Глава 21
– Зачем ты это затеял? – Светлана свесилась с тахты, чтобы посмотреть на свернувшегося в мягких домашних тапочках кота. Задние лапы и хвост были втиснуты в левый, передние и голова в правый, остальное покоилось на коврике.
Сытый и довольный, Васька лениво приподнял голову:
– Исключительно из интересу. Проверяю кое-какие теории.
– Ну и вредный же ты!
– Отчего это? Ты жалеешь?
– Я? Нет! Но почему ты нам проститься не дал?!
– Малолетняя развратница, – сказал кот, зевая. – Вы – биологически чуждые существа.
Светланина рука ухватила кота за шкуру, основательно встряхнула и швырнула в сторону двери.
Васька завис в воздухе, сердито блеснул зелеными глазами:
– А ну, полегче!
– Я люблю его!
– Ну и что? – Кот продрейфовал к окну и завис на уровне батареи центрального отопления. – Кого ты любишь? Неуловимого Юма, облако с Дзяндзо или розового осьминога?
– Тайфуна. Любого.
Кот подставил живот струе теплого воздуха, а лапы распростер, как в невесомости:
– Никому не говори об этом. Не поймут. Зачем тебе монстр?
– Он добрый!
Между усами кота проскочила белая искра:
– Нашла добряка! Все равно ты его к своей юбке не привяжешь. Он вольный. Как я.
– Дурак ты, ультуновый! – с сердцем сказала Светлана и откинулась на подушку.
Светлана смотрела в темноту совершенно сухими глазами. Она действительно не жалела ни о чем, хотя идти по городу глубокой осенью босой и простоволосой под огнем перекрестных взглядов, шепотков за спиной, прикрывая ладонью дыру на рукаве свитера, шарахаясь от сирен и встречных милиционеров…
Ну и что? Зато воспоминаний у нее никто отнять не сможет.
Никогда в жизни Светлане не было так хорошо, как на руках у Тайфуна: самого смелого, самого сильного, самого доброго. Мир мог ходить на ушах и взрываться, все равно Тайфун его не боялся, а значит, не боялась и Светлана. Древняя, очень древняя женская надежда на защиту. Пусть все рухнет в ад, но мужчина выстроит в аду крепость, за надежными стенами которой женщина сможет растить детей. Матушка природа пообещала каждому свой приз, а потом отступила, оставляя мир на волю провидения.
Заарканить силу? Зачем умалять ее? Нельзя обращать свободу в неволю. Существуют более надежные штуки, чем аркан: внутренняя необходимость. Это свобода и неволя одновременно.
Светлана не предавалась долгим размышлениям, она знала, что все идет, как надо. Васька затеял авантюру? Стало быть, затеял. Не убивать же его в самом деле за это. Жалко. Может, он хотел как лучше.
Тайфун умчался? А что ему оставалось делать? Он и так потерял уйму времени. Он патрульный, в конце концов, должен порядок наводить! Что ему здесь?
Сердце ноет? Так как же ему не ныть: на то и сердце.
Только… как бы чего не случилось с птеродом. Уж больно он всегда на рожон лезет!
– Васька!
Кот с перепугу шмякнулся на пол.
– Чего орешь?!
– А зетаги не отомстят Тайфуну? Скажи!
– Откуда мне знать, – пробурчал кот. – Они мне свои планы не докладывают.
– Васька!..
Черт бы меня побрал с этими экспериментами! Теперь покоя не будет. Такая чудная была затея: проверить прочность конструкции…
Всякая конструкция на чем-то удерживается: я, скажем, на определенном порядке размещения атомов (как сделявировали), мир земных животных – на инстинктах, как на ребрах, мир людей – на наборе аксиом. Некоторые из них: мать любит свое дитя и наоборот, жена любит мужа и наоборот, человек не желает зла ближнему своему и наоборот. Аксиомы изложены в определенном собрании и служат точкой отсчета для координации поведения человека или оценки. Аксиомы пронизывают мир и придают ему устойчивость. Если вдруг аксиомы начинают превращаться в теоремы, мир теряет устойчивость и может разрушиться. Если родится другой мир, он будет отличен от предыдущего и аксиомы в нем будут иные.
