2. Сильные и слабые стороны
Йолт всегда был душой мостика. Всегда всем сочувствовал, шутил, вставлял комментарии, иногда едкие, как воздух Рилты для лёгких колшароидов1, но чаще совершенно безобидные, и смеялся так громко, как позволял динамик маски. Пожалуй, из всех рилтов-отщепенцев, покинувших родную планету ради мира, где они даже не смогут дышать, его меньше всех можно было заподозрить в каких-то сложных и упадочных настроениях. Тоска, грусть, меланхолия – как ни назови, всё было не для него и не про него. И всё же…
– Я, пожалуй, пойду, – Морин, земная девушка с волосами, как кожа колшарцев, поднялась с соседнего стула. Осторожно, словно боялась, что обидит кого-то. – Было здорово провести время с вами, но меня ждут в лаборатории…
Асия тут же подскочила обниматься с ней, застрекотав что-то на их землянском языке – Йолт даже не стал вслушиваться в перевод. Только бросил, дружелюбно оскалившись:
– Рады были тебя видеть! Забегай чаще.
Морин посмотрела на него удивлённо, но ничего не сказала. Болотные колючки, он всё время забывал, что улыбку не видно через маску.
Она скрылась, как корабль, зашедший в подпространство, и из головы Йолта испарилась в ту же секунду. Он вновь перевёл взгляд на Лэру.
Литанийка, покачивая головой, пыталась подбодрить Шертэ. Рассказывала о том, где можно найти парней более сговорчивых, чем Игорь – выпить пару коктейлей-шагри, послушать хорошую музыку… Советчица! Ты-то что об этом знаешь?
У самой Лэры, – в этом Йолт был убеждён так же, как и в том, что при переходе на максимальную скорость «Шаману» требуется двойное подтверждение с его консоли, – никого не было. Ни в плане холодных литанийских отношений, когда брак – это просто совместный быт, ни в плане чего-то погорячее. Хотела ли она, чтобы кто-то появился?..
Лэра покачивала головой, и блики перекатывались на её чёрных волосах так же, как её имя на языке: «Лэ-ра. Лэ-э-э-ра…» И в конце – снова улыбка, как будто бы случайно. Хорошо, что за маской не видно.
– Перерыв скоро заканчивается, – напомнил Сер'тан, неизвестно когда подошедший. Он успел переодеться и теперь стоял за спиной у С’таша, возвышаясь, как светлый ствол Родового Древа, с которого содрали кору. – Пора на мостик.
– Моя смена вечером, – отозвалась Лэра, вставая. – Я пойду в каюту.
– Я провожу, – мгновенно стартовал Йолт, поднимаясь следом.
Как удачно, что есть вечерние смены и что они иногда совпадают.
Едва Йолт и Лэра остались вдвоём, литанийка тут же притихла, как будто ей отрубили один из вспомогательных двигателей. Приглядевшись, Йолт заметил, как едва уловимо заострились её скулы, а под глазами появились чуть заметные тени – словно серебро со временем потемнело.
– Устала? – осторожно спросил он. – А я говорил Сер’тану, что тренировка сразу после вечеринки – кислородная идея.
– Нет, – Лэра тряхнула головой. В уголке её губ собрались складки, редко появлявшиеся у литанийцев. – Тренировка ни при чём.
– Не скажи! – они остановились, пока Лэра открывала дверь. – Ты вчера скакала там едва ли не больше других, народ развлекала. Они могли бы быть к тебе снисходительнее.
– Не могли и не должны, – отрезала Лэра, заходя в каюту первой. – В конце концов, я второй помощник. И когда-нибудь, надеюсь, стану первым. – Она прошла к кровати и опустилась на неё. – А значит, должна быть готова всегда: до вечеринки, после, во время…
Йолт прислонился спиной к стене, и Лэра смотрела на него низу вверх. Поднятый подбородок придавал решимости её уставшему лицу.
– Не много ли ты на себя берёшь, Лэри?
Так невозможно жаль, что маска не позволяла регулировать тон. Специально, чтобы вопрос не звучал жёстко, Йолт назвал её самым ласковым из имён: таким, каким могли бы назвать только члены семьи.
К счастью, Лэра всё поняла. Её губ коснулась немного грустная улыбка.
– Иди сюда. – Она похлопала ладонью по кровати рядом с собой.
У Йолта перехватило дыхание, как если бы дал сбой воздушный фильтр в маске. Но он тут же подчинился, надеясь, что Лэра не прочитала смятение в его глазах.
Как одна из старших офицеров «Шамана», Лэра ни с кем не делила свою каюту. И пускай по размерам она явно уступала покоям императрицы, одну блажь она себе всё-таки себе позволила: кровать в каюте была роскошная. От одного взгляда на неё в голову закрадывались не самые рабочие мысли…
Йолт опустился на тёмно-синее покрывало и почувствовал, как непривычно мягкий матрас просел под ним.
– Я хочу тебе кое-что показать. – Рука Лэры потянулась к сенсорной молнии на куртке. – Только, пожалуйста, не смейся.
