Рассказы и сказки о странном и страшном – 2

© Катерина Скобелева, 2020

© Анастасия Компанцева, 2020

© Яна Полей, 2020

© Дарья Азовская, 2020

ISBN 978-5-4498-4626-6 (т. 2)

ISBN 978-5-4498-4627-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Кикимора» Катерины Скобелевой. Рисунок автора

Катерина Скобелева «Кикимора»

Хеппи-энд наступил быстро и неотвратимо. Все как-то очень удачно сложилось: практически сразу отыскался подходящий ресторан для банкета, и кольца были куплены без долгих раздумий – идеально сияющие на безымянных пальцах, и подошло первое же примеренное платье, хотя подружки предрекали, что придется побывать не в одном свадебном салоне, пока найдется что-нибудь пристойное.

Родственники с обеих сторон взялись помогать им и улаживать все проблемы. А на медовый месяц – то есть на две недели – он собирался увезти ее куда-то на Валдай.

Он. Злыдень. Егор Шаповалов.

Могла ли она представить, что когда-нибудь выйдет за него замуж?!

То есть… пожалуй, могла. До злополучной дискотеки. Кира и забыла за столько-то лет, что сначала, когда Егора перевели к ним в школу в шестом классе и она еще не успела узнать его как следует, он показался ей симпатичным.

Все вокруг говорили теперь, что они прекрасная пара. Со стороны их скоропостижный роман со свадьбой в финале выглядел вполне обыденно. Подумаешь – амурная история с бывшим одноклассником. Всякое случается. Встретились два человека через пять лет после выпускного бала – взглянули друг на друга по-новому, да и влюбились.

Только Арина, которая сидела с Кирой за одной партой с первого класса и до сих пор не лишилась почетного звания лучшей подруги, отлично понимала, что все это ОЧЕНЬ странно, и удивлялась не меньше невесты. Даже не поверила сначала, когда Кира небрежно – а на самом деле с некоторым трепетом – сообщила ей, что встречается с Егором и в начале июня они собираются пожениться.

Некоторое время Ариша переваривала эту новость. И в конце концов с сомнением сказала:

– Ну, я еще понимаю – Злыдень… то есть, прости, Егор… он, конечно, мог неожиданно прозреть и все такое, увидеть, какая ты замечательная, и воспылать к тебе прямо-таки неземной страстью. Допустим, что все так и есть. Но ты-то сама, Кир, ты уверена, что действительно хочешь за него замуж?!

Кира с вызовом подтвердила, что таки да, хочет.

Следующие три месяца промелькнули чередой картинок в калейдоскопе – сплошные хлопоты: защита диплома, экзамены, приготовления к свадьбе опять же… Кира втайне радовалась каждой проблеме. Иначе все было бы слишком хорошо. Подозрительно хорошо. Она не могла отделаться от назойливой мысли, что неожиданно обретенное счастье – не настоящее, недолговечное, и душещипательная история любви вот-вот обернется каким-нибудь мерзким фарсом. Егор передумает, или с ним что-нибудь случится. С каждым днем ожидание катастрофы становилось все более невыносимым.

Наверное, все дело в том, что жизнь наладилась чересчур резко, ни с того ни с сего обернулась романтической сказкой, как будто вмиг развеялись какие-то злые чары. А в реальности так не бывает. Кира никогда не представляла себя героиней подобной сказки, да еще и со счастливым концом, и в роли Золушки, на которую почему-то соизволил обратить внимание распрекрасный принц, чувствовала себя немножко неудобно. Словно этот образ был ей чуточку мал, как белые свадебные туфельки.

Впрочем, она была готова потерпеть.

***

День свадьбы изобиловал событиями. С утра – визит в соседний салон красоты, куда подруги додумались записать ее заблаговременно. Там пришлось выдержать небольшое сражение: парикмахерша, у которой были свои представления о прекрасном, собиралась накрутить на голове у Киры какие-то букли, но эти попытки были резко пресечены, и прическа получилась вполне приличная.