Я выбрал два соответствующие друг другу психотипа и поставил эксперимент: что даст устойчивая привязанность в неустойчивых, да к тому же еще и разных, мирах?
Все было отлично задумано, но я не учел одной детали, вернее, еще одной привязанности. Светка любит кота Ваську и наоборот. Скрытая ловушка для кристальной чистоты эксперимента. Придется рассчитывать мотивы собственных поступков, а это уже… м-мя… возня! Черт ногу сломит в ребрах этой конструкции. Закрытый сектор – не лучшая лаборатория для сделявированной ультуны. Мутации появляются. Я ведь уже отличаюсь от Могущества, я не могу создать Вселенную, мощности не хватит. Зато я могу пожирать рыбу в неограниченных количествах, получая от этого не только дополнительную энергию, но еще и удовольствие! Мутация? Факт.
Орви, я помню, первый стал экспериментировать с праультуной и наоборот. Ультуна растворилась в птеродах, но сам Орви тоже растворился в ультуне. Кто выиграл? Не знаю.
Нет, ну разве можно размышлять о глобальных проблемах, когда рядом с тобой безутешно рыдают? Я не нанимался в няньки, к тому же, никого не просил себя делявировать!
– Чего ты воешь? Родителей разбудишь! – Васька ударил себя хвостом по бокам и стал похож на маленького тигра. – Ничего с твоим птеродом не станется! Надоела ты мне… Чего сама Могуществом не воспользовалась? Решила бы все проблемы за раз.
– А разве проводнику можно?
– Конечно!
Светлана заплакала еще горше.
– Не реви. У тебя в кармане вельветовых брюк лежит кусочек Могущества, которого хватит на пару галактик.
Светлана мигом спрыгнула с тахты, прокралась в ванную и извлекла из ящика с грязным бельем брюки. В кармане обнаружила кусочек стекла и кусочек мрамора. Это?
– Все равно, – прошипел Васька. – Весь Дом состоял из праультуны. Что будешь заказывать? Только думай в темпе: я спать хочу.
– Васенька, сделай меня птеродом!
– А не наоборот?
Светлана яростно замотала головой.
– Хорошо, – изрек кот и повторил свою малопонятную фразу. – Будешь птеродом. Но не вздумай менять облик в присутствии родителей! Все на сегодня. Спать!
– Но зетаги?..
– Да что зетаги?! – рассвирепел кот. – Если хочешь знать, им до Тайфуна теперь дела нет! Кто здесь проводник?
Светлана со счастливой улыбкой погладила белый шрам на запястье и улеглась спать.
Так вот, относительно собрания аксиом. Я пришел к выводу, что так называемые «сказки» как раз и содержат этот набор аксиом, выработанных путем долгого отбора в недрах человеческого общества. Таким образом, общество заботится о собственной устойчивости, закладывая в юные головы основы основ. Если процесс нарушается, конструкция получается иной. По мере взросления индивидуума вносятся коррективы в его сознание, под наслоением впечатлений окружающей реальности аксиомы могут превратиться в теоремы или вообще исчезнуть.
«Сказки» меняют облик в зависимости от эпохи, маскируются под различные жанры в борьбе за выживание. Это закономерно…
Что-то в желудке опять сосет. Нельзя за раз наесться на неделю. Придется утром сбегать в подвал, на мышей поохотиться…
Я родился невезучим и помру таким! Меня выставили из Патруля и отобрали корабль. Что мне стоило сделать из себя суперптерода? Тогда никакие корабля вообще не требовались бы! Глупость есть глупость, ничего не попишешь.
А теперь что? Зетаги попробовали было вокруг меня возню затеять, но быстро отстали. Это не к добру. Как бы они опять в закрытый сектор не устремились. Далось им это Могущество, феофить!