Йолт кивнул. На самом деле, он уже вообще перестал понимать, как реагировать, поэтому решил просто отдаться солнечному течению. А там – как повезёт.
Лэра сняла куртку, положила её на кровать за ними. В её движениях, словах или взгляде не было ничего, что при всём желании можно было бы счесть романтичным, но её близость всё равно разгоняла кровь Йолта, согревала.
Как и большинство тоненьких девушек, Лэра не носила бюстгальтера. И теперь, когда она осталась в одной майке, её острая грудь привлекала взгляд. Пришлось забыть о дрейфе и включить маневровые на полную, чтобы взгляд ненароком не унесло не туда: Йолт был уверен, что Лэра собиралась показать ему вовсе не грудь.
Она стянула майку, не скрываясь, бесстыдно. Он бы не поверил, если бы кто сказал ему раньше, но со спины вид оказался интереснее.
– О, Древо! – восхищённо выдохнул Йолт.
Блестящей сыпью по спине разбегались точки. Какие-то из них были крупнее и сияли ярче, какие-то можно было различить, лишь приблизившись к коже вплотную. Где-то они собирались в скопления, где-то, напротив, сторонились друг друга, но вместе вырисовывали подобие дороги, что вела от левого края поясницы к правому плечу. Великая тропа2.
– Это упрощённая карта сектора, – пояснила Лэра, чуть сутулясь, чтобы он лучше мог разглядеть.
– Знаю. В конце концов, я навигатор.
– Ну да… Прости, – в повороте её лица Йолт увидел, что она улыбнулась чуть неуверенно. – Я просто немного нервничаю, потому что ещё никому её не показывала. Ну, только Штолю на медосмотре.
– Штоль не считается.
Йолт уже поднял руку, чтобы коснуться закрашенной кожи, но в последний момент передумал. Они ещё никогда не были с Лэрой так близко: лучше не пугать её и сохранить хотя бы осколки дистанции.
– Я набила её для того, чтобы помнить, – продолжала Лэра, – мой дом – не только Литания. Это лишь островок, на котором я выросла, но он один из многих. Кроме него есть Колшар, Рилта, Шагра, Кинтар-Ча… – Она вздохнула, переводя дыхание. – Я много где была, но о стольких ещё даже не знаю. Что я могу там встретить, Йолт?
Лэра повернулась к нему, и он оторопел, не ожидая вопроса. Но Лэра ждала, а в глазах её клубился свет галактики, такой же, как в скоплении звёзд на спине.
– Я… не знаю, – признался, наконец, Йолт.
Разве в её взгляде всегда было столько золота?..
– И я не знаю, – Лэра потянулась к майке. – Но должна быть готова ко всему, если хочу расти. А мне… – она на секунду замолчала, натягивая майку. – Это необходимо, Йолт. Потому что всегда, где бы я ни была и кем, мне этого было мало. Ты понимаешь?.. – она взглянула на него с надеждой. И Йолт тут же, не колеблясь, кивнул.
В этом любой мужчина с Рилты мог понять её очень хорошо.
* * *
Отправив сообщение, Кхеф положил планшет на стол. Внутри после тренировки и горячего душа – и горячей ночи – растекалось блаженное удовлетворение. Если Морин придёт к нему сегодня – не для секса, нет: просто чтобы приятно провести время вместе, то это будет лучше всяких вишенок на торте.
Дверь кабинета почти неслышно отползла в сторону, пропуская командора Бергман. «Зайду», – высветилось на экране, и губы Кхефа растянулись в довольной улыбке.
– Думаю, это не мне вы так улыбаетесь, капитан, – Бергман подошла к столу. И хотя она двигалась чётко – не как учёный даже, а как военная, было в её походке что-то хищное, что заставляло даже Кхефа подбираться в её присутствии. Лучше следить за тем, что он говорит и делает.
– Нам с вами предстоит долгая и трудная работа, командор, – покачал головой Кхеф. Жестом он пригласил Бергман сесть. – Сегодня я позвал вас не как командора Флота – точнее, не только как командора. Вы нужны мне как ученый-генетик.
Золотые глаза Кхефа внимательно следили за Бергман – от него не укрылось, как она подобралась от его слов. Вот уж точно – дикая катхара3, сжавшаяся перед прыжком. Можно подумать, будто он собирается её в чём-то уличить. Хотя отчасти…
– К этой миссии же не просто так приставили именно вас, аши Бергман? – спросил Кхеф как мог учтиво.
Крылья широкого носа Бергман дрогнули. Но она тут же взяла себя в руки. Неудивительно – в конце концов, не может быть её вины в том, что она исполняла приказы сверху и до поры скрывала от него некоторые детали.
– Что вам известно? – сухо спросила она капитана.
Сколько раскрыть ей? С одной стороны, скрывать он не имеет права. А с другой – вдруг и командору известно не всё? Ведь были вещи, которые Кхеф не доверил даже верному старпому…
– Хексабаль рассказал мне, – медленно начал Кхеф, старательно подбирая слова, – что наркотик, который распространяют его подручные, оказывает особое действие на нервную систему колшарцев и литанийцев. Из-за него они меняются и становятся… – он запнулся, – похожи друг на друга.