Потом – сложная церемония облачения в свадебное платье, в постоянном страхе, как бы не повредить эту самую прическу. Беготня по комнатам в попытках отыскать коробку с туфлями. Крики: «Дайте мне шпильку кто-нибудь!» – потому что все-таки пришлось закреплять один выбившийся локон.

И наконец – временное затишье в ожидании жениха.

Легкий ажиотаж, переходящий в истерику, немножко поутих, все замерли в разных концах квартиры. Родители шептались на кухне. Оля и Юля устало развалились на диване, зевая и обмениваясь ничего не значащими репликами. Арина сидела на подоконнике, высматривая, не едет ли жених. Она нацепила красную ленточку поперек груди – как перевязь, дабы все видели, что именно она – подружка невесты.

Егор сильно опаздывал. Очень сильно. Им уже надо было отправляться в загс, а он все не ехал. И вдруг Кира подумала: «А что если он не придет совсем?» И все это – просто очередной жестокий прикол? Что если он просто… пошутил? Он мог. Кира знала, он мог.

И в этот момент, когда сердце оборвалось куда-то вниз, болтаясь на тонкой ниточке, Ариша крикнула: «Вон, вон его машина внизу! Готовьтесь все! Невесту прячем». И ее подхватили под руки и затолкали в гостиную, и закрыли дверь, и все беспокойно заметались по квартире… Сердце дернулось еще несколько раз и снова застучало в привычном ритме.

Все эти сложности с выкупом невесты были не ее затеей. Родители и друзья почему-то решили, что так положено. Традиция. Обряд.

Она слышала звонок в дверь и препирательства на пороге: родители и три подруги радостно повторяли, что невесту ни в коем случае не отдадут, слишком уж хороша, друзья Егора что-то им возражали и нахваливали жениха, а он сам – Кира, подслушивая под дверью гостиной, узнала его голос – устало твердил, что они опоздают в загс, надо приехать туда к одиннадцати – и, может, обойтись без этих формальностей? Но поборники старинных обычаев упорствовали, и, наверное, жених с друзьями все-таки раскошелились, потому что голоса переместились в коридор, дверь распахнулась, и перед Кирой возникли розы цвета запекшейся крови, а над ними – лицо Егора со слегка вымученной улыбкой.

Розы у невесты немедленно отобрали, чтобы затолкать в какую-то подходящую к случаю хрустальную вазу. Кира не успела даже вдохнуть их аромат – только уколоться об один из шипов.

– Ну что, поехали? – спросил Егор.

И вся компания сорвалась в загс, снова началась беготня, родители спорили, кто запирает дверь, когда все уже стояли у лифта. Внизу обнаружились еще двое Егоровых товарищей – их Кира даже не видела никогда. Ариша начала с ними кокетничать, но тут спустились Кирины родители и закричали, что некогда, некогда, пора ехать, хотя это они всех задерживали. Егора вместе с Кирой запихали в арендованный лимузин, остальные в спешке рассредоточились по своим машинам.

Пока вся эта кавалькада выруливала к загсу, Кира немножко обеспокоено поглядывала на будущего мужа. Ей показалось, что у него какое-то слишком мрачное, сосредоточенное выражение лица. Хотя нет, наверное, не показалось, но это и не удивительно: в конце концов, хлопот перед свадьбой все-таки было немало, и в основном именно у него…

Ничего, еще немножко, еще один день перетерпеть – и они уедут. И целых две недели будут вдвоем, в этом домике где-то на Валдае. Егор рассказывал, что рядом есть озеро – глубокое, холодное. У берега совсем мелко, но всего два метра – и дно обрывается во тьму.

А еще там – сумрачные тропинки в еловом лесу. И колонии отцветших ландышей на обрывах. И соловьиные трели вместо радио и телевизора.

Все будет хорошо, обязательно будет. Постепенно она научится ему доверять.

***

Машина была совсем новенькая. Егор не любил рассказывать, что случилось с предыдущей, хотя его периодически кто-нибудь да расспрашивал.

Кира украдкой, из-под прищуренных век, наблюдала, как он уверенно и небрежно выкручивает руль на поворотах, какие сильные у него руки. Этот человек точно знает, чего хочет от жизни – и каким образом получить желаемое.

