приходят в себя из-за яркого света.

– Кто ты? – спросила я, не опуская фонаря, поскольку солдат ещё мутно реагировал.

– Илья… солдат Железногорского Фронта… – он опустил мою руку с фонарём, – что случилось…? Ох, Аликис, это ты?

– Он тоже в порядке. Пускай придут в себя, и мы пойдём. А то не хочется впотьмах идти до заставы, – сказала я, выпрямляясь и поправляя плащ.

Вскоре мы пошли дальше. Алексей с Ильёй больше не замыкали строй, а я следила, чтобы никто не отстал. По дороге на нас выскочил волк, но я подчинила его себе и отправила своей дорогой. Максим Петров был весьма поражён тем, что волк, который только что бросался на нас, теперь ласкается.

Ближе к вечеру мы подошли к партизанской заставе, которой мы вызвались помочь.