Кхеф откинулся на спинку капитанского кресла, поднеся руку к губам. Было трудно скрывать радость от того, как ловко он остался при своих картах.
Бергман выдохнула – ей будто стало легче от его слов.
– Всё так. Особенно это действует на литанийцев.
– Почему?
– У них более стабильная нервная система. Её легче сделать лабильной, приблизив к колшарской, чем у колшарцев замедлить естественные процессы.
Кхеф снова кивнул. Всё так, как говорил Хексабаль. Оставался другой вопрос:
– Почему мне сразу не сказали?
– Это не меняет сути дела, – отрезала Бергман. В этот раз ни один мускул на шоколадном лице не дрогнул. – Ваша задача – поймать террориста.
– Ну, этого мы не сделали, – Кхеф поднялся и подошел к фабрикатору, встроенному в стену кабинета.
– Вы вышли на его след, – Бергман тоже откинулась на спинку стула, как он до этого. – Это больше, чем смог ВОБ за последние месяцы.
– И то верно, – Кхеф набрал комбинацию на панели. – Вы что-нибудь будете, командор? – капитан обернулся. – Может, чай? Или кхофе?
– Нет, спасибо, – Бергман улыбнулась чему-то. – Так зачем вы меня позвали, аш? Чтобы спросить о том, что и так знали?
– Конечно, нет, – Кхеф вернулся за стол с кружкой в руках. Жар просачивался сквозь кожу, заставляя отпустить её поскорее. – Я хотел спросить, каковы ваши прогнозы. И медицинские, и социальные.
– На самом деле, последствия влияния наркотика на организм преувеличены.
Кхеф кашлянул, ставя кружку на место с легким стуком.
– То есть как?
– По сути, это не наркотик даже. Он накапливается в организме до определённого предела, а потом происходит кризис. Во время кризиса организм меняется. Суть этих изменений вы уже знаете.
– Но ведь граждане умирают?
– Умирают. Потому что употребляют бесконтрольно. Потому что нет никакой информации о приемлемых дозировках, интервалах приёма и тому подобных вещах. И они так и будут умирать, если положение вещей сохранится. Но если препарат исследовать… – Бергман запнулась, как будто сказала лишнего.
Кхеф задумчиво побарабанил пальцами по столу. Другой рукой он сжал подбородок.
– Не примите меня за неуча, командор, – сказал он, наконец, – но всё-таки я военный, не учёный. – Бергман молчала, не спешила на этот раз его перебить. – Объясните мне: зачем его изучать? Это звучит так, как будто вы говорите о его введении в массовое упторебление. Но… зачем? – он перевёл взгляд на Бергман, непонимающе хмурясь.
– Нет, не в массовое, – командор подняла руки, защищаясь. – Наоборот: в точечное и индивидуальное.
– Но зачем?
– У каждой расы есть свои особенности, сильные стороны. Но у неё же и свои ограничения. Однако не всем хочется быть теми, кем они родились. И это возможно изменить. Иногда изменения происходят случайно: взять, к примеру, Сер’тана, вашего начальника Безопасности. Сбой в программе клонирования сделал его не таким, как остальные литанийцы: он, как говорили когда-то на Земле, «быстрее, выше, сильнее». Как результат – он единственный литаниец-безопасник во всём Флоте.
– Не единственный.
– Но единственный мастер меча, – настаивала Бергман. – А вы не думали, что кто-то ещё из его народа хотел бы обладать подобной силой? Ну, как пример.
– Пример в любом случае неудачный. Чтобы уподобиться Сер’тану, мало быть быстрым и сильным. Он тренировался с самого детства чтобы стать тем, кто он есть. Вы предлагаете эксперименты на детях?
– Да нет же! Я про взрослых, осознанно принимающих решения. Хотя, как вы правильно заметили, чем раньше начать курс, тем сильнее и устойчивее будет результат…
– То есть вы считаете, что Хексабаль делает всё верно? Что нужно только направить этот же процесс, взять его под контроль, и всё будет хорошо?
– Не мне судить Хексабаля. Насколько я понимаю, у него скорее политические цели. Я же плохо разбираюсь в политике, – Бергман улыбнулась. – Я, в первую очередь, учёный. И хотя наука и этика довольно… причудливо переплетаются порой, я всё же за всеобщее благо. Человек, ощущающий себя на своём месте – это же благо, верно?
Кхеф повёл плечами. Ему очень хотелось с ней согласиться, но всё-таки он чувствовал, что разговор приобрёл какой-то искажённый оттенок. Лучше было сменить тему:
– Это не всё, о чём я хотел поговорить. – Он отодвинул в сторону наполовину опустевшую кружку, сцепил руки на столе. – Командор, мне нужна проходка к командованию Флота.
Она стрельнула в него ореховыми глазами. Точно такого же цвета Кхеф делал стены в своей каюте, если собирался провести ночь не один.