Им навстречу мчалась бесконечная серая дорога. Вчерашние хлопоты вспоминались как прошлогодний сон. Унылый загс с увядающими пальмочками в кадках, очередь как в поликлинике, только из невест, шампанское из пластиковых стаканчиков. Ариша носилась с фотоаппаратом, требовала, чтобы все улыбались.

И еще банкет…

Они оба устали, и ближе к утру Кира, подправляя макияж перед зеркалом в дамской комнате, видела в своих глазах только желание упасть где-нибудь и уснуть. «Представляю, какие получатся фотографии», – вздохнула она про себя, когда в банкетном зале Ариша в очередной раз подскочила к ней со своей камерой, но ужасаться уже не было сил.

В крайнем случае цифровые фото всегда можно стереть.

Кира зевнула и прикрыла рот ладошкой. Первая брачная ночь по сути таковой не являлась. Никакого интима. Целомудренные усталые поцелуи под нестройные вопли: «Горько!» – не в счет.

Впрочем… гм… формально у них уже была первая ночь, хоть и не брачная. И вторая, и третья…

Кира повозилась на сиденье, устраиваясь поудобнее, и улыбнулась в блаженной полудреме. Недолго и сбиться со счета.

По обочинам дороги плясали в листве солнечные зайчики, мелькали серые деревенские заборы. Она сама не заметила, как уснула…

Темный зал, только сполохи света под потолком. И все смотрят, и все знают про нее что-то нехорошее, постыдное, и шепчутся, и она уже поневоле начинает догадываться, ЧТО они говорят.

Она зажимает уши, но все равно слышит.

Кикимора.

Кикимора.

Зачем ты пришла?

Кира вздрогнула и открыла глаза – и не сразу поняла, где находится.

– Проснулась? – Егор не повернулся к ней, только глянул мельком, легонько коснулся плеча правой рукой – и снова сосредоточился на дороге.

– Долго я?..

– Да нет, минут двадцать дремала, наверное. Скоро уже будем на месте.

Кира кивнула. Отлично. А то шея затекла уже. И остальные части тела тоже. Поудобнее пристраивая голову, она попробовала повернуться так и этак, но поняла, что это бесполезно. Все равно уже не уснуть, хотя веки по-прежнему слипаются.

Почему сейчас, именно сейчас ей приснился этот дурацкий, вечный кошмар?! Почему ей не снится, как Арише, экзамен по математике? Она готова была бы просыпается в холодном поту – с ужасной мыслью, что перепутала синус и косинус, – и облегченно вздыхать, прижимаясь щекой к подушке: все давно позади – какие еще синусы, какие косинусы?..

После СВОЕГО кошмара ей никогда не удавалось вздохнуть спокойно.

Потому что она знала: кошмар все еще продолжается.

Это ее жизнь.

А началось все с того, что в классе появился новенький. Сероглазый мальчик. Кира сразу поняла, что это человек с характером, только не догадалась, что с плохим. Он вел себя независимо, но не агрессивно и уважение мальчишек завоевал почти сразу.

На уроках Кира втайне наблюдала за ним, делая вид, что смотрит в окно: он сидел в крайнем ряду, а она – в среднем. Едва Егор поворачивался в ее сторону, как она испуганно опускала взгляд. Никто не знал, что новенький занимает все ее мысли. Только Ариша. В общем-то, неудивительно, что она догадалась: все Кирины тетради были исписаны именем «Егор».

Под Новый год в школе устроили дискотеку – в актовом зале. Кира пришла вместе с Ариной. Егор тоже там был, вместе с несколькими мальчишками-одноклассниками, но никто из них не танцевал. Они подпирали стену в углу и, наверное, обсуждали девчонок. Кира делала вид, что ее совсем не интересует эта компания. А сводница Арина толкала в бок: «Пригласи его на медляк! Ну же, пригласи! Ты ведь хочешь. А если он откажется – тоже ничего страшного. Подумаешь! Зато сразу будет понятно, нравишься ты ему или нет». Тут как раз заиграла какая-то романтическая музычка, и Ариша жарко зашептала на ухо: «Сейчас! Давай же, действуй!»

И вот она прошла через весь зал на ватных ногах – ей казалось, что все смотрят! – и остановилась перед ним, и сказала, запинаясь:

– Может, пойдем потанцуем?

…А он только посмотрел на нее, ухмыльнулся и бросил:

– Кикимора!

Парни у него за спиной заржали: «Ага, Кира-кикимора, точно!» Несколько секунд она стояла неподвижно, как вколоченный в землю столб, и не знала, что сказать в ответ. Потом развернулась и пошла прочь.

Если прежде одноклассники ее просто не замечали, то с этого момента началась травля. То есть, конечно, все было не так уж страшно. Подумаешь, прицепилось дурацкое прозвище. Подумаешь, Егор вместе с другими мальчишками не давал ей прохода. И вообще, в старших классах, когда она научилась просто не обращать внимания на его издевательства, он как-то поостыл, и все остальные тоже от нее отстали.

Ничего особенного, обычная школьная история. Мало ли на свете некрасивых девочек. Мало ли придурков, которые их дразнят. Еще неизвестно, что будет с ними потом, как жизнь обернется. Наверное, не стоило принимать все это близко к сердцу. Но Кира просто не могла понять: ПОЧЕМУ? Почему он тогда не мог просто сказать: «Нет?» Что она ему сделала?

Мама говорила: «Наверное, он в тебя влюблен. Ты ведь знаешь, мальчишки дергают девчонок за косички, чтобы их просто-напросто заметили».

Неправда. Егору не нужны были никакие уловки. Она уже обратила на него внимание и подошла первой, ужасаясь своей смелости, подготавливая себя к тому, что Егор, конечно же, откажется танцевать с ней. Наивная. Все вышло еще хуже, чем она могла представить.

По вечерам Кира долго смотрелась в зеркало и видела себя глазами Егора: маленькая, худенькая, точно куколка – только не Барби, совсем не Барби. Ручки-палочки, заостренные черты лица, тонкие, плотно сжатые губы и нахмуренные брови.

– Зато тебя глаза красивые, – успокаивала Ариша. – Очень-очень красивые, правда. Русалочьи.

– Ну да, – обреченно вздыхала Кира. – Только не русалочьи, а кикимористые.

Ей хотелось, чтобы кто-то спорил с ней, доказывал, что по-своему она очень даже симпатичная. Но у простодушной Ариши, не способной толком слукавить, все утешения начинались со слова «зато».

Зато глаза… зато волосы…

А все остальное, значит, действительно страшненькое?

В итоге Кира вынесла из школы не только средненький аттестат – четверки пополам с пятерками, но и стойкий комплекс неполноценности. Плюс недоверчивое отношение к людям. Теперь она всегда была настороже и знала, что не стоит открывать кому-то душу, идти навстречу, первой протягивать руку. Нет-нет, мы уже на этом обожглись, хватит.

Не то чтобы она стала совсем уж замкнутой букой… Но близко к тому.

На первую встречу выпускников после окончания школы Кира отправилась с некоторой опаской. Точнее, с превеликим сомнением: насколько она хочет видеть всех этих людей? С Ариной, единственной школьной подругой, она и так продолжала общаться, а остальные ей зачем? Но все-таки она пошла. Из любопытства, что ли? Из стремления пощекотать себе нервы?

Она заранее готовила себя к тому, что увидит Егора. Конечно же, он придет. Как же без него… Он ведь постепенно стал лидером в классе, чего, собственно, добивался с самого начала. Пацаны его уважали, а девчонки обожали, каждый год подкидывали ему ворох записочек на день святого Валентина. Но Егор, естественно, не собирался встречаться с кем попало. Нужна была девушка ему под стать, и он выбрал надменную, стильную Вику из параллельного класса. Вот она как раз чем-то напоминала Барби, в отличие от Киры. Длинные загорелые ноги, блондинистые волосы, точеный профиль… Кире даже не приходило в голову завидовать ей, настолько она была идеальна.

Эту барышню Егору пришлось завоевывать, но много усилий не понадобилось. Вика тоже быстро поняла, как замечательно они с Егором смотрятся вместе. Кира потом часто перебирала фотографии с выпускного бала, распечатанные Ариной. Егор и Вика всегда почему-то оказывались на первом плане, радостные такие, смеющиеся. Красивая пара, ничего не скажешь.

А Кира с вымученной улыбкой стояла где-то сбоку. Вроде и в кадре, а все равно лишняя.

И вот теперь – увидеть эту парочку снова? То-то счастье!

По дороге к школе Кира твердила, как заклинание: успокойся, они ведь не имеют к тебе никакого отношения. Да и раньше не имели. Что ты так переживешь?

И правда, нервничала она совершенно напрасно: Егор и Вика не пришли. Кира не могла решить, облегчение ли она испытала или разочарование. Вообще, народу собралось мало – человек семь из всего класса. Видимо, еще никто не испытывал особой ностальгии по школьным годам, а хвастать перед бывшими товарищами тоже пока было нечем. Более того, вся немногочисленная компания в родное учебное заведение так и не попала, потому что на входе дежурил строгий охранник и не пускал посторонних. В итоге потрепались немного на крыльце о том о сем, да и разошлись.

Ну и ладно, сказала себе Кира. Это к лучшему. Это знак. Незачем растравлять старые раны, надо все забыть и жить дальше.

***

…Машину слегка подбросило на какой-то колдобине – и только тут Кира обратила внимание, что они свернули с шоссе и едут по тряской проселочной дороге. А это значит – уже недалеко.

Справа в прорехах между кустами и молодым ельником то и дело показывалось болотце с желтыми кувшинками. Вода в нем была такая черная, что ночью туда, наверное, боялась заглядывать луна.

Даже не верилось, что только сегодня утром они покинули Москву, что этот огромный город вообще где-то есть – там, позади. Миллионы людей сейчас толкаются в метро, возвращаясь с работы… Нет, невозможно представить. Слишком уж дикая, древняя чащоба с буреломами и стихийным переплетением ветвей простиралась вокруг.

Дом посреди этого бесконечного леса возник неожиданно, по крайней мере – для Киры. Он находился даже не в деревне – немножко на отшибе, в сосновой роще на холмистой косе, и казалось, что рядом вообще нет людского жилья. Так странно было вдруг увидеть его прямо перед собой! Ехали-ехали неведомо куда, потом резко свернули на заросшую травой колею – и вот он стоит, словно вырос только что на прогалине у самого озера. Совсем как хижина Бабы-яги. К ней, должно быть, тоже вела такая полузабытая тропинка. Только черепа не хватало над входом.

Егор, впрочем, был чужд подобных сказочно-жутковатеньких ассоциаций. Он-то знал, что дом строила не Баба-яга, а его собственная бабушка – ну, не своими руками, конечно, но идея принадлежала именно ей. Она как-то приехала отдыхать на турбазу неподалеку от здешних мест и решила: все, хочу тут жить. Собрала деньги со всего семейства, за сущие копейки выкупила участок земли, договорилась с бригадой строителей. В общем, развела бурную деятельность – никто от нее не ожидал. Изначально она нарисовала на бумажке расчудесный, четко продуманный план будущего фамильного гнезда, но строители по трагической случайности пустили его на самокрутки и достраивали здание по памяти. Память, как выяснилось, была у них не очень хорошая…

– Вот так и живем, – усмехнулся Егор, – строим планы, а потом они идут на самокрутки и превращаются в дым. Весело, да?

Дом и правда получился несколько бестолковым, с чередой проходных комнат, но светлым, не заставленным лишней мебелью («Да и как ее сюда завезешь? – отмахнулся Егор в ответ на робкий комплимент Киры) и в целом очень даже пригодным для жизни. Водопровод, электричество, исправные газовые баллоны – что еще нужно для комфорта?

– В деревне есть какой-нибудь магазин? – уточнила Кира. Они, конечно, захватили с собой и провизию на первое время, и кучу нужных вещей, но мало ли что еще может понадобиться.

– Нет, деревня-то маленькая, но туда раз в неделю приезжает автолавка. Машина с продуктами, всякой бытовой мелочевкой. Спички там, мыло, что-то в этом роде. Если чего-то нет, можно заказать, и тебе потом привезут.

Вот как. Шопинг, значит, только раз в неделю… И никаких изысков, только самое необходимое.

– Слушай, а здесь кто-то живет постоянно? В смысле – в этой деревне?

– Ну да. Шесть человек. Остальные дома пустые стоят, разваливаются потихоньку.

Кира, присев на крылечко, с минуту переваривала эту информацию, пока Егор выгружал из машины багаж. Потом переспросила:

– Ты говорил, бабушка одна сюда приезжала? И не боялась?

Егор обернулся к ней в недоумении, скривил губы:

– А чего бояться? Здесь никого постороннего нет, в такую-то глушь кто поедет? Из деревни – всех знаем. Нормальные люди. Да и немолодые уже, так что бабушка с ними как раз неплохо общалась. Налаживала нам соседские отношения.

Кира вообще-то подумала о другом – не о злоумышленниках, а о том, что делать, если вдруг… ну… случится что-нибудь. Мало ли. Она не хотела фантазировать дальше и перечислять в уме, что именно может произойти. Главное, что вокруг – никого. Лишь несколько «нормальных людей» пожилого возраста, до которых еще добежать надо. А скорая помощь, если получится вызвать ее по мобильному телефону, приедет явно не сразу. Через час, может быть.

«Нет, нет, не надо думать об этом», – твердо сказала она себе. Еще накликаешь беду!

Егор полез куда-то в подвал включать электричество, а Кира тем временем прикорнула на диване в гостиной. Было так приятно, что кто-то может взять на себя все заботы и сказать: «А ты просто отдыхай»… Воздух в комнате чуть застоялся, как в антикварном магазине, но подниматься с мягких подушек, чтобы открыть окошко, совершенно не хотелось.

Мобильный, как ни странно, ловил слабенький сигнал, хотя Егор предупредил, что с этим могут быть проблемы, и Кира по-быстрому написала эсэмэски родителям и Арине. Мол, доехали, все в порядке. Бойкая Арина на свадьбе вовсю кокетничала с каким-то институтским другом Егора, Кира его прежде не видела. Мальчик был симпатичный – с ежиком светлых волос, в дорогом свитере – и, что немаловажно, так же заинтересованно поглядывал на Аришу. Надо будет спросить, как все сложилось. Интересно ведь. Но это не сегодня, потом. Сейчас Кире хотелось расслабиться, а не затевать долгий обмен сообщениями. Даже разбирать вещи было лень. Завтра, завтра, все завтра! В конце концов, у нее медовый месяц, можно хоть ненадолго предаться безделью и неге.

***

А ночью ей привиделся нехороший сон. Не тот, что обычно. Как будто Ариша перебирает напечатанные снимки с ее свадьбы, а она заглядывает подруге через плечо и тоже смотрит. Там ее родители, друзья… И Егор… А рядом с ним, как в фильмах ужасов, на каждой фотографии – какое-то нечеткое мутное пятно. Расплывчатая фигура. Призрак. Во сне Кира испуганно глядела на это создание, не в силах вымолвить ни слова, четко понимая, что от этой призрачной сущности исходит какая-то угроза для Егора. В панике она беззвучно повторяла: что это? Что это, что это?!

И внезапно едва не закричала от ужаса, осознав, что зловещий фантом – это она сама.

Кира лежала в полутьме, не совсем понимая, где она: еще во сне или уже нет? И кричала ли на самом деле? Наверное, не кричала: Егор продолжал спокойно спать. Она осторожно повернулась на бок и устроилась поудобнее, подложив руку под голову, чтобы можно было лежать и смотреть на него.

Он был такой теплый, живой, настоящий. Лицо – мечта скульптора. Эти черты интересно высекать из камня, лепить из глины: крупный нос с горбинкой, упрямо сдвинутые брови, рельефные скулы. Отдыхающий воин – сильный, мужественный и в то же время такой беззащитный сейчас. Ей казалось, что она слышит, как ровно и гулко бьется в груди его сердце.

Еще несколько месяцев Кира отлично представляла свою жизнь без него. Теперь – нет.

Началось все с того, что он включил ее в число своих друзей на сайте «Одноклассники», где она зарегистрировалась непонятно зачем. Просто потому, что в институте одно время буквально все пропадали в этой социальной сети и оживленно обсуждали друг с другом, кого из давних приятелей удалось там разыскать. Кира тоже нашла несколько школьных знакомых, из своего класса и из параллельного, обменялась с ними ничего не значащими фразами, но регулярная переписка не наладилась. Да, ей было чуточку любопытно, как у людей сложилась жизнь, но вот интересоваться этой самой жизнью изо дня в день как-то не входило в ее планы.

И вот – ни с того ни с сего – ей написал Егор. Точнее, прислал стандартное сообщение с предложением «дружить». Кира удивилась. Некоторое время разглядывала его фотографию на экране и водила мышкой между иконками «принять дружбу» и «отклонить». Потом щелкнула на «принять».

Прошло уже четыре года после выпускного. За это время она видела Егора только один раз, на вечере в честь юбилея школы. Он пришел тогда, слегка прихрамывая, пожимал парням руки, отмахивался от девчоночьих расспросов. На Киру взглянул мельком, бросил «Привет» – и все. Вика на празднестве не появилась.

Арина потом выведала у кого-то подробности, сказала, что автокатастрофа была жуткая, он остался жив чудом и полгода провалялся в больнице. Говорили, что он не встанет вовсе. Вика, естественно, быстро нашла ему достойную замену, она не собиралась ухаживать за инвалидом. Но он все-таки выкарабкался, хотя с ногой остались какие-то проблемы.

Кира жадно слушала все эти новости и к собственному ужасу чувствовала нечто похожее на злорадство. «Это не я. Я не могу так думать!» – в панике одергивала себя она, но ничего не могла с собой поделать. Ей хотелось знать, что у него все плохо. Что он страдает. Пусть, пусть!

И вот теперь они – друзья. Вроде как. Хотя, конечно же, она решила, что он добавил ее в число своих виртуальных товарищей исключительно «для галочки»: почти весь класс был у него в списке, для полноты не хватало лишь Киры да еще парочки ничем не примечательных личностей.

Но на этом история не закончилась. Егор сразу написал ей что-то вроде «Как дела? Давно не виделись!» – как будто специально караулил у компьютера, когда же она появится на сайте. Кира удивилась еще раз. С чего такое внимание? Что ему нужно?

Она удивилась бы еще больше, если бы в тот момент увидела себя месяц спустя – немного смущенную и растерянную, в интерьере собственной квартиры: свет приглушен, что-то бормочет радио, в руке у нее бокал с темным и терпким вином, и все это как-то подозрительно похоже на романтическое свидание, а совсем рядом – серьезное лицо Егора…

За четыре недели много чего может произойти. И неожиданная, бестолковая встреча нескольких одноклассников, наспех организованная Егором. И «давай я подвезу тебя до дома, ты ведь без машины?» Егор мог быть очень обаятельным, только до сих пор на Киру он своего очарования не тратил, а сейчас вдруг… Потом они вместе ходили на книжную ярмарку. Кира просто обмолвилась, что собирается туда, и Егор сказал, что тоже там будет. Естественно, она набрала два тяжеленных пакета книг, и кто помог их тащить до самого дома? Пришлось пригласить его к себе, странно было бы не пригласить.

Несколько раз Кира ловила себя на мысли: «Что если бы вы познакомились не в школе, а теперь? Как бы ты к нему отнеслась, не зная, что он – Злыдень, что однажды на дискотеке он обозвал кикиморой одну некрасивую девчонку – не тебя, а кого-то еще?» Не исключено, что она влюбилась бы, причем совершенно по-девчоночьи, краснея от каждого взгляда и прикосновения, расслабленно тая от одного только звука негромкого голоса.

Это были, разумеется, всего лишь теоретические рассуждения. То есть она не думала, что это произойдет на самом деле. Снова. Во второй раз. Ведь все давно забыто! Она благополучно переболела безответной любовью к Егору, и теперь у нее иммунитет.

Кира была твердо уверена в этом до того мгновения, когда он взял ее за руку и стал легонько поглаживать тонкие пальцы, а в другой руке у нее дрогнул бокал с вином. Совсем скоро бокал пришлось и вовсе поставить на журнальный столик. Одновременно с этим в голове у Киры короткой телеграммой пронесся вопрос: что происходит? Зачем она позвала его – она, Кикимора?! Но у Егора были крепкие губы и коротко стриженые волосы на затылке, такие восхитительно нежные на ощупь, и все разумные мысли утратили значение.

Если бы это был другой человек, какой-нибудь симпатичный мальчик-однокурсник, возможно, она не потеряла бы голову, и дальше поцелуев дело бы не зашло, несмотря на отсутствие в квартире родителей и романтическую обстановку. Кира непременно начала бы комплексовать, лихорадочно соображая, как смотрится сейчас со стороны, и, конечно же, от страха и неуверенности в себе быстро прервала бы любовную сцену. Ей сложно было бы привыкнуть к мысли, что она может действительно кому-то нравиться и что этот кто-то не разочаруется однажды, увидев в ее внешности какой-то изъян – острые локти, плоскую грудь, да мало ли что еще.

Но Злыдень за много лет давно успел разглядеть все Кирины недостатки, и если уж он – он! – считал ее привлекательной, значит, она и правда была умопомрачительной и желанной, пусть и не идеальной.

Уже потом, на смятых простынях в спальне, после всплеска эмоций, она пережила миг неловкости и ужаса, когда подумала вдруг, что вот сейчас Егор просто уйдет. Или, того хуже, скажет что-то оскорбительное, издевательское напоследок, оставит ее униженной и недоумевающей, как она вообще могла совершить такую невероятную глупость.

Но ничего подобного не произошло. И это было так странно и в то же время так естественно – молча лежать у него в объятиях, чувствовать, как щекочет шею его дыхание. Ни о чем не беспокоиться.

Это быстрое сближение – словно на шахматной доске кто-то стремительно придвинул одну пешку к другой, да так и оставил рядом – оказалось для Киры столь неожиданным и ошеломительным, что она предпочла даже не думать о том, правильно ли поступила. И уж тем более не строить никаких планов. Она просто жила от одной встречи до другой, хватала телефонную трубку, едва заслышав звонок.

«Егор!» – голос хрипнет и пропадает совсем некстати. Не Злыдень, а Егор. Ее первая любовь и по совместительству первый мужчина.

Она как будто нырнула обратно в колодец, из которого долго и отчаянно пыталась выкарабкаться.

Ни родители, ни друзья не знали о том, что у нее появился, скажем так, бойфренд, пока она не сообщила им чуточку смущенно, что Егор сделал ей предложение. Да, ее бывший одноклассник. Да, она согласилось. Мысль о том, что отныне они будут жить долго и счастливо – вместе! – до сих пор не укладывалась в голове, но все шло именно к этому.

Кира не могла понять и передать, как теперь относится к Егору. Слова ускользали, когда она тайком смотрела на него, как сейчас. В его присутствии она чувствовала себя непривычно беспомощной, уязвимой, зависимой. Вроде бы не очень приятные ощущения, но Кире хотелось удержать их, продлить до бесконечности. И ей было страшно оттого, что они могут однажды исчезнуть.

Она лежала и думала: «Неужели мы когда-нибудь расстанемся? Неужели я всегда буду бояться этого?»

А Егор спал…

***

Возможно, все сложилось бы несколько иначе, если бы Кира промолчала, и это был бы мирный, ничем не примечательный день. Они сидели на кухне, Егор сосредоточенно подчищал с тарелки все, что осталось от солидной порции сдобренных соусом макарон, Кира задумчиво полоскала чайный пакетик в чашке с кипятком.